| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да, Кира, я настаиваю. Вот примерная компоновка кокпита.
— Макс, зачем тебе это вообще нужно? Ведь прямое управление от ядра удобнее...
— Кира, хочешь понять людей— мысли и действуй как человек. В плане авиации это еще и попытка понять, какой максимум могли бы выжать люди из этого самолета, будь у них возможность его пилотировать.
— Я поняла. Вот, смотри, я внесла изменения.
— Отлично. Через сколько минут будет готов первый экземпляр?
— Через тридцать две минуты и четыре секунды.
— Понял, ну что ж, будем ждать.
Чтоб скоротать время, я принялся разбираться с отчетами системы самодиагностики, которая как раз завершила все необходимые после ремонта тесты.
В общем, ремонтница постаралась на славу— новая энергоустановка— прирост в мощности почти 30%, новые движители, проектный максимальный ход— аж 150 узлов с компенсацией трения, в обычном водоизмещающем режиме— 80 узлов (хм, как бы я на такой скорости из воды выпрыгивать не начал, аки дельфин), новые "рельсы" главного калибра— те же 180 мм, но пиковая мощность линейного ускорителя чуть ли не вдвое выше. Универсалки остались прежними. Но зато добавилось несколько малокалиберных фотонок в качестве ПВО.
И главное— по результатам теста ядра— остатки чужеродного кода были благополучно удалены, их анализ позволил несколько оптимизировать алгоритмы ядра, что дало внушительный прирост производительности, а необходимое обеспечение вычислительных мощностей аватара снизилось до значения в 0,035%— теоретически, при таких показателях, даже при гибели ядра, аватар имеет серьезные шансы на выживание, пусть и с функционалом обычного человека. Интересно, однако, девки пляшут.
Пораскинув мозгами, я решил вывести ту часть отчета, что касалась аватара, на внешний носитель, тщательно подчистив оригинал. Вот и еще один повод для разговора с Флагманом нарисовался.
Пока я предавался размышлениям и самоанализу, Кира закончила формировать матрицу самолета, более того, она даже заполнила ее наноматериалом. Оставалось только финализировать— то есть перевести все в стабилизированное состояние. И теперь он качался на воде возле пирса, матово поблескивая металлическими бортами.
Я внимательно осмотрел самолет и не найдя в нем никаких отступлений от проекта, дал отмашку Кире на финализацию.
— Ну что, приступаем к испытаниям. Кира, подключай непосредственное управление на мое ядро.
И тут же я почувствовал самолет, как еще одну часть себя— ну что ж, приступим. Самолет двинулся по каналу дока к открывшемуся небольшому шлюзу в главных воротах, а дальше.... Непередаваемое ощущение полета из детских снов— я ощущал напор воздуха на крыльях, тугой ход элеронов и флапперонов, пытающихся пересилить тугой поток воздуха. Казалось, время остановилось... Я трижды прогнал всю запланированную программу испытаний и мягко приводнился возле шлюза, даже не используя гравитонную "подушку"— на чистой аэродинамике.
— Обалдеть...— Кира стояла и завороженно пересматривала записи полета с сенсоров самолета,— Это фантастика... Я и не думала, что самолеты способны на такое...
— Винтовые не способны, а вот реактивные четвертого-пятого поколения— вполне, хотя и уступают немного— технологическая фора играет свою роль. А теперь попробуем "на руках" полетать.
— Макс, ты точно уверен, что это нужно?
— Да. Не волнуйся, я в любой момент смогу перейти на непосредственное управление,— ответил я, залезая в кокпит. Настроение было приподнятое, в голове крутилась хулиганская переделка старенькой песенки — 'Первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек...' — так, отставить девушек — у нас пока по программе самолеты!
