— Надо будет поставить танки так, чтобы они не попали под массированный обстрел со стороны противника. — Произнес Хват, оглядывая территорию. — Я верю вам, полковник, да и то, что я видел в городе откровенно настораживает. Он как будто вымер.
Конот дернулся, но ничего не сказал. У него были точно такие же ощущения. Хват попрощался и растворился в темноте ночи. Командир так и не понял, как они это делают, вроде бы такая громадная туша только что маячила перед ним и раз, словно испарилась в воздухе. И потом, Тихонький что-то такое говорил про подземелья, когда огрины пошли вперед. Их тела не давали засветки на ПНВ и термосканерах, а это вообще немыслимо — обмануть такую технику. Они ведь не псайкеры, чтобы наводить морок. Конот выкинул эти мысли из головы — перед ним стояли более насущные дела.
Хват скользнул в отрытую нору, задвинул за собой "люк" из дерна и приготовился лежать так всю ночь. Рядом с ним, метрах в двух также в отдельно отрытом схроне залег Молчун, чуть дальше него — Космач. Еще через тридцать метров следующая тройка и так по кругу. Ста восьмидесяти огринов не хватило, чтобы опоясать весь периметр, так что где-то расстояние было чуть большим, а со стороны дороги так вообще ничего не прикрыто, но там КПП и если культисты дураки и полезут с той стороны, то караульные вовремя их заметят — там Тихонький поставил своих лучших сержантов и Хват не слишком переживал на их счет — он уже видел чего эти люди стоят в бою.
Когда в части наконец угомонились, техника прекратила журчать и стучать, только генераторы жужжали, давая свет по периметру, Хват услышал голос леса. Растительность здесь была похожа на земную — широколистные деревья и кустарники, пусть и другой формы и салатного цвета, колючая трава, но все это так напомнило ему родину, что сердце чуть-чуть защемило. Не тот заснеженный кусок камня, где он родился в этом мире, а ту, самую первую, с ее полями и лесами, голубыми реками и глубокими озерами. Здесь тоже захотелось встать и пройтись босиком по траве, провести рукой по листве, постоять, прижавшись лбом к дереву. Просто глубоко вдохнуть воздух, пускай он и был чужим, зато почти без примесей выхлопных труб заводов, шум от которых долетал сюда даже ночью.
Глаза огрина отлично видели в темноте, различая силуэты кустов и деревьев, так что любое движение он заметил бы сразу же. И все предосторожности, предпринятые Хватом, оправдались в полной мере — кто-то приближался со стороны дороги. Какая-то мелкая тень то резко замирала, размазываясь в пространстве, то перебегала от куста к кусту. Огрин, как это всегда было с паразитами, мысленно обратился в камень, чтобы они его не почуяли. Это был инстинкт этого тела, впитанный с молоком матери, пускай и в голове у здоровяка сидело сознание инструктора по огневой и боевой подготовке. Разум очистился от мыслей, тело замерло, казалось, будто кровь еле-еле течет по венам. Глаза следили за тенью, которая надолго замирала и также насторожено осматривалась. Она делала несколько шагов и снова останавливалась. Несомненно, это был человек, одетый во все черное. На голове у него был словно вырезанный из кости череп, но Хват понял, что это такой шлем. За спиной у человека виднелись скрещенные рукояти мечей, на поясе подсумки с носимым снаряжением, на правом бедре кобура с лазпистолетом, подмышкой — еще одна, на этот раз с каким-то уродливым оружием. Хват не мог его опознать.
Человек прошел мимо него к поваленному забору метрах в восьми. Хват медленно приподнял дерн, под которым лежал, и поднес к губам духовую трубку, в которую уже был вложен дротик смазанный парализующим ядом паразита. Такой концентрации хватит, чтобы гарантировано завалить или убить человека, сердце просто не выдержит и остановится, но огрину не нужен был мертвец. Он смазал жало чуть-чуть, только чтобы нейтрализовать на время и допросить диверсанта. Он увидел, что справа точно также чуть шевельнулся дерн и оттуда показалась такая же трубка — Хват всем раздал указания по поводу возможного проникновения и захвата противника. Охотники были опытные и атаковать из засады для них было плевым делом. Одновременно произошло два выстрела, но в этот момент человек как будто что-то почуял и немного отклонился в сторону, после чего невероятным кульбитом назад ушел с линии обстрела, вынимая из кобуры лазпистолет. Хват готов был поклясться, что он попал, однако то ли дротик не пробил одежду диверсанта, то ли концентрация яда оказалась слабой, но тот даже не покачнулся и продолжил отступление, не стреляя — он не видел целей. Огрин быстро покинул свою лежку, точно также рядом с ним вздыбилась земля и Космач с Молчуном, а также Битень и Стержень, залегавшие по правую руку от Хвата метрах в двадцати, присоединились к своему командиру. Человек быстро вынул лазпистолет и ту непонятную уродливую штуку и начал стрелять в сторону внезапно возникшего перед ним противника. Огрины не стали стоять столбом — в их руках как по мановению волшебной палочки появились болтеры и лазганы и пара вспышек уже возвестили о том, что громилы открыли огонь по диверсанту — сейчас уже не до захвата, главное не дать ему уйти. Тот выстрелил из уродливого пистолета и внезапно посреди леса, рядом с Битнем раздался громкий взрыв и яркая вспышка ослепила бойца. Его засыпало землей, огрин успел отшатнуться и упасть на живот, перекатываясь в сторону, так что ударная волна только слегка его задела, не причинив вреда. Однако время уже было упущено — человек в черном прыгнул в кусты и оттуда раздался приглушенный вой, и на прогалину леса выскочило нечто зализанное и серебристое и помчалось в сторону города. Хват сплюнул в сердцах и зыркнул на встающего Битня.
— Ты в порядке?
— В голове шумит. — Пожаловался тот. — А так нормально, вроде не задело. — Здоровяк не обращал внимания на пару царапин, что нанесли ему острые камни, попавшие под взрыв и разлетевшиеся со скоростью света. — Это он что, гранату кинул?
— Нет. — Помотал головой Космач. — Это из оружия стрелял. Я видел, что он спуск выжал, а оно все не стреляло, а потом — бах!! И земля в стороны.
— Про такую штуку нам комиссар не рассказывал. — Пожаловался Битень.
— Неверное, новая разработка. — Хват осмотрел следы, оставленные техникой диверсанта в кустах. — Странно, топливо не пролилось, трава тоже не примята, он что, его на дерево повесил?
— Не знаю, надо спросить у полковника. — Посоветовал Молчун.
— Доложить нужно обязательно. — Согласился Хват, услышав, что на территории части зазвучала сирена и все, кто уже уснул, сейчас были на ногах. — Очнулись, паразита им в брюхо!
— Долго. — Покачал головой Стержень. — Проберись лазутчик в казармы, мог бы всех перерезать.
— Думаю, сегодня нас уже не побеспокоят. — Хват посмотрел в сторону города. — Позиции надо менять — эти уже засвечены. Ладно, Космач, Молчун, пройдите по остальным, часть караульных уже можно не томить, пускай возвращаются в казарму, но по паре пока оставим. Я на доклад к полковнику. — Отдал приказ огрин. Ему молча кивнули, приняв к сведению.
Конот только прикрыл глаза, как заревела боевая тревога и пришлось снова вскакивать, надевать фуражку и искать китель, который полковник успел снять. Завалился он на койку в штанах и сапогах, форменной майке и прикрылся тоненьким одеялом, успел уже задремать, как его резко разбудили. Матерясь про себя, Конот выскочил наружу из развернутого инженерным взводом бункера и тут же увидел, как по территории мечутся караульные, однако без паники, просто в порядке создания бурной деятельности. Полковник увидел, что к нему быстрым шагом, почти бегом, приближается Хват. Часть его солдат уже переговорила с лейтенантами, один Броскен пытался паниковать, но Тихонький дал ему в ухо и тот тут же затих. На той планете Броскен отличился в битве с Хаосом тем, что все время прятался за спинами подчиненных и пытался сделать ноги в сторону челноков или гаубиц, где, по его мнению, было безопаснее.
