Разбуди Лихо!

* * *

К кому они вынуждены обратиться осталось неизвестным, благодаря ледяной водице, вылитой на меня явно из ведра. Я мгновенно очнулась от грез о планировании моего спасения, заявив, что я сейчас кого-нибудь убью.

— Для того, чтобы причинить вурдалаку вред, ты должна быть ему равной.

В мои отчего-то озябшие руки попало полотенце черное, махровое, тленом пахнущее. Плевать, потом нормально помоюсь. Стираю воду с лица и встречаюсь "взглядом" с Лихо, точнее с двумя кожаными перчатками, застывшими передо мной.

— Хочешь, чтобы я тебя инициировал? — спросил усмехаясь. — Я справлюсь мигом.

— Нет! Не хочу.

Взгляд скользит по просторам неизвестной комнаты. Она круглая с каменными стенами, заколоченными каплевидными окнами, в центре маленькая купель. В ней по шею в воде, ничем не прикрытая и дрожащая стою я. Хорошо, что наглая серокожая морда вурдалака, мне не видна, иначе бы врезала. И удивительно... водица не из теплых, а я очнулась, лишь получив "дозу" сверху.

— Точно не хочешь? — переспросил он миролюбиво и вывел меня из состояния задумчивости.

— Нет, — сжав зубы, намотала полотенце на мокрые волосы. — Лихо, вытащи меня отсюда, холодно.

— Посиди еще минуты две, и вытащу.

— Ты воду подогрел бы хоть, что ли, — обняла себя, отчаянно стуча зубами.

— Была бы моим источником, я бы о тебе не только беспокоился, но и заботился. И подогрел бы, и масел добавил и сам помыл... — многообещающе поведал он. — Может, передумаешь?

— Нет! И вообще, сильно бы во мне нуждался, не отдал бы! — Зло прищурилась от неприятной догадки. — Или, пока я была в отключке, ты меня уже раз десять заложил и раз двадцать продал? — фыркнула. — И что, сильно обогатился?

— Не продавал я тебя!

Кажется, правду говорит.

— Прекрасно. Рада знать. Ну и зачем ты меня к себе вызвал? Ты хоть представляешь, что твоя прихоть вырвала меня из нежных объятий мужа в первую брачную ночь!

— Сожалею, — голосом без тени улыбки посочувствовал он. — Но я тебя не вызывал. Лучше сама признайся, что, попав в мой мир, ты избежала супружеского долга.

— Нет!

— Тогда, зачем ты явилась в мою спальню?

— Я явилась? — то ли от наезда, то ли от холода мой голос пропал. Прошептала: — Это ты меня вызвал!

— Не вызывал я тебя! К нам не вызывают. Чаще всего это проклятье высшей степени! А я физически не мог создать и активировать такое проклятье. — Вздохнул невидимка, и одна из перчаток, судя по жесту, потянулась почесать его макушку.

— Угу, спал крепко.

— Был усыплен и закрыт в семейном склепе в 24 веке от Царствия серого по статье 1545 Уголовного кодекса Ритри, а ныне у нас 2758 год 36 месяц 21 день.

Вот так поворот! Я попала к зеку, который давно не ел, не пил, и баб не видел. Ой, мамочки! Что сделать, чтобы он меня не трогал, а?

— Ты заключенный и срок свой отсидел? То есть отлежал?

— Не совсем. За двадцать два дня до окончания... ко мне явилась ты. Разбудила, заставила покинуть склеп. А это имеет право сделать только лишь два близких мне существа: жена и источник.

— Адвокат, — предположила я, первое пришедшее на ум объяснение. — Новый адвокат, выписанный из Аида.

— Только если он мужского пола, а не такая аппетитная девица, как ты, — меня ласково потрепали за щеку.

Явно прощупывает, где можно вцепиться. Я сжалась, а он с улыбкой в голосе продолжил пояснять:

— Во всех остальных случаях, мое пробуждение расценивается, как попытка к бегству. Поэтому было решено, в короткие сроки сделать тебя моим источником, а затем женой.

Он вздохнул:

— Признаться, это бы решило все мои проблемы с законом.

Очень мило, а обо мне это красноглазое чудо подумало?