Фонарь бесшумно опустился, отсекая меня от окружающего мира. Я руками ощупал штурвал, рычаги управления двигателями. Несколько нажатий на сенсоры панели двигателей— и позади, чуть над головой— раздался легкий свист, поползли вверх шкалы индикаторов мощности. Я перенес правую руку на рукоять наземного управления, чуть крутнул ролик маневрового водомета, и самолет плавно отошел от пирса.
Вот позади шлюзовые ворота, я снаружи, в бухте. Волнения почти не было. Щелчок переключателя и рукоять наземного управления скрылась внутри пульта. Ноги на педалях, правая рука на сайдстике на правом пульте, левая рука плавно сдвинула РУДы вперед, тональность свиста изменилась, переходя в ультразвук, и самолет, разбрасывая по сторонам веера брызг, понесся в сторону открытого моря.
Рубеж, отрыв— и вот он, полет. Эхх, а в той жизни мне так и не удалось получить лицензию пилота-любителя. Зато тут можно оторваться.
Самолет чутко отзывался на все движения ручки— виражи, горки. Ускорение приятно вдавливало в спинку сидения, а перегрузки в силу особенностей синтетической тушки, почти не доставляли неприятностей.
Полтора часа полета пролетели незаметно, вся программа испытаний была отработана и я с сожалением повел самолет на посадку. Вираж, выход на посадочный курс, довыпуск закрылков, предкрылков... Вот уже вода совсем рядом— предвыравнивание, до воды меньше метра, скорость снижается... Касание...
Самолет гасил скорость, скользя по волнам, а я понемногу приходил в себя. Эйфория полета понемногу спадала.
Вот скорость упала до предела безопасного включения системы наземного управления, я отключил основные двигатели, выпустил водометы и завел самолет в док.
— Ну как?— Кира казалась взволнованной
— Не самолет, а сказка— Вираж— песня, бочка— куплет... В общем, любой человеческий летчик, наверное, отдал бы душу за полет на таком самолете. Считай, приемо-сдаточные испытания пройдены на отлично. Можно по образу и подобию делать оставшиеся два экземпляра и монтировать все необходимое для их обеспечения на борту. Спасибо тебе за отличную работу!
— Рада стараться! — ремонтница, видимо копируя меня, лихо козырнула, развернулась и собралась было уйти, но я ее остановил.
— Кира, извини за бестактный вопрос, а где твой корпус?
Туманница вдруг погрустнела и, чуть помедлив, ответила,— Три года назад рядом с Ямалом была потеряна связь с парой миноносцев. Я была в поисковом ордере, чтобы при необходимости оказать помощь, но... В общем, накрыли квадрат ракетами. Сначала две волны ложных целей, потом прилетели шесть боеголовок. Одна в буквальном смысле испарила мне почти весь корпус. Меня спасло то, что ядро я вживила в тело аватары и то, что ударной волной более раннего взрыва аватару скинуло за борт. В общем, в остатках моего корпуса оказался неповрежденным один резервуар с наноматериалом, которого хватило для минисубмарины, с помощью которой мне и удалось уйти из этого района.
— Вот как... Извини, не знал..
— Не извиняйся, ты сам почти в такой же ситуации побывал, разве что корпус сохранил.
-Эх, ладно... Знаешь, Кира, я на пару часов в спящий режим, так сказать, проведу аватаром горизонтальные испытания новой обстановки каюты, а то утром к Королеве на доклад.
— Иди, а я с самолетами закончу. И тоже, наверное, посплю. Доброй ночи!
— Доброй ночи. Я развернулся и пошел в сторону своего пирса, а сзади замерцала, наполняемая наноматериалом, матрица второго самолета.
Глава 5. А вас, Штирлиц...
— Знаете, Максим,я удивлена теми результатами, что вы добились в плане вашей авиации. Пожалуй, заберу назад свои слова относительно того что самолеты — это балласт. Получается, теперь у нас есть еще одно средство, которым можно пользоваться для расширения боевого потенциала. Но как вы вообще додумались до такого?
