Память ее не подвела, он и правда натворила дел: успела и перед гостями выступить и с "княжной недоделанной" поцапаться. А начала все, естественно, сама Ветка Персика. Устав ждать за ширмами, они послали на разведку самых неопытных девушек, якобы вина гостям подать. Те и рассказали про "всеобщее веселье". От Лунной Волшебницы все уже едва волками не выли, так она достала местные "сливки общества". Они народ простой — торговцы, лавочники, им от ее заумно-утонченной беседы ни холодно ни жарко, они сюда за другим шли. Братья готовы были волосы на себе от досады рвать, видя, как уплывают их денежки. Разве Дедушка Посох радовался, уж больно давно со сведущим человеком не беседовал. Волшебница делала вид, что не понимает о чем идет речь, но дед был настырный, говорливый. И очень шустрый на руку. Даже на обе.

Услышав все это, Ветка устроила бучу и вызвалась развеять всеобщую скуку. Но пока она только собиралась, Роза стащила сямисен, и сама отправилась на встречу приключениям. Бедные гости обрадовались девушке, как родной и в результате ее забавные сказки были встречены с восторгом. Не смотря на фырканье и шипение Лунной Волшебницы, смущаться и тушеваться Чайная Роза не собиралась. Мало того, она, в конец распоясавшись, принялась рассказывать сказки одна забористее другой.

Больше всего разозлила Лунную Волшебницу сказка "Как жена из дома уходила", все мерещилось что, рассказывая про соседку-разлучницу, Роза как-то излишне хитро щурится в ее сторону. Лунная волшебница от досады даже губку прикусила, так ее оскорбили все эти глупые намеки. Да, она будет любимой женщиной князя! Пусть не женой, не все же сразу, но уж наложницей-то точно! И тогда эта мерзавка обо всем пожалеет! Одно хорошо, этот старый пень отчего-то сильно заинтересовался этой нахалкой и перестал оказывать ей самой знаки внимания. А та, словно и не было ничего такого, знай себе разливалась цикадой:

— Однажды муж ей сказал: "Опротивела ты мне, видеть тебя больше не хочу, уходи из моего дома". Что ж оставалось делать бедняжке? Стала она готовиться в дорогу, вещи свои связала в узел. Надела самое своё нарядное платье, красиво причесалась, набелилась, нарумянилась и стала куда милее соседки. Поглядел на нее муж и раздумал с ней расставаться.

В этот момент Роза совершенно возмутительно улыбнулась и посмотрела куда-то в сторону. Ну, она ей это ещё припомнит! Ей все эти ухмылочки и взгляды с рук не сойдут.

— Только собралась она выйти через черный ход из кухни, как муж загородил ей дорогу: "Не смей идти через кухню в таком наряде! Это моя кухня. Ступай другим ходом."

Хотела было жена выйти через спальню. Муж опять на дороге: "Не смей ходить через спальню! Это моя спальня"

Что будешь делать? Жена пошла было через гостиную.

"Куда идешь через гостиную?! — закричал муж. — Ты ведь не гостья, порядки знаешь!"

Остановилась жена: "И отсюда нельзя, и оттуда нельзя! Тогда уж я и не знаю, как мне выйти из дому".

"А не знаешь, как выйти из дому, дуреха, так и сиди дома"

С тех пор перестал муж ходить к соседке.

Гости, заметно оживились и принялись одобрительно похлопывать сложенными веерами по коленям. Роза почтительно поклонилась и вопросительно взглянула на братцев. Если она и правда понравилась гостям, то теперь ей следовало составить компанию одному из них: вести непринужденную беседу, угощать вином и вообще развлекать по мере сил и возможностей. Но тут решила влезть Лунная Волшебница.

— И это все?! — возмущенно прошипела она якобы сквозь зубы, хотя ее было слышно каждому присутствующему.

