— 'Когда количество глюченых монстров превышает определённое количество... Ты меня вообще слушаешь? Чем ты занимался этой ночью?' — щурил свои карие глаза Чингисхан и морщил строгое лицо с аккуратно подстриженной бородкой.
— 'Не отвлекайся, ты сейчас получаешь на халяву невероятно ценные сведения, — тормошил слушателя Чингиз, — в Озоторге другие правила, получение новой информации одна из целей 'игры' и никто тебе ничего действительно важного просто так не расскажет! Я, между прочим, в процессе выяснения всех этих тонкостей разок сгорел!'
От воспоминаний Юра ненадолго помрачнел: умирать в этом мире было очень не приятно. Если бы перед ним сейчас возник Админ и с садисткой улыбкой спросил: 'На респ или Серая плесень?', Юра бы, да и любой попаданец, что местную смерть переживал, упал бы ниц и заорал:
— Плесень!
И не важно, что плесень эта имела способность причинять невероятно болезненные химические ожоги и заодно впрыскивала в кровь токсин, многократно усиливающий любую боль.
В общем, около трёх месяцев назад, Чингисхан передал Юре вагон полезных данных по отстойнику, который в своё время с остервенением чистил от глюченых монстров, коих система контроля подземелья сбрасывала сюда со всех этажей. Именно с этого момента еженедельное посещение этого места стало для Юры обязательной программой: получать жетон чаще возможности не имелось, однако местная неделя насчитывала пять дней и на эти пять дней полагался один выходной.
Отстойник содержал в себе огромное количество возможностей и опасностей: мирный пугливый моб с первой секции здесь запросто мог оказаться агрессивной фурией, равно как и наоборот. Иногда встречались откровенно багнутые монстры. Например, упомянутая Артуром саламандра при первой смерти раздваивалась на две и уже они умирали как положено. Юра недавно наткнулся в отстойнике на саламандру, что при получении арбалетного болта в голову не раздвоилась, а из неё вылезло два десятка клонов. А так как саламандра являлась монстром редким и опасным, имелось очень мало тех, кто умудрился убить за день более пяти — шести экземпляров. На следующее утро арбалетчик узнал, что его имя мелькнуло на любимой попаданцами чёрной доске.
Убедившись в отсутствии опасности, молодой человек снял плащ, освободил плечи от рюкзака и начал окончательную экипировку. Из поклажи были извлечены — довольно массивный металлический браслет на запястье, небольшой медальон, плащ — более тонкий и лёгкий, чем был надет на Юре до этого, шлем похожий на помесь шапки — ушанки, шлема танкиста и мечты металлиста, две ленты дротиков для арбалета, отдалённо напоминающие пулемётные и в завершение по паре наколенников и налокотников.
Порой бывший геймер люто завидовал своему игровому персонажу, что в виде куска цифрового кода цветёт и здравствует на другом конце космической бездны. У того магическими свойствами обладало всё, за исключением, разве что, вставной челюсти. Но в этом мире имелась возможность таскать с собой лишь пять созданных Системой предметов, при превышении лимита, магические побрякушки выключались как свет. Существовали, однако, 'местные' магические предметы, что позволяли это правило слегка обойти, но встречались они редко и были весьма дорогостоящими.
Браслет извлечённый из рюкзака занял положенное место на запястье, после чего мир вокруг изменился. Колонна, что до этого светилась ровным светом, замерцала, из одного из проходов в стене начали доноситься слабые звуки. С миром, конечно, всё было в порядке, просто солидно обострилось Юрино восприятие. После браслета попаданец надел на шею медальон, а ленты с дротиками закрепил на бёдрах. В этих лентах, в отдельных кожаных кармашках ютились тридцать болтов — дротиков, по пятнадцать на каждую. Дротики выглядели довольно толстыми — почти два сантиметра толщиной в передней своей части, а далее, примерно с середины, следовал более тонкий хвост с раскладывающимся после выстрела оперением. 'Кошмар троллей' можно охарактеризовать скорее, как многофункциональную метательную установку, нежели арбалет.
