Сейчас Слава не был уверен, что поступил правильно.
Первое впечатление оказалось не просто верным — чем больше они разговаривали, тем больше Наташа ему нравилась. Она оказалась доброй, умной, веселой женщиной, к тому же, с очень мягким чувством юмора.
Чем-то напоминала Дениса, что и не странно, в конце концов, они были родными людьми. Но, привлекала она его, гораздо..., гораздо больше, чем ее брат...
Слава криво усмехнулся сам себе и, не выдержав, все же пробормотал ругательство сквозь зубы.
Вчера она вызвала его интерес, скорее в эстетическом плане. Подобно тому, как приходя в галерею, он мог бы восхититься прекрасным полотном классика, прекрасно понимая, что ему никогда не повесить его в своем доме, в силу различных обстоятельств.
Сегодня же, держа ее в объятиях, плотно прижатую к своему телу, Святослав осознал, что и реально, физически — Наташа его сильно привлекает. И он не был уверен, что ему удалось скрыть от нее степень своей реакции. В плавках это оказалось довольно проблематично, если честно. Хорошо еще, что его полотенце оказалось рядом.
Чтоб его! Даже сейчас, при мысли о том, как ее тело прижалось к нему, дразня кожу касанием мягких округлостей фигуры Наташи через тонкую, влажную ткань купальника, а лицо уткнулось в грудь, опаляя невольным касанием закушенных губ — пульс Славы ускорился, а джинсы стали ощутимо теснее.
Опять выругавшись про себя, Святослав посмотрел на часы.
Что-то Наташа не спешила.
Хотя, вероятно, ей просто, оказалось, неудобно справится с мокрым купальником и собственной одеждой, не имея возможности опираться на обе ноги. Такое случалось. Не так уж легко приспособиться сразу.
Но в этом он ей помочь был не в силах. Сомнительно, что появление мужчины в женской раздевалке адекватно воспримется ее посетительницами, да и Наташа — неизвестно как отреагирует.
Воображаемая картина вероятного сценария событий при таком его поступке — вызвала у Славы широкую ухмылку, и даже искус попробовать. Он никогда не оказывался тем, кто вызывал переполох в такой обстановке. Даже в юности, не в пример здоровым одноклассникам.
Переступив с ноги на ногу, чтобы не дать затечь мышцам и распрямив поясницу, Святослав опять проверил дверь. Но Наташа не выходила.
"Черт! Может ей, в самом деле, нужна помощь?", он задумчиво изучал выход из женской раздевалки. Но потом, покачал головой сам себе, отметая подобную идею. "Нет, такой поступок — не самый разумный".
Пусть он и считал ее брата своим другом, ставить Наташу в неудобное положение — было лишним. Слава просто дождется ее, все равно, спешить ему сегодня некуда, и поможет с ногой. Меньшего для Дениса, который уже давно был ему не просто наемным работником, но и другом, он сделать не мог.
Да и просто, грех было не помочь такому человеку, как Наташа.
Святослав не хотел думать о том, что случилось, но его мысли, против воли, возвращались к сцене у бассейна.
Никто и никогда не реагировал так.
Если честно, Слава даже не знал, как именно Наташа отреагировала. Создавалось ощущение, что она вообще не заметила его явной ущербности.
Но это просто не могло быть, потому,..., потому, что не могло...
Не заметить хромоту Святослава — мог только слепой. Наташа казалась вполне зрячей.
И все же, когда он наблюдал за ее реакцией, выбравшись из бассейна — то не увидел ничего. Совершенно. Полный ноль.
Это немного сбило Славу с толку.
Черт! Он уже смирился с обязательной в таком случае жалостью и почти ждал этого. Но ее-то и не последовало.
За всю его жизнь никто не игнорировал факт его инвалидности настолько полно. Это даже интриговало. Ведь Святослав не просто хромал вследствие травмы. Нет. И уж где-где, а в бассейне, когда на нем не было обуви, всю степень его отличия от здорового человека можно было увидеть в полной мере.