— Извините, что не смогли вас развлечь так, как вы того достойны, — с неподдельной скорбью в голосе произнесла Лунная Волшебница, — Это всего лишь ученица. Надеюсь, в не слишком разочарованы ее "искусством".

Честное слово, скобки в слове искусство были просто слышны! У братишек просто языки отнялись от такой наглости — ни одна таю, просто не имела права, так разговаривать о своих подопечных или ученицах. А Роза, к тому же, не была для Лунной Волшебницы ни той и ни другой. Если гость оказывался недоволен выступлением девушки, тогда имело смысл извиниться и предложить ему оценить искусство другой куртизанки. А так — выскакивать с сожалениями на плохое выступление, когда оно явно пришлось по вкусу гостям!... Это все равно, что бросить им в лицо обвинение в невежестве и дурном вкусе! Она хоть понимает что творит?

Чайная Роза, уже готовая ускользнуть к другим девушкам, замерла на полпути и обернулась. Да, конкуренция и шпильки противницам среди куртизанок дело привычное, но это было уже слишком. До открытых оскорблений ни одна уважающая себя таю, не опустится, тем более на глазах у гостей. Это уже на простую бабью склоку похоже и совсем не подходит таким утонченным созданиям, как таю. Особенно не понравились братьям глаза Чайной Розы. Ничего хорошего не ждет человека, на которого так глядят. Разве что хорошая трепка, а этого точно допускать нельзя! Не растаскивать же их как двух кошек — за шкирки? Позору не оберешься.

Но вмешиваться ни Итаморо, ни Ямомахе не пришлось. Роза требовательно хлопнула в ладоши и, словно из неоткуда, рядом с ней появилась одна из служанок. Роза передала ей сямисен, и что-то шепнула на ушко, та мгновенно исчезла. А девушка, скромно потупившись, поспешила вернуться в центр зала.

— Пожалуй, старшая сестра права,— ласково и робко улыбнувшись, проговорила Роза, обращаясь к своим хозяевам, — Мои сказки это всего лишь шутка, баловство. Не угодно ли развлечь почтенных гостей танцами?

Девушка почтительно склонилась, ожидая ответа. Гости зашушукались. Эта скромная и почтительная просьба понравилась им гораздо больше, чем дерзкая выходка Лунной Волшебницы и, даже если многие из них подумывали покинуть застолье, то теперь склонны были остаться.

Братья переглянулись и кивнули, хуже уже не будет. Девушка быстро взглянула на особо почетных гостей. Те так же ничего против не имели, а даже наоборот, были настроены ещё развлечься. Девушка ещё раз хлопнула в ладоши, и давешняя служанка поспешила передать ей два ярко-алых веера.

* * *

— НЕТ!! Только не это! Я танцевала "Любовь мотылька"! Позорище...

— Что ты! Это было необыкновенно прекрасно!

— Прекрасно?! Да я всего раз в жизни видела, как танцуют этот танец! Вот тогда это было прекрасно. А я... Я же даже не учила его!

* * *

Так, дорогая моя, хотела выпендриться? Теперь вспоминай, что там было!

Выйти на середину зала и замереть. Стоять не столько долго, сколько прочувствованно, кожей ощущая окружающий мир, сливаясь с ним. Первой начинает движение левая нога, правая на месте. Полшага, еще превращаются в полу-шпагат, а руки уже начали свое плавное движение — правая над головой, левая перед грудью, ладонью вниз. Замереть. В правой руке внезапно и резко раскрывается яркий веер и тут же сворачивается обратно. Еще. Еще. Еще, еще! Без рывков и треска пластинок, как пламя свечки на ветру — вспыхнуть, погаснуть. Или как крылья потревоженной бабочки — раскрыться, спрятаться. Мотылек успокаивается, и движения его становятся плавными, медленными. Умиротворенными. И тут правая ладонь плавно разворачивается и в ней тоже вспыхивает веер. Бабочки порхают над лугом, еще не замечая друг друга. Потом ты осторожно поднимаешься с полу-шпагата, медленно поворачиваясь по кругу. А бабочки летают, вьются, они порхают с цветка на цветок и ничто вокруг не интересует их. Но вот левая рука взмывает вверх и замирает, трепеща пластинками веера: мотылек заметил второго мотылька... В следующую секунду девушка превратилась в бешеный вихрь — брачный танец мотыльков.

