Владычица Ночи: Дитя Смерти

— Дело в том, что раз в несколько тысяч лет я беру... отпуск. Я спускаюсь на Землю в теле смертного. Относительно смертного, ибо я не могу отказаться от некоторых своих... способностей. Это было бы попросту весьма опасно. В остальном же я человек, хотя и не теряю связи со своим миром. И вот, во время моего последнего отпуска, произошло то, чего не должно было быть никогда. Никто просто не предполагал такую возможность.

— Что же такого ужасного случилось?

— Ужасного? Пока ничего, но такая возможность есть. Я допустил непростительный промах: смертная женщина родила от меня ребенка.

— Но если вы сами были в теле смертного, тогда ничего страшного не случилось... — начала было Менестрес, но Танат покачал головой:

— Я не могу быть обычным смертным, и это не прошло бесследно. Ребенок унаследовал некоторые мои способности.

— Как ваша сестра? — вампирша не раз слышала о Селесте. Сестра Таната и его главная помощница.

— Нет-нет, тут совсем особый случай. Может, способности Селесты и скоромнее, но она такая же, как я. А мое дитя... оно наполовину человек, а значит подвержена человеческим страстям. А это осложнит контроль над теми способностями, что передались от меня. Но да и это не самое главное.

— А что же тогда?

— Коса Смерти отреагировала на рождение моего ребенка.

— Как так? — вот эта новость, действительно, ошеломляющая.

— Вы, Менестрес, как никто другой, знаете, что существует одна-единственная Коса Смерти. Она хранится в моем мире. Но также были созданы два ее отражения, которые позволяют пользоваться Косой, не перемещая ее куда-либо из места ее нахождения. Одно такое отражение принадлежит мне, второе можете вызывать вы.

— Да, это так.

— Так вот, появилось третье отражение Косы Смерти. Вы понимаете, что это значит?

— Значит, на свет появилось существо достаточной силы, чтобы управлять отражением, да к тому же достаточно связанное со смертью, — ошеломленно ответила Менестрес.

— Именно. Я, да и вы, прекрасно знаете, что Коса Смерти достаточно мощное оружие, чтобы одним прикосновением уничтожить все живое на Земле. И при этом очень могущественный магический артефакт. Но Коса дается в руки только хозяину, любой другой, прикоснувшись к ней, погибнет.

— Да знаю, — это знание пришло к ней в тот же миг, как только она впервые призвала Косу Смерти в свои руки. В тот же миг она оценила весь масштаб этих сил.

— Владеть такой силой может быть очень опасно. Я не хотел бы такой участи своему ребенку, но выбора нет.

— Так чем я могу помочь?

— Мать моего ребенка умерла спустя год после его рождения. Родные, начав догадываться о ее силе, едва не погубили дитя. Мне пришлось взять ее в свой мир. Но мой ребенок все же наполовину человек... это не место для него. Она уже начинает чахнуть.

— Она?

— Да. Девочка. Моя дочь... подумать только! — лицо Таната озарилось теплым светом, но этот свет тотчас погас, и он добавил, — И видеть, как она чахнет в моем мире — невыносимо. Мой мир не для смертных, даже наполовину. Для них он холоден и пустынен. И витающая сила... она не для маленькой девочки.

— Значит, твоя дочь смертна?

— Не как человек. Она может прожить тысячелетие, а может... Я просто не знаю, как оно выйдет. И я... я вынужден отказаться от нее.

— То есть? — Менестрес нервным жестом убрала с лица непослушную прядь.

— Очевидно, что в моем мире она более оставаться не может, а я не могу оставаться на Земле надолго. Души всего мира на моем попечение. Я же Смерть. Следующая возможность спуститься на Землю в теле смертного у меня будет не ранее, чем через три тысячи лет. Поэтому я пришел просить вас, Менестрес, принять на воспитание мое дитя. Только вам я могу довериться, и только у вас достаточно... способностей, чтобы взять на себя такую заботу, ибо наши силы чем-то похожи. Смерть смиренно просит вас, Менестрес, об услуге. Я знаю, что прошу многого, но готов и многое предложить взамен.

