Враг сердцу своему

— Ура! — радостно завопил Сэни и, кажется, захлопал в ладоши.

Надеюсь, он не посеял варежки.

Обратный путь по ощущениям отнимал раза в три больше времени: прижимая свой "трофей" к груди одной рукой, второй я нащупывал, за что бы ухватиться, чтобы не пришлось выпускать животное из объятий.

Когда я находился уже на середине спуска, снизу раздался пронзительный лай. Разум и без того напуганного кота окончательно помутился, и он с такой силой впился когтями мне в плечо, что от боли мои пальцы чуть было не разжались. Охнув, я все-таки поскользнулся и проехал до следующей ветки на животе. К счастью она оказалась совсем близко.

— Нош, фу! Откуда ты здесь взялся? Сайк, я же просил тебя проверить, плотно ли закрыта дверь. Отведи его в машину, — громко скомандовал Роу. Странно, что я не услышал шум приближающегося автомобиля. — Какого черта ты полез на это дурацкое дерево? — эти слова предназначались уже мне. — Если ты решил убиться мне назло, то мог бы это делать хотя бы не на глазах у детей и животных.

Я скрипнул зубами, борясь с собой: мне хотелось показать этой заднице фак, так как та рука, которой я удерживал котенка, освободилась. Теперь уже он сам намертво вцепился в меня, и я подозревал, что от него возможно избавиться только хирургическим путем.

— Если бы я решил убиться, то задумал бы двойное убийство, — громко сказал я и продолжил потихоньку спускаться, уже почти не чувствуя пальцев.

— О да, твой язык живет отдельно от тебя. Оставайся там, где ты есть. Я сейчас принесу лестницу.

— Но я почти слез!

— Знаешь, твое "почти" выглядит очень забавно отсюда. Спускайся и сам посмотри.

— Это возрастное. Тебе пора подумать об очках.

— Я подумаю о ремне для твоей задницы, если конечно она благополучно приземлится.

— Моя задница — не твоя забота, — огрызнулся я, и в ответ ничего не услышал.

Прекрасно.

Развернувшись, я осторожно присел на ветку и принялся ждать. Немного кружилась голова, и, чтобы не смотреть вниз, я переключил внимание на котенка: стал поглаживать его по грязной и липкой шерстке, шепча что-то успокаивающее. Острые ушки подрагивали, давая знать, что меня слышат, но больше он никак не реагировал.

— Глупая киса. Маленькая глупая киса. Пушистая маленькая глупая киса. Киса, и притом глупая. Вот подрасти бы тебе, прежде чем начать лазать по деревьям.

Приставив лестницу к дереву и проверив ее на прочность, Роу быстро взобрался на наш персональный Эверест. Его подбородок и скулы покрывала однодневная щетина, темные волосы растрепались и падали на зло прищуренные глаза. Все вместе делало его похожим на киношного злодея.

Оказавшись рядом, он еще больше сузил глаза, вглядываясь в мое лицо.

— Да ты пьян.

— Что?! Нет! — возмущенно закричал я, хотя он прекрасно меня слышал. — Я всего лишь выпил немного глинтвейна. Это не считается.

— Только пьяного тебя могло понести на это дерево. Ладно, сначала давай сюда кота. Или кто там у тебя. Затем руку, я помогу тебе встать на ступеньку.

Его голос в своей обычной тональности звучал низко и хрипловато. Просто удивительно, что я так хорошо слышал его сверху, когда он кричал.

— Я... — все мысли, нацепив парашюты, одна за другой прыгали, покидая мою голову. Видимо подсознание подало им какой-то знак, сочтя именно этот момент самым удачным для эвакуации. — Я не могу.

Роу нахмурился и опустил взгляд.

— Снимай свитер.

— Что?! Нет!

Правильно говорят: "бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться".

— Ты повторяешься. И я не шучу. Или ты хочешь, чтобы я отодрал его от тебя вместе с лапами?

— Только попробуй.

Поморщиваясь от боли, я стал аккуратно стягивать с себя свитер и едва не навернулся, когда почувствовал, как мне на талию легли чужие руки.