Пошаманив со свёртком, что передал ему Коля, точнее отстегнув от него кожаный щиток закрывающий рукоять, Юра превратил этот свёрток в ножны с большим чёрным кинжалом, что прицепил к поясу. Далее он принялся надевать наколенники.
— Зря ты снаряжаешься здесь, а не в предбаннике... — раздался спокойный голос, вещавший на великом и могучем.
Юра вздрогнул и обернулся. К местной телепортации имелось много вопросов, например, зачем вообще нужны порталы и чёрные круги, когда всё прекрасно может работать и без них. На это всезнающий Женя вполне логично предположил, что вся эта 'аппаратура' служит для экономии энергии, на которую в системе попаданцев много что завязано.
Узнав внезапного гостя, молодой человек расслабился: стоящего рядом звали — 'Индеец'. Точнее не индеец, а Иван и был Иван с Костромы. Но имелось в высоком тридцатилетнем мужчине что-то от гордого вождя краснокожих и из-за этого Иваном его называли редко. Ещё Юра догадывался, что индейцу не тридцать и даже не пятьдесят. Нечто подобное присутствовало и в Коле с Женей — его сопартицах. Те покинули прежний мир в возрасте около полтинника.
Ещё индеец был крут. Общаясь с крутыми парнями, бывший геймер понял важный признак настоящей крутости — её не надо было защищать или кому-то доказывать. Да и её истинные обладатели занимались этим в самую последнюю очередь.
— Это, — замялся Юра, — боюсь палить снаряжение перед местными.
Индеец кивнул, после дождался вспышки выжигателя и лишь потом перевёл взгляд на множество выходов с этого места.
— Нигде не написано, что монстры не могут входить в этот зал, — задумчиво обратился он к колдующему со шнурками завязок попаданцу. — Я уверен, что те, которые не заперты, не суются сюда лишь из-за страха перед выжигателем. Это место вообще не предназначено для охоты, вон, даже выхода портала нет, — кивнул мужчина на сероватый пол вокруг. — Снаряжайся лучше наверху, местные не могут зайти в зал с порталом, это точно.
— Что, правда? — поразился Юра.
— Сто процентов, — уверенно подтвердил собеседник.
Жизнь попаданцев в этом мире сложно назвать радужной, пусть имелось в ней много хорошего, но и неприятностей хватало. Местное население дружило с головой, более того, люди здесь жили добрые и отзывчивые, но по закону распределения имелось среди них некоторое количество личностей тёмных и бессовестных. И эти личности частенько направляли свою бессовестность на попаданцев. Этому сильно способствовали местные законы, в которых, к гадалке не ходи, покопались Администраторы. По общей философии попаданства этого мира следовало: если ты попал в неприятности, то лишь потому, что был невнимателен и не приложил достаточные усилия к освоению необходимых навыков. Оно — может и правильно, вот только местные воры не гнушались обворовывать попаданцев, ведь сидеть за это в случае провала полагалось вдвое меньше чем за кражу у соотечественника. Да и местная религия записывала подобные кражи в ранг мелких прегрешений. Заодно, убивать аборигенов без самой крайней причины запрещалось, кара за это полагалась не моральная и даже не анальная, а самая что ни на есть чудовищно — мистическая.
— Ты сегодня куда? — спросил Индеец.
— Как обычно, на троллей и гоблинов, — ответил Юра.
— Знаешь, надоела мне тридцатая секция, схожу сегодня с тобой, но не за компанию, а дальше, километра на пол, там уровни повыше.
Молодой человек уважительно оглядел мужчину, тот, в отличии от него, своё тело надёжной бронёй не закрывал. Он был облачён в плотный, пропитанный негорючим составом комбинезон. От плечевого сустава до предплечья, руки мужчины закрывали положенные внахлёст металлические пластины. На самих руках были одеты изящные латные рукавицы из множества звеньев, а пальцы рукавиц заканчивались острыми когтями — иглами. На этом, за исключением небольшого рюкзака за спиной, снаряжение заканчивалось.