Конот дождался огрина, рядом как по волшебству нарисовался комиссар Марш, лейтенант Тихонький тоже решил проведать руководство и полковник не стал его тормозить — пусть слушает. Майор Попов и капитан Блад, услышав, что тревога была ложной, успокоились и отправились на боковую. Их дело простое — противник на горизонте, значит приникай к прицелу и жми на кнопку спуска, отправляя снаряд танка или гаубицы в сторону обнаруженного противника. Полковник широким жестом пригласил всех в бункер.
— Что случилось?
— Спугнули наблюдателя. — Лицо огрина вытянулось. — Это был человек в черном, на голове шлем в форме черепа, — при этих словах Марш и Конот переглянулись. — Я выстрелил в него дротиком с парализующим ядом...
— Откуда он у тебя? — спросил комиссар.
— С родины. — Пожал плечами Хват. — Прихватил, думал, вдруг пригодится.
В бункер ссыпалась, потирая глаза спросонья, комиссар Кармайкл и скромно присела на скамеечку возле входа, когда полковник сделал ей знак молчать.
— К хаосу яд, что там было дальше? — нетерпеливо спросил он.
— Я точно видел, что попал, но этот попрыгунчик выхватил лазпистолет и еще какую-то штуку и начал стрелять по нам. Не прицельно, а то бы мы тут не разговаривали. Это грохот из его оружия вы слышали — большой взрыв и вспышка. — Хват развел руками, как будто нарисовал полусферу ударной волны. — Я такого оружия еще не видел. Пока мы глазами хлопали, он запрыгнул на какой-то транспорт и вжииик — очень быстро умотал, не оставив следов на земле.
— Ничего не осталось? — с надеждой в голосе спросил комиссар.
— Никаких следов, я все тщательно осмотрел — трава не примята, даже кора на дереве не ободрана.
— Ладно, — полковник задумался, — иди, думаю, сегодня они уже не полезут.
— Я тоже так считаю. — Кивнул огрин. — Разрешите идти?
— Давай, нам тут еще нужно подумать. Людей для охраны периметра оставил? — спохватился Конот, когда огрин уже повернулся спиной.
— Да, только чуть меньше чем было — если что, не проспят, да и я потом вернуть, устрою себе новую лежку, а то те засвечены.
— Ладно, действуй. — Разрешил полковник и огрин убрался, вытащив за собой спящую на ногах Эмилию. Тихонький собрался было остаться, но, заметив красноречивый взгляд полковника, свалил по-тихому (каламбур, однако).
— Что думаешь? — спросил комиссара Конот.
— То, что огрины спугнули ассасина. — Проворчал тот. — Действует он сам или же по указке губернатора — неизвестно, но приятного мало. А тот взрыв и вспышка — не иначе как плазменный пистолет.
— Я тоже в этом уверен. — Кивнул ему полковник. — Черт, все еще круче завязывается!! — с досадой произнес он, ударив кулаком по ладони. — Откуда здесь взялся ассасин и кто именно был его целью — вот что больше всего меня бесит.
— Не пугает? — спросил Марш.
— Да я уже и так пуганый, больше или меньше — неважно. — Пожал полковник плечами. — Только хотелось бы знать, за что тебе решили отрубить башку?
— Может быть за связь с эльдарами?
— Ради такой мелочи посылать ассасина?
— А почему бы и нет, кто его знает, что там в голове у этих чинуш.
— Ассасины подчиняются напрямую Высшим Лордам Терры и Императору, им нет дела до простого полковника. — Задумчиво произнес Конот. — Только если это не прикормленный губернатором изгой.
— Или не ксенолюб. — Произнес Марш. — Он использовал спидербайк эльдаров, вряд ли это был гравиглайдер.
— Да, машина быстрая и маневренная. — Согласился полковник. — Хотя это может быть и ксенотех Тау.
— Машины Тау очень большие и громоздкие. — Подал свой голос Магос из своего закутка. Конот забыл про механикуса, потому что тот стал неотъемлемой частью бункера как какой-нибудь шкаф или гололитический стол. — Шумные, хоть и имеют маскировочные поля, огрины заблаговременно его бы услышали. Лазутчик использовал технику эльдар, я в этом уверен.