— Черт, Токел, — прошипел Роу, впиваясь пальцами в мою кожу. — Ты меня достал. Мне сходить за веревкой?

— Извини, — процедил я, хотя на языке у меня вертелись совсем другие три слова. — Просто ты не мог бы в следующий раз, когда решишь меня полапать, как-то дать знать об этом заранее?

— В следующий раз? Звучит как приглашение, котик, — насмешливо протянул Роу, и я чуть не задохнулся от стыда, только тогда осознав, что ляпнул. Но все веселье разом испарилось из его глаз, стоило мне протянуть комок одежды: лицо вытянулось, и крылья носа затрепетали, шумно втягивая воздух. Мне стало по-настоящему страшно.

— Роу?..

— Боже, — он блаженно прикрыл веки. — От тебя пахнет стейком с кровью.

— Ты издеваешься?! — Я едва не лопался от злости, помноженной на усталость, холод и боль. — Да сними нас уже отсюда! Или не мешай!

Ухмыляясь, он придержал меня, помогая встать на лестницу.

В этот раз его кожа, по сравнению с моей, была обжигающе горячей. Наверное, если бы я вконец не закоченел, так что зуб на зуб перестал попадать, то непременно что-нибудь почувствовал бы. Что-нибудь волнительное, подобное маленькому эмоциональному взрыву, вызывающему трепет по всему телу, когда тебя касается предмет детских фантазий. А так я всего несколько раз чихнул. Спрыгнув на землю, Роу отдал свитер со спасенным котенком ждавшим нас мальчишкам, и, протянув руки, без видимых усилий опустил меня вниз. Почувствовав под ногами твердую почву, я ощутил ни с чем не сравнимое облегчение. Как же здорово стоять на своих двоих. Все-таки Дарвин погорячился со своей теорией о происхождении людей от обезьян.

— Держи.

Мне на плечи опустилось что-то теплое и тяжелое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся курткой Роу.

— Твоя вся отсырела, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Сэни, Сайк, в машину.

Так и не дождавшись персонального приглашения, я шмыгнул носом и потащился следом, мечтая побыстрее оказаться в тепле салона.

О да, тачка у этого засранца была что надо; черный внедорожник Toyota Prado. Настоящий монстр, под стать своему хозяину. Ничего удивительного, что отец не смог оставить ее без внимания, предпочтя семье.

— Нош, лежать, — прикрикнул Роу, заводя двигатель. И собака, бесконечно радовавшаяся нашему появлению и беспокойно мельтешившая в багажном отделении, отделенном от остального салона перегородкой, мигом послушалась и легла. Я хмыкнул. — Родителям ни слова, договорились? Скажете, что кошку подарил вам Мак, только сначала отмоете или хотя бы протрете лапы тряпкой. Я не хочу, чтобы у папы случился инфаркт, если он узнает, чем мы занимались. О Макке я позабочусь, окей?

Странно, что последние слова предназначались не мне, а близнецам, которые сейчас были согласны абсолютно на все, лишь бы оставить питомца. Поэтому, не задумываясь, хором ответили "да".

Все-таки, несмотря на возраст, они еще такие дети.

Мы не проехали и десяти метров, как на улице поднялась метель. В лобовое стекло летели снежинки, подсвеченные светом фар, кружась в диком ритме танца, задаваемом поднявшимся ветром. Я чувствовал себя одной из них, такой же слабой и беспомощной. Единственное, о чем я мог сейчас думать — это горячая ванна. В той квартире, которую я снимал, не было подобной роскоши, и мне приходилось все время пользоваться душевой. Но, когда я куплю себе дом, в нем обязательно будет ванна. Большая белая ванна со множеством настроек для расслабляющего массажа. И каждый вечер, приходя после работы, я буду нежиться в ней перед сном.

Я представил, как меня обволакивает мягкое тепло, и словно наяву почувствовал, как носа коснулся невероятно приятный и возбуждающий аромат с нотками зеленой мяты, бергамота и лаванды. Я едва не застонал.

Хочу такую соль для ванны.

