Дэйман

— Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты себя обзываешь солнце. И ты все делала правильно.

Женские руки сильнее сжали плечи, и Макс ощутил, что, несмотря на их хрупкость в них чувствуется немалая сила.

— Как же хорошо, что ты жив, — продолжила она. — Если бы ты умер, я бы не знала что делать.

'Не волнуясь Настен, что бы со мной не случилось, я тебя ни за что не оставлю. Говори дальше, тебе сейчас надо выговориться, чтобы успокоиться, а то ведь даже не смотря на всю твою стойкость, так и ощущается, как тебя колотит'.

— Потом когда ты очнулся, у меня прям, все от сердца отлегло. А то я даже дышать перестала.

— А я ведь сразу и не понял что с вами. Смотрели на меня как на приведения, да еще своими дрожащими руками меня держать пытались.

— А что нам оставалось делать. Мне ведь сразу показалось, что у тебя весь живот наружу вернут, все же в крови было.

И Макс ощутил, как ее передернуло от ужасных воспоминаний.

— Давай лучше не будем о моих ранах.

— Макс? А ты мне ничего рассказать не хочешь?

'Ну вот и объяснения ее странному взгляду.'

— Ты поэтому так на меня, странно смотрела?

— Заметил?

— Как же не заметить, когда в тебе дыру прожигает. А остальные также считают, что я что-то скрываю?

— Не знаю. Я с ребятами по этому поводу не общалась. Танька сказала, что вроде верит. А Катька сказал, что ты нагло врешь.

— А ты как думаешь? — спросил он, разворачиваясь к ней.

— Не знаю, — честно призналась она, смотря в его карие глаза.

— Настя, я действительно ничего не знаю и не имею понятия, откуда у меня появились эти раны. Ты мне веришь? — Глядя в ее бездонные голубые глаза, произнес он.

— Верю, — и она прижалась к его груди. — А ты уверен, что мы еще на Земле?

— Тебе врать не буду. Не уверен. Но пока еще надежда, что мы на Земле, то это все же лучше чем пугающая неизвестность.

— Как же хорошо, что ты рядом, — прижимаясь сильнее, произнесла она. — А то я даже не знаю, чтобы бы мы без тебя делали. А ты так быстро всем указания раздал, что тебе даже никто возражать не стал.

— Прям уж никто? — не поверил он. — Даже за спиной никто не шептался?

— Ну, Танька что там говорила, про то с чего ты вдруг себя главным возомнил, но я ее быстро успокоила.

'Представляю как, — улыбнулся он. — Бедная Танюха, нарваться на гневную Настю это все равно, что добровольно лечь под каток'.

— Я ведь себя никаким главным и не объявлял, — попытался, было спорить он.

— Да это и так все поняли. Пока ты был без чувств, все полчаса просто шатались по берегу, не зная, что и делать. Но как только ты проснулся так все сразу же забегали кто куда.

— И что это значит?

— А то, — и она оторвала голову от плеча и посмотрела глаза. — Макс не зли меня. Если никто с тобой спорить не захотел, то значит, все признали в тебе лидера.

— Ты серьезно? — делая удивленный вид, произнес он.

— Макс? — уже закипая, произнесла она.

'Это хорошо, что ты злишься. Чем больше злости, тем меньше места для страха'.

— Сейчас вмажу.

— И ты не пожалеешь моего израненного тела? — Уже во всю улыбаясь, проговорил он.

Настя занесла руку и хотела со всем серьезным видом заехать по менее пострадавшему боку, но Макс перехватил ее руку и притянул к себе. И не давая возбужденной до гнева девушке прийти в себя, впился в ее губы страстным поцелуем. Сначала Настя пыталось сопротивляться, но с каждой секундой все ее попытки становились вялыми. И спустя мгновение она уже крепко вжалось в парня.

— Ну что злюка, успокоилась?

— Ага, только желание тебе уши отодрать появилось, — весело отозвалась она.

— Ладно, пошли уже к остальным, а то нас уже все косятся.

