Как я стал Клеймор или восхождение Исли

— Причем здесь смогу-не смогу? Ты ведь от дяди Торина свалил только потому, что тебе надоело постоянно жить в дороге.

— Ты прав. Я не перекати поле, как некоторые, мне дом нужен. Но и здесь мне уже житья нет, перебраться нужно куда-нибудь вглубь империи, там поспокойней.

— А жена что говорит?

— Я в доме хозяин. Да и тестя с тёщей год назад схоронили, так что её тоже здесь уже ничего не держит. Продадим мельницу и уедем.

— Да у тебя и мельница есть.

— А то, я ведь дочку богатого мельника в жены взял. Так что и большая водяная мельница и земля и четыре пруда с рыбой теперь мои, работников целых восемь человек держим.

— И ты с таким богатством служишь в городской страже?

— Так я же не сразу хозяином стал. Сначала тесть меня решил на мельницу пристроить, но не моё это — за работниками следить и деньги считать. Я и подался в городскую стражу. Здесь тогда поспокойней было, знал бы, что так получится — таскал бы мешки на мельнице. А после смерти родителей жена все дела в свои руки взяла, не отбирать же теперь у неё.

— Как хочешь, конечно, но лучше еще раз подумай. Продать ты всегда успеешь. Не факт, что на новом месте сможешь хорошо устроиться: там вас никто не ждет и все уже давно поделено. Здесь ты, Эрик, десятник, у тебя мельница и хозяйство. В общем — уважаемый человек, а там ты никто и звать тебя никак.

Помолчали.

— Исли а ты сколько в городе будешь? — решил сменить тему Пол-уха.

— Я раньше срока до места встречи добрался, так что мне два дня теперь заказчика ждать.

— Где остановился?

— Нигде. Я только в город зашел и сразу к тебе. Сначала хотел в какой-нибудь гостинице, но увидел твою сытую рожу решил напроситься к тебе. Надеюсь, ты приютишь старого друга на пару дней. Вино, банька, вкусная домашняя еда и мягкая постель в обязательном порядке. Учти, денег у меня нет, платить за постой нечем.

-Нахал! Баню, вино, жратву, да еще и постель ему подавай, причем в обязательном порядке и всё за бесплатно. Может тебе еще и девчонку найти?

— Нет, девчонку я сам найду.

— Ну хоть на этом спасибо. Кстати, сейчас ты, конечно, есть не будешь?

— Почему? — искриннее удивился я.

— Я не дам. — расхохотался Эрик.

— Жадина. Эрик, ты не меняешься. Ты всегда был готов поесть много, вкусно и главное часто. Помнится, ты в детстве даже во сне жрал. Вон какой жирный стал, рубашка скоро лопнет. Ты бы хоть постился для разнообразия.

— Где ты жир видишь?

Пол-уха немного напрягся и огромные бугры мышц вздулись.Рубаха от такого издевательства затрещала, но выдержала.

"Вот в такое тело вселяться нужно было, а не в этого хиляка Исли. Да по сравнению с Эриком я подросток-дистрофик, умерший от недоедания"

Тем временем Эрик достал провизию. Огромный окорок, головка сыра, четыре десятка яиц, луковицы, картофель, каравай хлеба и много вина и пива. Я чуть слюной не подавился.

"Нихрена себе!"

Это всё было приготовлено для одного Эрика. Мне раньше этого всего хватило бы на весь день, про сейчас вообще молчу. А для Пол-уха это был лёгкий перекус перед обедом.

— Давай, брат, перекусим, скоро смена придет. Сдам всё и ко мне, в баньке попаримся и поедим по-человечески.

Эрик достал кинжал и начал нарезать мясо.

— Откуда он у тебя? — я не мог оторвать взгляда от кинжала.

— Нравится? Тесть на свадьбу подарил.

— Я конечно понимаю, что отец твоей жены был не беден, но скажи, как к мельнику попал один из "черных кристаллов"? Их же не больше тридцати на всю империю.

— Двадцати семи, этот десятый!

— Дай посмотреть!

