Дважды рожденный

Остановившись, я рассматривал ворота в собственное будущее. Так или иначе, но почти все негры покидали Землю через такие вот КПП.

Приземистое здание полицейского управления располагалось на полосе отчуждения. Бетонные плиты на сто метров в обе стороны были исписаны предупреждающими надписями. Заходить на эту территорию, мягко говоря, не рекомендовалось. Висящие над стеной зонды грозно поводили дулами спаренных пулеметов, беря на прицел любой движущийся объект. Судя по количеству, они управлялись в автоматическом режиме, отчего мне враз стало неуютно.

Массивная стальная дверь управления была наглухо задраена. Висящая слева от входа табличка предупреждала, что раньше полудня соваться к ним бессмысленно. Впрочем, мой начальник охраны даже глазом не повел в ее сторону. Не обращая внимания на кнопку звонка, Фрэнк принялся методично стучать кулаком в створку. Причем у меня создалось впечатление, что он всерьез собирался ее высадить. Гул стоял такой, что я поморщился. Если поиски сестры проходили в том же ключе, то при всем уважении становилось понятно, почему у него ничего не вышло. Уверен, с таким подходом шум стоял на всю Солнечную.

Зашипевшая коробка коммуникатора оборвала мои размышления. Из раздавшегося треска статики и свиных хрипов я с трудом вычленил человеческий голос:

— Какого черта? — Булькнул кто-то. — Делать больше не хрен? Ша выйду, по печени постучу. С двенадцати прием.

— Дверь открой. Мы из 'Pharma Group'. Заявка на депортацию. Время оговорено.

Холоду в голосе командира мог позавидовать северно-ледовитый океан. Вся его фигура ясно говорила — мужик сдерживался из последних сил. Надеюсь, что у него хватит мозгов не устраивать разборок.

На всякий случай я решил намекнуть:

— Командир, ты в бочку сильно не лезь. Мне тут еще жить.

Мазнув по мне взглядом, он рассеяно кивнул. Не знаю, дошло ли? Ладно, не смертельно при любом раскладе. Разберусь.

Некоторое время ничего не происходило — нас проверяли по базе данных. Наконец коробка в очередной раз булькнула, щелкнул электрический замок и дверь открылась. Упакованный в бронежилет дежурный сверкнул из-за стекла помятой рожей. Сонно буркнув, он махнул рукой в глубину коридора. Мол, проваливайте, дайте поспать. Отойдя шагов на десять, я спросил:

— Слушай, а чего они спят при параде? Броня, карабин.

— Я ж говорю, не любят их местные. Даже караулы обстреливали. В прошлом году несколько КПП фугасами забросали. Вишь, как их замуровались: окон нет, дверь солидная. По мне так заварить ее снаружи — самое оно будет.

— Сильно они тебя достали. У вас тут повстанцы шалят, я смотрю.

— Да какие на хрен повстанцы. Фильмов пересмотрел? — Он осекся, видимо вспомнив о моем происхождении. — Так, баловство одно. На Земле с этим строго. За подрывную деятельность либо на шахты, либо на комбинат органов. В том году новый законопроект прошел, со всей строгостью. Налоги слегка подняли, и больше миллиона человек отправилось за 'колючку'. Начались массовые волнения. С одной стороны забора бывшие граждане, с другой — их родственники и друзья. Придурки. Правительство только этого и ждало. Часом позже подогнали солдат, оцепили районы с демонстрантами и выдавили их за ограждение. Еще четыре миллиона негров. Занавес.

— Хитрое у вас государство. Не верю я в такие совпадения.

— Вот-вот. Но с тех пор местные держат их в тонусе. То стихи на заборе напишут, то пулей шуганут — развлекаются, как могут. Сейчас пореже правда, но еще случается. Налево поверни, нам к начальству.

Пропустив командира вперед, я зашел в кабинет следом за ним. Небрежно махнув рукой над сенсором, мой спутник, что называется, 'представился'. Пока хозяин здешней кухни рассматривал возникшую перед ним голограмму с корочками, у меня было время хорошенько оглядеться.