С рождения Святослав страдал детским церебральным параличом. Тем странным и до сих пор, малоизученным заболеванием, которое и болезнью-то считается в течение пары десятков минут. Зато последствия этой "болезни", все имеющие ее — проносят через всю жизнь.
Родители рассказывали, что врачи так и не смогли установить, что привело к такому состоянию у него самого, да и не особо это уже интересовало Славу. Большую часть времени, он просто радовался, что болезнь задела только ноги. Слишком много примеров того, как может пострадать и интеллект Святослав видел в реабилитационной группе, куда мать водила его все детство.
Впрочем, иногда, после особо непростого дня в школе или институте — Слава жалел, что болезнь пощадила мозг.
Возможно, не понимать насмешек и издевок здоровых сверстников, не видеть того, как они передергивали его ломаную походку — было бы гораздо проще и легче.
Никому из них он не смог бы объяснить, что и такая возможность передвигаться — казалась Славе счастьем. А они не поняли бы его.
Он не посещал детский сад просто потому, что нормально не ходил почти до шести лет. Да и потом, еще очень долго, каждый шаг причинял сильную боль, которую Святослав учился не замечать, игнорировать.
Интенсивные тренировки и занятия помогли восстановить функцию пораженных мышц, но не полностью. Даже сейчас, спустя тридцать лет, часть мускул его ног оставалась частично парализованной. Оттого правая нога казалось немного короче левой, а правую стопу ему никогда не удавалось нормально поставить на пол, и Святослав был вынужден опираться на пальцы.
Специальная обувь и ортопедические вставки помогали уменьшить напряжение, немного распределяя нагрузку, и делали ходьбу более плавной. Но вот так, как здесь, босиком — весь его недуг оказывался достаточно явным.
Однако Наташа не обратила на это никакого внимания!
А уж ее последняя шутка полностью забирала у Славы всякое представление о привычном отношении людей. Мало того, что она посмеялась над собой, но совершенно не побоялась быть приравненной к нему, явному инвалиду.
Святослав с недоумением покачал головой.
Серьезно, он не знал, как воспринять такое отношение, просто потому, что еще никогда ни с чем подобным не сталкивался.
— Прости, задержала я тебя. Это оказалось достаточно сложно, — голос Наташи заставил его резко поднять голову, оторвав от мыслей. — Кто бы мог подумать, что моя одежда настолько неудобная? Утром не заметила ничего подобного.
Она шла к нему все с той же улыбкой, заметно прихрамывая на левую ногу. И только несколько капелек пота над верхней губой, показывали Славе — чего такое веселье Наташе стоило.
— Да ничего, я никуда не тороплюсь сегодня, — он отмахнулся и присмотрелся к ней внимательней.
Ее короткие темные волосы, сухие в отличие от его собственных, были забавно растрепаны. Наташа явно сушила их наспех. На ней, так же, были простые джинсы, светлая водолазка и теплая вязаная кофта, с необычной брошью в виде какого-то звоночка. Слава не очень рассматривал, если честно.
А вот что привлекло его внимание — так это не застегнутое голенище ее сапога. Наверное, как он и предполагал, отек усилился.
— Сильно болит? — Святослав вопросительно кивнул головой на ее ногу.
Наташа криво улыбнулась и пожала плечами.
— Денька засмеет меня, если узнает, что я жаловалась, — попыталась отшутиться она.
Он снова удивился. Ничего привычного. Ни единой предсказуемой реакции.
Святослав не понаслышке знал, насколько это может быть мучительно.
Сильно много падал, пока сам научился ходить без посторонней помощи. Да и потом, случалось растягивать связки и ударяться там, где другие и не заметили бы препятствия. Он не был бы удивлен, если бы Наташа призналась, что больно.
Черт! Да большинство людей не постеснялись бы пожаловаться. И уж тем более женщины. Некоторые из тех, кого он знал, устраивали трагедию по поводу сломанного ногтя. Славе даже сложно было бы предположить, что они закатили бы при подобной травме.