— Ну что делать будем? — спросил Павел, внимательно глядя на подошедшую пару.

'Не ужели все безоговорочно приняли игру? И братец засранец, еще и специально на меня глаза таращит. Ну и черт с ним. Сейчас сразу и пойму, согласны они, что я здесь главный или нет. Судя по тому, что все молчат и по примеру Пашки пялят на меня глаза, бунтарей нет. Ну родственник ты мне еще за подставу заплатишь. Как всегда, руки умыл и теперь ухмыляешься'.

— Как что? — удивлено, переспросил он, осмотрев всех. — Мы ведь ехали на отдых, так что давайте отдыхать. Выпивки у нас хватает, жрачки тоже. Вокруг нас чудесный пляж, а за спиной теплое море, — весело проговорил он, наслаждаясь растерянным видом остальных, особенно Павла.

— Но...— пытался, было возразить Кирич, но Макс не дал ему договорить.

— Ни каких но. Сегодня у нас праздник. Так что давайте устроим гудеж.

— А я только за, — быстро сориентировавшись, отозвался Павел, сверкая весело пляшущим взглядом, пронизывающим Макса.

'Не ожидал? А что ты хотел, что всех поганю спать. А вот на тебе. Съел. Лучше сейчас всем нажраться до поросячьего визга, чем трястись от каждого шороха, что будет, доносится за пределами палаток. Спиртное, пожалуй, самое лучшее средство, от стресса и страха. А это сейчас нужно как ничто другое. Так что пускай все расслабляются. Да и самому, пожалуй, можно пару банок пиво пропустить. А может даже и самому напиться, а то от боли аж выть хочется'.

За Пашкой и все остальные живо согласились. В несколько минут они накрыли шикарную поляну, и через несколько рюмок водки, вина и шампанского, все уже забыли о страхах, и о том, где находятся, и стали веселиться во всю. Еще через пару тостов, вспомнили про магнитолу, и тут же организовали дискотеку. Пьянка продолжалась всю ночь. Так что к концу гулянки все здорово набрались кроме Макса, который только и ограничился полторашкой пива. Пашку даже пришлось в палатку затаскивать.

Когда все уже разошлись и Макс с Настей зашли в свою палатку, где уже храп ее брата сотрясал все пространство.

— И вот попробуй ту усни, — пожаловался Макс.

— А ты разве спать хочешь? — нежно проговорила кудрявая девушка, сильней прижимаясь к его телу. — Я думала, что ты уже выспался перед закатом.

И не дав ему ничего возразить, впилась в его губы страстным поцелуем. Парень был не в силах сопротивляться возбужденной Насте, и ее горячее желание спустя секунды передалось и ему. И через десяток минут палатку заполнили горячие стоны, сквозь которые иногда прорывался могучий храп Павла.

После часа или даже двух безумного секса, Макс пытался все еще унять не отпускающее его горячее желание. Но Настя уже была обессилена, и неподвижно лежала на его груди, пытаясь унять тяжелое дыхание. У нее уже даже не было сил, чтобы пошевелиться. Борясь с ожившим внутри сексуальным маньяком, он пытался успокоить проснувшегося в себя похотливого зверя. Нежно поглаживая кудрявые волосы, он чувствовал, как выравнивается дыхание Насти, и она блаженно засыпает, крепко сжав его в объятиях.

'Все-таки страх и алкоголь ядерная штука для секса. А я, похоже, мазохист...' — улыбнулся он своим мыслям, вспоминая все пережитую боль вместе с удовольствием. Как бы ему не хотелось просто отдохнуть, но он просто не мог оттолкнуть от себя Настю. Макс прекрасно понимал, что это девушке нужно сбросить не посильное тягостное напряжение. Да и ему самому тоже это было нужно.

И погрузившись в недавние сладкие ощущения, он уснул со счастливой улыбкой на губах.

Глава 3

Первые дни.