Индеец являлся большой тайной для большинства попаданцев, но Юра с ним немного общался и знал, что по профессии тот ассасин и сражается не оружием, а редкой боевой магией, уровень имеет 14 и в 'Улей' всё ещё ходит лишь по причине отсутствия постоянной группы. Вообще в одиночку в отстойник совались лишь попаданцы с высокими навыками сокрытия и сопротивления обнаружению. Если выражаться игровой терминологией, это локация была заточена для стелс персонажей. Хотя конечно глупости всё это, но без упомянутых навыков лезть сюда было занятием глупым, особенно в одиночку.
Юра закончил со снаряжением, набросил на плечи маскировочный плащ, взял арбалет и переглянулся с Индейцем, после они вдвоём направились к одному из выходов.
У темнеющей полумраком арки, с благоговением и чувством бесконечной благодарности, мужчины уставились на выцарапанную сбоку от прохода надпись: 'Я люблю тебя, Нюра!'
Неизвестно являлась ли надпись искренним излиянием или же проявлением чувства юмора Хранителей. Но известно одно, без этой надписи хоть как-то сориентироваться в тридцати совершено одинаковых выходах не имелось ровно никакой возможности. Исходя из опытов, поцарапать или как-то повредить стены центрального помещения доступными средствами было невозможно, а любая нанесённая пометка или оставленный на полу предмет, сгорали во время импульса выжигателя.
Индеец хмыкнул и произнёс:
— Готов поставить 10 серебра, что эту надпись сделал кто-то из сотников с помощью предмета из финального комплекта и, судя по написанному, наш соотечественник...
'А он шарит...' — согласился про себя бывший геймер.
Отсчитав от выхода с надписью пять проходов налево, спутники зашли в шестой.
Здесь Юра перестал чувствовать присутствие Индейца, но и тот должен был потерять ощущение временного компаньона. У обоих имелся навык сокрытия присутствия и оба этот навык задействовали лишь только шагнув в коридор. К тому же на груди у Юры висел медальон, упомянутый навык усиливающий. А если прибавить к этому плащ, что постоянно мимикрировал под окружение, заметить попаданца издалека сейчас было сложной задачей.
— Дядь Вань, — обратился молодой человек к Индейцу, — а что на вас плаща то маскировочного нет?
На лице мужчины отразилась тысячелетняя печаль.
— Был у меня простенький, но я его сильно изодрал на одной из вылазок за город, он из-за этого работать перестал. Сейчас коплю на плащ среднего уровня, вроде твоего. Это Юр, ты уж извини, что не в своё дело лезу. Подозреваю что у тебя деньги водятся, но откуда такой арбалет? Если не секрет конечно.
Совесть у Юры зашевелилась. Она вообще в этом мире шевелилась неприлично много, что-то ей спать мешало.
— На этот арбалет моих денег не хватит, — вздохнув, начал излагать легенду Юра, — Чингисхан дал в пользование, подозреваю что в постоянное. Этот тяжёлый для него, он предпочитает лёгкий стрелкомёт, а продавать особого резона нет, его команда на 'финишной прямой'.
Высокоуровневые команды частенько брали под покровительство начинающих, заодно Чингиза не знал только глухонемой: слухи, байки и истории относительно попаданцев, среди самих попаданцев, в связи с отсутствием информационной перегруженности ходили обильно и пользовались большим спросом. Да и чёрная доска способствовала. Заодно, спроси кто бравого кавказского парня об истинности сказанного Юрой и тот спокойно кивнёт в ответ. Подобная договорённость была возможно по причине того, что молодой человек выполнял роль некоего секунданта между командой Чингисхана и Косиопеем, или как демон просил называть себя в этом мире Кассиопеей. Пока, как знал Юра, произошло одно сражение, которое Чингиз и КО проиграли, лишившись одного из двух своих предметов финального комплекта.