Роза не сдвинулась с места с самого начала танца, зато сама она извивалась как змея, а ее руки двигались бешеной скоростью, то, сплетаясь, то, разлетаясь в стороны в невероятном танце-ухаживании. Наконец, девушка упала на колени и, откинувшись назад, замерла, вскинув вверх сплетенные руки. Веера в последний раз вздрогнули и остановились. Для мотыльков после бурного периода ухаживания наступил краткий миг любви...

* * *

Чайная Роза снова застонала и попыталась заныкаться под подушки. Глаза б мои никого не видели! Надо же было такое отмочить. И что только на неё нашло? После танца гости едва из гэто не повыпрыгивали. Особенно старался дедусик один, все вокруг увивался, да нахваливал. Но Роза ему ласково так шепнула, что ее скромные таланты просто недостойны столь высокого ценителя прекрасного. Дед понимающе крякнул и мгновенно переключился на Лунную Волшебницу. Всё, что было потом слилось в какой-то невообразимый цветной калейдоскоп. Вроде к ней еще кто-то клинья подбивал. И вроде, отшила она их. Причем, более прямолинейно, чем дедулю. Но, в приделах приличий. А вот как до кровати добралась — неизвестно.

— Ну и поросенок же ты! — добродушно заявила Ветка Персика, — У меня столько ухажеров было, а я из-за тебя всем отказала!

— Зачем? — простонала Роза из-под подушки.

— А за тем, что кто-то же должен был тебя довести до спальни. Ты на ногах не стояла.

— Спасибо, Веточка, — рука Розы выкорабкалась из-под одеяла и благодарно пожала пальцы девушки. Но уже через мгновение благодарное пожатие превратилось в мертвую хватку.

— Ты что?!

— А ты?! Что ты подмешала в вино?! В напитке были только травы, могу поручиться, а вот в вине...

— Пусти... Пожалуйста... — Ветка даже всхлипнула от боли, — Я же для тебя старалась.

— Что это было?

— Ничего страшного. Это "Лисья кровь"...

— Что?... — Роза от изумления выпустила руку Ветки, — Чья кровь?

— Ну, это тоже травы... Что бы ты... Что бы тебя... Что б никто не догадался, что ты ничего не смыслишь в постели!

Роза на циновке и закрыла лицо ладонями. Сама виновата. Что теперь разбираться-то?

— Прости, — тихо проговорила она, — Просто никогда больше так не делай. Это ведь нарко... ммм... Это было что-то вроде опиума?

— Не совсем. Но эффект немного...

— Тогда все понятно. Никогда больше этого не делай. На подобные травки я могу отреагировать очень... бурно.

— Хорошо.

— Да, спасибо за отвар. Что там сейчас происходит?

— Ой, там такое! Вчера наши-то почти всех пристроили. А к Лунной Волшебнице знаешь, кто прилип? Дедушка Посох! Я ее только что видела — в комнату идет, глаза в кучку, ноги заплетаются, а сама улыбается как ненормальная. А что ты хочешь — Дед своё дело знает!

Как поведала Ветка Персика, пока Роза приводила себя в порядок, весело вчера было всем. Братишки устроили самый настоящий "прогон пьесы" для своих девочек, отработала каждая! Ляпы, естественно, были, но после того, что устроила Роза, на все промахи смотрели сквозь пальцы. Уж больно она их на умиротворенный лад настроила. Даже самая непутевая и юная из них, Нефритовое Кольцо, умудрившаяся при показе "Дракона обвивающего башню" в последний момент, уронить всю башенку фарфоровых блюдечек, была принята с пониманием и благосклонностью. И вполне понятно, что после такой бурной ночи, девушки отсыпались от души, а выехали со двора так вообще за полдень. Благо, до соседнего городка рукой подать, а слухи о девушках уж наверняка опередили их.

