Хроники Фирнберга

Лацарус слышал об древних долгоживущих отшельниках, которые неспеша, без особого напряжения сил, камень за камнем выстраивали себе башню. Такие бастинды еще можно найти в лесах герцогства и порой они весьма внушительны.

Даже в самом Фирнбергском герцогстве отношение к магам очень подозрительное, но не сравнится с южными королевствами, где колдунов стараются казнить. А слухи о том что маги могут жить гораздо дольше простых смертных порождали особенно много подозрений и зависти к тем, кто якобы хранить секрет.

Но правда жизни заключалась в том, что секретом этим простой человек не смог бы воспользоваться. Потому что предрасположенность к долголетию магов складывалась за многие годы особого владения волей и мыслью. Большинство народа, завидующего магам, просто не в состоянии так внутренне изменить себя. Пришлось бы отбросить догмы, стать самостоятельнее до глубины души, бороться с ленью мышления и превзойти силой духа свое тело.

Сам Лацарус не считал себя магом, только начинал свои поиски. А в Фирнберге он рассчитывал найти настоящих мастеров из тамошней гильдии алхимиков.

В возможности чародейского долголетия предчувствовалось особое спокойствие неторопливой, прочувствованной до совершенства, размеренной жизни. Тогда жизнь перестает быть торопливой крысиной суетой и наконец можно почувствовать себя хозяином собственного бытия.

Достаточно аптекарь постранствовал по миру, ему хватит неприятных переживаний для чтобы составить впечатление о странах где ему не очнь хочется оставаться. И на север он отправится не совсем с пустыми руками. Все же кое-какие знания удалось наскрести и на юге.

До границ Фирнберга, то есть до великой реки, недалеко, но в нынешние времена ему разумнее отправится в обход, через территорию нейтрального государства. А это значит, что путь увеличивался многократно.

Но уходить надо. Лацарус не сомневался, что на спокойствие бытия и долголетие ему здесь рассчитывать нет смысла. Он опасался не самой войны, а когда начнут искать врагов и чужаков, чтобы разжигать военную истерию. Скорее всего начнут хватать всех кто хоть чем-то отличается от окружающих и называть шпионами. Без этого вовлечение простолюдинов в войну редко получается. Это уже начинается.

Неприятное, противное предчувствие...

А ведь совсем недавно жизнь в королевстве казалась вполне терпимой и относительно свободной и даже чем-то напоминала порядки соседнего Фирнберга. Но как же быстро все изменилось и как все изменились. Аптекарь и не подумал бы здесь пожить, если бы так было с самого начала. И Лацарусу уже начинало казаться что простонародье только казалось мирным, только сейчас показав истинную суть полную нетерпимой злобы и мракобесия.

Ему приходилось останавливаться на ночлег в придорожных тавернах и там же ужинать, слушая о чем разговаривают люди вечерами.

-Всех грамотных надо отправлять на каторгу, -рассуждал невысокий пожилой человек. -От умных один вред, особенно от тех кто книги читать умеет. Для пользы государства они не нужны. Полезный тот кто кровь за родину проливает или землю пашет.

-Но как же если надо дом построить или еще-чего нибудь сложное? А если лекарство приготовить? -осторожно вмешался аптекарь.

-Это грамотные и на каторге смогут. В неволе они лучше работают. Воли книгочеям давать нельзя. А от лекарств один вред. Если кому-то суждено умереть по божьей воле то никакие снадобья не помогут.

Аптекарь не стал возражать. К подобному отношению он привык.

-Да зачем? -вмешался рядом сидящий. -Всех этих колдунов под нож! Чтобы и думать о них потом не надо было.

Лацарус молчал. В этой стране со злобным быдлом теперь он мог спорить только в мыслях.

На следующее утро аптекарь продолжил путь.

.2.

За месяц до этих событий совсем другой человек шагал по пыльной, нагретой солнцем грунтовой дороге с жесткими колеями от тележных колес. Вокруг расстилались поля под ярким солнцем. Так жарко на юге Фирнберга бывает иногда несколько дней подряд, но не часто.

В траве за обочиной стрекотали насекомые, а по краю дороги начинал цвести цикорий, подсказывая, что лето перевалило середину.

С безоблачного полуденного неба доносится крик, похожий на крик коршуна, только протяжнее и ниже, пронзительный крик хищной птицы, странно переходящий в рычание.

Этот крик знаком всем путешественникам Фирнберга, для привыкших к странствиям он звучит успокаивающе, означая, что дорога под присмотром, что все в порядке, что не просто птица неспеша парит в небесах.

Незнакомец заметил, что приближается, быстро снижаясь, грифон. Кажется он собирался не пролететь мимо, а приземлится рядом.

Птицезверь тяжело дышал, измученно взмахивая крыльями при посадке. Глядящему на это усталому путнику, было сложновато представить как у пернатого хватает усердия летать в такую жару.

Грифон еще несколько раз взмахнул крыльями, остановился на земле, пытаясь отдышаться. Его бока тяжело вздымались, как у загнанной лошади.

-Путник, не подскажешь, где здесь находиться ближайший источник? -приветливо обратился грифон.