— Благодарю за высокую честь, Лихо. Но знаешь, грызут смутные сомнения, что ты мог не вставать со своего ложа, оставшиеся двадцать два дня спячки. — Перебить себя не дала. — И давай без баек! Я слышала, что тебе сказал твой пра-пра-пра, короче, предок из портрета...

— Я ничего не сделал! — воскликнул возмущенно.

— Скажи еще, не сильно и хотелось, — брызнула водой в сторону перчаток и сама выбралась из купели. Полотенце с волос в мгновение ока перекочевало на тело.

— Хотелось. И сейчас хочется... — последовал от него ответ.

Я мокрая, волосы не высохли, полотенце влажное, а пол в этой комнате каменный и холодный, из окон не дует, но температура совсем не высокая. Так что нет ничего удивительного в том, что после его сообщения я громко икнула.

— Не пугайся, сейчас уже не так хочется, — усмехнулся вампир и весело добавил, — ты синяя.

— С-спа-пасибо, н-на-а доб-ром слове. Постою в этом холоде еще чуть-чуть и стану фиолетовой.

— Не станешь, я в воду добавил синюю краску.

— Чего?!

— Не ори.

Кожаная перчатка Лихо опять закрыла мой рот. Перед глазами пролетел калейдоскоп комнат, и в итоге мы оказались в знакомой спальне у старого зеркала. В отражении стою я синяя, точнее аквамариновая, закутанная в черное полотенце и волосы мои тоже черные и какие-то лоснящиеся. За исключением глаз и волос, вылитая мисс Мистик из "Люди X", на коже даже рисунок чешуек присутствует, правда, прямоугольных.

Рядом со мной объявился улыбчивый серокожий паршивец. Он переоделся в менее экстравагантные вещи, он все еще выглядел ужасно и еще более страшные вещи говорил:

— В прошлый раз до появления надзирателей вымыть и выкрасить не успел. Поэтому тебя нашли по запаху в моем доме и забрали, как проклятую иномирянку. Штатный случай для нашего мира.

Он пожал плечами в ответ на мое удивленное: "Чаво?!" и будничным тоном продолжил объяснять:

— Градоначальники устроили аукцион в городе. Тебя продали, потом перепродали, затем выкрали и продали наместнику нашего региона по цене, в сто раз превосходящей первоначальную. И вот уже он чуть ли не сделал с тобой то, что предлагал мой предок. К счастью, найти твой след мне удалось до того, как...

Тут мне, наверняка, следовало распластаться у ног спасителя, но ввиду некой недосказанности сюжета я с этим действом не спешила.

— Поэтому ты решил меня выкрасть и расписать под хохлому?

— Защитить, — поправил он не без улыбки.

— Интересная защита, — я обернулась к зеркалу спиной, прищурилась, — но это простой бодиарт, а не броня!

— Пока достаточно, — Лихо шершавой ручищей с нечищеными когтями коснулся моего плеча. — По запаху тебя уже не найдут, и мне тратить силы на исчезновения уже не нужно. Твой аромат на меня теперь не перейдет.

— Угу! И все вернулось на круги своя, — мой недовольный голос вызвал у него улыбку.

— Не совсем.

— Да, точно, изменения есть: в спальне чище, я синее и ты все такой же стремный... и второй день без сна. Возникает вопрос: "почему ты меня не спрятал?"

— Не мог я тебя спрятать.

— А в склепе?

— Там места на одного, — вампир сел на ближайший пуф, столб пыли поднялся, как по заказу. Лихо недовольно прищурился, глядя куда-то в угол, а потом перевел взгляд на меня.

— И ты меня бросил?

— Усыпил и уложил в спальне.

-Усыпил? — скрежет моих зубов был слышен, кажется во всем вампирском доме.

— Пока ты спишь, — со вздохом начал он, — никто тебе навредить не может, таков закон Ритри.

— Но меня забрали! — уперла одну руку в бок, второй продолжаю придерживать полотенце.

— Я заключенный, — вампир развел руками, — и пока им остаюсь, претендовать на тебя не вправе. Но пометить цветом фамильного герба могу!

— И зачем, хотелось бы знать? — плюхнулась на кровать и подняла еще один столб пыли.

