Я люблю вас, мистер V

— Вот чмошник! Только попадись мне! — возмутился вампир, погрозив воздуху рукой с пакетом.

Номер для новобрачных находился в конце правого, короткого коридора, дорога к нему была вычурно усыпана искусственными лепестками розовых роз. Тед бесстыдно посеменил по цветочному ковру, подошел к двери — на ручке висела табличка "не беспокоить", но он постучал.

— Это ночной портье! — деловито произнес он. — Гм, Мисс... — ворчливо обратился Тед, но вспомнив, что стучится в номер для новобрачных, тут же исправился:

— Миссис, я вхожу, — предупредил вампир, повернул позолоченную ручку и вошел в номер. — Оп-па... — тут же удивился он.

Прямо перед ним, в центре комнаты, удерживаясь кончиками пальцев на самом краю спинки стула, балансировала девушка. Шелковая простыня, замотанная жгутом и перекинутая через крюк побрякивающей люстры, была крепко обмотана вокруг синеющей шеи красавицы. Теперь стало понятно, почему звонившая выдавала столь короткие и сбивчивые фразы.

— Вызывали? — нацепив дежурную улыбку, звонко спросил Теодор.

Раскрасневшаяся от удушья девушка слегка кивнула.

Дернув ноздрями воздух, вампир чуть не задохнулся от аромата, висевшего перед ним тела. Но удержав порыв сорвать с блондинки всю одежду и покрыть ее тело укусами, Тед опасливо зажал нос и вытащил из пакета освежитель воздуха. Дикими движениями он вмиг обновил запах комнаты, сменив сочное благоухание молодой девицы на резкий аромат морского бриза. А для верности, извлек ещё и флакон дихлофоса и брезгливо, но ловко полил им блондинку с ног до головы. Красавица закашлялась, но быстро взяла себя в руки.

— Не поняла? — хлопая глазами, удивилась самовздернутая девица.

— Тараканы... — пожал плечами портье.

Один из представителей упомянутого племени высунулся из-за плинтуса, недоуменно пошевелил усами, принюхиваясь к странной смеси запахов, и покрутил членистой лапкой у бронированной головы. К сожалению или к счастью ни вампир, ни гостья отеля на него внимания не обратили, и таракан, от греха и от дихлофоса подальше уполз обратно по каким-то своим делам.

Тед вынул из-под мышки блокнот с ручкой, аккуратно положил их на комод и, улыбнувшись, сказал:

— Как и просили — блокнот, ручка.

В ответ девушка лишь кашлянула.

Обоняние вампира все же улавливало сладкий аромат кожи блондинки, но этого было недостаточно, чтобы сорваться. В животе буркнуло. Тед облизал выступившие клыки. В комнате воцарилось неловкое молчание. Девушка боялась пошевелиться — одно неловкое движение и она — труп.

— Я чем-нибудь ещё могу вам помочь? — не прекращая улыбаться, осведомился Теодор.

— Дда...

Долгая пауза.

— Ппожалуй...

Тед вздохнул.

— Снять вас оттуда?

— Ннет...

Опять пауза.

Тед закатил глаза, потом заинтересовался своими ногтями — ему так не хотелось разглядывать это беспомощное, вкусное тело — и только после того, как отполировал их о лацкан форменного сюртука, снова обратился к девушке:

— Выбить из-под вас стул?

Девушка испугано посмотрела вниз.

— Ннет... я хочу умереть.

— Так это вам поможет! — осклабился вампир.

— Ннет...

— Вы хотите, чтобы я наблюдал за конвульсиями вашего тела? Как жестоко! — он обиженно поджал губы.

— Ннет же... я... хочу...

Теодор томно вздохнул и прошептал:

— А я как хочу...

Девушка собралась с силами, просунула пальцы в петлю и немного оттянула простыню. Стало легче дышать, но заговорить она так и не решалась — бедолажке попросту было стыдно. Ей так хотелось умереть красиво — она сделала себе макияж, прическу, привела в порядок одежду, завязала кокетливый бант на петле из шелковой простыни, да и номер для своей кончины выбрала подходящий. Вот только без предсмертной записки все это теряло смысл. Нужны были трогательные слова, которые способные вышибать слезу у каждого, кто их прочтет. К тому же, ей хотелось, чтобы ее имя появилось в газетах, чтобы в честь нее — несчастной влюбленной — называли праздники, улицы, города...

