Сбыча мечт или Принцев много не бывает

— Не терпится поскорее стать графиней? — добродушно поддел жених.

— Не терпится поскорее стребовать с тебя супружеский долг! — решив обнаглеть, честно ответила Мира.

Мужчина в ответ вздохнул и улыбнулся, как ей показалось, несколько натянуто. Она ляпнула что-то не то? По идее, он, наоборот, радоваться должен, что у него будет такая немеркантильная жена.

'Наверное, просто не поверил', — пришла к выводу Мира, в молчании возвращаясь с наречённым 'к началу осмотра' — небольшому помосту на ближней к двери стороне фонтана. Он представлял собой прямоугольную платформу из белого камня; на самом краю, слегка выступая внутрь чаши, высился каменный же стол. Ага, всё-таки стол! Тоже белый, но с заметным глазу золотистым мерцанием, он был совершенно пуст, зато снабжён четырьмя характерными продольными выемками. Вальмон объяснил, что в них надо опускать руки по локоть, когда начнётся свадебный ритуал — то есть прямо сейчас. Забрал у неё букет, аккуратно пристроил на постамент ближайшей статуи и первым положил руки надлежащим образом. Мира встала рядом и сделала то же самое. Обряд, наконец, начался!

'Весьма специфический обряд, — стараясь не зевнуть, подумала Мира минут через десять. — Ни тебе священника, ни гостей, ни родственников, даже поглазеть толком не на что. А Монечка аж глаза закатил от старания — всё бормочет и подвывает. Хорошо, что я слов не знаю, а то заставил бы 'петь' дуэтом...'

Фух, закончил! Приятным классическим образом:

— Я, Вальмон (плюс длинное и временами труднопроизносимое полное имя) Блодерхаст, избрал супругой присутствующую здесь Миру, во славу благоденствия, пока смерть не разлучит нас. Да, дорогая?

— Да!!

— Спасибо, — чуть улыбнулся (уже?) муж и снова уставился на струи фонтана. — Слово сказано! Прими, Животворный, мою священную жертву!

Одновременно с концом фразы произошло целых три события. Два неожиданных и одно, прямо скажем, неожиданно-пугающее.

Мира почувствовала, что её левую кисть на миг сжало, как в тисках, но почти сразу отпустило. Она поскорее выдернула обе руки из желобков и обнаружила на левом запястье широкий кованый браслет, украшенный самоцветами. Вместо кольца, надо полагать? Красивый 'наручник', хоть и тяжёлый, зараза. А камни так смешно на него нашлёпаны, что кажется, будто составляют число тринадцать...

Внезапно стало очень тихо. Подняв глаза, Мира увидела, что фонтан, то бишь Источник, с тихим прощальным всплеском 'выключился' — вероятно, снова ушёл в свою подземную 'норку'. Но не до конца — вода в чаше фонтана осталась, совершенно прозрачная и совершенно неподвижная. Изнутри чаша была выложена замысловатыми цветными узорами. Мира невольно залюбовалась ими и запоздало вспомнила про оставленного без внимания жениха. Обидится ещё, чего доброго!

Повернулась. Хорошая новость — не обиделся. Плохая новость — ЭТО ВООБЩЕ КТО???!!!

Она точно сейчас не спит, ничего не пила и не билась головой — почему же вместо идеального красавца Монечки видит прямо перед собой... 'это'?! 'Это' щеголяло в чёрном свадебном костюме и даже отдалённо напоминало её новоиспечённого мужа — но именно что отдалённо. Неестественно белое, словно заштукатуренное лицо с хищным крючковатым носом, откровенно красными глазами, красными же бровями и ресницами, даже роскошные длинные волосы заметно отливают в бордовину. Но главное — его чувственный рот щерился огроменными, острыми даже на вид клыками!

— Ммм...Моня? — пискнула перепуганная девушка.

— Зови меня как угодно, дорогая, — привычными мурлыкающим голосом ответило чудовище. — Любой твой каприз исполню. Последний каприз... Моя обожаемая супруга...

— Нне подходи!

— Как прикажешь, — слегка поклонилось 'это', ненавязчиво перекрывая собой выход с площадки. — Поверь, дорогая, мне жаль, на этот раз искренне жаль, что всё так получилось. В смысле, что у нас с тобой впереди так мало времени. Я готов дать тебе его — скажем, на целых полчаса больше, чем всем прочим. Потому что с ними в этом не было ни малейшего смысла. Они знали, на что шли, и стояли здесь все как одна — трясущиеся, унылые в своём страхе жертвенные коровы.

— Ккакие ккоровы?

— Ну, невесты. Вот эти, — он небрежно махнул рукой на скульптуры. — Неужели ты всё ещё ничего не поняла, моя наивная прелесть?

Мира застонала и мысленно помянула нечто белое и пушистое.

Теперь поняла!

— Ты вампир?!

Откуда ей вдруг вспомнилось это слово? Впрочем, какая разница!

— Фи, конечно же, нет, — поморщился муж. — Не думал, что ты у меня такая пошлячка. Нет, золотко, я не какой-то там примитивный вампир. Я — блоддер!

— Кто??

— Блоддер. Любопытно, из какого же далёкого далека ты взялась, что не знаешь таких очевидных вещей? Блодерхасты, Блоддуры, Блодхрены — наши родовые фамилии говорят сами за себя. ('Да уж, — невольно подумала Мира. — Блохуны, дураки и хрены лысые — несомненно, звучит...') Мы — исторически привилегированная, могущественная раса. Не жалкие кровососы, зависимые от своей еженедельной 'дозы', боящиеся солнца...

— Но ты тоже не отражаешься в зеркале!

— И что? Это так, рудимент. Зато я обожаю баранину с чесночным соусом.

— А осиновый кол и серебряные пули?

— Не знаю, не пробовал, — ухмыльнулся во все клыки Вальмон. — Мы, блоддеры, во много раз сильнее, выносливее и умнее обычных людей. Вас, моя дорогая. Вас, слабеньких, ничем не примечательных, короткоживущих существ. В своей массе вы хороши лишь одним. Догадаешься, чем именно?

— Значит, кровь вы всё-таки пьёте, — скривилась Мира. — А гонору-то...

— Пьём. Но не для удовольствия, как ты можешь подумать. А для дела. Для жизни — причём, заметь, в первую очередь не своей. Нам вполне хватает обычной белковой пищи. Кровь в среднем требуется не чаще раза в месяц, по стакану. Всего! С таким количеством слуг их здоровью не угрожает ровным счётом ничего.

— А я?! Что насчёт меня?

— Это совершенно особый случай. Твоя кровь нужна не мне, а Источнику. Видишь ли, дорогая, за всё в этом мире надо платить. Жители моего графства, впрочем, как и остальных, прекрасно это понимают и готовы терпеть некоторые неудобства. Если хочешь, можно пафосно назвать это жертвой, но заметь — жертвой единичной. Кровь одной-единственной женщины раз в несколько лет — и Источник снова напоен и продолжает щедро источать свои животворящие воды жителям ВСЕГО графства. Я уже упоминал, что у нас почти не знают болезней, люди живут в своей массе весьма небедно и каждый день искренне возносят хвалу Источнику и нам, его охранителям. Мы забираем всего одну жизнь ради многих, многих жизней — это ли не есть всеобщее благо? Подданные любят меня, как любили моего отца, и добровольно, а то и с охотой, привозят на очередные смотрины своих жён и дочерей.

— Да? А чего же они так радовались, когда ты выбрал меня?

— А ты бы на их месте огорчилась? Возможно, муж какой-нибудь склочной женщины и остался недоволен, что придётся везти её назад, но большинство, как обычно, втайне надеялись, что честь номинально породниться с графом выпадет кому-нибудь другому. Хотя, заметь, семье невесты всегда выплачивается компенсация, и чем её положение выше, тем больше её размер.

— А по какому принципу ты выбираешь жертву... то есть жену? По красоте?

— Красота идёт в качестве приятного бонуса лично для меня. Я, знаешь ли, эстет, любитель искусства во всех её проявлениях. Но по большей части я потакаю вкусам самого Источника. Ещё мой отец заметил, что он охотней всего принимает сладкую кровь. Ты, человек, не поймёшь, но любой блоддер по запаху легко определит, подходит ли кровь данного человека в жертву, или нет. Сегодня всё сложилось на редкость удачно. Своим появлением ты сохранила жизнь моей подданной, и этим заслужила всеобщую благодарность. Не удивлюсь, если в твою честь насочиняют хвалебных песен, у нас так принято. Ты мне невероятно понравилась с эстетической точки зрения. А уж когда я почувствовал запах твоей крови... Ты очень, очень сладкая, моя Мира. Источник будет в восторге. Даже теперь, когда от тебя так неизящно разит свининой — не иначе тебя пожалела моя добрая племянница. Она ещё не вполне понимает важность этого ритуала. Впрочем, оттенок вкуса не так уж и важен, мясо у нас и в сладком соусе готовят.

— Обалдеть, мне так лестно! ('У, повар хренов! Клыки тебе вырвать и в ж... одно место засунуть!') Монь, а последнее желание можно, или у вас так не принято?

Вамп... тьфу, блоддер неопределённо пожал плечами.

— Если это не займёт много времени. Источник может рассердиться за долгое ожидание.

— Это ненадолго! Ну, точнее, как пойдёт, это в основном зависит от мужчины.

— И чего же ты хочешь? — заинтересовался Вальмон.

— Тебя! Один разок! Чтобы было о чём вспомнить на том свете... — выпалила Мира.

Конечно, в этом желании была изрядная доля лукавства. Если она и хотела 'своего Монечку', то это было ровно до момента его превращения в красноглазое безобразие. С его слов, блоддеры были куда сильнее людей, но даже будь он среднестатистическим мужиком, скрутил бы её, нетренированную, одной левой, насчёт этого Мира не обольщалась. И схватилась за единственный и, честно говоря, не слишком надёжный шанс отвлечь его внимание. Всем известно, что 'в процессе' мужики думают только одним местом, и это отнюдь не голова — значит, маленькое преимущество у неё будет. Главное, в решающий момент не сдрейфить и недрогнувшей рукой вонзить ему (куда-нибудь, лучше, наверное, в спину или в шею? ах, она в этом совершенно не разбирается!) длинную острую заколку, которую она случайно нащупала в своей многоярусной причёске. А потом — потом будем действовать по обстановке...

Призрачная надежда на спасение, скалясь, сделала ручкой, когда Вальмон со вздохом сожаления отрицательно покачал головой.

— Я... тебе совсем-совсем не нравлюсь? Как женщина?

— Очень нравишься, не сомневайся. Но я же сказал — с чисто эстетической точки зрения.

— Ты гомик, да? — разочарованно протянула девушка.

— Что означает это иностранное слово? Судя по тону, не сомневаюсь, что оскорбление. Нет, Мира, дело всего лишь в том, что в вас, людях, мы не видим равных себе и чаще всего воспринимаем как... нет, не еду, тут ты не права. Скорее, как низших, но в определённой степени полезных существ. Мы спокойно и без всякого чванства общаемся с вами, отдельных представителей приближаем к себе и даже отчасти нуждаемся в них, вернее, в их услугах — но лишь на том основании, что жизнь без них была бы более хлопотной. К примеру, твой знакомец, прохвост Дэльго, весьма полезный человек. Образцово следит за порядком в графстве, в том числе мастерски отлавливает прячущихся от своей судьбы потенциальных невест. Впрочем, благодаря предпринятым им карательным мерам, в этот раз никто не решился пренебречь моим приглашением, ты же видела...

— Но не поняла, зачем тогда вообще все эти церемонии со свадьбой? Почему жертвоприношение проводится с таким пафосом? Топил бы бедных девчонок в своём Источнике, и дело с концом...

Граф поморщился и посмотрел на Миру со снисходительной насмешкой.

— Когда-то примерно так всё и было. Ритуальное кровопускание над Источником, тело родне, можно расходиться. Но, видишь ли, наша жизнь так длинна, что поневоле хочется её хоть как-то разнообразить. Отец называл эту традицию 'выборами достойнейшей', соседи тоже развлекаются, кто во что горазд... А я придумал обставить всё как свадьбу. Мне нравится жениться. И нравится собирать свою коллекцию из произведений искусства, — он кивнул на статуи. — Ты по праву станешь её жемчужиной. Мира Иноземка, номер тринадцать. Как раз и позу удачную ты уже отрепетировала...

У девушки от страха заныл желудок.

— То есть ты хочешь меня только в одной позе — на постаменте с цветочками? И никакого супружеского долга мне уже не светит?!

— Ну, прости, дорогая, — развёл руками Вальмон. — Я бы и рад доставить тебе удовольствие в последний раз, но, поверь, просто не смогу.

— Из-за презрения к людям? Ну и сноб же ты, Моня!

— Глупая! Да нечем мне просто!! — не выдержал блоддер.

У Миры округлились глаза.

— В смысле??

— В прямом!

— А... размножаетесь вы тогда как? Почкованием?

Красноглазый зарычал и демонстративно щёлкнул клыками в непосредственной близости от её носа.

— Когда приходит время, мы женимся по-настоящему, на своих! Понимаешь?! На СВОИХ женщинах! Дочерях соседей и прочих! К моменту свадьбы у нас всё, что нужно, отрастает! И даже больше! Намного больше, чем у жалких человеческих мужчин!

— Насколько намного?

Он красноречиво развёл руки в стороны, и Мира невольно отшатнулась. С таким 'этим' никакую первую брачную ночь она бы просто не пережила! Так что можно смело считать, что нет худа без добра...

А потом пришло чёткое понимание, что отпущенное ей время подошло к концу. И этот жуткий страшила и по совместительству фиктивный муженёк прямо сейчас начнёт активно воплощать в жизнь свою торжественную брачную клятву. То есть самолично разлучит её с собой посредством смерти. Её смерти. Сам бы сдох, раз такой принципиальный!

— Что, даже не поцелуешь? — в отчаяньи пискнула Мира.

Блоддер с нарочитым вздохом покачал головой. В своём истинном облике нормально целоваться он, понятное дело, не мог, а меняться ради секундного дела туда-сюда непрактично.

— Не бойся, дорогая, обещаю, больно не будет, — заверил Вальмон и неуловимо скользнул ближе. Поймал взгляд девушки и уже не отпускал, пока не оказался прямо перед ней. Его негромкий томный голос поневоле завораживал, рассеивал внимание, уносил куда-то в неведомые дали, где было хорошо и спокойно...

— Мира, смотри на меня. Мира, протяни мне правую руку. Мира, не шевелись. Мира, прощай...

Че-го?! Чего это 'прощай'?!

Жертву гипноза вернуло в реальность так резко, что она даже не успела толком испугаться. Хотя было от чего — красноглазый монстр стоял с ней едва ли не в обнимку и откровенно кайфовал, внюхиваясь в её открытое запястье. Вот он предвкушающе облизнулся, примерился, наклонился...

И Мира на чистом автомате выхватила свободной рукой заколку из волос и со всей дури воткнула её в неосторожно подставленную шею мужа. Он вздрогнул и медленно поднял на неё недоумевающий взгляд... Через миг он превратился в разъярённый! И без того красные глаза полыхнули ярчайшим багровым пламенем, клыкастая пасть распахнулась и с уже совершенно немузыкальным рёвом ринулась ей навстречу. Мира взвизгнула и в последний момент умудрилась вывернуться из-под его рук. Путаясь в юбках, отскочила в сторону, и чудище по инерции пролетело ритуальный помост и с громким всплеском ухнуло в бассейн. Тьфу, в фонтан. В общем, в Источник.

Девушка прекрасно понимала, что принудительное купание не охладит горячего желания супруга в очередной раз стать вдовцом. Что ему, всесильному, такая пустяковая рана? Это она на его месте сразу бы ласты склеила и на дно топориком... Смутно припомнилось, что классических вампиров можно было убить, только оттяпав им голову, а как мочат блоддеров?! Положим, у неё в прическе где-то был довольно прочный на вид гребешок, но можно ли им перерезать шею этого импотента? Ага, а он в это время будет смирно лежать, ручки по швам — 'пилите, Мира, пилите...' Да она и сама тупо не сможет этого сделать, не совсем же садистка!