Эрик протянул мне кинжал. Взяв его в руки я понял, что это точно один из "черных кристаллов". Лишь однажды мне доводилось видеть оружие с подобным рисунком на клинке. Восьмой из "черных кристаллов", меч "Ледяное пламя". Купец, которого мы охраняли, вез его в подарок столичному чиновнику. Как сказал дядя, "Ледяное пламя" стоило около восьми миллионов золотых, но даже за такие бешеные деньги купить его было нереально. Кинжал, созданный десятым, носил имя "Белый Волк". Он, конечно, был намного дешевле мечей: кинжалов было создано семнадцать, а мечей десять. Но полтора лимона он точно стоил. На окраине империи за такие деньги вполне можно купить титул домашнего барона. Но опять же, такие вещи не продавались: их дарили, наследовали и забирали как трофей. О том, чтобы кто-то из владельцев этих легендарных клинков ими торговал за четыре сотни лет с момента их создания не слышал даже дядя Торин, считающийся признанным экспертом по редкому оружию.

— Откуда Белый Волк у мельника?

— Наследство. Прадед моей жены получил его из рук самого Императора Зигфрида IV за то, что поднял имперское знамя над крепостью Сотня Ветров, помнишь, нам Седой об этой осаде рассказывал?

Я помнил. Эта была очень тяжелая осада, в которой второй староимперский легион и два новых легиона, одиннадцатый и двадцать седьмой, были почти полностью уничтожены в течении пяти штурмов считавшейся до этого неприступной крепости. Последний штурм, правда, был удачный. Взятие крепости Сотня Ветров позволило контролировать Ледяной перевал целых тридцать лет, пока нас от туда опять не вышибли.

— Так твоя жена из потомственных? — за поднятия имперского знамени над захваченной крепостью легионеру давали потомственное дворянство.

— Ага, сейчас. Рылом не вышли. Прадед жены служил в одинадцатом легионе, а указ Максимилиана XII на созданные позже новоимперские легионы не распространяется. Так что вручили Волка. Кстати, по словам тестя, его дед не сильно расстроился.

— Еще бы. Дворян много, а Белый Волк один. К тому же полученный из рук самого Зигфрида Храброго.

Я вернул кинжал и встал.

— За Зигфрида Храброго!

— За императора Зигфрида IV.

За такого человека и государя, каким был Зигфрид, следовало выпить стоя.

Мы еще о многом говорили. Эрик хвастался своими детьми, особенно младшей. Я улыбался и кивал. Конечно ему виднее, он отец. Но я не понимаю, как можно говорить о гениальности двухмесячной девочки, если с умом у любой девушки совсем плохо, вне зависимости сколько ей, два месяца или двадцать лет. Может быть у них ум врожденный, а глупость приобретаемая с возрастом? Хотя, если смотреть правде в глаза, нужно честно признать, что таких сволочей, какими иногда бываем мы, мужики, способны любить только полные дуры.

"Так выпьем же за дур"

— За самое прекрасное что есть в этом мире, за женщин.

— За женщин.

Мы выпили. Эрик еще пару раз выходил и, судя по звукам ударов, проводил воспитательную работу с подчиненными. В общем, время до полудня, когда пришла смена, пролетело быстро. Сменщиком Эрика оказался худощавый мужчина лет сорока, судя по всему не только не служивший в армии но и вообще из ополчения.

"Чтобы не говорил Эрик, но это не воин, а позорище. Прав Рон, сотню раз прав, когда гоняет этих уродов."

Когда же Эрик перед самым уходом обрадовал сменщика вестью о возвращении всеми горячо любимого тысячника Рона, бедняга аж позеленел.

"Нервный народ в Дубробниках. Надеюсь это не заразно."

— Эрик, твоя берлога далеко?

— Нет если через лес, за полчаса дойдем. А ты спешишь?

— Да я седмицу пыль дорожную глотаю, хотелось бы побыстрее в баню.

— Сделаем, не переживай. Сейчас прийдем и попаримся.

Мы зашли в лес. Тропа, по которой мы шли, была узкой и Эрик пошел впереди, а я следом. Пройдя немного, мы услышали невдалеке треск падающего дерева.