И эта поездка совсем не походила на то сонное царство, что было во время прошлого путешествия. Отоспавшиеся и вдохновленные девушки во всю балагурили и хихикали. Можно сказать, ехали навеселе: обменивались шуточками, впечатлениями и открытиями. Даже Матушка Яшма не поучала своих подопечных, а наоборот, только понимающе улыбалась, покуривала трубочку, а изредка грозила пальцем, особо развеселившимся девушкам. Даже кислая физиономия Лунной Волшебницы никому не портила настроения, поскольку та до сих пор сидела с отсутствующим видом. Видно, Дедушка Посох хорошенько "погонял" девушку по пройденному материалу, выясняя степень усвоения. Да ну и Гуаньинь с ней! Без зануд веселее.

Городок Каме был небольшой, но весьма процветающий, благодаря своим знаменитым камским мандаринам. Эти прекрасные яркие фрукты славились на всю страну своим незабываемым вкусом и ароматом. Что там говорить — плодами не гнушались лакомиться даже Сын Неба и его приближенные. В пору созревания, каждую неделю специальный возница отправлялся в этот крошечный городишко из дворца за новыми корзинами с фруктами, которые потом с великими предосторожностями, но как можно быстрее переправляли в столицу. А самое главное — росли эти чудесные мандарины исключительно в Каме и нигде больше, поскольку саженцы охранялись поселянами как наследники императорского дома, а косточек в плодах попросту не было.

Так что жили тут люди небедные, но довольно избалованные на развлечения. Всем ведь известно — где есть деньги, там всегда найдутся люди способные предложить за них любые услуги. А тот, кто живет торговлей всегда знает, сколько стоит медяк, и за свои кровные потребует полного удовольствия. Но, видно прошлый вечер высоко поднял братцев в собственных глазах, раз они решили, что вполне могут предложить местной публике девушек. Рыся фыркнула: ну, прямо последняя гастроль, проездом из Бобруйска в Монте-Карло. Ох, как бы не отдубасили тут наших братцев! Скажете чего волноваться? Так ведь если под горячую руку подвернешься, мало не покажется. Да и сами братцы потом могут на своих девушках отыграться. Ну, да Гуаньинь не выдаст, капа не утопит! Мы постараемся, а там как получится.

Городок оказался просто прелесть — маленький, но такой ухоженный, и ароматный. Фруктовые сады здесь не окружали его, а наоборот, прятались в самом центре, дважды опоясанные маленькими уютными домиками. Даже усадьба правителя и гостиница стояли в общем кольце — за своё благополучие жители Каме стояли одной стеной. И от этого непривычного огромного сада, казалось, что нежный аромат мандаринов так и витал в воздухе. Это был не резкий, всепроникающий аромат, а скорее легкая, едва уловимая дымка, дразнящая, но не раздражающая. Если прикрыть глаза, то перед тобой словно вырастало огромное дерево, покрытое этими яркими плодами. Вот только руки протяни, и твои пальцы запутаются в нежных шелестящих листьях.

Рыся выпрыгнула из возка одной из первых и с наслаждением потянулась. До чего же тут здорово! Будем надеяться, что и люди тут и люди подстать своему городку. Кстати! У нее же есть сказка очень подходящая к этому случаю! Наверняка ее оценят здесь.

— Что застряли? — господин Итаморо, как рачительный хозяин, носился вокруг возка, сгоняя девушек вместе. И то верно — нечего зазря перед местными клиентами красоваться. Что нужно уже и так все увидели, а если кого заинтересует, милости просим к нам вечером! Девушки хихикая потянулись к воротам гостиницы.