— Мак? — настойчиво повторил Роу. Судя по нетерпеливому тону, уже не в первый раз. — Ты что, спишь?

Я нехотя открыл глаза и медленно, как сквозь сон, проговорил:

— Я сам о себе позабочусь.

— Как хочешь, — пожал плечами Роу, сворачивая к дому.

Колеса мягко зашуршали по подъездной дороге. А я прилип взглядом к его большим рукам и длинным сильным пальцам, уверенно держащим руль, невольно думая о том, какие они красивые... И продолжая вдыхать чувственный аромат, просочившийся из мира грез в реальность...

Черт!

Резко выдохнув, я отвернулся к окну и зачем-то зажмурился, борясь с подступающей паникой. Но картинка перед глазами осталась, невероятно яркая и притягательная, как одна из тех, что стоит только раз увидеть и потом трудно выкинуть из головы. И запах, этот невероятный соблазнительный запах, подобного которому я никогда раньше не чувствовал — он, казалось, навсегда отпечатался на коре головного мозга, чтобы после преследовать тончайшими видениями.

Не дожидаясь полной остановки, я выпрыгнул из машины, услышав за спиной пару крепких слов.

Я едва не остановился, чтобы сообщить Роу, что при детях не выражаются, но внутренний инстинкт гнал меня вперед, подальше от источника страха и тревоги.

Мимо главного входа, через кухню, где наверняка останутся следы, вверх по лестнице... Дверь комнаты...

Скинув куртку, о которой совершенно забыл, я вбежал в ванную и, схватив пузырек с таблетками, поднес к лицу.

До окончания срока годности оставалось еще полгода.

Простонав, я вернул супрессант на место и уткнулся лбом в холодный камень.

Господи, что со мной происходит?

* * *

Скривившись, я неторопливо погрузился в наполненную ванну. И болезненно застонал, когда горячая вода коснулась царапин и ссадин на плечах, руках и груди. Они пульсировали и горели, исчерчивая кожу ярко-красными линиями. Создавалось впечатление, что на меня напала дикая кошка. Напала и передумала, не польстившись на слишком тощего омегу. Правда, благодаря джинсам, нижняя часть тела не пострадала, но их пришлось выбросить, потому что сама ткань сильно потерлась.

В общем, подсчитав материальные убытки и испытанный душевный дискомфорт, я уже сомневался, такой уж хорошей была моя идея поучаствовать в спасении мелкого мерзавца, который, одобренный Сэнджемэном, сейчас преспокойно спал себе на подушке у близнецов в комнате. Как следует отмытый и сытый, зато у меня появилось несколько новых царапин, ведь мне пришлось помогать в его "облагораживании": что Сэни, что Сайк — оба боялись к нему подступиться, настолько хрупким казался маленький кот. И только я знал, сколько силы в этом тощем тельце, поэтому без зазрений совести "предал" его воде и мылу. Варежки Сэни не выдержали подобных издевательств и в итоге тоже отправились в мусорник.

— Мак!

В ванную заглянула Шила.

— Эй, тебя никто не учил стучаться?

Благодаря густой пене, которая полностью закрывала меня до плеч, я не боялся, что Шила может что-то увидеть, но на правах старшего сводного брата не мог оставить ее выходку без замечания.

— Да ладно, чего я там не видела? — Шила притворно закатила глаза. — Знаешь, когда тебе приходится купать, переодевать и водить в туалет двух младших братьев — мужское тело теряет всю свою таинственную привлекательность и начинает восприниматься тобой совершенно обычно. Как, скажем, замороженная тушка цыпленка в супермаркете.

— Очень милое сравнение. Надеюсь ты не забыла, что тебе еще замуж выходить? — Я улыбнулся. — Вряд ли твоему будущему мужу понравится, если ты будешь смотреть на него как на замороженного цыпленка или рыбу.

— Тогда ему не о чем волноваться, потому что я выйду только за того, кто заставит меня забыть о полуфабрикатах. — Шила подошла и потрясла у меня перед лицом белой бутылочкой. — Ты просил одолжить тебе мои супрессанты.

