Ледяное небо, Литрпг

— Разрешаю, — почти отчётливо пробурчал он.

Я подошёл к ребятам. Вызвал двух лучших, на кого мог надеяться как на себя: Люка Пирсона и Дэвида Грина.

— Покажем генералу "веер". Напомню: я, как ведущий, делаю полупетлю, а вы, мои ведомые — боевые развороты. Вновь пристраиваетесь ко мне, с небольшим креном отходите и завершаете фигуру "косой полупетлей". Затем все вместе снижаемся и пролетаем над генералом и его свитой так низко, чтобы у них шапки сдуло струёй из турбин. Понятно?

Вижу по глазам парней: они боятся. И сам ощущаю предательскую слабость в ногах. Моя затея кажется теперь безумной авантюрой. Как я решился на такое?! Но что называется — вожжа под хвост попала и отступать некуда.

— По машинам! — скомандовал я.

Я направился к джету, забрался в кабину. Пристегнув привязные ремни, проверил приборы и вырулил на старт. Двинул рычаг газа вперёд и нарастающий гул турбины заполнил тесное пространство кабины мягким рокотом, заставив сосредоточиться на деле, выбросить все ненужные мысли из головы.

Взлетели, набрали высоту, пробив слой облаков. И дух захватило от раскинувшегося внизу простора, похожего на ровную снежную равнину. Захотелось с какой-то мальчишеской лихостью промчаться по ней на самых быстрых аэросанях. Но запищавший зуммер вернул к реальности, и я скомандовал сделать разворот. Легли на обратный курс.

Снизились, и внезапно окунулись в плотный молочный туман.

Лечу и ничего не вижу под собой. Сплошная белая кисея. Джеты Пирсона и Грина прижались ко мне вплотную. Ощущаю, как расползается внутри липкий страх, нервозность передаётся парням. Кажется, не будет конца и края облакам, и мы промажем мимо аэродрома.

Но тут посветлело, казавшиеся бескрайним поле оборвалось. И сердце, пропустив удары, зашлось от радости — я увидел квадрат аэродрома, массивную тушу транспортника и кучку высокопоставленных гостей.

Дал полный газ и над центром поля рванул ручку управления на себя, взмыв вверх так стремительно, что заложило в ушах. Забыв на мгновение, что я не один. Но тут же опомнился, повёл машину плавно и быстро оглянулся по сторонам. Рядом виртуозно, аж дух захватывало, вращался джет Пирсона, а с другой стороны — похуже — Грина. Я прошёл верхнюю точку фигуры, все вместе снизились и как стая стрижей бесшумно промчались вихрем почти над самой головой генерала.

Я скомандовал Грину и Пирсону садиться, а сам решил ещё покувыркаться в небе, продемонстрировать фигуры высшего пилотажа. Отлетел как можно дальше от аэродрома, сделал маневр для захода на цель.

Смотрю за борт и вижу отчётливо линию горизонта, она вздымается вверх, словно я в глубоком крене и сейчас перевернусь на спину. Лихорадочно оглядываю приборы — всё они показывают горизонтальный полёт. Отказали приборы, — ошарашивает мысль. Нет, не может этого быть. Страх заползает в душу, хихикает злым бесёнком, не давая мыслить трезво. Нет, если бы я перевернулся, то висел бы на ремнях, пыль сыпалась с пола мне на голову. Но сам не верю в собственные мысли. Вцепляюсь мёртвой хваткой в ручку управления и понимаю, что это наказанье божье за то, что решил поиздеваться над высокими гостями. Опозорюсь перед ними и своими ребятами. Не удержу джет и придётся катапультироваться. И именно там, где территория под контролем "Красных волков".

А перед мысленным взором всплывает ухмыляющаяся рожа Леона, который словно говорит кому-то с притворным сожалением: опозорился наш старичок.

* * *

— Знаешь, майор, была бы моя воля, просто снял с тебя штаны и выпорол ремнём перед строем твоих парней. Чтобы неповадно было. Мальчишеская выходка. За каким хреном нужно было устраивать этот балаган? Ты должен был только встретить генерала и сопроводить в апартаменты.