А Наташа только сдержанно пожала плечами.
Оттолкнувшись от стены, он сделал шаг ей навстречу и протянул руку, предлагая опору.
— А мы ему не расскажем, — крепко обхватив ее кисть своей ладонью, Слава несильно потянул, незаметно вынуждая Наташу перенести часть своего веса на него.
Будь он нормальным, Слава бы не позволили ей идти, понес бы на руках, чтобы не травмировать ногу больше. Однако, не имея возможности поступить так, он мог хоть немного облегчить ей ходьбу. Его мышцам не привыкать, и не такую нагрузку выдерживали.
— Да он все равно узнает, — рассмеялась Наташа, но от помощи не отказалась. И Славе показалось, что она с облегчением и радостью прижалась к нему сильнее. "Пффф, а может его мозг-таки пострадал от болезни? Просто проявляться это стало только теперь?", Слава напряженно сжал зубы. — В нашей семье трудно что-то скрыть друг от друга. Да мы и не стараемся, у нас нет секретов.
Не заметив его реакции, Наташа продолжала говорить, крепко ухватившись за руку Славы, и опиралась на нее при каждом шаге.
— Со стороны, кажется, что вы друг друга очень любите, — заметил Святослав, чтобы поддержать разговор и отвлечь ее от ноги.
— Это правда, — улыбка Наташи стала шире, и она весело кивнула. — Хотя, порой, Денька меня чересчур опекает. Старший брат, — она пожала плечами. — Правда, иногда, его опека оказывается весьма кстати, — Слава удивленно посмотрел на нее.
Эту фразу Наташи сказала тихо, будто бы разговаривая с собой, и слегка нахмурилась при этом.
Заметив его изучающий взгляд, она покачала головой и попыталась опять улыбнуться. Но закусила губу, неловко наступив на поврежденную ногу.
Больше она ничего не добавила. А он не спрашивал, сосредоточившись на том, чтобы облегчить ей передвижение.
Наконец, они с трудом добрались до гардероба.
Несмотря на сопротивление Наташи, Святослав заставил ее сесть на стул, стоящий в ряду таких же около стены, и молча протянул руку, требуя номерок. Со вздохом, она отдала ему небольшой пластиковый овал с отверстием для крючка.
Он забрал их куртки, проигнорировав любопытный взгляд гардеробщика — Василия Ивановича, который знал его с десяти лет, когда отец впервые привел Славу в бассейн. Только пробормотал невнятную благодарность, и быстро вернулся к Наташе.
— Ну что, — он помог ей подняться. — Еще метров сорок пройдешь? — спросил Слава, держа ее куртку, чтобы Наташе было удобней одеться.
— Деваться-то некуда, — она просунула руки в рукава и благодарно посмотрела на него. — Только идти больше, я машину далеко поставила, не думала, что так выйдет, — Наташа опять взялась за него.
— Не думаю, что в твоей машине есть термопакет для льда и обезболивающее, — Слава усмехнулся и чуть сильнее привлек ее к себе, забрав у Наташи сумку. Она попыталась сопротивляться, но он насмешливо приподнял бровь, и она со вздохом сдалась, отпустив ручку рюкзака. — А моя машина стоит близко. Так что, немного осталось, потерпи еще чуть-чуть.
— Да я и не жалуюсь, — с едва слышным вздохом пробормотала Наташа, покорно идя вслед за ним.
Слава обернулся и посмотрел ей прямо в глаза, впервые обратив внимание, насколько они выразительные. Она действительно не жаловалась, но в глубокой синеве ее глаз можно было увидеть, чего Наташе стоила ее бравада.
— Я заметил, — он не хотел, чтобы это прозвучало так.
Но в обход желания Славы его голос зазвучал мягче и ниже, выдавая его восхищение.
На секунду глаза Наташи стали еще больше, и ему показалось, что она замерла, даже дышать перестала, впившись в него взглядом.
Выругавшись про себя, Святослав с силой сжал пальцы свободной руки так, что ощутил болезненное натяжение мышц, и заставил себя отвернуться, разрывая этот контакт глаз.
