Воин. Стихии зовут

Вымыли, причесали, намазали ароматными маслами, привели в божеский вид. Под конец несколько девушек остались, которые должны были мне помочь...

* * *

Через час я вышел из избы, застегивая странные штаны. Не берусь их описывать. Снаружи уже о-ой как заждался Грод. Встретил он меня, сразу скажу, не с улыбкой радости.

— Чего ты, парень, так долго?! — возмущено спросил здоровяк.

— Ну, полчаса затратили, чтоб я выглядел шикарно, ну, а еще полчаса потратил я сам, — мою речь сопровождала лукавая улыбка.

Грод не стал дальше расспрашивать. Он сразу сообразил, что я имею в виду.

— Давай, парень, идем, твое испытание еще не прошло до конца, — сказал он, почесав затылок.

Теперь пришла моя очередь негодующе на него уставиться.

— Как это понимать?! Меня привели в порядок, для того чтобы я снова в навозе повалялся?!

— В этом испытании не будет вонючих жопеков.

— Ох, слава Господу нашему! — вздохнул я. — А что ж тогда будет?

— Посмотришь, — ответил усатый бородатый. Опустив глаза, он сделал несколько быстрых движений пальцами. Это что, намек? И как мне понимать?

Ничего не оставалось, как пойти за ним. Грод вывел меня на сборище людей самых старших в трущобе, короче старых пердунов и их пердунь, от тридцати до двухсот годиков. Как я понял, место сбора — центр поселения. Мимо нас проходили молодые персонажи, мало обращая внимания на собравшихся стариков.

Как я могу описать то, что увидел вокруг сборища? Деревня!

— Приветствую тебя, Карин, на городском совете! — проговорил тот самый старик, встретивший меня еще возле бара.

Насчет того, что это город, я промолчал. Вдруг еще обидятся, да прогонят, а мне начинало здесь нравиться, особенно девушки...

— Садись, — Грод показал мне на здоровый камень.

Мои брови поползли вверх.

— Слышишь, а этот камушек, на какой зад рассчитан?

Грод усмехнулся.

— Знаешь, это не мой размерчик, — продолжил я.

— Садись, — повторил здоровяк.

После небольшой фразовой переброски, я сел на камень с ногами и сделал кое-как серьезный вид, лицо кирпичом, глазки в кучку. Но мне все равно хотелось засмеяться. Истеричками бывают не только женщины и я тому наглядный пример.

— Карин, мы проверили тебя на силу, — начал Лютин, — теперь пришло время проверить тебя на...

— На ум? — перебил я его и сразу же получил мощный удар локтем от Грода. Бедные мои ребра, синяк обеспечен.

— Да, Карин.

— Можете не проверять, я не так мудр как вы.

— Мы это проверим, — возразил дедок.

Только и осталось, что вздохнуть. По своему старику знаю, если что-то влетело в голову оно там и останется, притом так замуруется, что еще пятьдесят лет минимум там будет оставаться и трепать всем окружающим нервы.

Все присутствующие на сборище встали и пошли за старцем. Я тоже не стал притворяться упрямым бараном и последовал за ними. Не знаю, что моя головушка может решить после стольких лет беспробудного употребления различных ядов? Разве что ребус для первоклашек смогу осилить и то, не с первого раза.

"Стадо" людей остановилось возле рисунков на песке, находившихся на краю местного колхоза и недалеко от леса. Я недоуменно посмотрел на олухов, а потом на круг, задумчиво почесал затылок.

— Решай, Карин, — сказал старик, словно насмехаясь надо мной.

— Что это? Головоломка, что ли? — пальцем я указал на круг.

— Да, — ответил он и добавил, — ее можешь открыть только ты.

Я присел на корточки и подумал: "Что они от меня хотят?". Внутри большой окружности рисунки были расположены хаотично. И самое интересное, что ты на них смотришь, а они расползаются как тараканы!

Я подполз к единственному неменяющемуся знаку, точно такой же формы, что и родинка на моей груди. Никакого смысла и уж тем более значения в непонятных иероглифах я не нашел. Нарисовали картинки, любуйтесь, люди дорогие!