Дресслер погасил окурок в бронзовой пепельнице на львиных лапах, вытащил новую сигарету из пачки, помял её сильными пальцами и сунул в угол рта. Щёлкнув зажигалкой, закурил. Откинувшись на спинку кресло, выпустил дымное облако. На его широком мясистом лице застыло отрешённое выражение. Но в маленьких утопленных глубоко под надбровными дугами глазах светилась мучительная усталость.

— Я хотел продемонстрировать высокому гостю наши достижения...

— Да ладно валять дурака, — хмуро перебил меня Дресслер, не вынимая сигареты из угла рта. — Мне-то хоть не ври.

После того, как я всё-таки справился с иллюзией, которая внезапно одолела вчера в полёте, я посадил джет. Отрапортовал с превеликой радостью высокому гостю о благополучном завершении учений, с удовольствием наблюдая, что нос Шмидта по цвету уже не отличался от запорошенного снегом воротника его роскошной дохи.

Спустя пару минут я услышал жуткий скрип полозьев снегохода. Взметнув высоким веером снежную пыль, он остановился поодаль, из него выбрался полковник. Проходя мимо меня, прожёг таким злобным взглядом, что я должен был расплавиться на месте. Если бы был сделан из металла.

Но на следующее утро полковник явно остыл, растеряв весь гнев и "порку" затеял для проформы. Может быть, ещё и потому, что ощущал себя виноватым?

— А зачем Шмидт приехал? — спросил я.

— Не знаю, какое-то важное дело, — Дресслер тяжело выдохнул и затушил только что зажжённую сигарету в пепельнице. — Настолько секретное, что я не получил никаких разъяснений на этот счёт. Но касается это и тебя тоже.

Повисло тягостное молчание, только слышалось тяжёлое дыхание Дресслера, да гудение электронагревателя.

— Да, — наконец он очнулся, зашёлся в застарелом кашле курильщика. — Зайди на склад, разберись с гуманитарной помощью, которую они привезли от Красного креста. Там этим занимается их представитель — Эдит Чемберс. Дочь учёного Карла Чемберса. Привезла какие-то новые экспериментальные лётные костюмы. Иди, подбери себе что-нибудь.

Я вышел в коридор, в лицо пахнуло промозглой сыростью и затхлостью могильного склепа. И чуть не угодил под платформу с каким-то здоровенным, укрытым брезентом, агрегатом, которую по рельсам, выложенными в центре коридора, тащили двое парней в тёмно-синих комбинезонах. На миг остановились, отдали мне честь и поволокли дальше, оставляя на стене длинную уродливую тень, похожую на какое-то сказочное чудовище.

Свисавшие с потолка лампы под жестяным абажуром, мерцали, качаясь от сквозняка, их неровный свет ложился на необработанный темно-серый камень стен и потолка галереи.

Быстро дошагал до конца коридора, где находилась круглая шахта, освещённая встроенными в стены плоскими лампами. По кругу стояли невысокие столбики с панелями, куда нужно было приложить ладонь для опознания сканером, но эта шутка давно уже не работала. Я просто ударил кулаком по панели и услышал, как с подозрительным скрипом и скрежетом начала подниматься грузовая платформа. Машинально бросил взгляд вниз — в глубокую тёмную бездну, и сжалось сердце от тоски — представил, что наступит день и нам всем придётся уйти под землю, как кротам.

Клеть — стальная плита с ограждениями из сварных стальных труб, остановилась и я сделал шаг внутрь. И тут же начал подниматься.

Шлёп! Под ноги свалилась большая многоножка розовато-белого цвета с круглыми бугорками вместо глаз — большая часть подземных существ были слепы. Извиваясь, обвила мой ботинок. Укусить она не могла, но с каким-то злобным отвращением я спихнул её вниз.

Клеть остановилась на самом верху в бетонной коробке с вившимися по стенам толстыми кабелями. Как только распахнул дверь, ветер зло швырнул в лицо ледяной крупы, я поёжился, и, запахнувшись воротником, побрёл к сереющему сквозь снежную кисею приземистому зданию.