— Потому что никто не вправе опротестовать твою принадлежность мне, пока я в заключении, — хмуро сообщил вурдалак.

— То есть, в следующие двадцать дней твоей спячки кусать не будешь и инициировать не посмеешь?

— Вообще прикоснуться не посмею, — вздохнул серокожий горестно.

А вот это уже очень даже настораживает. Врет или нет?

— И я нашел для тебя одежду и еду, — он указал на стол, накрытый в дальнем углу спальни, и стул, на котором висели вещи.

А я банально не верю в доброту его действий и теплоту его красного взгляда. Во-первых: он меня пытался инициировать. Во-вторых: усыпил. В-третьих: допустил мое похищение, "угон", кражу, пусть как хочет, так и называет. В-четвертых: без спросу выкрасил и вымазал. В-пятых: я опять в его покоях и, даю сто пудов, он что-то недоговаривает.

Правомерный вопрос вырвался сам собой:

— Почему?

— У тебя уже есть обладатель, и я ему обязан своей жизнью, — Лихо выудил из кармана брюк и продемонстрировал мне кольцо. То самое, которое Нардо аккуратно надел на мой пальчик, кажется вечность назад. — Так что придется тебя ему вернуть, — постановил вампир.

— Уважаемый, ты зачем снял с меня кольцо? Надеялся, что соглашусь, да? Став источником, спасу от закона, так?

— Ну! — мой шепот вызвал у него хриплый смех. — Была такая надежда... недолго, но была!

— Вот сволочь!

— Но моя предосторожность спасла тебя от казни. Лорда подземных чертогов и Темного Повелителя Аида в нашем мире ненавидят. Тебя бы сожгли, несмотря на законы. — Лихо прошел к накрытому столу, выбрал сочный кусок какого-то мяса и с аппетитом вцепился в него, вмиг выросшими клыками.

— Может, сожрали?

— Ммм? — он уже обгладывал кость.

— Сожрали? — протянула я тихо.

— В прошлом таких, как ты, жгли, — ответил вурдалак задумчиво. — Не знаю, что с ними делают спустя три столетия и, надеюсь, на твоем опыте узнать не придется.

— То есть ты меня домой отправишь?

Моя надежда решила воспарить и уже спешно проводила проверку закрылок и хвостовой части.

— К мужу, — поправил он меня. — Сейчас одеваешься, ешь и идешь спать. Во сне рассказываешь ему, где ты и с кем. Кажется, амулет на твоей шее позволит связаться с ним в период глубокого сна, поэтому не забудь деталей и повтори все дважды.

А я-то все это время думала, что у меня на фоне стресса сны пошли до жути реалистичные. Ухмыльнулась:

— И это все? Больше никаких ритуалов не потребуется проводить?

— Это все. И в ближайшие двадцать дней тебя вызволят.

— Ура! — я кинулась ему на шею и крепко обняла. — А я думала, опять погони, опять раскрытия тайн и исполнения чужой воли! Спасибо! Господи...

— Можно, просто Лихо, — пошутил вурдалак.

— Шикарненько! Спасибо, Лихо! — отступила от серокожего и радостно улыбнулась, потуже запахнув полотенце. — А теперь на выход!

— Зачем?

— Я буду переодеваться!

— Но... — прищурился он, сверкнув красными очами любителя танчиков.

— А мне все равно, видел ты меня голышом или нет. Успел рассмотреть все веснушки и родинки со шрамами или нет. Я замужняя дама, так что — на выход! И не предлагай просто исчезнуть, вернешься обратно через час. — Поймав его веселый взгляд, грозно предупредила: — Иначе расскажу мужу, как со мной тут плохо обошлись.

Понял, ретировался за дверь и тихо ее прикрыл.

А я..., а я на радостях и для успокоения своего девичьего сердца, не переодеваясь и не перекусывая, решилась проверить теорию относительно сна. Сбросила полотенце, стянула с кровати более или менее чистую постынь и завалилась спать, в деталях вспоминая всю доступную информацию.