— Значит, где-то здесь еще и кучкуются эльдар? — спросил сам себя комиссар Марш.
— Убийца мог купить ксенотех через Вольных Торговцев или пиратов. — Возразил ему полковник. — Но к чему все эти гадания, если мы не знаем, кто его послал?
— На приеме у губернатора молчи об этом случае. — Посоветовал Марш. — Если он сам проболтается или спросит невзначай, а что это была за стрельба в первый день нашего нахождения здесь, вот тогда станет ясно чьих это рук дело. Пока же будем готовиться ко всему, в том числе и к вторжению орков.
— Сейчас я хочу только одного — спать. — Заявил Конот, валясь на койку. — Так что если снова кто-то полезет, то справитесь и без меня.
— Как скажешь. — Улыбнулся Марш и покинул бункер, давая командиру отдохнуть.
Человек в черном вернулся на условное место, где его уже ждали с докладом.
— Как все прошло? — спросил властный женский голос.
— Мне не удалось преодолеть периметр. — Тихо ответил убийца.
— Вот как? — удивилась женщина. — И какова причина?
— Огрины.
— Огрины?!
— Они устроили засадные лежки.
— Как же ты их не почувствовал?
— Не знаю, — пожал плечами тот, — местность выглядела как обычно, ничего особенного. Меня атаковали в спину, дротиками с ядом.
— Судя по тому что ты здесь, они промахнулись. — Удовлетворенно заметила женщина.
— Не промахнулись, оба попали. — Мрачно отозвался тот. — Я смог оправиться от яда, пока летел сюда — он был парализующим, отключал нервную систему.
— Незнакомый состав?
— Яд органического происхождения, не синтетика.
— Другого у огринов и быть не может. — Женщина задумалась. — Как не вовремя они здесь появились, эти гвардейцы! — Она успешно подавила вспышку гнева и снова вернулась к спокойному состоянию. — Что ж, придется скорректировать наши действия. Раз уж эти огрины такие незаметные, то их можно использовать. — Она выразительно посмотрела на остальных членов своей свиты.
Корабль сестер битвы точно также как и эсминец гвардии вывалился из варпа, но не в глуши, а в насыщенной трафиком системе с тремя планетами, где вторая от светила выступала как столица и промышленно развитый мир, третья — наполовину индустриализованная, наполовину принадлежащая механикусам с их научно-исследовательскими учреждениями, а четвертая снабжала все это дело продовольствием. Богатая система принадлежала одному из торговых домов, представители которого входили в совет при губернаторе сектора и вообще играли достаточно серьезную роль в местной политике. Помимо орбитальных заводов промышленности на орбите третьей планеты находилась верфь механикусов и именно туда направила корабль для ремонта канонисса Симона Ганн. Можно было отправиться к Офелии 4, но желания присутствовать лично на докладе перед тамошними канониссами у нее не было никакого желания, так что было принято решение проследовать к ближайшему месту ремонта. Механикусы и торговые дома не смогут отказать просьбе представителей Экклезиархии о восстановлении их судна, ведь сестры несут тяжкое бремя охраны пограничных систем и борьбы с Хаосом, патрулируют совместно со флотом реальный космос и всегда приходят на помощь попавшему в беду пузатому транспортнику торгового дома. Тем более, что Экклезиархии всегда есть чем заплатить за ремонт одного из его кораблей. Симоне только нужно будет предоставить отчет непосредственно канониссе Аурелии, которая и отправила ее в эту замечательную миссию. Для связи можно будет использовать возможности орбитальной станции, пока корабль будет находится на ремонте. Собственно, техножрецы с эсминца сделали невозможное — вернули ему ход, починили лэнс-орудие, подлатали корпус, где это было возможно и прокинули новые кабели системы управления маневровыми двигателями, после чего уже взялись за свое судно. Теперь уже, после прошедшего времени, Симона понимала, что очень сильно сглупила там, на планете, отказавшись от вызова помощи. Хорошо, что за нее это сделала капитан корабля Жюстина Кадье, а то бы сложила буйную головушку бедная девочка Симона на безымянной планете и допустила бы рождение мерзкого отродья Хаоса. Канонисса протянула руку и в который раз взяла гололитический пикт со стола.