-Вон там, где деревья, — человек указал на край поля в нескольких сотнях шагов отсюда, — я как раз иду в ту строну.

-Тогда летим со мной, -позвал грифон. -Покажешь?

На грифоне были одеты ремни для ношения всадника.

-Держись за ремни.

Странник усомнился, что он, такой уставший, сможет донести, но грифон попытался убедить в обратном. Наверняка специально увеличивает себе нагрузки ради тренировки. Не жалел собственных сил, зная, что скоро может хорошо отдохнуть.

Крылатый сел, чуть привстав на задние лапы, подзывая к себе человека. Надо встать прижавшись спиной к его груди и крепко пристегнуться в нескольких местах. Но и человеку для полета с грифоном желательно носить не любую одежду, лучше специальную, в которой предусмотрены крепления. Тогда руки будут относительно свободны, а иначе придется вцепляться обоими за ремни.

-Ты быстро сам пристегнулся. Уже имел дело с грифонами?

-Да, я прежде служил в ордене... -соврал человек.

На грифоне, без полного комплекта всадника, держаться трудновато, но лететь предстояло недалеко. Странник подивился выносливости этого существа. Крылатый взвился в воздух, и человек увидел, что земля резко ушла вниз.

Грифон мчался над полем и попутчик с восторгом видел как оно пролетает внизу. Как от ударов крыльев по воздуху прогибается невысокая пшеница.

Полет закончился очень быстро, недалеко от полосы раскидистых деревьев вдоль реки.

Пробившись через крапиву и лопухи, человек и грифон оказались в желанной тени высоких вётел, нависающих над речкой. Вода тонким слоем струилась по светлому галечному дну. Солнце местами пробивались сквозь листву и игриво подсвечивало некоторые его участки.

Крылатый шагнул с низкого берега, прошелся, чувствуя как приятно холодит подушечки лап, погруженных в тонкую пленку водного потока. Гладкие камешки чуть поддавались под его весом, вдавливаясь совсем неглубоко, дно казалось надежным.

Посреди речки небольшая отмель с крохотными травянистыми островками. Местами вода темнее там где дно тинистее и глубже под толстыми нависающими деревьями.

После прогулки под жарким солнцем вода манила, приятно было даже просто любоваться ею. Но пить ее человек да и грифон не собирались, зная что сюда изредка пригоняют на водопой скот из ближайшей деревни. Источник где можно попить немного дальше. Надо только перейти речку.

Грифон, даже не снимая сбрую, зашел туда где поглубже и раскинув крылья, плюхнулся, ложась в воду. Но долго задерживаться не стал, чувствуя что вода все равно холодная, несмотря на жаркую погоду. Поднявшись он отряхнулся не сразу, а вежливо отошел, чтобы не забрызгать человека.

На противоположный берегу, среди крапивы глаз привычно замечает растущую на самом краю воды мяту. Пальцы сминают листок и запах мяты подтверждает догадку.

Ручеек впадает в речку над омутом, поэтому лучше обойти это место по берегу, хоть под ногами в крапиве попадаются старые сучья и ветки. Шум речки заглушает слабое журчание родника, но тому кто здесь был не раз найти его удается без труда.

Тоже камешки на дне, слегка потревоженный ил. Чуть различимый звук комара.

Мокрый грифон подошел к берегу и разлегся сушиться на старом наклонном дереве, свесив крылья почти до темной воды неглубокого омута. Прикрыл глаза. Через прорехи в ветвях местами проникал солнечный свет, чуть касаясь грубой коры и разбрасывая блики на ленивой водной глади, не достигая илистого дна.

Человек присел на поваленное дерево рядом.

-Я из города, -сказал грифон, подразумевая, что только Фирнберг может с полным правом в этой стране именоваться городом. -В последние дни часто летаю над этими местами. Чуть отдохну и до вечера вернусь.

-Я тоже направляюсь в столицу, -признался человек.

-Тебе туда пешком еще дня три идти по этой дороге.

-Я не тороплюсь, потихоньку дойду.

Дороги в обитаемой части герцогства издавна считались безопасными. А вдоль этой даже есть приличное жилье где переночевать.

А молодой грифон, слегка обсохнув, вышел на дорогу и отправился в полет, возвращаясь домой, ведь лететь ему еще долго.

Город Фирнберг находился на западной стороне восточного горного хребта, пристроенный к одному из его ответвлений.

Жаркая погода никогда не продолжалась долго, она не в состоянии была прогреть насквозь толстые стены его домов, под сводами замковых залов летом всегда сохранялась приятная прохлада.

Сквозь город пробивалась неширокая и очень быстрая горная речка, струящаяся по каменистому дну, выдавая надежность основания городских стен.

Улицы в Фирнберге, особенно на склоне, издавна строились двухъярусными. Края улицы вдоль стен домов были на половину человеческого роста, а где и на рост человека выше чем центр. По центру улиц проходило что-то вроде облицованного камнем канала. Летом по его дну можно ходить, а зимой он заполнялся снегом, который сбрасывали с краев улицы. Несмотря на не очень суровую зиму, снега в Фирнберге выпадало много. Снег с далеко выступающих крыш сходил в канал, а пешеходы могли безопасно ходить вдоль стен. Не опасаясь сползающего снега и характерных для здешнего климата живописных сосулек. Весной по каналу стекала талая вода.