Кабинет был полностью залит металлом. Стены, пол и потолок покрывали ртутного цвета панели. Лениво шевеля лопастями, гонял воздух старый раритетный вентилятор. Такой же старый письменный стол был сплошь завален бумагами. Чтобы те не разлетались, сержант придавил их пистолетом. Клоун. Держать оружие на виду — сплошное позерство. Если судить по складкам жира, этот боров появлялся в спортзале еще в позапрошлом веке, не раньше. Даже я понимал, что пока он будет тянуться к своей пушке, в нем наделают дырок как в дуршлаге.

Впрочем, сержанта это нисколько не заботило. В несколько затяжек добив сигарету, он ловким движением воткнул бычок в пепельницу. Я чуть не присвистнул от удивления, рассматривая гору чинариков в древней, еще жестяной, банке из-под пива. В масштабе, это сооружение легко могло переплюнуть даже египетские пирамиды. Казалось, впихнуть туда еще один — непосильная задача. Окурки не высыпались лишь божьей волей и колоссальным опытом курильщика. Я даже слегка зауважал хозяина кабинета.

— Фрэнк Салливан, служба безопасности 'Pharma Group'. — В голос дочитал сержант. — Зачем пришел, Фрэнк?

— Знакомца на ту сторону отправить. Погляжу, чтобы все в порядке было.

— У нас порядок образцовый, это без надобности. До двенадцати в обезьяннике посидит, раз уж пришел, а там проверим и отпустим. Не задерживаю, Салливан.

Судя по довольно сузившимся глазкам, этот боров уже прикидывал, что можно из меня вытрусить. Хуже не придумаешь, оказаться в лапах такого козла без права на ответ. Был у меня подобный опыт, еще в той жизни. Две вещи я вынес из него. Первая — молчать, не дергаться и запоминать. Гонор только усугубляет ситуацию и здоровье. И вторая. Выжил — отомсти. За себя и за остальных, прошлых и будущих. Мои глаза старательно буравили пол, скрывая нахлынувшую от воспоминаний злобу.

— Не гони, сержант. Заявку мы оформили. Работай.

— Какую заявку? — Тот демонстративно пошарил руками в кипах бумаг. — Где ж ее теперь найдешь?

Вместо ответа Фрэнк отодвинул полу своего праща. Вороненая сталь элегантных пистолетов небрежно мелькнула в спаренной нагрудной кобуре. Запустив руку в карман, командир вытащил сложенный вчетверо дубликат.

— Провинция у вас тут, вечно что-то теряется. Связь барахлит, письма не доходят. Жаловаться на вас буду, сержант.

Мой спутник ласково улыбнулся и, как ни в чем не бывало, протянул документ полицейскому. В этот момент я зауважал его еще больше. По себе знаю, как сложно сдержать торжествующую ухмылку в такой ситуации. На лице Салливана отражалась только искренняя досада.

— И не говори, Фрэнки. — Коп отчетливо скрипнул зубами, и повторил: — И не говори.

Он пытался говорить спокойно, только ни черта у него не получалось. Потная рожа мгновенно покраснела и налилась кровью. Видать давно его так жестко не сажали на пятую точку, отвык. Хорошо, что не при подчиненных — такой удар по авторитету. Вон, даже рука к оружию потянулась. Хрен там! Как я и думал, чтобы ухватить за рукоять, ему пришлось бы как минимум залезть на стол. Фрэнк тоже наблюдал за этой комедией с интересом. Теперь я понял, почему он решил меня сопровождать.

— Ладно, гражданин. Сочтемся. Земля круглая. — Оставив безуспешные попытки дотянуться до оружия, пробормотал хозяин кабинета. На что Салливан бросил:

— Оформляй, не задерживай.

Бумаги выправляли долго. Эмоции мешали, и сержант несколько раз ошибался. Приходилось начинать все с начала. Минут через десять толстяк управился, и, отдав дежурному измятую бумажку, выпихнул нас из кабинета. Мои подозрения не оправдались, подставить меня в присутствии Фрэнка он побоялся. Следуя по коридору, помощник сержанта постоянно на нас оглядывался. Не привык, чтобы кто-то в этом здании так радостно улыбался?

