— Хочешь намекнуть, что ни титул, ни чувства не помешают тебе наказать меня, если я вздумаю тебе противиться?
— Чувства наоборот, даже помогут, потому что я желаю видеть Вас, Владетельница, в здравии еще долгие годы. А это возможно лишь при Вашем беспрекословном повиновении. А титул... Вы сами знаете, Владетельница, чего стоит Ваш титул... он больше накладывает обязательств на Вас, нежели на меня...
— Да, знаю, учитель.
— Я думаю, это обращение Вам стоит забыть, Владетельница, и Вы совершенно свободно можете обращаться ко мне на ты и по имени. Мне очень понравилось подобное обращение, особенно этой ночью, — он лукаво подмигнул ей.
— Правда? — ее глаза радостно блеснули.
— Во-первых, какой резон мне лгать, а во-вторых, лгать Владетельнице — преступно.
На лице ее заиграла улыбка, но ненадолго, буквально через мгновение она схватила его за руку и порывисто прижалась к нему:
— Мне так страшно, Артес. Ты даже не представляешь, как мне страшно.
Осторожно обняв, он стал ласково гладить ее по голове: — Не бойся, не надо. Я рядом, и вместе у нас все получится. Если ты, конечно, слушаться меня будешь.
— Буду, конечно же, буду. Куда я денусь, — тихо проговорила она, доверчиво уткнувшись в его плечо.
Как только Торесу доложили о том, что каменное чудовище вместе с неизвестно откуда взявшимся драконом покинули берега Вериниги, он вместе с отрядом охраны вернулся во дворец. Разрушений было не очень много, но размеры проломов в стенах потрясали. Стало понятно, что от полного уничтожения и дворец, и город, да и всю Веринигу спасло лишь то, что битва монстров была недолгой, и они быстро улетели.
Тщательно обследуя дворец и прилегающие территории, Торес искал Синтию. Она нужна была ему не только ради того, чтобы насладиться местью, хотя и это желание переполняло правителя Вериниги. Она была ему нужна, чтобы поняв, что было в ее предсказаниях ложью, разобраться в происходящем.
В поисках его сопровождали два наемных мага, которым он пообещал хорошо заплатить, если они помогут ему найти и нейтрализовать беглянку. Один был худой и высокий хмурый молчун, привыкший взвешивать каждое слово, а второй напротив — приземистый и коренастый улыбчивый говорун. При этом оба мага были неразлучны и именовали себя названными братьями. У многих это вызывало недоумение, но Торес, часто пользующийся их услугами, уже привык воспринимать их, как нечто единое.
Нашли они ее в подземном святилище, полуразрушенном выходящим Крагонвергом, где она, поливая его пьедестал кровью и творя заклинания, пыталась наладить с ним связь и либо привлечь обратно, либо подпитаться его энергетикой.
Увидев их, она вскочила, намереваясь сбежать, но видя, что бежать некуда — у выхода охрана, испуганно забилась в угол, пытаясь установить вокруг себя непреодолимый барьер, под прикрытием которого она могла бы ускользнуть и скрыться. Но маги, сопровождающие Тореса, одновременно взмахнули руками и сбили ее защиту. Поняв, что сопротивление бесполезно, она, безвольно опустив руки, вжалась в стену.
Торес, торжествующе усмехаясь, шагнул к ней и бросил к ее ногам кабалит:
— Надевай!
Скуля от страха, Синтия опустилась на колени, подобрала кабалит и, надев на шею рывком затянула. После чего повалилась и, хрипло закричав, стала конвульсивно биться и кататься по полу.
Торес с удовольствием наблюдал за мучениями вновь ставшей ему подвластной колдуньи. А когда она затихла и замерла, склонился над ней и за волосы рывком запрокинул ее голову, заглядывая в глаза:
— Это только начало, ты даже представить себе не можешь какие изощренные пытки тебя ждут, тварь.
— Не надо, молю Вас, пощадите, повелитель... я все сделаю, чтобы заслужить Ваше прощение, — тут же хриплым и срывающимся голосом начала просить Синтия.