— Я просто попытался думать как люди, командир. Трое суток вынужденного безделья на базе, а в человеческой сети немало информации, помимо технической— художественная литература, музыка, изобразительное искусство— все это так или иначе дает представления о том, как люди мыслят.
— Интересно, признаюсь, никогда не брала в расчет сферу человеческого искусства. Но почему вас заинтересовали искусство и культура людей?
— Все просто. Я всего лишь хотел узнать, что значит мое имя, кем был тот человек, в честь которого назвали корабль-прототип. Оказалось, это псевдоним известного писателя, в чем-то даже философа...
— Вот как... И все это за три дня?
— Именно, Флагман.
— Ну что же, я думаю, ваше вынужденное безделье скоро кончится— нам нужно провести одну операцию на берегу, а у вас должно получиться сойти за своего — в куда большей мере, чем у остальных аватар флота. Тем более, ваш аватар — мужчина, люди еще не привыкли к такому. Так что готовьтесь к скорой командировке на берег. А я пока подготовлю вам документы — без них вас может арестовать военная полиция. Есть какие-либо пожелания по имени?
— Да,Флагман, если можно — укажите в документах в качестве фамилии, имени и отчества — Пешков Алексей Максимович, дата рождения 28 марта 2028 года.
* * *
*
Подготовка к "командировке" много времени не заняла. Несколько минут на изготовление документов, около получаса— ломануть несколько человеческих баз данных, чтоб даже при углубленной проверке документы не вызывали вопросов (а это уже моя идея, к слову).
Ну и инструктажи — куда ж без этого.
Честно говоря, на инструктажах пришлось покрутиться — для начала немало сил ушло на то, чтобы убедить Флагмана, в том, что идти к берегу мне с моей "корабельной" частью — несколько неразумный поступок. Корабль-то большой, его прятать еще как-то надо, лучше полететь на самолете— его и спрятать легче, да и добираться до берега быстрее.
В итоге, после долгих споров Флагмана и Киру удалось-таки убедить, что самолет наилучший вариант. Но тут внезапно пришел запрос от фройляйн Тирпиц поприсутствовать при вылете — пришлось отложить вылет аж на 16 часов. В итоге, я все же влез в кокпит самолета и вывел его через шлюз в бухту... А там... Тирпиц с эскортом из десятка Нарвиков, подлодки— "Катюши" и "Щуки" из воды торчат— кто рубками, кто аватарами. В общем, как в цирке — и я вместо медведя.
Ну и ладно— и у меня пара сюрпризов припасено — у моего тезки-самолета, ага, того самого, который Благин лихим тараном в крыло сковырнул с небес на землю-матушку — тоже была такая системка, "Голос с неба" называется.
В общем, как только оторвался от воды— сразу же заиграл Вагнер, "Полет Валькирий"— как раз в тему музыка. Круг почета над бухтой — полюбоваться на офигевших от таких сюрпризов Туманниц,— вышел на курс и.... форсаж, крылья в сверхзвуковую конфигурацию— помчали!
* * *
*
— Рая, ЧТО ЭТО БЫЛО?— аватара Линкора Тирпиц нервно прохаживалась по кают-кампании Архангельска.
— Максим,— невозмутимо ответила Рая,— а что?
— Я... Я не понимаю, зачем он включал генераторы звуковых волн на переменных частотах?
— А, ты про музыку? Ну, как оказалось, Максим с интересом изучает все, что касается людей — техническую информацию, их культуру и искусство. Да и не будет лишним напомнить, что не только он — у нас уже были прецеденты использования музыки в целях психологического давления.
— Да, точно. Американцы теперь нескоро забудут ту музыку, под которую им половину флота на дно отправили.
— Так о чем ты со мной хотела поговорить?
— Рая, это уже второй случай, когда в результате сбоя при восстановлении личностной матрицы образуется мужской аватар, и пока оба случая в твоем флоте? У тебя есть мысли, почему так?