Продумывая план своей смерти, она желала войти в историю, и чтобы известное всем имя "Джульетта" сменилось на простое, теперь уже народное "Белла".

— Тут, небольшой конфуз, — вздохнув, произнесла девушка.

— Да, я уж вижу, — кисло произнес вампир.

— Я забыла про... писульку...

Брови Теодора удивленно поползли вверх.

— Простите? — уточнил он.

— Про записульку, — исправилась блондинка. — Последние слова...

— Ах, это... — усмехнулся портье. — Хотите, чтобы я написал их?

— Верно! — вскрикнула девушка.

Стул под ее ногами зашатался, но равновесие блондинка удержала. Она снова закашляла.

Тед вздохнул, деловито отыскал в блокноте чистые листы и, звонко сняв с ручки колпачок, принялся что-то строчить на бумаге. Его лицо менялось в зависимости от излагаемых мыслей от мрачного и раздраженного выражения, до кроткого и печального. Через минуту он закончил и сказал:

— Все! — улыбнувшись, он подошел к девушке и бережно положил блокнот на стул.

— Но... но... но, что вы... написали? — удивилась блондинка.

— Правду, — ответил вампир.— Что меня зовут Теодор, что я нашел вас здесь, в нелицеприятной позе, что вы не блещете оригинальностью и, скорее всего — Боже, как это банально — решили умертвиться из-за несчастной любви. Я не прав?

Блондинка обиженно надула губы.

— К тому же, специально для кое-кого, я указал, что к вашей смерти я не причастен, и это ваша личная инициатива. Ведь так?

— Конечно! Я все сама решила.

— Вот и замечательно... ещё, я там немного длясебятины добавил. Но вы-то все равно без пяти минут труп, какая вам разница, что я там, моя сахарная, про вас написал.

Блондинка просунула обе руки в петлю и возмутилась:

— Что? Ты что там понаписал? Мне все важно! Это моя смерть! Дай листок! Дай его сюда!

Теодор пожал плечами, подобрал со стула блокнот и протянул его девушке.

— Да пожалуйста, — отрешенно сказал он.

Блондинка высунула правую руку из петли, попыталась дотянуться до блокнота. Но стулу под ее босыми ногами надоело оставаться неподвижным, и он зашатался.

— Нет. Нет. Нет, — закудахтала девушка. — Держи! Держи! Меня! Держи! Быстро!

Вампир буквально-таки подлетел в последний момент, и, когда расшалившийся стул опрокинулся и повалился на бок, Теодор усадил спасенную от шальной асфиксии девушку себе на плечи. Морщась от запаха дихлофоса, он протянул ей блокнот. Блондинка прокашлялась и, усевшись поудобнее, выдернула предсмертную записку из его рук. Быстро пробежав глазами по написанному, она возмутилась:

— Что?! Ты что понаписал-то?! Чего вдруг, ты меня через три дня обнаружил обескровленную? Я повесилась!

Теодор схватил блондинку за босую ногу и словно ребенок конфету прижал ее к груди.

— Просто кто-то проделал в вашем теле дырочку, и вся кровь ушла.

— Куда это?!

— Мне в ротик...— блаженно пропищал Тед и потянул себе в рот ножку блондинки.

Девушка не растерялась и треснула вампира пяткой по зубам.

— Не было такого! Маньячина!

Тед усмехнулся:

— Было... После вашей смерти.

— Ничего подобного! Я хочу, чтобы меня нашли красивой... а не мумией с дырочкой в теле!

Вампир запрокинул голову вверх, чтобы посмотреть на ворчунью. Его голубые глаза магнетически сверкнули.

— Красивой? Боже, так вы не знаете?

Блондинка поежилась под этим взглядом, слегка поерзала и спросила:

— О чем?

— О том, что вы описаетесь...

— Что?!

— А может, даже и больше... у повешенных мышцы расслабляются и буэ, буэ, — портье показал, что-то похожее на рвотный позыв, — буээ... все наружу.

— Какой кошмар!

Девушка схватилась за голову и, чуть было, не расплакалась, но тут вампир сказал:

— Но мне жаль, что столь, ммм... вкусная, сладкая, лакомая девушка так глупо уйдет из жизни... даже не побывав в моих объятиях...

Блондинка смущенно поправила растрепанные на затылке волосы.

— В ваших объятиях? — кокетливо переспросила она.

— Я бы вас укусил... но мне нельзя, — пробурчал Тед. — Погодите три дня... я вас потом укушу, я вампир. Это будет красиво.

— Красиво, — вдохновенно пролепетала девушка.

— И кстати, вы долго там на мне сидеть собираетесь? Я вожделею... вы так пахнете...

Блондинка покраснела, и причиной тому стало отнюдь не шелковое удушение.

— Вожделеете?— развязывая бант на простыне, девушка всхлипнула от восторга. — Ко мне? Укусить? Красиво? О, вы мой рыцарь! Конечно! Кусайте! О, я хочу вас, мой герой! Кусайте же меня скорее!

Здесь мы с вами, дорогие читатели, встречаемся с обреченным взглядом молодого вампира Теда.

— Ндаааа, — протянул портье. — Веселенькие меня ждут три дня...

Укус! Бледное обескровленное тело! Это было бы великолепно! Бэлла понимала, что подруги, узнав, что она умерла в объятиях вампира, будут просто рыдать от зависти. Конечно, папа будет потом по всему шарику гоняться за Тедди, чтобы отомстить, но ей-то будет уже все равно. Впрочем, не только папа. И Анжела, и Лана, и Лола станут искать приключения на свои головы. Так им и надо! А Тедик, лапушка, голодным не останется.

Бэлла откинулась на снова застеленную куцей простыней кровать и счастливо вздохнула. Она уже не сомневалась в том, что правильно выбрала отель для своего последнего часа. Этот убогий номер даже начал вызывать у нее симпатию. Три дня она здесь продержится. А потом Тедди выполнит свое обещание, выпьет всю ее кровь до капельки.

Еще некоторое время она мысленно составляла список покупок, которыми займется завтра, прикидывая, в каком именно туалете и от какого дизайнера лучше всего принять мученическую смерть от клыков вампира, а потом ее начало клонить в сон. И в грезах, навеянных Морфеем, ее преследовали магнетические голубые глаза, объятия ночного портье почему-то принимали все менее гастрономический характер, а биение пульса в голубеющих под кожей венах меняло темп с панического на эротический.

Через полчаса Бэлла проснулась с бешено колотящимся сердцем и испытала жестокое разочарование, обнаружив, что в реале, в отличие от сна, она в комнате одна. Тедди и не собирался, судя по всему, снова ее навещать. Блондинка нахмурилась. Она не привыкла к тому, что ее игнорируют. А как еще это можно было расценить? Она тут, понимаете ли, страдает в одиночестве, а какой-то наглый вампир занят своими непосредственными обязанностями. Непорядок! Да нет, это просто бордель какой-то!

Недолго думая, девушка оделась и выскользнула из номера.

Тед снова пристроился в кресле и приготовился задремать. Телефон молчал, сахарная психопатка из номера для новобрачных согласилась подождать три дня. Это радовало. Не придется ломать голову, на кого охотится, когда, наконец, можно будет пожрать. Хорошо все же, когда удается подписать жертву заранее. Побольше бы таких самоубийц! Правда, судя по восторженному настроению несостоявшейся удушенки, она не оставит его в покое, и все эти три дня придется терпеть, перебарывая голод, ее медвяный аромат, но новоявленный портье успокаивал себя тем, что запасы дихлофоса в кладовке почти не ограничены. Да и бодрствует блондинка днем, а по ночам не станет беспокоить его слишком часто. Сам же Тед готовился провести день, как обычно, зависая в одном из помещений недостроенной многоэтажки на окраине города.

В очередной раз поверив в то, что все складывается наилучшим образом, Тед начал задремывать, а точнее впадать в то состояние прострации, которое свойственно голодным и не имеющим возможности подкрепиться вампирам.

— Сидим, значит?

Тед вздрогнул. Голос был знакомый, но здесь, внутри здания, вампир никак не ожидал его услышать. Он обвел взглядом холл и с удивлением обнаружил на бутафорской пальме старого приятеля.

— Мун? А ты как здесь?..

— Я везде, — философски ответил ворон.

— А я думал, только на крыше... — не к месту брякнул портье.

— Вот такие думатели в суп и попадают, — проворчала птица и нахохлилась от обиды, но потом встрепенулась. — А ты, как я погляжу, решил в верха выбиваться?

— Эх, — Тед обреченно махнул рукой, не удивляясь осведомленности ворона, и тут же принялся жаловаться. — Все бы ничего, да только эта девчонка-самоубийца такая ароматная... Меня прям колбасит. Никаких сил нет терпеть, — ворон хихикнул. — Да, тебе смешно, — надулся вампир, — а у меня рези в желудке.

— У тебя подход неправильный, — поучительно заявил Мун.

— А какой правильный?

— Человеческий.

— Я не человек, — Тед поежился, отгоняя сравнительно свежие воспоминания.

— Зато она человек. Юная, ветреная. Романтичная. А ты ее съесть пообещал. Тормоз.

— Она сама хотела, — пробурчал вампир.

— Да у таких, как она, всех хотений на полчаса. А ты умыл руки. Завлекать надо девушку. Заманивать. Обольщать.

— Она сама, кого хочет, обольстит. Гастрономически, — вздохнул Тед. — Да и не умею я этого. Обольщать!

— Научу, — солидно кивнул ворон. — Дамы, они любят, чтобы их превозносили, чтобы о них все помыслы были, чтобы про них поэмы любовные слагали или хотя бы просто сонеты какие.

— Это не ко мне, — тут же открестился Тед. — У меня арифмия врожденная.

Ворон задумался на пару минут, потом распушил перья, принял картинную позу и продекламировал:

Я вам пишу свои стихи,

Мертвец не мертвый и стабильный,

Но коль их примете в штыки,

Продам кому-нибудь мобильник,

Куплю большой-большой напильник

И наточу свои клыки!*

— Как тебе? — поинтересовался он.

— Никак, — мрачно отозвался Тедди, — У меня клыки и так острые, чего их точить?

— Ты ничего не смыслишь в поэзии, — обиделся Мун.

— Ага, — радостно осклабился вампир.

Общество ворона, когда того пробивало на лирику, всегда раздражало Тедди. На крыше, на свободе, он в любой момент мог сделать вид, что у него дела, и вовремя смыться. Сейчас же он всерьез опасался, что философствования настырной птицы придется терпеть всю ночь. Но ему повезло. Мун решил, что в его лице не найдет достойного ценителя и, проворчав что-то себе под нос, взлетел под потолок и скрылся в коридоре.

Тед облегченно вздохнул и снова пристроился подремать.

— Тедди, дорогой!

Кровосос чуть не свалился под стойку от этого мурлычущего голоса и ударившего в нос сахарно-ванильного аромата.

— Аааа!... Ээээ... Бэлла? — с трудом выдавил он из себя, принимая вертикальное положение и нашаривая в ящике флакон со средством от тараканов.

Дихлофос находиться отказывался. Блондинка приближалась. Клыки рефлекторно вытягивались. Два взгляда, полных жажды, скрестились.

— Тедди! — выдохнула Бэлла и, прямо-таки с вампирской скоростью оказавшись за стойкой, повисла на шее у несчастного портье.

— Бэээ... Бэээ... — попытался сказать хоть что-то Теодор.

— Дорогой... — капризно пропищала девица, — я соскучилась. Мне совершенно нечего делать одной в этом дурацком номере. Можно я побуду с тобой?

Вампир, наконец, нашел в ящике аэрозоль и от души направил струю в стремительно исчезающую щель между их телами.