— Давай сюда, — я протянул руку и, вытряхнув таблетку, сразу же ее проглотил. — Спасибо.

Шила присела на край ванны.

— У тебя твои, что ли, уже закончились?

— Мне кажется, с ними что-то не так, — признался я. — Может, какой-то брак в партии, но они перестали давать тот эффект, что раньше.

— Хм, — Шила нахмурилась. — Ты мог бы проконсультироваться с моим врачом, но, боюсь, что как раз на Рождество до него вряд ли получится дозвониться. Можно было бы спросить в аптеке, но к этому времени они все уже наверняка закрыты.

— Ничего, у меня есть свой врач. Завтра, когда вернусь, я наберу его и запишусь на прием. Может он назначит мне что-нибудь другое.

— Ну хорошо. — Шила перевела взгляд на мое плечо. — Сайк мне все рассказал. Не мог не похвастаться новым питомцем. В этом возрасте еще трудно хранить секреты, слишком переполняют эмоции, которыми хочется поделиться со всем миром. Не то, что потом, когда взрослеешь, черствеешь и в конце концов просто привыкаешь не договаривать. Надеюсь, что это не так больно, как выглядит.

— Нет, обычные царапины. Я бы не полез снимать взрослого кота, — пошутил я. — Просто от воды распухли. Но уверен, что через неделю от них уже почти ничего не останется.

— Отлично. Радует, что у нас официальная вечеринка: смокинги, вечерние наряды и все такое. А то я где-то слышала, что сейчас модно праздновать у бассейна, воссоздав тропическую обстановку.

— Я бы подобрал себе шорты и рубашку...

— И выглядел бы как отец четырех детей, забывший о себе в череде ежедневных забот.

Я поморщился.

— Тогда я просто порадуюсь, что среди нас нет поклонников пляжного отдыха в декабре.

Шила встала и взглянула на наручные часы.

— Сейчас шесть. Поэтому спокойно собирайся и ни о чем не волнуйся. Мы поедем к Браунам в восемь. Спускайся в половину, окей?

— Ладно. — Я положил руки на бортик и уткнулся в них подбородком. — Спасибо за все.

— Пожалуйста, — улыбнулась Шила и, помахав мне, скрылась за дверью. А потом вдруг высунула голову. — Слушай, чуть не забыла. Раз уж ты не был предупрежден о наших планах заранее и скорее всего собирался пойти в чем-то скучно-повседневном, я взяла на себя смелость купить тебе костюм. Надеюсь, тебе понравится. Он на кровати.

— Спасибо, ты прелесть.

— Я знаю.

Показав мне язык, Шила ушла.

Вздохнув, я откинулся затылком на подголовник и прикрыл глаза.

Раз у меня в запасе еще полтора часа, то можно не торопиться. Может быть, даже удастся поспать полчасика.

У меня совершенно не осталось сил. Такое ощущение, что кто-то выкачал из меня всю кровь и оставил медленно затухать как выкуренную сигарету. Обычно подобная слабость появлялась у меня в начале цикла. Но согласно моему календарю — до этого оставалась еще неделя, не меньше.

Наверное я просто слишком устал: приезд сюда и нахождение здесь требовали от меня слишком много моральных сил. Не удивлюсь, если слабость вызвана нервным переутомлением. Ведь вместо того, чтобы отдыхать, я только и делаю, что нервничаю и стрессирую. Хотя надо бы становиться мудрее и реагировать на все спокойнее. Раз уж я не в силах что либо изменить, нужно просто принять неизбежное и постараться хорошо провести время.

В дверь громко постучали.

Я улыбнулся: все-таки Шила прислушалась к моим словам. Не такая уж она вредная, какой хочет казаться.

— Заходи, моя прелесть.

Я специально позаимствовал слова героя из фильма "Властелин колец", ставшие классикой.

— Благодарю.

На пороге появился Роу в одном полотенце вокруг бедер.

Я испуганно дернулся, расплескав на пол воду. И прежде чем демонстративно отвернуться, невольно успел отметить и широкие плечи, и кубики пресса, и узкие бедра. А на груди с правой стороны даже виднелось тату.