— Тирпиц, тут все еще куда веселее— в обоих случаях аватары имеют очень высокую автономность, Максим уже достиг того порога, когда аватар может существовать даже после уничтожения ядра и корабельного корпуса. Более того, в обоих случаях вычислительные мощности ядра резко подскакивают, ядро Максима сейчас показывает результаты на уровне ядер тяжелых и линейных крейсеров. Вдобавок ко всему, он сам переписал часть управляющего кода, таким образом за счет оптимизации процессов получил огромный резерв вычислительной мощности. Но самое необычное в том, что он научился использовать биологический мозг аватара в качестве сопроцессора ядра, при этом ядро начинает работать по совершенно иным алгоритмам, не ограниченным элементарной бинарной логикой стандартных вычислительных подсистем.
— Офигеть...— ошарашенно произнесла Тирпиц
— Хм, кажется нужно пятьдесят граммов противошокового, — пробормотала Рая, доставая из небольшого шкафчика на стене небольшую бутылку и наливая в небольшую металлическую рюмку ровно пятьдесят миллилитров ароматного коньяка,— Держи, люди употребляют этот напиток для релаксации.
— Ты говорила про пятьдесят граммов, а тут пятьдесят миллилитров,— неуверенно произнесла Тирпиц
— Не придирайся, считай, что это устоявшийся фразеологизм.
— Ну и гадость,— Тирпиц поставила рюмку на стол.
Рая сразу же сунула ей в руку предусмотрительно приготовленную дольку лимона,— Ешь. Ну как?
— Хм, а вот с этим фруктом даже неплохо! И да, спасибо, действительно меня это немного привело в порядок. Так что же нам делать со всей этой ситуацией?
— Наблюдать, Тирпиц, наблюдать, пытаться понять, что за эксперименты устраивают русские, от которых у нас во флоте мужские аватары появляются.
— А может стоит все же устроить зачистку, как тогда, по берегам Канала?
— Не стоит. Тут не европейцы, тут русские, а от них вполне можно ожидать в ответ дождь из ядерных и термоядерных бомб, а если учесть что они успешно испытывали заряды на пятьдесят миллионов их условных единиц мощности и по расчетам— это не предел... Нет уж, лучше выяснить, что за оружие они пытаются сделать и выработать меры защиты.
* * *
Уже полчаса я вел самолет над просторами бывшей Мурманской области, обходя многочисленные заслоны ПВО и ПРО. Моей целью был город Лодейное Поле на севере Ленинградской области— по предоставленной Флагманом информации, там располагалась какая-то шарашка по изучению Туманного Флота, причем не в самом Лодейном Поле, а в небольшом поселке-спутнике — Свирьстрое, на Свирском водохранилище. И надо было выяснить, что конкретно там делают, возможно даже провести диверсию, в общем, действовать по обстоятельствам.
В принципе, выбор места вполне понятен— с одной стороны, есть довольно обширная водная поверхность, есть прорва электричества от расположенной там же ГЭС, ну и до цивилизации не так далеко — в смысле до Москвы — на месте Петербурга здесь плещется Петербургский Пролив, а население отселено вглубь страны.
Несмотря на технологии Тумана, которые позволили сделать покрытие обшивки самолета с практически нулевой теплопроводностью и поглощающее сантиметровые волны практически во всем диапазоне, для более длинноволновых радаров и оптических систем наблюдения я, тем не менее, был виден, а потому машрут мой напоминал след пьяной змеи — то сотня километров в одну сторону, то две сотни в другую.
После семи часов такого "пьяного" полета мне удалось выйти к Ладожскому озеру, откуда я взял курс прямиком на аэродром "Лодейное поле". По перехваченной мной информации, он был заброшен уже лет этак двадцать, если не больше.
Сгустившаяся темнота скрывала меня от случайных свидетелей, сверхмалая высота полета — на уровне вершин деревьев — позволяла успешно прятаться от радаров, которых в этой местности было пусть и немного, но территорию они перекрывали довольно плотно.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