-Эрик, какого черта? Что происходит?

-Сам не зна...

Он не успел договорить. Блеснула сталь клинка и голова с длинными рыжим волосами отлетела в кусты. Я легко толкнул обезглавленное тело вперед чтобы не испачкаться в ударившей фонтаном крови. Вытерев клинок, я начал обыскивать труп. Семь серебряных монет, что были в кошельке трупа перекочевали ко мне. А вот Белого Волка я запрятал вглубь своего вещмешка

"Ну а теперь пора навестить дом старого друга, может найду еще что-нибудь интересного. Да и помыться все таки нужно." Я оттащил обезглавленный труп в кусты и поспешил к дому Эрика.

"Я из лесу вышел, был сильный мороз..."

Черт, куда-то меня не туда понесло. Нервы, наверное. Хотя из леса я действительно вышел. Эрик не солгал, вон и дом неподалёку.

"В доме живой?"

Но по тем сведениям, что мне представила организация, йома людей в живых не оставляют. Врали, суки. Или...

"Неужели я ошибся и Пол-уха был не йома?"

Ведь чувствовал что с ним было не всё ясно. Но что теперь локти кусать? Вытащив меч, быстро поспешил к дому. Живых свидетелей своей ошибки я оставлять не намерен.

"Дети?!"

Когда до дома оставалось метров тридцать, я смог рассмотреть ауру. Это было двое детей. Они были на втором этаже, больше людей в радиусе пол-километра точно не было.

Перейдя на медленный шаг, я приближался к дому, быстро думая, что делать с детьми. И почему их не трое, у Эрика было три дочки.

У меня было всего два варианта, как следует поступить. Первый, простой и надежный — убить детей. Второй вариант — забрать их с собой, но это принесёт мне массу проблем .

Лично меня больше устраивал первый вариант, но они были детьми Эрика. Пусть он был не моим другом, а Исли, но для меня уже разницы не было.

Убрав меч, я вошел в дом. Порядок и чистота в комнатах и кухне была просто идеальная.

"Неплохая у тебя жена была, Эрик"

Поднявшись на второй этаж, я остановился у двери в детскую. Судя по ауре, девочки были там.

Ломать дверь я не стал, всё-таки дети там, решил сначала проявить вежливость, постучался.

Сначала было тихо, потом к двери подошли, я снова постучал.

— Кто там? — детский голосок звучал настороженно, но паники в нём не было. Скорее всего это была старшая, пятилетняя Джулия.

— Дядя Исли. Джулия, открой дверь.

— Мама не велела открывать папе и выходить из комнаты.

"Облом."

У меня нет желания уговаривать маленькую девочку открыть дверь. Но его у меня нет и успокаивать пол дня детскую истерику, которая точно случится, если я выломаю дверь. А ломать придется, если уговоры не подействуют. Более внимательно осмотрев дверь в детскую я понял, что Эрик был тем еще параноиком, и чтобы её выломать даже мне придется изрядно напрячься. Значит будем уговаривать.

— Джулия, мама запретила открывать дверь только папе?

— Да.

"Ура, теперь займемся софистикой"

— Джулия, но я ведь не твой папа.

— Я вас не знаю.

— Как же так, ведь я твой дядя Исли...

В общем, чтобы мне открыли дверь, пришлось потратить минут сорок. Прав был Эрик, умная девочка. Столько времени сопротивляться моим доводам и уговорам. Я чуть не охрип, доказывая ребенку, что я не серый волк из лесу, а добрый дядя Исли. Правда, тоже из леса.

Войдя в детскую, я понял что нужно менять пелёнки.

Благо у меня в прошлой моей жизни была младшая сестрёнка, так что опыт кое-какой в общении с детьми, и с младенцами в частности, у меня был. Так что паники и и беготни по дому не было. Нет, вру. Беготня всё таки была, но без паники.

Раз, два, три, дети вымыты и переодеты.

Четыре, пять, шесть, накормлены, одна манной кашей, вторая козьим молоком.

