Алекс Ротман — вот что я имел в виду под 'кое-чем ещё', когда собирался на задание. Переодевание в него заняло каких-то семь минут, даже пограничник ни черта не заподозрил.
Откровенно говоря, я не очень люблю выражения 'марионетка' и 'банковский раб'. Алекс — мой грегари. В тех делах, где его развитое тело и физические данные в совокупности с моим умом и смекалкой превращают нас в универсального сборщика процентов. В университете он сдавал за меня нормативы по физкультуре, теперь ловит должников. Не наделён мозгами — работай туловищем. Так устроен мир, и я не вижу в этом ничего зазорного. Я же, в свою очередь, помогал Алексу сдавать кучу экзаменов, а теперь этим 'громким делом' полностью закрыл его долг перед Банком. Отныне Ротман свободный человек, снова классный парень и, кажется, он нашёл своё призвание.
Он знал, на что идёт, и согласился, не раздумывая, но с одним условием: пока я ловил Монахью на Элизиуме, Алекс релаксировал и вспоминал, как обыгрывал меня в 'балду' на парах по экономике.
У каждого свои таланты. Не согласны?
Горизонт 2. Перемотка
Глава 3
Помимо жены, Захар Мойвин не любил две вещи: свою работу и разговоры о полётах. Всего два года назад он был одним из лучших курсантов главного космолётного училища страны и готовился стать будущим пилотом военной космической флотилии. Годы упорных тренировок, кладезь грёз, не разбавленная мутной действительностью и вера в покорение новых горизонтов. Хорошее было время? Забудьте, господин Мойвин! Теперь вы сотрудник месяца в фирме, продающей бытовых роботов. Тоже неплохо. Правда, ежемесячные счета из салона регенерации съедали половину семейного бюджета, а кредит за жильё висел как мертвец на лужайке перед домом, и от него стоило избавиться как можно скорее, пока он не стал разлагаться процентным зловонием по всей усадьбе. При этом нельзя было забывать о рейтинге благополучных семей района Цикотюк, чтобы ненароком не оказаться в подвале турнирной таблицы. Мечтать некогда, у времени появилась ценность, а у забот — рутинно-прикладной характер. И виной всему случай на дискотеке с проваленным тестом на гепротики.
Раньше безлунными и бессонными ночами Захар часто забирался на крыши небоскрёбов и наслаждался видом звёздного неба. Когда один, когда — со случайной подружкой, заинтересованной скорее не им, а его статусом будущего пилота. Что не мешало ему 'эксплуатировать систему', как любил говорить Сева Шмелёв, давний товарищ из внезапно закончившейся юности.
Именно его знакомое лицо разбавило пелену посетителей 'Технокросса' тем судьбоносным днём.
— Захари Батькович! — воскликнул Шмелёв. — Ты выглядишь как ощипанный и сваренный петух.
— Привет, Сева, — вяло ответил Захар и пожал протянутую руку с идеальным маникюром.
— С каждым разом твой вид только хуже. Не пора ли тебе увеличить количество процедур в месяц?
— И перестать есть? Нет, спасибо.
— Да уж. Под гнётом полковника ты превратился в собственную тень.
По лицу Шмелёва пробежала фирменная ухмылка. Левый глаз заметно прищурился.
— Сев, что ты хотел?
— Вопрос в том, чего бы хотел ты, а не я.
— Не понял тебя?
Шмелёв ещё больше приблизился к Мойвину и почти прошептал:
— Помнишь, мы как-то разговаривали с тобой о Банке Времени? Я сделал удачное вложение.
— Поздравляю.
— И теперь мне положили ряд бонусов, — продолжил Сева, — один из которых называется так: 'скидка для друга'. Я сразу же подумал о тебе.
Шмелёв похлопал Захара по плечу и широко улыбнулся. От белизны его зубов хотелось спрятаться за солнцезащитными очками.
— Даже не знаю...
— Захари. — Шмелёв приобнял Мойвина и они медленно зашагали вдоль полок с дронами и техно-нянями. — Я не могу без горьких слёз смотреть на то, как ты превращаешься в биогенератор для своей жёнушки и её дедушки, который объявил смерти протест. — Пока на его лице сияли лишь зубы, но никак не слёзы. — Раз уж ты наступил на мину, лучше отпрыгнуть и лишиться одной ноги, чем стоять на ней до седой бороды. Сомневаюсь, что ты продержишься хотя бы год, поэтому я на твоём месте не задавался бы вопросом, стоит ли туда идти. Я бы спрашивал — когда?
Захар так и спросил.
— Загляни сегодня после работы по этому адресу. — Шмелёв протянул ему белую визитку. — Я уже внёс твоё имя в графу друга. К чему откладывать? Не думаю, что завтра для тебя что-то изменится. Как и через неделю, месяц... год.
Мойвин посмотрел на визитку. 'Банк Времени. Вклады на все времена', адрес и телефон.
— С тебя причитается, дружище. — Шмелёв снова улыбнулся и поспешил к стойкам-сканерам на выход. Захар остался стоять на месте. Сонливость рассыпалась в труху, ведь сегодня он собирался совершить главное преступление всей жизни.
После работы он позвонил Оксане и нагло вывалил ей на голову ушан с недоваренной лапшой. Задержка по случаю прихода товара, внеплановая планёрка — он уже не помнил, что именно сказал, главное, что выделил час свободного времени. Такой роскошью он пользовался нечасто, обычно после неофициальных премий, и проводил 'планёрки' в объятиях синтетических барышень. Лёгкий аромат свободы в условиях длительного заключения под стражей не позволял Захару умереть от удушья и повиснуть на лужайке ещё одним телом, только куда более бесполезным. Живая плоть чужих женщин была ему не по карману, но Захар давно перестал брезговать секс-ботами.
Сейчас дело пахло стратегической важностью. От сегодняшнего вечера зависело многое в его будущем, если не сказать — всё. Пошатываясь в вагоне метро, Захар разглядывал в отражении стекла повзрослевшего юнца со следами глубокой усталости на лице. А ведь ему было всего двадцать два. До обязательного обзаведения семьёй ещё оставалось почти восемь лет, чуть меньше за вычетом времени на рождение ребёнка. За эти годы он бы как раз подготовил фундамент, на котором его будущее чувствовало бы себя увереннее. Возможно, удалось бы вписать в рабочий график дополнительные отпуска. Несемейным юношам позволялось активировать эту опцию при достаточном заработке.
Как назло, в вагоне шла пёстрая реклама пляжей Тропика. Похоже, агитаторы перемещения за Портал внедрили хакерскую программу в прошивку метро. Томный женский голос призывал: 'Устали от скучной жизни на Земле? Тропик — планета ваших желаний и новых возможностей! Зачем вам два столетия скуки и рабского труда, если лучше прожить несколько ярких десятилетий в мире, свободном от тоталитарного гнёта?'. Примитивная реклама самого известного курорта в Э-Системе звенела в ушах Захара даже после того, как он покинул вагон и шёл пешком до Банка Времени. Мойвин понимал, что таким поездкам в ближайшие годы не суждено сбыться — во-первых, билет на Тропик стоил немалых денег, которыми Мойвин не располагал. Во-вторых, из-за заражения супервирусом П-21 с вероятностью более чем в девяносто девять процентов это был билет, по сути, в один конец. Обычно на такое шли отчаянные, уставшие от жизни и любители экстрима. Ещё будучи курсантом Захар подавил в себе желание примкнуть к армии 'мотыльков', летящих за Портал. В изменившихся реалиях якорем стала не карьера, а семья. Впрочем, в детстве Захару посчастливилось избежать 'прививки ответственности', обязательный курс он прошёл только в лётном училище.