С высоты летящему грифону видны крыши из плитняка, местами позеленевшие от мха. Массивные, поддерживаемые мощными балками из негорючего дерева. Такие не провалятся даже если на них приземлится грифон.

Зимой жители, если надо, сами счищают сугробы с не слишком крутых крыш, а иногда нанимают за пару мелких монет молодых грифончиков, если надо убрать снег или сосульки откуда-нибудь с неудобной высоты.

Нижние кварталы торговые и ремесленные. Там располагаются кузницы, которые не побоялись построить в каменном городе. Чуть выше по склону дома рыцарской аристократии. Еще выше на третьей ступени возвышается дворец-замок герцога и зал ордена грифонариев. Мимо него еще выше вел Лавинный спуск -улица, названная так, что по ней в снежные зимы часто сходили лавины. Зимой люди ходили только по парапету крепостной стены. Наверное Фирнберг единственный город в котором по улицам могут сходить лавины. Над этим районом, выше всего над городом находились башни грифонов.

Крепостные стены удивляли очень высокими зубцами. За ними мог укрыться не только человек в полный рост, но и грифон.

Столица располагалась не очень далеко от границ, но хорошо укрепленный, практически полностью каменный город, не только управлял герцогством, но и был главным стражем страны. Ни одна армия не посмеет вторгнуться вглубь малозаселенных территорий, оставив за спиной такой город. А брать его в осаду за всю историю мало кто отваживался в своем уме.

Осаждать крепость с высокими стенами, которую защищают летающие существа, это безумие когда у вас летающих почти нет.

Высоко на стенах и башнях в разных местах видно что-то похожее на подъемные мосты, которые обычно бывают перед воротами замков. Но эти поднятые мосты располагались на большой высоте и могли бы показаться творением сумасшедшего, если не знать, что предназначены для летающих существ. С этих открывающихся на цепях трамплинов удобно взлетать грифонам, обороняющим замок.

Закрыты поднимающимися решетками выходы на большой высоте, с порога которых рискнул бы шагнуть только тот, кто уверен, что раскроет крылья после прыжка.

Южная стена герцогского замка, почти соединенного с крепостью ордена грифонариев, видна издалека.

Мощные контрфорсы серого камня врастали в скалу на которой высится замок. Они очень широки в основании, а выше не так сильно выступают из стены, наверху смыкаются в арчатые основания поддерживающие зубчатый парапет стены с нависающими бойницами.

На недосягаемой высоте меж контрфорсами видны большие, очень высокие, окна орденского зала и такие же в герцогском замке. Несмотря на недоступность для всех, кто не умеет летать, они защищены мощными кованными решетками, которые не взломает грифон. Возможно не проломит даже дракон, даже если попытается ударить всем своим весом, рискуя покалечится.

Еще выше башни с зубчатыми коронами верхних площадок, которые венчают конусовидные крыши со шпилями.

Этот город не боялся огня.

Еще много поколений назад был найден способ пропитки древесины смесью, приготовляемой из минеральных веществ, которые добывали в местных горах. Древесину для этого выбирали не очень плотную, которая легко обрабатывалась и хорошо впитывала горячий раствор.

После пропитки древесина становилась совершенно не горючей. Смесь цементировала дерево изнутри, оно становилось отчасти подобным камню. В зависимости от того как долго ее обрабатывали. И в таком окаменевшем виде не поддавалась гниению.

Бревна пропитывали уже после отесывания топором, потому, что потом дерево становилось жестким, но при этом не хрупким как камень. Иногда бревна пропитывали уже уложенными в строение, потому, что они после насыщения каменеющим раствором становились чуть тяжелее, учитывая размеры, прибавка получалась немаленькой.

Такое строительство медленное, но зато если уж построили то это надолго...

Из таких окаменевших бревен получались идеальные балки перекрытий для каменных замков. Даже каменный замок не вечен из-за того, что в нем рано или поздно сгнивает деревянные перекрытия, даже в каменном замке бывают очень опасные пожары, когда в нем горят внутри эти перекрытия и деревянные полы.

В столице герцогства издавна почти все старались строить с использованием негорючей древесины. Город был каменным, но все перекрытия, балки, потолки, чердаки делались из не гниющей и огнеупорной пропитанной древесины.

Такая древесина очень ценилась и за пределами герцогства, подобный материал казался незаменимым строителям замков. И по рекам Фирнберга бревна доставлялись в другие королевства в те годы когда не было войны.

А в самих отдаленных районах герцогства и северных баронствах порой замки целиком строились из окаменевшей древесины. И обычные деревянные строения в прохладных странах могут стоять столетиями, если построены с умом. А если дерево впитало в себя свойства камня, то может совсем не боятся веков, возможно, вытерпит и тысячелетия. Это была особая архитектура, которая позволяла то, чего не добиться с помощью камня, но при этом дающая надежную защиту.