Драгонвик. Гл. 21

В эти минуты на горящем пароходе Николас был единственным человеком, не поддавшимся панике. Его спокойный уверенный голос перекрыл все крики.

— Кресла и стулья за борт!

Мужчины последовали его приказу, швыряя за борт все, что могло держаться на воде, и еще не было тронуто огнем. В отчаянии они искали хотя бы крохотные спасательные шлюпки. Но их не было.

— Всем прыгать в воду! — приказал Николас.

Все инстинктивно ждали этого приказа и потому сразу же подчинились. Когда последний испуганный пассажир бросился в воду, Николас повернулся к окаменевшей от ужаса Миранде.

— Ну же, любовь моя! — крикнул он, и в его голосе послышался восторг и почти радость.

— Я не могу, — прошептала она.

Среди дыма и яростного пламени она видела лишь ослепительную синеву его глаз.

Он сорвал с нее накидку, упавшую на дымящуюся палубу, и, подхватив Миранду на руки, побежал с ней к поручням. В эти мгновения он что-то говорил ей, но должно было пройти еще много-много дней, прежде чем его слова всплыли в ее памяти.

Холодная зеленоватая речная вода сомкнулась над ними.

* * *

Джефф узнал о случившемся несчастье лишь на следующий день, находясь в Олбани. Ночь он провел в гостинице на берегу реки и уже одевался для визита к губернатору Фишу, когда услышал с улицы возбужденные крики мальчишек-газетчиков. Он не обращал на них внимания, пока не услышал слова "Мэри Клинтон" и "Ютика". Тогда он накинул куртку и присоединился к одной из возбужденных групп людей, которые окружили мальчишку

Джефф купил газету и среди громких заголовков, которые только что изобретенный электрический телеграф так быстро передал на сто сорок миль от места трагедии, обнаружил имя Ван Рина.

"Надежда исчезла для благородного героя" гласил один заголовок. Джефф вцепился в газету побелевшими пальцами. Его ничего не видящие глаза пробежали по расплывающимся строкам, содержащим лишь истерические догадки.

Он начал читать снова.

"Пока известны лишь немногие детали колоссальной трагедии, но среди многих деяний героизма одно имя должно быть окружено особым блеском славы. Мы имеем в виду мистера Николаса Ван Рина, который..." — "Боже!" — выдохнул Джефф. Он локтем толкнул дверь. Она вела в пивную гостиницы, которая в эти утренние часы была пустынной и тихой. Он сел за стол и положил газету перед собой.

Он заставил себя читать медленнее, по крупицам выискивая правду среди массы пустой болтовни, за которой журналисты похоронили с трудом добытые факты. Было уже известно не менее сорока погибших, включая капитана Холла и лоцмана. Николас Ван Рин спас свою супругу, а затем миссис Эдвардс и ее ребенка, после чего вновь вошел в воду с очевидным намерением помочь другим людям, которые все еще барахтались в воде. Больше его не видели. Затем поезд перевез спасенных, а также тех, кого уже ничто не могло вернуть к жизни, в Нью-Йорк.

Это было все.

Джефф вытер пот с лица. Он вернулся в свою комнату, где забрал шляпу и багаж. Пароход на Нью-Йорк уже отошел. Он пересек реку на пароме и, наняв лошадь до Кастальтона, сел там на поезд, идущий вдоль берега реки.

В восемь вечера поезд прошел мимо места катастрофы. В сотне футов от дороги все еще тлел нос "Мэри Клинтон" — все, что осталось от парохода. Тишина реки постоянно нарушалась пушечной стрельбой, призванной поднять со дна Гудзона оставшиеся там тела погибших. Смрад от обугленных трупов миазмами разливался в нежном майском воздухе.

Поезд Джеффа остановился, чтобы забрать еще три тела, завернутые в одеяла, и молодой человек воспользовался возможностью расспросить рабочих на берегу. Они отослали его к бледному невысокому человеку, который печально стоял у дымящегося парохода. Это был агент Николаса, Бронк, который находился на месте катастрофы еще с предыдущего вечера, когда первый ужасный груз пришел в Нью-Йорк.

Он поднял осунувшееся лицо на Джеффа, задававшего ему вопрос о Николасе.

— Нет, — произнес Бронк. — Тело мистера Ван Рина еще не найдено. Я осматривал всех, кого удалось вытащить. Около дюжины тел еще не поднято. Невозможно сказать, сколько людей погибло, ведь у нас нет списка пассажиров.

— Но что с Мирандой... с миссис Ван Рин? — перебил Джефф. — Где она?

— Ее отвезли в их нью-йоркский дом. Полагаю, с ней все в порядке, — глухо ответил агент. Его лицо дернулось, и он с горячностью добавил: — Будь проклят день, когда я заговорил с ним о "Мэри Клинтон". Это все глупые гонки. Ведь я предупреждал, просил его...

Голос агента задрожал и оборвался.

— Но он постарался исправить зло. Он погиб смертью героя, как истинный аристократ.

Кондуктор закричал "Посадка", и Джефф поспешил к поезду. Через два часа они вернулись и загромыхали по Парк авеню к деревянным хижинам в поле у Сорок второй улицы.

Джефф сел в кеб и помчался до Третьей авеню к Миранде.