"Какое счастье, что Джулия — не моя сестра Светка, иначе я бы лучше повесился, чем стал её кормить!"

Семь, восемь, девять, обе уложены в кровати. Сажусь на пол.

"Всё! Еле справился"

За эти два часа беготни по дому в поисках одежды, тазика для мытья, манки и козьего молока, готовки и кормления двух довольно привередливых девочек я вымотался так, будто вагоны разгружал.

"Воевать гораздо легче, чем сидеть с детьми! Дети — это не моё."

Посидев немного и дождавшись, когда девочки уснут, я решил немного осмотреться. Мне очень не понравился запах, который шел из одного из сараев.

"А вот и столовая Эрика"

Войдя в сарай у меня пропали последние сомнения в убийстве пол-уха. Растезаные тела работников, жены и дочки были здесь. Странно, никаких эмоций даже от вида такого количества изуродованных обглоданных тел у меня не было. Помнится в прошлой жизни я с друзьями забил до смерти одного уродца, так я после этого минут двадцать блевал. А сейчас смотрю на эту "картину в красных тонах" и хоть бы один нерв дрогнул.

"Человек ко всему привыкает"

Перекрыв понадежней сарай, чтобы Джулия не смогла случайно увидеть эту картину, я пошел топить баню. Решил привести себя в порядок, а то уже совсем пропылился, да и побриться и постираться не мешало.

Пока я занимался делами, размышлял о дальнейшей судьбе девочек.Таскать их по всему герцогству я не могу. Значит нужно было куда-то пристроить. Отдавать их в церковный приют? Я содрогнулся. Нет, я не настолько чудовищен, чтобы отдавать их в этот бордель, где священники насиловали и избивали детей лет с пяти, тем самым прививая смирение и любовь к "святой церкви" и веру в их бога. А лозунг "не согрешишь — не покаешься, не покаешься — Единому не угодишь" мне был хорошо знаком еще с моего мира. Так что этим вечнокающимся я девочек точно не отдам. Лучше уж буду таскать их вместе с собой, так они хотя бы нормальными вырастут.

"Как же плохо, что мы сейчас не на континенте, а в этом богами и имперскими чиновниками забытом захолустье, где процветает эта религиозная секта с ее варварским культом. В империи этих почитателей Единого уже лет пятьсот как всех вырезали, а здесь они сохранились. У нас в империи из детей жрецы стремятся сделать воинов а не подзаборных шлюх."

Придется идти на поклон к Рону. При всех моих планах закорешиться с легионерами мне очень не хотелось в самом начале стать обязанным такому человеку, как тысячник Рон. Ради себя не попросил бы старика, но ради детей, ответственность за которых взвалил на себя, я был готов склонить в просьбе свою голову. Надеюсь счет, который мне предъявят совет ветеранов, или как у легионеров это называется (а в том, что они его обязательно предъявят я не секунды не сомневался) будет не очень большим и я не надорвусь расплачиваться.

Побриться я все-таки не успел, девочки проснулись.

— Дядя Исли, а когда мама, папа и Хельга вернутся?

— Не скоро, но мы к ним завтра сами поедем.

— А почему?

— Так решил папа.

Эрик был непререкаемым авторитетом в семье, так что вопросы на тему поездки тут же закончились. Но вот другие... В общем, я отвечал на все возможные "почему" до самого позднего вечера, попутно успевая делать много разных дел. Благо малышка Тереза еще не разговаривала, иначе я бы с ума сошел. В общем, к вечеру я так устал, что решил просто рассказывать сказки.

"Все нормальные попаданцы поют песни Высоцкого, тем самым неся культуру местным варварам, а я рассказываю сказку про Курочку Рябу."

Но глядя в эти восторженные глаза рыжего чуда, которая с открытом ртом слушает сказку, я понял, что всем этим менестрелям далеко до меня. Во время рассказа про Машеньку и медведя Джулия уснула. Перенеся Терезу, которая давно спала у меня на руках на кровать, я подоткнул одеяло мирно спящей Джулии.

"Нужно побыстрее спихнуть этих крох Рону, иначе наседкой стану."