— Взамен? — голос вампирши прозвучал очень удивленно.

— Конечно. Вы окажете мне ни с чем не сравнимую услугу, если согласитесь. Но я не скромный проситель, я — Смерть. И поэтому я могу даровать вам душу каждые триста лет.

— Как это?

Танат улыбнулся какой-то особой, древней улыбкой и объяснил:

— Раз в три столетия вы сможете оживить любого: человека ли, вампира ли, оборотня ли... Любого. Вы сможете его воскресить в трехдневный срок после смерти. Потом души уже не в моей компетенции.

— Но разве это не нарушает... правила.

— В некотором роде да. Но иногда приходится нарушать любые правила, — пожал плечами Танат, наблюдая, как ветер играется с листвой дерева. — Таково мое предложение. Что вы скажете на это, Менестрес?

Вампирша вздохнула, задумавшись. Бросив украдкой взгляд на Таната, она подумала, что ей жалко его, не смотря на то, что это великое существо, с которым вряд ли кто может сравниться в могуществе. Но, даже не смотря на это, он вынужден расстаться со своей дочерью, единственной, похоже, за все время его существования. Поэтому она ответила:

— Ваше столь щедрое предложение ни к чему. Я согласна взять вашу дочь на воспитание и так. Мне ничего не нужно.

— Вы очень благородны, Менестрес. Это благородство делает вам честь. Но я от своего обещанья не откажусь. Оно остается в силе и не ограничено ни временем, ни пространством.

— Если вам так угодно, — кивнула королева. Честно говоря, она не придала большого значения словам Таната, да и не нужен ей был подобный дар. Во всяком случае, пока.

— Вы даже не представляете, как я вам благодарен, Менестрес! — Танат быстрым движением расправил складки плаща. Но вампирша не могла понять, какие эмоции испытывает он в этот момент. Его лицо оставалось абсолютно нейтральным, с легким налетом грусти. — Тогда я завтра вечером приду к вам и приведу ее.

— Буду ждать, — улыбнулась Менестрес.

— К сожалению, мне уже пора. Сами понимаете, дела.

— Да, конечно.

— До завтра. Да, еще один момент.

— Я вас внимательно слушаю.

— Я вынужден просить вас о неразглашении нашего разговора. Любой, посвященный в судьбу моей дочери, должен принести клятву молчания. К вам это не относится. Но вам, наверняка, придется рассказать кому-то, и тогда...

— Я поняла вас. Так и поступлю.

Танат кивнул и одним плавным движением поднялся со скамьи. Сделал шаг, другой и просто исчез, растворился в воздухе, уйдя в свой мир.

Что до Менестрес, то она осталась сидеть под деревом, обдумывая слова Таната и эту странную встречу. Тут было над чем задуматься. Где-то в глубине души сидел червячок сомнения, который спрашивал, правильно ли она поступает. И она не знала, что ответить на это самой себе. Но она просто не могла отказать Танату. И дело вовсе не в том, что он Смерть, а скорее в той внутренней боли, которая едва уловимо промелькнула в его словах, так и не найдя отражения в лице.

— Прости, что потревожил тебя, Менестрес, — задумавшись, она даже не заметила, как к ней подошел Бамбур. — Тебя так долго не было...

— Ты меня не потревожил, — вампирша тепло улыбнулась своему телохранителю. — Я просто задумалась.

— Могу я спросить, о чем? — Бамбур присел рядом с ней.

— О многом, — уклончиво ответила Менестрес, вставая. — Нужно вернуться во дворец. Мне необходимо отдать некоторые распоряжения.

— Я всецело к твоим услугам, и с радостью буду сопровождающим.

Уже по пути во дворец Менестрес поинтересовалась:

— Надеюсь, спальня справа от меня свободна?

Бамбур удивленно поднял бровь, но постарался как можно невозмутимее ответить:

— Конечно. Вы ведь еще никого к себе настолько не... приблизили. Или я что-то упустил?

— Нет, все так, — улыбнулась вампирша.