'Потусторонние' называли Землю 'устаревшей и выброшенной на свалку колыбелью'. Если верить их рекламам, всё самое интересное теперь происходило в Э-Системе. Ходило поверье, что на заре Эпохи Скачка очередь на Титан тянулась едва ли не на пол галактики. Число желающих воспользоваться Порталом в Э-Систему с каждым годом росло, а на Земле всё без устали мчались по кругу гонцы за бессмертием, не имеющие ни малейшего представления, что с ним делать в дальнейшем. И вот прошло два с половиной столетия, первые гонцы благополучно сыграли в ящики — кто в деревянные, кто в морозильные — и эстафету перехватили достойные сменщики. Дистанция круга увеличилась, законы, равно как и упряжка, остались прежними. Хочешь долго жить — долго работай.
По пути Захара остановили патрульные. Двое в масках и с электрошокерами. Могли схватить каждого неугодного и поджарить, как свиной стейк. Мойвин изо всех сил постарался изобразить беззаботность, но предсказуемо лишь привлёк внимание.
— Стоять, гражданин! — рявкнул один из патрульных. Голос походил на собачий лай. — Куда направляемся?
— В Банк Времени, — тут же ответил Захар и вынул руки из карманов.
— Решил растянуть золотые годики? — спросил второй. Маски скрывали лица и эмоции, но Мойвин был уверен, что второй патрульный ухмыляется.
— Нет, перемотать. — Он решил, что лучше не лукавить даже в мелочах.
Первый патрульный покачал головой и рассмеялся, ещё больше напоминая лающего пса:
— Не терпится вступить во взрослую жизнь, щенок?
— Нет, господин патрульный, я уже вступил.
— Да ну? Покажи семейную карту!
Мойвин непослушными пальцами расстегнул куртку и поднял джемпер до подбородка. Первый патрульный достал дешифратор, напоминающий по форме кобру с расправленным капюшоном, и просканировал вшитую в грудь карту. Информация тут же поступила в персофоны обоих патрульных. Несколько секунд они её анализировали.
— Твоя семья не входит в первую тысячу, — заговорил первый. — До опасной зоны всего пара сотен позиций.
— Я работаю над этим.
— Значит, надо лучше работать! — подключился второй законник. — Через три дня у тебя плановая процедура в салоне. Записался?
— Конечно. Нужную сумму отложил.
Ещё минут пять патрульные прощупывали попавшегося прохожего разными вопросами, в основном, провокационными. Захар выдержал проверку, тысячу раз пожалев о выбранном коротком маршруте через парк. Наконец, псы отстали, потеряв к законопослушному гражданину интерес, и исчезли так же незаметно, как и появились.
Здание Банка располагалось в глубине старого городского парка. Раньше там был кинотеатр и клуб для тех, кому за полвека. Белокаменные колонны у входа создавали антураж чего-то культурного, но мрачная физиономия среди этих колонн портила всё впечатление.
— Вам назначено? — Широкоплечая фигура в белоснежном костюме скрестила руки на непристойном месте.
— Э, нет. — Захар растерянно замер между второй и третьей ступеньками. — Мой друг сказал, что я могу прийти...
— Он должен был дать вам визитку Банка. Покажите её.
Мойвин вытащил из внутреннего кармана белую карточку и с озадаченным видом протянул охраннику. Как всё серьезно, не подойти, не подъехать.
— Порядок. — Тот вернул визитку и отошёл в сторону. Зеркальная дверь исчезла. — Прошу.
Захар оказался в просторном холле с ярким освещением. Рассматривать интерьер ему не позволила девушка с рецепции, тут же поинтересовавшаяся с любезным видом:
— Добрый вечер! У вас открыт счёт в нашем Банке?
— Мой друг Всеволод Шмелёв сказал, что у него есть скидка для друга. — Бен держался не так уверенно, как планировал, когда ехал в метро. — Меня зовут Захар Мойвин.
— Секундочку. — Девушка звучно застучала по сенсорной панели, будто вместо рук у неё были крысиные лапы. — Всё верно, господин Мойвин. — Она улыбнулась. Опять эти слепящие зубы. Слишком много белого, подумал Захар. — Проходите в восьмой кабинет, там вас примет наш сотрудник.
— Спасибо, — бросил Захар и засеменил вдоль кабинетов, высматривая нужный номер.
Евгений Перов создавал впечатление хорошо сохранившегося метросексуала. Лицо застыло и блестело как намазанное воском. Судя по всему, отсчёт второго столетия давно начался. В области рта наблюдалась узорная седая растительность. Обычно так садовники с тягой к творчеству выстригают газоны на лужайках.
— Присаживайтесь. Всеволод рассказывал вам что-нибудь о нашем Банке? — спросил менеджер. — Или вы знаете только то, что знают все?
Захар сел на слишком большой для его точки опоры стул. Наверняка рассчитанный не на таких худосочных дрищей как он.
— Не помню, чтобы он говорил мне что-то особенное.
— Ясно, тогда для начала краткий вводный курс. — Некое напряжение спало с лица Перова. На нём читалось что-то вроде: 'Приятель, раз у тебя нет ни малейшего представления о сути происходящего, значит сиди и слушай то, что я тебе расскажу'. — Испокон веков у многих представителей нашей цивилизации ошибочно складывается мнение, что главное в жизни это деньги. Я не спорю, они способны решить львиную долю проблем. За них можно путешествовать, покупать дома, спортивные машины, деликатесы и даже людей. Но кое-что нельзя купить за них ни в одном месте — время. Вот истинная ценность. Если у вас нет времени, вам не помогут никакие деньги. У нас тоже нельзя купить время, но вы можете совершать здесь взаимовыгодные операции. Позвольте огласить перечень основных услуг и направлений Банка, прежде чем мы начнём обсуждать ваши пожелания.
Менеджер вытащил из толстой канцелярской папки несколько листов.
— Все операции базируются на принципах работы обычных банков. Итак, первое: кредит времени.
Далее Перов начал быстро зачитывать:
— Замедленное воспроизведение лучших лет жизни. Если клиент желает задержаться в текущем времени и насладиться жизнью сполна (студенческие годы, расцвет карьеры, пик популярности и любой другой период), то Банк готов предоставить ему различные тарифы, самый распространённый это два года за один. — Тут менеджер оторвал взгляд от бумаги и разъяснил суть своими словами: — То есть, ваш период будет протекать для вас не как пять, а как десять лет, — вновь упёр взгляд в бумагу. — После кредита клиенту придётся вернуть банку проценты — пятьдесят от прожитого времени. Если период, к примеру, составлял пять лет (в реальности прошло два с половиной года), то Банк получает в будущем два с половиной года из жизни клиента и распоряжается ими по своему усмотрению.
Вторая услуга: вклад времени. Клиент вносит на нужды Банка своё время (от двух лет и больше), в дальнейшем получает за это проценты в виде замедленных воспроизведений.
Третья услуга весьма специфическая: перемотка. Клиент покидает Банк с ощущением, что прошло всего несколько минут, хотя на самом деле прошли годы (от одного до тридцати и выше). Этот период жизни клиента Банк тратит на развитие его карьеры, личной жизни и так далее по желанию клиента. Так можно перепрыгнуть трудные периоды за несколько минут. Воспоминания обо всех годах прилагаются. За это Банк берет двадцать пять процентов — четверть от перемотанного времени он тратит на свои нужды.
Перов закончил чтение и посмотрел на Захара.
— Об этом знает каждая собака в моём дворе, — сказал Мойвин. — А ещё многие судачат, на какие это нужды Банк тратит время клиентов. Кто-то даже говорит о перемещениях.
Менеджер снисходительно улыбнулся.
— Какой вздор. Такие технологии пока недоступны человечеству.
— Даже на Криопсисе? — спросил Захар. — Я слышал, они там занимаются чем-то подобным. Исследуют артефакты Экспонатов.
— Я не бывал на Криопсисе, как и вообще за Порталом, — проговорил менеджер, тщательно подбирая слова. — И не знаю, чем они там занимаются, потому что работаю на Земле. Здесь мы меняем личное восприятие времени для каждого человека. Оно относительно, поэтому завтрашний день вы можете прожить с ощущением прожитого года, либо всего одной минуты. Всё зависит от ваших мотивов. Вы наверняка желаете замедлить время?