Досмотровая мне не понравилась. Серая и безразличная, как и люди в ней. Не люди — манекены с мертвыми глазами. Плохое настроение шефа отметили, поэтому обыскивали меня особенно тщательно. Без извращений, но мне и так хватило — вывернули чуть не наизнанку. Раздев догола, меня впихнули в кабинку сканера. Пока двое шустрили одежду на предмет контрабанды, молодой техник колдовал с моим телом. Судя по его скучающей физиономии, контора меня не обманула. Никаких запрещенных модификаций он не обнаружил. Вот и ладушки.

Именно в этот момент я впервые почувствовал как заканчивается моя старая жизнь. Полиция не замечала стужи металлического пола сквозь толстую подошву берцев, а меня взбодрила именно она. Словно проснувшись, я наконец вернулся к жизни. Последние две недели были сном. Театром, в котором я с удовольствием играл главную роль. Даже в кабинете сержанта я еще не воспринимал реальность всерьез.

И только сейчас, подпрыгивая от холода, я начал приходить в себя. Голова наконец принялась за работу. Мысли текли размеренно и деловито, план собирался из кусочков воспоминаний и прочитанных книг с удивительной легкостью. На ходу браковались и видоизменялись старые наметки.

'Нужно срочно искать берлогу', — решал я по ходу досмотра. — 'Отсидеться, и привести себя в порядок. Наметить план действия'.

Заставив повторно сунуть ладонь в считывающее устройство, мне отметили чистый проход через КПП. Все, с этой минуты я превратился в чистокровного негра. Странный коктейль из растерянности и злости покалывал ладони. Выйдя за дверь с обратной стороны, я снова окунулся в промышленный смог. Кажется, теперь он надолго станет моим спутником.

— Надо заказать себе фильтры. — Пробормотал я, и добавил в сторону своего спутника: — Фрэнк, посоветуй, где можно устроиться на первое время?

Подумав мгновение, он ответил:

— Не выходи за границы желтой зоны, в ней любая ночлежка подойдет. Они тут все одинаковые.

Я протянул руку. Крепкое рукопожатие, и мой знакомый двинулся в город. Пришлось удержать его за плечо.

— Постой. У тебя фотография сестры с собой?

Сориентировался мужик быстро. Сузившийся взгляд просканировал меня не хуже полицейского рентгена, а тело подобралось как перед прыжком. Когда медики проверяли мой организм, именно Салливан гонял меня в спортзале. Я знал, на что способен этот грузный с виду человек. Если он захочет меня убить, то шансов не будет. Но я и не собирался драться! Просто стоял и смотрел. Психика у него изломанная, это я уже понял. И сестра — больная тема. Но не задать вопрос я просто не мог — уважать себя перестану. Несколько секунд мы играли в гляделки, а потом он как-то обмяк. Cгорбился весь.

— Ее зовут Лиза. Элизабет Салливан.

Стянув через голову цепочку с потертым медальоном, Фрэнк сжал украшение пальцами. Таблетка вспыхнула и спроектировала изображение молоденькой девушки с тонкими чертами лица. Одежда соблазнительно обтягивала стройную фигуру, придавая легкость и воздушность. От комментариев я воздержался. Ненадолго скользнув в вирт, я сохранил фотографию в глубинах навечно укрепленной нанороботами памяти. Теперь чтобы забыть ее, придется приложить сознательные усилия.

Вот и все. Махнув рукой на прощание, командир молча развернулся и скрылся в здании полицейского участка. Я его не винил. Непонятно почему, но я сам чувствовал себя неловко. Влез в чистые воспоминания своими грязными сапогами. Глупо. С другой стороны, отныне я такой же негр как и Лиза. А пути господни неисповедимы, верно? Тем более ради того чтобы заиметь такого человека в должники стоило потрудиться.

Собираясь с мыслями, я несколько минут стоял у ограждения, горько жалея об отсутствии сигарет. Говорят, они успокаивают нервную систему, а я теперь могу себе позволить и не такие излишества. Впрочем, бог с ней, с сигаретой. Как-то невесело начиналась моя новая жизнь. Оставалось только надеяться, что дальше будет лучше.

— Эй, бродяга! — Голос из-за спины вернул меня в реальность. — Пойдем, тебя сержант зовет. Документы забыл подписать.

Кривая улыбка возникла на моем лице. Вернуться что ли? Сигаретку стрельнуть, заодно и по печени бесплатно отоварят. Повернувшись спиной, я зашагал прямо по улице. Ругань, долетающая мне в спину, явно показала — за триста лет вытянутый средний палец не изменил своего значения. Хороший жест — интернациональный, для любой эпохи сгодится.

Глава 2

Космодром жил в своем ритме, и не засыпал ни на минуту. С первых секунд стало понятно, что здесь царил дух неторопливого, но вечного движения. Perpetuum mobile двадцать четвертого века.

Прошагав метров сто под дулами пулеметов, я оказался в битком набитом человеческом муравейнике. Город будущего остался позади, здесь все было по-другому. Если не обращать внимания на некоторые отличия — обычный рабочий квартал моего времени. Те же невысокие здания в пять-шесть этажей, те же люди, спешащие по своим делам.

И все же, несмотря на браваду, сердце колотилось как сумасшедшее. Организм испытывал явный стресс. Прислонившись к стене, я принялся вычленять из окружающего мира знакомые мне признаки. Стоило загрузить мозг. Отвлечься, пока он окончательно не пошел вразнос.

Люди. Главное — это всегда люди. Взгляд метался, выхватывая лица из толпы. Мелькали прически — знакомые и не очень, одежда — большей частью потертая и запыленная, и глаза — чаще уставшие, чем наоборот. Я искал ярких отличий и не находил. Сотрудники 'Pharma Group' гораздо больше подходили под определение людей будущего. В свое время их экранированные скафандры биозащиты и футуристические инструменты изрядно действовали на нервы. Здесь я не встретил ничего подобного. Даже одежда на местных была словно из моего времени. Почти те же оранжевые спецовки на рабочих, почти та же синяя униформа патрульных. Обычные люди, а нюансами можно смело пренебречь.

Никаких киборгов, за исключением летающих зондов, я не заметил. Единственное, среди них все чаще попадались гражданские образцы. Упрощенные конструкции явно использовались местной службой доставки. Натужно пропыхтевший дроид с эмблемой пиццерии на потертом боку, оказался нешуточным сюрпризом.

Кажется, отпустило. Я так увлекся, что на некоторое время забыл про дыхание. Спасибо Ное — организм легко поборол асфиксию, хотя неприятный ком в груди все же образовался. Пришлось глубоко вдохнуть, наполняя легкие кислородом. Надо же, от волнения я даже перестал обращать внимание на окружающие запахи. Все оказалось не так страшно.

Следующий сюрприз — легкая вибрация под ногами. Признаться, первое время я думал, что это дрожали мои колени. И только сделав несколько шагов, понял, что подрагивала земля. Сколько я не вертел головой, но обнаружить источник не удалось. Едва слышный гул, а вместе с ним и вибрация, то нарастали, то плавно сходили на нет. Испытывая странную, несвойственную мне робость, я остановил ближайшего прохожего. Одетый в оранжевую робу коренастый мужик оценивающе смерил меня взглядом и вопросительно поднял брови. Похоже, он просто не понял моего вопроса. Пришлось повторить:

— Земля дрожит, говорю. Отчего? — Для наглядности я притопнул ногой.

— Зеленый, чоли?

Судя по выражению лица, мужик едва сдержался, чтобы не плюнуть на асфальт. Зашитая в НОИ программа-переводчик характерно запнулась, подстраивая речь под его невнятный говор, но в целом справилась на 'отлично'.

— Пять минут как негр. — Коротко пояснил я.

Похоже, ответ понравился прохожему, и дальше он говорил уже с видимым снисхождением и даже некоторым панибратством.