Большая часть склада находилась под землёй. Сверху располагались только подъёмники, и мне пришлось опять нырять в промозглую тьму, спускаться по склизким ступеням тускло освещённой аварийными лампами лестницы в основную часть склада. Я распахнул дверь и стал пробираться между высокими металлическими стеллажами, заваленными барахлом: деревянными ящиками, тюками, коробками.

— ... его бы выкинули бы, — услышал я издалека голос Леона Хаббарда. — Терпят его, потому что он особые услуги оказывает нашему шефу. Ну, вы понимаете, мисс Чемберс, — Леон мерзко захихикал и я понял, что говорит он обо мне.

Постоял немного за стеллажами, прислушиваясь к тому, что несла эта мразь и шагнул из полутьмы. Между двумя высокими стеллажами стоял стол, рядом с которым маячила массивная фигура Хаббарда. Он противно трясся от смеха, рассказывая теперь какой-то сальный анекдот. Я не стал больше слушать и подошёл ближе.

Леон обернулся на шум шагов и замер, лицо вытянулось, пугливо заморгал, проступили красные пятна на толстых щеках. Едва не выронив объёмистый пакет, он отдал мне честь и, втянув башку в плечи, протиснулся в простенок между стеллажей.

— Мисс Чемберс, я — майор Алан Тар... То есть Алан Макнайт, — я протянул ей через стол руку.

Грациозным движением она поправила волнистые темно-каштановые волосы с медным оттенком и мягко сжала мне руку. Сверкнула живым блеском глаз цвета тёмного шоколада. Вся её тоненькая фигурка с узкими бёдрами, затянутая в красный комбинезон, короткая до пояса куртка с меховым воротником. И даже кокетливый алый платочек на открытой шее, оттенявший ровный золотистый загар, словно излучали солнечный искрящийся свет, впитанный на Экваторе.

Девушка отошла к стеллажу и принесла мне запакованный в пакет костюм песочного цвета с нашивкой "Алан Макнайт". И я с иронией подумал, что теперь смогу протирать узлы джета индивидуальной тряпкой. Поблагодарил, и собрался уйти.

— Майор, а вы не собираетесь извиниться? — хрипловатый, пробирающий до самых фибр души, голос Эдит Чемберс прозвучал раздражённо.

— Извиниться? — я повернулся, положил на стол пакет и оперся, вглядываясь со злым прищуром в лицо Эдит. — За что интересно?

Я прекрасно знал, что она скажет, и уже готовился дать отпор.

— За то, что вы продержали нас на морозе почти час!

Изящно вырезанные крылья её носа начали раздуваться, пунцовый рот полуоткрылся, обнажив зубы с острыми клычками. Не дать — не взять, волчица, вцепится в горло. Это только раззадорило меня.

— Мисс Чемберс, я показывал достижения пилотов подразделения, которым имею честь командовать, — отчеканил я прямо ей в лицо.

Тёмный румянец выступил на её скулах, усилился блеск в глазах, но теперь недобрый, ледяной.

— Это нужно было показывать именно в тот момент, когда мы прибыли? Усталые, измученные! Вы хоть представляете, сколько мы летели сюда? Почти четырнадцать часов! Несколько пересадок! Мы почти не спали.

— А вас, дорогая моя, никто сюда не звал. Если вы решили приехать, значит, знали на что шли. Мороз... Разве это мороз? Мороз, мисс Чемберс, это когда эмаль на зубах лопается. Носы, руки, ноги мгновенно замерзают. И начинается гангрена. Знаете, сколько здесь безногих, безруких инвалидов? Нет?

— Почему вы так ненавидите нас? — почти неслышно выдохнула она.

— А за что мне вас любить? — я распалял себя все больше, не в силах остановиться. — Вы живете там, в тепле, при ярком солнце. Купаетесь в море, нежитесь на песчаных пляжах. А мы здесь умираем от холода и голода.