Меня страшно тянуло к земле. В детстве мои родители часто называли меня поросенком, потому что я часами мог копаться в земле, словно это моя родная стихия, где я чувствовал себя просто отлично. Вот и сейчас, я прикоснулся пальцами к песку и ощутил силу, идущую от земли.

Все кругом заходило ходуном. Меня подняло! О, нет! Как же я слезать буду с этой не хилой башенки? Люди внизу стали похожи на маленьких букашек, а я все поднимался ввысь, чуть ли не повизгивая от ужаса, охватившего меня. Ух, спущусь, надеру их тощие... не-а, тощая у меня...

Высоко над землей столб остановился. Меня резко что-то поставило на ноги, аж дыхание захватило. Появился свет такой яркий, что на него больно смотреть. Возникло ощущение, что ты летишь и все что, кроме тебя не касается, существуешь только ты и небо. Нечто пронзило мою грудь. Нет, боли я не чувствовал, неизвестное мне доныне чувство.

— Карин, ты меня слышишь? — послышался нежный женский голос, я почему-то расслабился, как будто находясь под кайфом. Голос казался мне смутно знакомым, словно я слышал его много-много лет назад и забыл его. Странно, ее голос дарил умиротворение и спокойствие.

— Да.

— Карин, ты избранный, — продолжал вещать голос, — твой путь воина и мага тяжек и трагичен.

— А почему трагичен? И девушка не подскажите телефончик? — как быстро мы начинаем наглеть! Это у меня, наверное, в крови.

— Жди, Карин, и тебя позовут, и начнется твой путь.

Я усмехнулся. Сколько чепухи за один день!

— А теперь, Карин, тебе будет дарован меч — четырех стихий.

— Чего-чего? Еще меча мне да полного счастья не хватало!

— Стихии воды, огня, земли и воздуха! — она, кажется, пропустила мой вопрос мимо ушей, если они у нее существовали. — Все эти стихии заключены в твоем мече и в тебе, Карин. Владеть мечом будешь лишь ты один!

— Так уж я один? — подозрительно спросил я, от воров не застрахован никто. Украли, и все, пока прощай.

— Меч не примет другого хозяина и не будет служить никому кроме тебя.

— А что же он сделает? — рассмеялся, хочу сказать, преждевременно.

Не каждый же день со мной всякая дребедень происходила. Закинули в чужой мир, меч бесплатно дали, а бесплатный сыр, как известно, бывал только в мышеловке. Можно вообще тихо тронуться, как бы мне потом не пришлось искать голову в канаве.

— Меч, почувствовав чужую руку, опустится в землю и обратиться в камень. И только когда до него вновь дотронется истинный хозяин, камень снова станет сталью.

— Крутая технология. Так вы мне скажите свой телефончик или я так и буду ждать?

Она не ответила, и меня снова что-то пронзило. В руке оказалось нечто прохладное, словно созданное именно для моей ладони, легкое, почти невесомое. Оно было продолжением моей руки, продолжением моего "я". Я понял, это и есть меч стихий.

Я открыл глаза, понимая, что меня опустили на грешную землю, как из кушака ледяной водой облили. Медленно я выпрямился и посмотрел на руку: в ней действительно лежал меч, о котором говорила неизвестная дама с приятным голосом. Переливаясь всевозможными красками радуги, он становился водой, огнем, землей, даже сотканным из ветра. И так до бесконечности менял свои очертания.

Мне казалось, что я сплю и нахожусь в дурмане. Все законы физики разом рухнули, уступая место сказочной реальности, которую я для себя открыл.

— Карин, великий воин четырех стихий! — прозвучал как гром голос старика, и послышались крики: "Ура!!"... Во попал!

Глава 3

Дали железку, а пользоваться не научили, свиньи! Когда я извлекал меч из ножен, селяне с криками разбегались в разные стороны. Как оказалось, мой новый волшебный друг резал все, к чему прикасался и имел нечто вроде разума! Дурдом, одни словом. У него даже имя имелось — Элинор. Если бы он еще заговорил, то впору писать некролог и отсылать домой весточку о моей кончине, чтобы порадовать родственников. И разрубал меч не все, своенравная штучка. Дрова рубить? Фи! Оставьте это дело топорам!

Мне пришлось учиться рыцарским законам. Не, ну какой идиот придумал доспехи? Ну, эти жестянки... латы? А я другой дурак надел их на голое тело (почти, джинсы и байка не в счет), да еще шлем без подшлемника напялил (это я уже потом узнал, что и такое, оказывается, существует!). Хорошо хоть минотавр оказался еще тот тупица, так бы остались от меня одни рога да копыта.

Минотавр на меня двинул, а я давай из себя черного робокопа строить, мечом салют делать. Железо кожу натирало! Вместо робокопа куча металлолома свалилась на землю, до того как его рога в меня вонзились. Лежу, встать не могу. Пингвин, мать твою! А он, зверюга такая, в дереве застрял — это меня и спасло. Кое-как перекувыркнувшись, я вижу зад лохматый да хвостатый. Ну, я его и тыкнул туда мечом. А у железки моей нет настроения! Минотавр громко заревел и дернулся. Он рог сломал и со мной рожей встретился, а я-то в разрисованном шлеме. Я кричать и он кричать, и давай в разные стороны отползать на четвереньках, одинаково поскуливая от ужаса. С тех пор минотавр вегетарианец, а я больше не надевал эти дурацкие латы со шлемом!

Немного позже для меня отыскали черные эльфийские доспехи моего размера. Они имели минимум железа, легки и в них удобно ходить, прямо как в домашнем халате. Шлем, я наотрез отказался носить. Печальный опыт повторять не хотелось. Пусть потом обвиняют в излишней смелости, но в нем ни фига не видно!

Целый год я промучился, пока чему-то толково научился, хорошо хоть у меня тело тренированное. Не зря на уроки к китайцу ходил, пригодилось. Можно сказать, я даже втянулся в это дело. Я стал героем со всеми титулами, как положено. Хорошо, хоть во время моих "подвигов" не было зрителей, способных запечатлеть позор, который мне приходилось пережить, дабы замочить очередную страхолюдину. Романтикой там и не пахло, не так-то это и просто. Взмахнул мечом и все враги разбежались? Мечтать не вредно! Во время замаха тебе запросто могли покрутить у виска и откусить ногу.

При возвращении с очередного сражения с монстром меня угощали хорошим ужином, и каждый раз наутро я просыпался с новой девушкой в постели. Спиртного я больше ни капли не взял в рот. Снова оказаться на дне смердящей ямы, увольте, не хочу! Хотя иногда желание появлялось жуткое. Грод однажды увидел меня в состоянии ломки, потом долго заикался. Ему даже пришлось меня ударить, чтобы болью немного привести в нормальное состояние. И говорил со мной, много говорил, пока я не засыпал. С Гродом за последний год я сдружился, он мужик простой и мне в нем эта черта нравилась. До него у меня были только враги, которые желали утопить меня в унитазе... слава ловеласа опережала все мои немногочисленные подвиги... эх, снова меня хотели утопить, но уже в другом месте....

Тот мужик с фиолетовыми глазами не излечил меня, как мне показалось вначале, но временно "заморозил" мои страдания. Он дал мне шанс, и я намерен им воспользоваться. И к моему облегчению постепенно ломка ослабла. К тому же, наркотиков в этом мире не было, поэтому дозу я и при большом желании не смог бы раздобыть. А о том, что мне пришлось пережить, я предпочитаю забыть и никогда больше не вспоминать.

Сегодня стоял на дворе прекрасный теплый весенний денек. Никаких тебе мух и комаров. Они в этом мире не водились, что являлось хорошей новостью, особенно для меня. Когда валяешься в кустах и все твое тело искусано маленькими тварями, поверьте, это не самое приятное, что может случиться с человеком. А затем появлялся зуд и начинался ад.