Если бы она завела себе фаворита, в этом не было бы ничего предосудительного. И за тысячелетие у нее, конечно, были любовники. Не один и не два. Но каждый раз Менестрес понимала, что это на время, это не тот, который разделит с ней вечность. Наверное, она была едва ли не единственная, кто сразу это чувствовала. Такое чувство было необходимостью для продолжения рода.

— Значит, ты решила изменить положение вещей? — деликатно кашлянул Бамбур. Сама учтивость! Он слишком заботился о своей госпоже, которую знал с рожденья, чтобы что-либо возражать. Наоборот, вели она, он бы привел к ней в постель любого. Но Менестрес никогда не отдавала подобных распоряжений.

— О, да! — кивнула вампирша, поднимаясь по дворцовым ступеням, придерживая при этом подол длинного платья одной рукой. — Я хочу, чтобы из этой спальни убрали старую кровать и поставили новую, детскую.

— Детскую? — Бамбур опять удивился.

— Да. Завтра у нас появится маленькая гостья.

— Кто она?

— Завтра узнаешь, — улыбнулась Менестрес, и велела подошедшей в ответ на ее жест служанке, — Передай Лоре, что я хочу ее видеть.

— Да, Ваше Величество, — девушка умчалась исполнять поручение.

— Я хочу, чтобы Лора нашла кормилицу, — пояснила вампирша. — Но я также хочу, чтобы ты высказал свое мнение о каждой кандидатуре. Мне нужен надежный, проверенный человек.

— Все исполню, — поклонился Бамбур. — Но к завтрашнему вечеру... успеем ли?

— Насчет кормилицы я не ставлю жестких сроков, подобный выбор не терпит поспешности. Я не могу доверить ребенка абы кому.

— Конечно. А вот и Лора.

— Вы меня звали, Ваше Величество?

— Да. Мне нужна твоя помощь, — королева объяснила ей, что требуется сделать и в какой срок.

Лора хоть и удивилась, но вопросы задавать не стала. С момента ее перерождения в вампира прошла почти тысяча лет, и она давно научилась понимать, когда можно задавать вопросы, а когда лучше промолчать. К тому же она никогда не обсуждала распоряжения королевы. Для нее они были законом.

Более никто ничего спрашивать не осмелился, даже Влад. Авторитет королевы был непререкаемым. Для него особенно, так как Влад из тех немногих, кто видел истинную силу Менестрес, и знал, на что она может быть способна.

Конечно же, к вечеру комнату полностью подготовили для ожидаемой гостьи. Даже свежесрезанные цветы поставили в роскошные высокие вазы.

Почему Менестрес наставила именно на этой спальне? Просто дверь из нее вела прямо в королевские покои. Очень удобно.

Глава 6.

Скрывающееся за горизонтом солнце коснулось стен дворца в прощальном поцелуе, заставляя отполированные поверхности вспыхивать алым. Это время Менестрес вместе с Бамбуром встретила в нижнем зале. Он находился гораздо ниже уровня первого этажа, и это одно из тех мест, откуда можно попасть в подземный лабиринт. Именно оттуда королева и ее телохранитель и поднялись.

Нет ничего удивительного, что в зале не было ни единого окна. Но ламп и факелов столько — что это никого не угнетало. К тому же во дворце активно использовались особые светильники — вампирское изобретение, работавшее по принципу светлячков — они давали достаточно света в темноте. И этот свет отражался от гладкой поверхности мраморного пола. Черный мрамор с белоснежными прожилками. Главное украшение зала. Да еще белые и алые шелковые драпри.

Шаги Менестрес гулко раздавались по залу, но что-то заставило ее остановиться. Предчувствие. Бамбур остановился секундой позже, даже не спросив, в чем дело. Да вопросы оказались и не к чему, так как в следующую секунду произошло вспышка света. И вот Менестрес увидела уже знакомую фигуру в длиннополом черном плаще с капюшоном. Движение головой, и этот самый капюшон спал с лица. На этот раз Танат собрал свои локоны в небрежный хвост, так что можно было лучше рассмотреть совершенство его безупречного, словно выточенного из мрамора, лица.