— Ну надо или не надо буду решать лишь я, — зло рассмеялся в ответ он, — а тебе остается лишь стараться... очень стараться заслужить если не прощение, то хотя бы мою милость...
— Я буду... буду стараться, повелитель... любой Ваш приказ... клянусь.
— Я теперь знаю, что стоят твои клятвы, так что не утруждайся. Лучше ответь: зачем тебе понадобилось вызывать Крагонверга?
— Исключительно для того, чтобы не дать дочери Маграта захватить Веринигу. Я не хотела причинить Вам вред. То, что произошло, это только из-за того, что я не рассчитала мощи Крагонверга и не ожидала, что он окажется абсолютно неуправляем. Я просто испугалась и уже плохо соображала, что говорю... мне хотелось отвлечь его и не более.
Торес со злостью отшвырнул ее от себя и повернулся к магам:
— Лжет?
— Несомненно, у нее такой нервный энергетический выплеск, что двух мнений быть не может: она очень боится и скрывает истину, — тут же закивал толстячок и повернулся к напарнику: — Согласись, когда говорят правду, посыл идет прямой и без искажений поля.
Тот хмурым взглядом окинул скорчившуюся на полу колдунью и проронил:
— Лжет.
Торес повернулся к охране:
— Палача сюда и пусть все необходимое для допроса принесет, — после чего презрительно скривившись, едва слышно процедил сквозь зубы: — Не хочу больше даже касаться этой твари... противно руки марать.
— Не надо палача... я больше ни словечка не солгу... — Синтия подползла к его ногам и, рыдая, уткнулась в них. — Я вызвала Крагонверга в надежде вырваться из-под Вашей руки... но я и правда не рассчитала его мощи и неуправляемости... я надеялась договориться с ним...
— То, что ты показала мне, было фальсификацией?
— Не совсем... сами картины действительно были фальшивы, но я основывала их на реальных событиях! Я знала, что к берегам Вериниги идут корабли Гирмонта, и их будет прикрывать дочь Маграта, которая была где-то уже совсем близко, но не на кораблях.
— Она прикрывала корабли Гирмонта? Почему?
— Она стала супругой Сареса. Он теперь под ее властью. Похоже, таким образом она расширяет владенья.
— Оригинально... — хмыкнул Торес и, заметив входящего палача, сделал останавливающий того жест: — Подожди!
Палач с поклоном замер у входа рядом с охранниками.
— Где теперь дочь Маграта?
— Не знаю. Она настолько мощная чародейка, что проследить ее путь невозможно. Но единственное что могу сказать: сейчас она далеко отсюда.
— А Крагонверг?
— Он исчез... я не смогла с ним связаться. Похоже он покинул наш мир, причем даже не оставив канала связи.
— Откуда взялся дракон, который с ним сражался?
— Я не видела откуда он взялся, но ходили слухи, что дочь Маграта пленила дракона. Возможно, это был как раз он.
— Ты видела это сраженье?
— Не с начала. Когда я добралась до окна, выходящего во двор, они уже сражались. Правда, сражением это было трудно назвать. Они крушили все вокруг, не причиняя друг другу никакого вреда, а потом взмыли в воздух.
— Интересно... Так, чуть не забыл: а что с кораблями Гирмонта?
— Они по-прежнему идут сюда, в ближайшее время войдут в порт.
— Ясно, — проронил Торес и вновь обернулся к магам: — Лгала?
— Возмущенности не было никакой, и поток информации ровный шел. Даже пиковые значения по мощности не превышали уровня предельно-допустимого значения напряженности по поверхности... — тут же затараторил невысокий толстячок.
— Не лгала, — веско резюмировал второй.
— Что ж... тогда так, — Торес обернулся к охране: — Колдунью мою в темницу. Позже решу, что с ней делать, а магам две мерки золота, как и обещал.
После чего, едва заметно кивнув почтительно склонившимся перед ним магам, стремительно вышел.
Маграт отдыхал в кабинете, когда ощутил магическое прикосновение Сареса, стоявшего в магическом переходе и просившего разрешения войти.
— Вы позволите, Владетель?
— Входи, — Маграт раскрыл арку перехода.
Войдя, Сарес низко поклонился: — Здравствуйте в веках, Владетель.
— С чем пришел? — не отвечая на приветствие, хмуро осведомился Маграт.
— Мои корабли достигли берегов Вериниги.
— Плюнь на них, — поморщился он, — не до них сейчас.
— Все дело в том, Владетель, что Веринига капитулировала, и Торес готов признать Ваш с Владетельницей протекторат. Правда, с одним условием, — старик усмехнулся.
— Каким?
— Торес хочет стать еще одним супругом Владетельницы.
— Вот только этого не хватало, — Маграт раздраженно скривился.
— Это его непременное условие. Кстати, а в чем проблема? По-моему, Къяра спокойно относится к подобному способу расширения Владения. Или я не прав?
— Ты знаешь, почему он решил капитулировать? — проигнорировав его вопрос, задал свой Маграт.
— Знаю. Я говорил с Торесом через моего мага на корабле. Он общался с Къярой, перед ее схваткой с Крагонвергом, которого, как он уже знает, она с помощью ее дракона отправила в мир иной. Поняв, какова ее сила, он решил согласиться на ее условия протектората без ограничения его внутренней власти. Однако он настаивает на обручении с ней.
— Зачем ему это?
— Он говорит, для сохранения имиджа, потерять который для него недопустимо. Но как мне кажется, он элементарно влюбился в твою дочь, Маграт, — губы старика вновь дрогнули в усмешке, — или я разучился разбираться в людях.
— То есть если обручения не будет, он готов воевать?
— Да.
— Проклятье. Как это все некстати... — Маграт вновь скривился.
— Почему?
— Как почему? — нервно сглотнул он. — Потому что моя дочь устала после схватки с Крагонвергом. Зла на всех, особенно на Тореса, который допустил его появление, и перспектива обручения с ним ее явно не обрадует.
— А ты все же поговори, — перешел на доверительный тон Сарес. — Если она устала, то тем более начинать военные действия ей с ним явно не с руки, а Веринига довольно лакомый кусок, чтобы от него отказаться. Хотя, что я советую. Ты — Владетель, тебе и решать.
— Решу. Иди.
— С Къярой позволишь увидеться?
— Говорю же: устала она! — Маграт в раздражении хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — Захочет, сама тебя навестит. Иди!
— Что Торесу передать?
— Ничего! Пусть ждет. Сам с ним свяжусь.
— Корабли отозвать?
— Да.
— Будет исполнено, Владетель, — Сарес поклонился и, открыв арку перехода, удалился.
Весь день Маграт провел в размышлениях, а к вечеру призвал к себе дочь. Она пришла в сопровождении Артеса, который теперь безотлучно был при ней. Войдя, она чуть склонила голову:
— Добрый вечер, отец.
— Что-то с трудом верится в то, что этот вечер может стать добрым, — хмуро откликнулся Маграт, набрасывая по периметру магический занавес и борясь с внутренним раздражением, которое постоянно возникало, как только он видел Ингу-Къяру.
— Вы звали, — она потупила взгляд.
— Звал. Необходимо обсудить кое-что в связи с изменившимися обстоятельствами,— он повернулся к Артесу: — Она забеременела?
— Пока нет, — тут же с поклоном отозвался тот.
— Что ж, это даже к лучшему... с беременностью тогда торопиться не будем. Потому что неизбежное нервное напряжение может негативно сказаться на будущем ребенке. Так что сначала утрясем кое-какие возникшие проблемы, а к вопросу о зачатии наследника вернемся чуть позже.
— Вы это о чем, отец? — Инга непонимающе распахнула глаза.
— О том, что тебе следует временно прекратить любовные отношение с Артесом. Вот о чем, тупая курица!
— Это я поняла, — на ее глаза тут же навернулись слезы. — Я не поняла что за неизбежное нервное напряжение? И какие проблемы?
— А как ты можешь понять, если я о них еще и не говорил? Вот что за дура! Что ни слово — все невпопад, только и знает, что носом хлюпать и слезы лить, — Маграт раздраженно скривился и вновь повернулся к Артесу: — Внуши ей, наконец: пусть больше молчит и раскрывает рот, чтобы сказать только то, что ты ей передал.
— Хорошо, Владетель.
— Кстати, от того научиться она держать язык за зубами или нет, ее жизнь сейчас зависеть будет. Вот ляпнет что-то невпопад, как сейчас, и сожрет ее дракон.
— Дракон?! — Инга побелела словно полотно. — Вы хотите, чтобы я разговаривала с драконом?! — в глазах ее плескался ужас.
— А ты что хотела? Быть Владетельницей, это тебе не только на троне сидеть и с умным видом головой кивать, — зло бросил ей Маграт и в раздражении отвернулся, пробормотав: — Это как же Алике пришлось постараться, чтобы такую истеричку воспитать. Ладно, что воспитала, то и расхлебывать будет...
— Я не истеричка, я просто никогда не видела драконов... и боюсь их, — обиженно насупилась она.
— Да мне плевать, кого ты боишься, а кого нет! Ясно тебе? — Маграт рывком поднялся с кресла и, шагнув к ней, зло схватил за плечи. — Можешь даже бабочек бояться, если тебе так хочется, только будь любезна исполняй то, что положено и веди себя достойно! Иначе очень об этом пожалеешь! Очень!
Она испуганно сжалась в его руках и даже зажмурилась от страха. Увидев это, он скривился как от зубной боли и, разжав руки, отступил.
— Объясните мне, Владетель, что Вы хотите, — к нему с поклоном приблизился Артес. — Я думаю, мне удастся добиться, чтобы принцесса вела себя так, как Вы того желаете.
— Она должна убедить дракона, которого мы с тобой видели, что она — Къяра.
— Вы считаете это возможно?
— Если сказать ему, что она потеряла память в схватке с Крагонвергом, больна и нуждается в его поддержке, то почему бы и нет...
— Такой вариант может и пройти, но для чего Вам это нужно?
— С Къярой хочет обручиться правитель Вериниги. Убедить его в том, что она, — Маграт кивнул на дочь, — и есть Къяра будет гораздо труднее, чем дракона... Торес, к сожалению, успел с ней пообщаться... и при этом, в случае чего, сослаться на болезнь или потерю памяти категорически недопустимо, поэтому нам и необходимо заручиться поддержкой дракона. Торес считает, что в схватке с Крагонвергом ей помог именно дракон. А значит, у него и тени сомнения не должно возникнуть по поводу нее, если прилетит она к нему на драконе.
— Логично. Только зачем Вам нужно это обручение?
— Мне нужен протекторат над Веринигой. А здесь решение само упало в руки, грех им не воспользоваться.
— А если Торес все же догадается, что обручился не совсем с той, с кем хотел?
— Артес, а вот вообще тогда на кой ляд мне нужен ты? Это твое дело сделать так, чтобы не догадался! Ясно тебе? — Маграт в раздражении сжал руку в кулак.
— Понял, — тут же кивнул тот.
— А раз понял, забирай ее и подготовь к разговору с драконом. Только не забудь объяснить, что если она плохо сыграет роль, ни дракон, ни Торес церемониться с ней не станут, а я и пальцем не пошевелю, чтобы ее вытащить, и даже если вытащу то только для того, чтобы на плаху отправить.
— Обязательно объясню. Это все, что Вы хотели, Владетель?
— Да, — Маграт сдернул занавес и сделал жест, позволяющий им уйти.
Артес тут же поклонился и, полуобняв за талию, вывел бледную и плохо держащуюся на ногах принцессу, приговаривая: — Пойдемте, Владетельница, все будет хорошо. Не надо так волноваться.
Проводив их долгим взглядом, Маграт скривился и чуть слышно пробормотал: — Как же мне не хватает тебя, моя радость, и как же я по тебе тоскую... особенно когда вижу в твоей роли эту пустоголовую марионетку.