— Пойдем? — как можно безразличнее спросил он, уже не глядя на Наташу.
— Да, — кивнула она. И он не сдержался, обернулся, удивившись тому, что ее голос остался таким же приветливым и веселым. Казалось, она не заметила его поведения. А Наташа улыбнулась, увидев, что он снова смотрит на нее. — Пошли, — она первая тронулась с места, хоть и не отпустила руку Славы.
Его "ниссан", действительно стоял недалеко. Но им потребовалось немало времени, чтобы добраться до автомобиля. Сугробы и обледеневший снег давались Наташе непросто без практики, которая имелась у него. Слава старался помочь ей, но и с его помощью, у нее не очень получалось не опираться на травмированную ногу. Привычка сказывалась.
Наконец, она с облегчением опустилась на заднее сиденье его машины, пока Святослав придерживал дверь. И как бы Наташа не старалась скрыть свою реакции, он заметил, что этот переход дался ей тяжело. Закрыв дверцу он, не садясь, завел автомобиль, чтобы печка начала работать и, открыв багажник, пошел доставать термопакет.
Набрав в него снега и льда, которого к счастью, имелось на стоянке в избытке, Святослав сел на водительское сиденье, сбросив куртку, которая только мешала в салоне, и откинул спинку соседнего пассажирского сиденья назад, создав импровизированный манипуляционный стол.
Наташа с интересом следила за его действиями.
— Согрелась? — с улыбкой спросил он, видя, что она все еще зябко обнимает себя руками.
— Немного, — она улыбнулась в ответ. — Это для чего? — Наташа вопросительно кивнула на откинутое сиденье.
Улыбка Славы стала шире, хоть он и пытался держаться отстраненно. С ней его тактика почему-то давала сбой.
— Для твоей ноги, — он подмигнул Наташе. — Давай, ложи ее сюда, — похлопав ладонью по обивке спинки, Святослав потянулся в бардачок за аналгетиком. — Будем сейчас накладывать тебе компресс.
Нащупав коробку с таблетками, он вытянул ее и достал небольшую бутылку с минеральной водой, которая нераспечатанной завалялась у него, кажется, еще с Нового года, когда он ездил в столицу по делам. Вода имелась. Однако пребывала в твердом физическом состоянии, не избежав воздействия мороза.
Негромко чертыхнувшись, он упер ее в вентиляционное отверстие, из которого шло тепло от печки, и повернулся к Наташе.
И удивленно замер, ощутив, как уходит воздух из легких, уставившись на босую ногу, которую она положила на место, указанное им.
Почему-то, вид ее небольшой обнаженной, изящной ступни с маленькими пальчиками и аккуратными бледно-розовыми ногтями, показался ему невероятно трогательным. И, черт его побери, невероятно сексуальным зрелищем.
И только переведя глаза выше, на опухшую лодыжку с расплывающимся пятном синяка, Святослав вспомнил, что именно собирался делать.
Наташа по-своему расценила его долгое ошеломленное молчание.
— Я пыталась одеть колготы, — словно оправдываясь, объяснила она. — Но это оказалось так больно, что я послала их к черту. Правда, босой в сапогах не очень-то удобно. И гораздо холодней, — с грустным вздохом призналась Наташа.
Все еще не уверенный, что сможет в достаточной мере совладать с собственным голосом, Слава аккуратно и осторожно обхватил ее ногу ладонью под пяткой, приподняв, едва удержавшись от того, чтобы не погладить прохладную кожу пальцами. И откинул сиденье, под которым имелся небольшой ящик.
Ортопедические вставки в его обуви, несмотря на весь положительный эффект, имели и несколько неприятных особенностей. Например, носки протирались в самый неожиданный момент, нитки, очевидно, не были рассчитаны на неравномерную нагрузку. Потому Святослав всегда возил с собой как минимум две новых запасных пары. Достав одну, он молча протянул их Наташе, держа за картон упаковки.