Значит, так... я в мире вурдалаков Ритри, брюнетка, чья кожа окрашена в синий цвет, временно являюсь лжеисточником серокожего Лихо Лишерс Миро. Ну и имечко, хоть бы не забыть. В крайнем случае, скажу, что это тот самый вампир, которого Нардо когда-то спас. А еще сообщу, что у черта на мое освобождение от силы всего двадцать суток Ритри...

* * *

В голове образовалась пустота, а перед глазами легкая дымка, и вот сейчас я увижу своего синеглазого и черногривого и скажу: " Нардо, ты мой самый нежный..."

Дымка растаяла, и я рявкнула первое, пришедшее в голову:

— Тупой, эгоистичный козел!

Чельд вздрогнул, а коза, повисшая на нем и смачно присосавшаяся в поцелуе, продолжила постанывать, зарываясь в его черные локоны омерзительно красивыми когтистыми лапами.

— Меня сплавил к серокожим, а сам...! Падлец! Да я..., да я..., я ненавижу тебя, тварь!

Нардо постарался взять себя в руки и оторваться от наглой прилипалы, но явно старался не сильно, так что ответа я не получила никакого.

— И нахрена ты на мне женился, вообще?! Чтобы новую зарубку на кровати поставить?

Он поднял руки вверх, но мымра, продолжающая его лапать, не отступила.

— А не поставил и не поставишь! — неприличный жест выполнить не получилось. Да и зачем, он все равно меня не видит, занят, падаль такая. — Так тебе!

Лорд подземных чертогов что-то промычал и впечатал любовницу в стенку спиной. А выдра, продолжающая его облизывать, радостно застонала и вцепилась еще крепче.

— Сволочь! Чельд тебя дери! Я сама выкручусь! А когда я выкручусь, ты обо всем пожалеешь...

* * *

Исчезая из мира, где он развлекался с какой-то серокожей, я все-таки слышала, как черт истошно меня зовет. Проснулась в слезах, часто всхлипывая. Сердце сжалось от тоски, и на мой протяжный вой в комнату ворвался Лихо. Дверь, вырванная им из петель, с грохотом рухнула рядом.

— Галя, что случилось?!

— Ничего нового! — я сползла с кровати и пошла одеваться, обильно орошая свой путь мокрой солью. Явный признак того, что давно нормально не ела и давно уже морально измотана. — Еще раз уверилась в том, что все мужики такие..., такие... Такие мудаки!

Сбросив простынь, без стеснения оделась, потому что все — предел самообладания достигнут! Белье черного цвета, как наши шортики и лифы для занятия спортом, брюки серые, сапоги черные, белая рубашка без рюшей и жакет кожаный в цвет брюк. Какие-то кожаные нарукавники, наплечники, пояс и, видимо, ошейник с металлическими вставками одела при помощи вурдалака. Не была бы расстроенной, похвалила бы за прекрасно подобранный размер и хороший вкус. Смотрюсь, как погонщица какого-то опасного скота, плетки не хватает и кожаной маски на пол-лица. Но вот сейчас, стоя перед зеркалом, отчетливо вспомнилось белое подвенечное платье и моя счастливая улыбка.

И когда, блин, это было? День назад или два?

Опять слезливо скривилась. Чтобы не дать волю слезам, сжав кулаки, вспомнила серокожую распутницу, которую черт вначале вжимал в себя, а затем уже в стены, и досадливо поморщилась, послав свою мягкотелость куда подальше. Расправила плечи и туда же направила свою грусть:

— Пошла к черту! — пространство вокруг меня заискрилось и завибрировало. — И к дьяволу заодно!

На душе чуток легче стало, а в комнате отчего-то потухли красные светильники. Я села к столу и придвинула ближе блюдо с мясом и странным рассыпчатым гарниром. Вначале поесть, потом... Все что будет потом, будет потом, решила я и приступила к наполнению своей тарелки.

— Не посылай себя больше, — предупредил Лихо и касанием рук зажег лампы. — Сдается мне, твою способность к перебросам в режиме глубокого сна я неправильно понял.

— В смысле?

— В прямом. Твои перемещения к супругу не что иное, как личные посылы к нему. Видимо в не моменты злость была настолько велика, что энергии хватает даже сейчас. — Он прищурился. — Ты себя к черту часто посылаешь?