— Не всем же жить на Экваторе, — с безнадёжной тоской произнесла Эдит, и мне стало вдруг жалко её, не себя.

— Не всем, правда. Да только по какому праву кто-то теперь живёт там, а кто-то выживает тут? А? У кого есть бабло, тот смог купить себе тёпленькое местечко. А для нищих туда путь заказан.

— Я не выбирала! Уехала вместе с моим отцом. Он учёный с мировым именем...

— Ваш отец Карл Чемберс? Он мог прекрасно работать здесь! В Силиконовой долине, на лучшем в мире квантовом компьютере! Но предпочёл трусливо сбежать на Экватор!

— Вы не смеете так говорить о моем отце! — в отчаянье выкрикнула Эдит. — Он делает всё, чтобы спасти Землю!

— Интересно как?

— Ради этого мы и прилетели сюда, чтобы рассказать! — почти срывая голос, воскликнула Эдит. — Мы хотим помочь!

— Помочь? Чем? Вот этими подачками? — я схватил со стола пакет с костюмом и потряс перед её лицом. — Этой тряпкой я буду вытирать собственный нужник.

— Вы даже не знаете, что это, а говорите. Это ведь я... Для вас... — она махнула рукой и не закончила.

Злость отступила, сменившись на жгучий стыд, но так взять и извиниться, не хватило духа. Схватив пакет, я быстро зашагал к выходу.

Глава 4. Катакомбы

Маленькое неуютное помещение. Облаком витал сизый табачный дым, от мерзкого запаха першило в горле и щипало глаза. Мертвенный свет из единственной лампы, свисавшей с потолка, едва достигал склизкие от изморози бетонные стены, украшением которых служили расползающиеся фракталы трещин. Квадратные столики с колченогими стульями окружили сколоченную из досок маленькую эстраду.

Но, боже мой, какая прекрасная музыка лилась с этого подиума в исполнении безногого Джервиса! Его мокрое от усилий тёмное лицо, тощая, но гибкая фигура и старенький помятый сакс излучали потрясающую энергию, которой хватило, если можно было бы её перевести в электричество, на целый город. Когда у меня паршиво на душе, я прихожу сюда, чтобы музыкальный инструмент мог порыдать за меня.

— Вы искали меня?

Я обернулся на скрипнувший стул и хрипловатый голос. Лицо Эдит Чемберс теперь не выражало раздражения или обиды, скорее казалось бесстрастным.

— Да, мисс, я хотел извиниться.

— За что? За вашу выходку на аэродроме или на складе? — голос был притворно сердит, но в шоколадных глазах уже загорелись лукавые огоньки.

Теперь я мог разглядеть её поближе. Не красотка с обложки глянцевого журнала. Лицо угловатое с выпуклыми треугольниками скул и скорбными морщинками, очертившими рот. В уголках глаз тоже затаились морщинки. Но от неё исходила такая странная манящая аура женственности, нежности, что-то было в этих глазах, повороте головы, плавных движениях рук, из-за чего я не мог отвести взгляд. Она забрала свои густые темно-каштановые с медными отливом волосы в причёску, закрепила заколками с крошечными камешками, что сделало шею беззащитной.

— За все, — просто сказал я.

— Вы померили костюм? — поинтересовалась она деловито, из чего я смог сделать вывод, что упрёков больше не будет.

— Да. Это потрясающе, — откровенно ответил я. — Никогда не видел такой удобной штуки. Хотя сказал бы, что это скорее часть скафандра, а не лётный костюм. Но комфортно, черт возьми.

Когда я вернулся со склада, бросил пакет с костюмом на кресло и долго не мог прикоснуться к нему. Но потом всё-таки сделал над собой усилие: вытащил и надел. И был поражён. Он будто сросся со мной, как вторая кожа, шелковистый, приятный на ощупь и невероятно удобный. Я бродил по разным уровням с резким перепадом температур и ощущал, как мне хорошо. Мне не терпелось испробовать его в бою. Как он сможет компенсировать перегрузку.

— Это я разрабатывала костюмы для лётчиков.

— Откуда вы узнали мой размер?