Три последующих дня, ничего нового для друзей не принесли. Они оставались все в таком же неведении своего место пребывания. Новых идей у них также не появилась, и они оставались на берегу спокойного моря. Молодые люди чувствовали себя словно туристы, попавшие на дикий пляж, и если бы не пугающая неизвестность, то Максу, взвалившему на себя бремя лидера, можно было вообще ни о чем не беспокоиться. А так его все время терзали беспокойные мысли, но окружившая их тишина оставалось такой же безмятежной, и он немного успокоился.

Несмотря на отсутствие какой-либо опасности, Макс, хотел, было переместиться ближе к скалам. Как ему казалось, там можно будет чувствовать себя защищенным, чем на открытом пляже. Но машина оказалась глуха к его желаниям, и ему, вместе с Киричем, пришлось возиться с ее внутренностями, пытаясь разобраться, в чем дело. И вот уже три дня, почти не вылезая из-под капота, и перемазавшись, что негры, они перебирали почти все запчасти, пытаясь найти причину поломки. Машина же была полностью забита сумками с различными вещами, а отсутствие какого-либо выбора, делала почти бесценной даже самую мелкую безделушку. Поэтому Макс на отрез отказался отставлять своего железного дракона и парни упорно пытались его оживить.

Свободных от ремонта, Пашку с Васей, обязали к рыбной ловле, тем более снастей хватало, да и различные крупы следовало поберечь. Также помимо рыбалки, парни занимались исследованием ближайшей лесной паласы. Тем более запасов воды у них было не так много, и задача найти родник стояла первоочередной. Но два дня три дня поисков так и не принесло свои плоды, и поэтому оставшиеся литры воды пришло экономить. В остальном же, у попаданцев пляжа дела складывались удачно. Море оказалось щедрым на дары, и почти каждый заброс спиннинга приносил хороший улов. Как оказалось прибрежные воды кишели рыбой, среди которых модно было различать вполне знакомых осетров, морских окуней, рыб-игол да и других, внешний вид которых был вполне знаком. Само же море оказалось теплым, да к тому же настолько саленным, что утонуть в нем, было практически не возможно. Девчонки почти не во что не привлеченные кроме готовки пищи, были предоставлены сами себе, чем и воспользовались сполна. Солнце щедро одаривало своими лучами, и девушки почти весь день загорали на пляже и купались в теплых водах. Но на четвертый день их везение закончилось, хотя день начался очень удачно.

Парни как всегда отправились на разведку в лес, но через два часа они вернулись с радостной вестью, что наконец-то нашли родник с чистой водой. Новость всех радостно приободрило, так как воды в бутылях осталось всего литра два. Наскучившая однообразность дней, потянула девчонок к действиям, они тут же вызвались вместе с ребятами отправиться за водой. А, узнав, что рядом есть еще и небольшое озеро, где можно отмыться от шелушащейся соли, уже определило их действия на ближайшие часы. Максу, почему-то не хотелось пускать девчонок в лес, но причин отказа, он найти не мог. Он и сам прекрасно понимал, как девчонкам хочется смыть саленный покров с тела, который покрывал и его самого. Он даже хотел, было пойти с ними в лес, несмотря на Павла и Васю в их компании, но у них с Киричем вроде стало что-то получаться, и у них был шанс еще до обеда оживить железного зверя.

— Только поосторожней там, — предупредил он всех.

Хоть за четыре дня, лес сюрпризов им и не преподнес, ни в виде хищной живности, ни виде ядовитых растений, у Макса было стойкое желание не отпускать их. Но Кирич вроде нащупал, в чем дело, и, отвлекшись от невеселых мыслей, он продолжил колупаться в машине.

Буквально через час, в груди, что-то дико взвывало. Он тут же оторвался от уже ревущего двигателя и уставился в лес. Спустя секунды из него вырвались друзья и быстро помчались к машине.

'Только не Настя' — пронеслась у него в мозгах мысль, когда он увидел на руках Васи одну из девчонок.