— Моё ответвление, — шёпотом обратился Юра к Индейцу, кивнув на чёрную арку в стене туннеля, по которому спутники неторопливо и настороженно шли уже добрые десять минут.
— Давай, удачи тебе там, — кивнул мужчина, — я в двенадцатый, направо.
— А что там? — поинтересовался Юра.
— Да те же гоблины с троллями, ну и по мелочи, только с этажей пониже, уровень 14+.
Индеец махнул рукой в прощальном жесте и не задерживаясь более, направился дальше, очень скоро утонув в полумраке, что заполнял туннель. Юра проводил его взглядом и достал из разгрузки небольшой бутылёк, открутил крышку и морщась от лёгкой горечи, выпил содержимое.
'О где ты — 'Ночное зрение'...' — с грустью подумал он.
Имейся в арсенале упомянутый навык, настойку ночного видения можно было бы и не пить, а выпить, например, снадобье повышающее реакцию. Конечно в крайней случаем можно выпить и два и даже три препарата, но спустя некоторое время похмелье от дикой пьянки покажется напившемуся зелий детским приключением. А после одного, нормально, только пить хочется.
Очень скоро царящий вокруг полумрак превратился в ясный день, а тьма бокового прохода развеялась, открыв мрачные серые стены, похожие на бетонные.
Юра взялся рукой за рукоять кинжала и проверил легко ли тот выходит из ножен, после достал из одного из кармашков разгрузки с десяток небольших красных горошин и по одной вплавил их в раму арбалета. Непостижимым образом горошины размягчались и быстро втягивались в холодный металл, хотя по своей природе имели крепость калёного стекла. И только после этого он взвёл тетиву нажатием одного из курков. Взвести оружие руками было нереально по причине немыслимо тугих плеч. Далее Арбалетчик достал из чехла не бедре тяжёлый ударный дротик и вложил его в направляющую канавку, защёлкнув держателями.
Его основной арбалет 'Четвертое сокровище тьмы' имел похожий принцип работы, но стрелял металлическими 'гвоздями' восьми миллиметров в диаметре. При выстреле имелась возможность заряжать их разрушительной силой, но пока для этого катастрофически не хватало Ярости и Сосредоточения, что являлись неким местным аналогом маны для физических классов.
Войдя в коридор, Юра начал продвигаться вперёд, очень внимательно осматривая стены и потолок, с которых запросто могло напасть нечто не совместимое с жизнью. Идти пришлось довольно долго, но вот, спустя метров двести, коридор закончился тупиком. Попаданца это не смутило, он снял рюкзак, обмотал одну из лямок вокруг сапога, сосредоточился, став невидимым, лёг на живот и заполз в квадратное отверстие где-то шестьдесят на шестьдесят сантиметров, что имелось в стене тупика у самого пола.
Полз шахтёр-любитель выставив перед собой взведённый арбалет, работая локтями и коленями словно маленький шагающий танк из научной фантастики и полз торопливо, пусть даже торопливость не играла на руку тишине. Торопился он по причине того, что невидимым Юра мог оставаться лишь три минуты, после ментальная сила, или по рабоче-крестьянски мана, заканчивалась. Имелась у местной маны одна особенность, если 'не сливать' её больше трети, то буквально за полчаса она восстанавливалась до максимума, а если 'слить', требовалось либо отдыхать сутки, либо хорошенько вздремнуть.
Преодолев десять метров 'вентиляции', молодой человек покопался в разгрузке, достал и надел самые настоящие тёмные очки, от чего моментально начал напоминать укороченную и утолщённую версию агента Смита из фильма Матрица. Надобность в очках имелась огромная, впереди сиял яркий свет, который, при отсутствии затемняющих очков, причинял обострённому зельем зрению некоторые неудобства.