Лежу себе в гамаке, делать нечего. Рядом разложены в тарелках разные фрукты, хоть попой ешь, все равно все не сожрешь.

Мои черные волосы, почти касались земли, расчесывать мне их откровенно в лень. Грод постоянно хотел меня постричь, а я упирался. Я к ним привык как к родным и помнится в детстве, когда папа побрил меня и сделал из моей головы колено, я сильно переживал и чувствовал себя едва ли не голым. Тогда я головой об стену бился и плакал, бате едва молотком палец не отбил. Я лучше кому-нибудь руку сломаю, чем позволю коснуться ножницами моих волос. Знаю, странное поведение, но я сам не могу толком объяснить, почему так привязан к длинным волосам. Во мне словно просыпалось нечто маниакальное, я мог и укусить, честно.

Тишину и мой покой нарушил шум толпы. Крики, писки, ахи вздохи. Люди этого поселения не умели ничего делать тихо, если ругались, то ругались так, что ты услышишь их с другого конца леса! Почта — на грани фантастики! Я потерял дар речи на три дня, когда Грод показал мне, как они переписываются, если им в лень топать! Брали топор (без разницы какой), калякали на бумажке послание, прикрепляли и с криком: "Айда, (имя предположительной жертвы)!" замахивались орудием убийства и со всей дури бросали его в сторону получателя. Мне один раз такое послание передали "Айда, Карин!", чуть башку не снесли! Я долго не мог унять нервную икоту и боялся показаться из дому. Я ведь жил на окраине, в некогда заброшенном доме. Мэр или как его еще называли градоправитель — жмот. Меня он побаивался, но жадность в нем сильнее всех других чувств. Удивляюсь, как его еще костылями не побили? Если не угомонится, точно побьют или топориком "Айда" замочат.

На улице собралось столпотворение. Я кое-как отыскал в толпе Грода и поспешил к нему. Он старательно щурился и кого-то выглядывал впереди.

— Грод, что здесь происходит?! — я пытался перекричать людей-гигантов, но не получилось — Грод меня не заметил, а подзатыльника мне не удалось ему отвесить — слишком много народа.

Я нагло подпрыгнул, забрался к нему на шею и через нее на ветку близко растущего дерева. Посмотрел и обомлел, дыхание захватило, в горле пересохло, а сердце стремилось через глотку вырваться из костяной клетки. Я чувствовал, как во мне поднимался жар.

Из кареты, запряженной четырьмя скакунами, вышла такая ляля! Она! Она! Все слова банальный набор звуков и не могли в полной мере рассказать, что увидели мои глаза, и что закралось в мою душу ловеласа. Длинные волосы — чистейшее серебро, в коих затерялись лучи солнца! Бархатная кожа — персик и к нему хочется прижаться щекой! Роста не то, чтобы низкая, но где-то сто шестьдесят-шестьдесят пять будет, может чуть-чуть больше! Фигурка! Можно упасть в обморок от восторга! Не то, что эти вешалки девяноста шестьдесят девяноста и рост с башню! Кости одни, да и только! А все туда же! Худеть! Тьфу! Хотя у этой миледи талия могла поместиться мне в две руки! Красивый переход от великолепных ног и бедер к талии и от талии к шикарной округлой груди! Грудь девушки — мечта смертного мужчины соблазненного Афродитой. Она восхищала, а не вызывала гамму других эмоций, когда смотришь на вымя коровы. Фея! Да, она фея в человеческом обличии!

Удивляюсь, как среди гигантов могло родиться подобное чудо, хотя ее отец тоже невысокого роста. Скорее всего, южанин — они все невысокого роста, в отличие от северного народа.

Девушка огляделась. А какие у нее глаза! Голубые! О небо, мне сносит крышу! Кажется, я влюбился...

— Грод, кто она? — спросил я, слезая с дерева на его плечо и затаивая дыхание. Меня переполнял дикий восторг, и я не мог оторвать жадный взгляд от себроволосой феи.