Но, увы, его худшие опасения оправдались. Спустя несколько минут, запыхавшийся здоровяк, осторожно уложил на теплый песок бледную Настю. Глянув на нее, он заметил, как ее уже загоревшее лицо, сильно побледнело, а на висках проступили темные сосуды вен.

— Ну? — чуть ли драконьим ревом, взревел Макс, чем заставил отступить молчащих ребят.

— Не надо Мак, — тихо произнесла Настена. — Я сама виновата.

— Да что с тобой такое? — дрогнувшим голосом произнес он, стараясь сохранить самообладание, но уже понимал, что произошло что-то страшное.

— Мы уже возвращались назад, как на краю леса на меня напала змея и укусила за ногу.

И тут он увидел на внутренней поверхности бедра две маленькие красные точки.

— Сколько времени прошло? — перебил он, пытавшуюся заговорить свою девушку.

— Минут пять не больше, — виновато подал голос Пашка.

Времени накладывать жгут уже не было, поэтому уже ни на что, не обращая внимания, Макс извлек свой складной нож, тут же раскрыл его, и к ужасу вскрикнувших Таньки и Катьки, принялся делать надрезы, увеличивая края небольших точек. Настя при этом, надо отдать ей должное, даже и звука не издала. Припав губами к ране, парень стал высасывать яд. И как бы его сейчас не лихорадило от мысли, что его единственная и любимая может умереть, он старался не поддаться панике. Раньше, никогда не сталкиваясь ни с чем подобным, он действовал сейчас рефлекторно, по какому-то наитию, родившемуся внутри. Он не знал, правильно ли он все делает, но он не мог бездействовать. И сейчас, выплевывая очередную порцию крови с горьким привкусом, он надеялся, что у него есть шанс спасти свою Настю.

Несколько долгих минут, сохранялось гробовое молчание. Бледность никуда не уходила, и Макс не останавливалась ни на секунду. Ему даже казалось, что он сейчас высосет всю кровь, но желанного результата так и не добьется. Минут через десять бледность медленно стала отступать, и на лице появился легкий румянец. Подруги радостно завизжали, да и Макс сейчас хотел запрыгать от радости. Но, еще продолжив пару минут, свои спасательные действия, он прижег рану и сам наложил плотную повязку.

Только теперь впервые взглянув на Настю, после того как он достал нож, он увидел, что лицо уже приобрело привычные краски, а в глазах дрожат бисера зарождающихся слез. Не выдержав, она схватила Макса за шею и, притянув его к себе, вмести с ним, упала на песок. Слезы уже нельзя было сдержать, и они щедро орошали мужскую грудь, которая также глушила тихие всхлипы.

Стоявшим рядом парням и девчонкам стало неловко, и они оставили пару наедине. Настя плакала долго, и Макс не пытался ее успокаивать. На это у него сейчас не было сил. Он еще не мог до конца прийти в себя, и поверить то, что он смог высосать весь яд. Ради своей Насти он готов бы на все, и теперь осознав, что чуть было ее не потерял по нелепой случайности, он понял, как много она для него значит. Ведь если бы не она, то он бы пустил здесь все на самотек и предоставил все решать другим, точно так же как это сделал Пашка. Теперь он понимал его взгляд, который тот бросал на него. Ведь пока он был без сознания, тот с легкостью мог бы все уже организовать. В чем, в чем, а в организации других людей у него были прекрасные способности. Теперь же он понимал, что это было своеобразной проверкой для него, словно он спрашивал у него 'если ты достоин моей сестры, то докажи это'. И сейчас, когда Настя была при смерти, Павел считал себя виноватым, за то, что он не смог защитить свою сестру. А Макс понял, что сестра Павла для него Все.

— Ну хватит Настенек, — проговорил он, наконец-то придя в себя, и стал нежно гладить ее плечи и волосы.

Через несколько долгих минут она успокоилась и опухшими красными глазами посмотрела на своего спасителя.

— Мак, — начала она, но он перебил, приложив указательный палец к ее губам.