— Добрый вечер, Менестрес.

— И вам добрый вечер, Танат. Бамбур, не стоит хвататься за меч. Это... друг.

Телохранитель вернул меч в ножны, но все равно, его рука продолжала витать в непосредственной близости от него. Он не доверял незнакомцам.

— Спасибо за стол лестный отзыв, — чуть поклонился Танат. — Надеюсь, вы не передумали?

— Нет, конечно. Я всегда держу данное слово.

— Простите мне мою подозрительность, но...

— Я прекрасно понимаю вас и не сержусь, — улыбнулась Менестрес. — Ведь вы доверяете мне самое дороге.

— Вы правы. И наше предстоящее расставание очень угнетает, — Танат вздохнул. — Ну так что теперь об этом?

— Я уже все подготовила. Если хотите — можете лично все осмотреть и проверить.

— Нет, это ни к чему. Я вам верю.

Выпростав одну руку, Танат расстегнул плащ. Он спал с плеч и растворился в воздухе так и не коснувшись пола. Оказывается под плащом у него на руках сидела маленькая девочка лет трех-четырех с иссиня-черными волосами. Она мирно спала, не смотря на всю странность положения. Танат посмотрел на нее с такой нежностью, что камень бы дрогнул.

— Это она? — тихо спросила Менестрес.

— Она и есть. Моя дочь, — кивнул Танат. — Именно ее я доверяю вам. Мое сокровище.

Девочка проснулась и распахнула свои огромные зеленые глаза, почти такие же, как у самой королевы. Их взгляд поразил вампиршу. В них светились несвойственные годам ум и понимание.

Пока Менестрес стояла, ошеломленная, девочка улыбнулась и сама протянула к ней ручки. Танат тоже улыбнулся, но грустной улыбкой и, собственноручно вручив девочку вампирше, проговорил:

— Вы ей понравились. А она очень мало кому доверяет.

— Прелестная девочка. Как ее зовут?

— Юрана.

— Юрана... — задумалась Менестрес. — Оно же означает "карающая". Не слишком ли суровое имя для столь милой девочки?

— Так назвала ее мать, — пожал плечами Танат. — Теперь я передаю свою дочь вам. Прошу, позаботьтесь о ней.

— Обещаю, — кивнула Менестрес. Девочка не желала спускаться с ее рук. — Юрана будет мне как родная дочь.

— Спасибо. Доверяю ее вам. Я постараюсь заглядывать, но... Не знаю, пойдет ли это на пользу Юране.

— Как бы там ни было, вы всегда желанный гость в моем дворце, Танат.

— Премного благодарен. Прощай, дитя мое, — он быстро поцеловал девочку. — Да, Менестрес. Отныне ваш дар в силе. Захотите им воспользоваться: призовите Косу. До встречи.

Резким движением Танат накинул невесть откуда взявшийся плащ и исчез.

— Папа! — девочка впервые подала голос. Она попыталась вырваться, тянула ручки туда, где до этого стоял Танат, но Менестрес держала ее крепко. Тогда Юрана начала хныкать, грозя удариться в полномасштабные рыданья.

На секунду Менестрес растерялась, потом погладила девочку по волосам, приговаривая:

— Ну-ну. Все хорошо, все будет хорошо, моя маленькая. Не надо плакать. Я же с тобой. Я теперь всегда буду с тобой.

Все еще всхлипывая, девочка притихла, уткнувшись лицом в грудь вампирше. Та боялась пошевелиться, думая, что Юрана заснула, но вдруг девочка тихо спросила:

— Ты мама?

— Что?

— Папа сказал, что найдет мне маму, — снова всхлипнула Юрана.

Менестрес вздохнула и, поцеловав девочку в лоб, шепнула:

— Да, я буду тебе мамой.

Юрана тотчас успокоилась и действительно заснула. Похоже, день для нее выдался утомительным. Так что королева понесла ее в подготовленную спальню. Бамбур не отставал. И едва за ними закрылась дверь, очень-очень тихо, так, что только Менестрес смогла его расслышать, спросил: