Лиса́ Ли́са. Врушка в академии

Вскоре место тропы заняла каменная кладка. Сначала это были где негде лежащие кирпичика, а после уже пошла полноценная дорога. Деревья постепенно стали расступаться, и мы вскоре очутилась на прекрасной поляне, залитой осенним солнцем. А стоило повозке подняться на холм, как перед нами предстала и сама академия.

Первым делом я увидел небольшой одноэтажный домик с красной крышей. Невольно отметил про себя, что все-таки почившая мадам Ведан была из моего края, так как здание украшал фахверк . До этого я ни разу не встречал это укрепление в Юкарне. А в Герленде и сам жил в похожем доме.

Одноэтажный домик был приемной. Около его главных дверей шел вычурный столб с фонарем-колокольчиком, который по ночам освещал деревянную вывеску. Она гласила о том, что это колдовская академия для детей имени мадам Маргины Ведан. Но стоило присмотреться, то сразу становилось ясно — дом только часть всей академии. За ним, всего в нескольких метрах от заднего выхода, следовало здание больше — двухэтажное. Этот факт несказанно удивил меня: я не ожидал увидеть такую постройку, рассчитывая на что-то более скромное.

Нет, конечно, если сравнить с академиями и университетами моей страны, то сразу почувствуется существенная разница. В Герленде это были настоящие храмы науки из камня. Здесь же скорее здание походило на зажиточное жилье крестьянина.

Была здесь и характерная для этого региона постройка: с соломенной крышей. Я сразу решил, что это какой-то склад или сарай.

За главным корпусом находился сад. Вернее я так решил, пока не увидел, что это был самый настоящий огород.

— Зарабатываете на детском труде? — весело спросила Лиса, по-хозяйски осматривая владения.

Но вот мне смешно не было. Похоже, верфокс была права...

— Да как вы могли такое подумать! — обиделся господин Першик. — Все натуральное, все свежее! Работа — облагораживает человека. Разве не так?

Я привычно кивнул, но мысли мои были далеко и особо не слушали сбивчивое оправдание помощника. Меня привлек звон колокола, что висел, скорее всего, прямо внутри академии. Так как снаружи я его не заметил. В моей стране об окончании уроков оповещал звук, созданный магией, здесь же все было по-старому. Я уже боялся увидеть здешние уроки...

Как только прогремел звонок, на улицу стали сбегаться дети. С какого класса ребенок можно было определить с трудом и на глаз. Ни о какой форме речи и не шло, даже об опознавательных цветах, вроде повязок и поясов: для каждого класса свой. Или хотя бы эмблемы факультета...

— А сколько у вас делений? — полюбопытствовал я, все еще не в силах отвести взгляда от необузданной толпы именуемой детьми. Меня интересовало, какие разновидности магии преподают здесь.

— Делений? Каких делений? Колдун он и в Житре колдун!

— Какой кошмар! — пробурчал себе поднос я и менее уверенной походкой направился в первый корпус, служивший приемной.

Самые маленькие, увидев новых посетителей, забыли о своих делах и сбились в одну кучку, наблюдая за нами. Дети постарше и подростки решили держаться подальше, но их тоже мучило любопытство.

— Добрый день, господин Першик! — хором отозвалась малышня, когда Волес проходил около детей, стараясь аккуратно их обходить. Ребята начали здороваться и с Лисой, но после их взгляд упал на меня и они замолчали. Кто смелее, все-таки тоже поздоровался, но таких было немного. Один мальчик, лет пяти, вообще испуганно прижимался за девочку постарше. У обоих детей были очень светлые волосы. Лиса подумала, что они брат и сестра.

Эти дети хоть раз видели настоящего мага?!

— Пойдем, проведу тебя в кабинет! — торжественно пообещал Волес. Я был рад предложению, мне хотелось поскорее закончить с этим делом.

Лиса

Я почувствовала себя оскорбленной. Гадкий маг не пустил меня в свой кабинет и приказал ждать снаружи. Сначала я собиралась подслушивать под дверью. Но даже мои чуткие лисьи уши не слышали ничего.

'Он что — наложил полог тишины?' — обиженно подумала я, недовольно заскрипев зубами.

— Тетенька, а вы что — подслушиваете? — От резкого вопроса я подскочила как ошпаренная, да так, что чуть не выпрыгнула из обуви. Правда, это было не так уж и сложно, если вспомнить, что размерчик не мой.

Медленно повернулась к говорящему: это оказалась девчушка лет шести. У нее были две светло-русые оттопыренные в разные стороны косички и милый вздернутый носик. Сразу видно — любопытность у нее в крови.

— Подслушиваете? — повторила свой вопрос девочка звонким голоском.

Я натянула коронную улыбку, как называла ее мама: от уха до уха. Но прежде, чем я успела что-то сказать, проворная девчушка взяла слово:

— Там во дворе есть яблоня, если по ней взобраться, то станет видно окно в директорский кабинет!

Я честно хотела возмутиться и оскорбиться такому предложению, однако Гален все-таки еще не сделал меня своей помощницей окончательно. Отказывался от моих услуг. Так что, я умываю руки!

— Веди! — приказала я, и крадущейся походкой поспешила за девочкой, которую звали Ясей.

Ребенок не обманула меня. Дерево росло, где положено и никаких подвохов не было. Не знаю, как среди людей заведено, но я в ее возрасте частенько любила пакостить старшим.

Поплевав на ладони, я схватилась за нижнюю ветку и подтянулась, попутно следила, чтобы не спал капюшон, да и хвост из-за пологов плаща не показался.

Покорив первую вершину, я посмотрела вниз. Там за мной внимательно наблюдала моя новая знакомая, прислонив ладошку ко лбу, чтобы не мешало солнышко.

— А ты идешь? — полюбопытствовала я, подозрительно прищурившись. Вдруг ветка подпилена?

Девочка воровато осмотрелась по сторонам и радостно кивнула. Я только попыталась помочь ребенку подняться на ветку, как послышался пронзительный крик:

— Ты что ли ее садила, что обрываешь, маленькая шкодница?!

От испуга я выпустила ребенка и та оказалась на земле. Хорошо, что она еще не успела подтянуться, а то бы падение было болезненным. Я и сама чуть не упала, но чудом удержалась двумя ногами и руками за ветвь. Слава Лисьему богу, а то в последнее время у меня слишком много позорных падений.

Поймав равновесие, я присмотрелась к кричащему. Это было дивное существо, ростом, наверное, в два раза выше меня. Худое, как жердь, и с нервными движениями, словно его ужалила не оса, а целый рой. На нем была длинная безликая хламида, украшенная фиолетовыми вставками с невзрачной канителью. То, что это мужчина я поняла по легкой небритости.

Завидев его, Яся испуганно подскочила на ноги и выровнялась, будто воин перед командиром.

— Твою маму Яр любил! Ты чего это не на молитве, а? — у мужчины был неописуемо громкий голос и повадки старой бабки, хоть на вид ему было не намного больше тридцати.

Если честно, я сама немного его испугалась и попыталась спрятаться среди листвы, но не тут-то было. Бегающие, как у бешеной белки глазки, быстро меня обнаружили.

— А ты кто такая? — светло-голубые глаза сверкнули на меня из-под темных бровей. — Слазь бегом!

Я послушно стекла с дерева бескостной массой и встала около Яси.

Мужчина подошел ко мне и осмотрел с разных сторон. Чувствовала я себя при этом коровой на рынке.

— И?

— Что 'и'? — переспросила я.

— Царица небесная, за что? — мужчина демонстративно всплеснул в ладоши и посмотрел на безоблачное небо, после на меня. — Кто такая?

— А эта госпожа приехала с дяденькой и Першиком! — выдала девчушка.

— Вот как? — задумчиво спросил мужчина, скорее сам себя, чем кого-то, но Яся послушно кивнула. — А что это они мне не сказали? Кошмар какой-то. Хорошо, пойдем!

— Куда? — хором спросили я и Яся.

— Ты, — он грозно сверкнул на девочку очищами, — на молитву, иначе никакого обеда, а ты, — указал на меня, — к приезжему колдуну. Ты ж с колдуном приехала?

— Хорошо, жрец Олад, — Яся понурила голову и опечаленная ушла. Зато теперь я знала, что этот странный человек — жрец. Могла сразу догадаться! Но что он делает в магической школе?

Гален

Кабинет покойной был вполне пристойного вида. Здесь, как и везде, скрипели затертые половицы, но все было аккуратным. Простенькая темная мебель, висит картина с летним пейзажем, стоят расписные вазочки. Все убрано и сложено, ничего лишнего нет. На столе стоят только письменные принадлежности, чернила еще не успели засохнуть.

Воздух был затхлый, скорее всего, кабинет не проветривали. Но он все еще хранил присутствие бывшей хозяйки. Пахло травами и старостью.

Я ощутил некую тоску, словно потерял что-то, что никогда и так не было моим.

— Сейчас, — взмыленный Першик суетился, как игрушка волчок. Он снял картину, и я смог увидеть простецкий деревянный сейф. Крутанув ручку, господин Волес протянул мне завещание и письмо.

— Вот, даже не распечатывал. Это лично тебе было написано, — сообщил услужливый помощник.

Я к своему удивлению ощутил дрожь в руках, но всеми силами постарался не показывать волнения. Положив документы на стол, взял нож для конвертов, и вскрыл письмо.

'Дорогой Гален!

Прости, что я обратилась к тебе так, без почестей. Я знаю, ты не рад ответственности, коей я тебя оградила, но, надеюсь, ты поймешь старушку. Возможно, ты даже зол на меня, что я не нашла тебя раньше, и ты был вынужден всего добиваться сам. Однако мысли мои никогда не были поражены корыстью. Позволь рассказать тебе свою историю...

Очень давно, когда я еще была молода, у меня был сын и муж. Моему счастью не было придела и меня ничего не интересовало кроме семьи. Мой мальчик, Дирр, собирался стать выдающимся магом, только вот у войны другие планы. Ты не застал этого страшного времени, и я рада этому. Но не всем так повезло. И одной зимой я не только овдовела, но и потеряла единственного ребенка.

Я могла выйти повторно замуж и возможно, имела бы еще детей, но скорбь моя была так велика, что я не смогла. Просто уехала куда подальше, купила себе небольшой дом и стала затворницей.

Спокойно жить я не смогла. Однажды, прогуливаясь по местному рынку, я обнаружила девочку-беспризорницу. Чтобы прокормить себя, она колдовала. Тайком, в надежде, что ее не видят. У нее не всегда выходило, так как ребенка не кому было научить колдовству...

Тогда я поняла, что могу помочь этой девочке. И не только ей, а и другим таким же детям! Чьи родители не могут заплатить за колдовскую школу, или не хотят обучать своих детей... а у кого-то родителей и вовсе нет...

Возможно, Небесная чета поступила так жестоко со мной, чтобы я нашла свое предназначение. Как бы то ни было, но я потратила все свои сбережения, чтобы построить академию магию в непримечательном городке Бервич. Надеялась, что мой поступок станет примером для многих.

Мой магический ресурс всегда был очень слаб, а с возрастом, как пропадает у людей зрение и слух, стала меркнуть моя сила. Однако я никогда не оставляла детей. Я пыталась найти им учителей, но никто из титулованных магов не хотел ехать в такую глушь, и отчасти я их понимала. Поэтому все приходилось делать самой. Я пыталась обучить детей всему, чему знала, но этих знаний было катастрофически мало, тем более в последние годы, когда даже руки отказывались слушаться меня.

Мне не хватало квалификации и нужных людей, а как руководитель я была слишком никудышней. Из этой академии за столько лет так и не вышло прекрасного места. Но я отказывалась в это верить и боролась до последнего. Ведь многие дети, может, и не стали магами, однако могли контролировать свою силу.

Когда же стала ощущать, что мой час не за горами, задумалась о достойном приемнике. Увы, среди местных я не смогла никого найти. У некоторых нет достаточно знаний, другие — не понимают, зачем нужна магия. Поэтому я решилась найти того, кто сможет понять меня и обустроить академию.

Волею богов я вышла на твой след. Позволь объяснить, почему я не знала о тебе никогда и не думала искать аж до того времени, как пробил мой час. Дело в том, что мой покойный брат, пусть Небесные супруги будут к нему благосклонны, скончался в очень молодом возрасте. Он был моряком, и я знать не знала, что в чужом краю у него была возлюбленная. Эрин познакомился с ней в одном из портов, она была подавальщицей. Однако рассказать о ней семье он не успел, или не захотел; также и не узнал, что девушка понесла от него. О подробностях всей истории я могу только догадываться, но знаю, что Эрин успел сказать избраннице свое имя. Так родившееся дитя знало имя своего отца. Может, сын Эрина и искал отца, но узнав о его кончине, не стал узнавать что-то о родственниках по его линии. Как бы то ни было, кровь нашего рода стала продолжаться и сохранилась в тебе, Гален.

Увы, но так лично и не смогла увидать тебя. Я пишу это письмо, в надежде, что господин Першик сможет отыскать тебя и передать тебе мои поручения.

Всю жизнь, дорогой Гален, я заботилась о чужих детях, помогала сиротам с даром и обездоленным, не зная, что где-то живет мой двоюродный правнук с такой же тяжкой судьбой. Ты вправе ненавидеть меня, ведь я могла стать тебе семьей, которой у тебя не было. Но я надеюсь на твое благоразумие и доброе сердце. Ведь ты, как никто иной поймешь этих детей и не сможешь остаться безучастным...'

Я отложил письмо, желая перевести дух. Пожалуй, мне было на что злиться на мадам Ведан. Только вот воспитание не позволяло. И все же, она хотела взвалить на меня все заботы, когда я столько вынес и вот, после стольких испытаний, судьба улыбнулась мне. Меня ждала блестящая карьера, а не какая-то провинциальная школа. Это было слишком...

— Ну что, прочел? Там есть что-то про меня? — до этого тихо стоявший в уголочке господин Волес решил осторожно напомнить о себе.

Словно только что о нем вспомнив, я спохватился. Не хотелось, чтобы кто-то видел меня таким подавленным.

Поспешно пробежав глазами по оставшимся непрочитанным строчкам, я сказал:

— Да, мадам Ведам написала, что очень дорожит вашим знакомством и очень благодарна за службу.

На самом деле пожилая женщина писала еще о том, что она надеется, что Першик останется на посту и будет полезен новому руководителю, но я упустил это, всеми доступными методами стараясь не признавать того, что господин Волес еще долго будет меня мучить своим присутствием.

— Ага, хорошо, — задумчиво и как-то невесело отозвался помощник. Наверное, он не собирался покидать пост и расстроился, что мадам Ведам ничего не сказала об этом.

— Ладно, — я спрятал письмо в карман и взялся за документы, — посмотрим, что здесь у нас...

Я не успел толком ничего рассмотреть, меня отвлек пронзительный гвалт. Не то мужской, не то женский крик пронесешься по коридору, как степной вихрь. После с грохотом отворилась в дверь в кабинет.

Без всякого стука и предупреждения на пороге появился высокий худощавый жрец и знакомая лиса. Девушка пряталась за мужчиной в рясе, и, судя по ее шальным глазам, она думала, где ей можно спрятаться.

— Вот значит как! — жрец подбоченился. Весь его вид говорил о том, что он очень недоволен и оскорблен.

— Простите, а вы кто? — я попытался сохранить все свое самообладание, но столь дикие повадки меня поражали.