Половину дня потратили, но к конкретике так и не приступили. Я вышел раздосадованный, Торир же вроде как был доволен.
— Чего радуешься? Ничего не порешили же...
— Хорошо приняли. Говорили. Значит, интерес есть, — рубленными фразами ответил мурман.
— И долго нам так ещё ходить, из пустого в порожнее переливать?
— А как получится, — пожал плечами Торир, — им в поход идти. С незнакомыми воинами опасно.
Ага, значит теперь будут наводить справки, кто мы, что мы, да какая сила за нами стоит. Потом определят степень нашего участия и его необходимость. А вот тут затык. Лодка-то у нас только маленькая, четырёхместная, тримаран мы не показывали. Значит, могут забраковать таких "вояк". А показывать наше судно опасно, слишком отличается от местных. Надо искать другой путь...
— А Лис этот, он вообще чем занимается при Волке?
— На Ладоге остаётся, когда Волк в походе. Порядок держит.Торгом заведует.
Значит, он у него начальник штаба. Мозг, так сказать, операций. Волк вызывал уважение своими шрамами, размерами, крутизной оружия и доспехов. Однако не создавал впечатление интеллектуала. Такой может в атаку народ повести, накачку перед боем провести, железной рукой поддерживать дисциплину. Молодняк, вон,в детинце под его крики бегал как угорелый. А вот разработать операцию по типу проводки совместного каравана к данам — сомневаюсь. Рожей не вышел. Надо порыть в этом направлении...
Остаток дня потратил на сбор сведений о братьях. Мои мысли подтвердились, Волк тут по сути был властью военной, однако же серым кардиналом, который формировал политику, выступал как раз таки Лис. Он разрабатывал правила торговли, планировал операции, взаимодействовал с Новгородскими властями, устанавливал размер сборов. А Волк уже своим авторитетом и вооружённой толпой проводил эту политику в жизнь. И караван с зерном — это тоже идея Лиса.
Вечером возле костра обсуждали новости за день. Я поделился своей информацией, Торир дополним тем, что известно ему. Решили не изобретать велосипед, а работать по той же схеме, что и братья. Торир будет у нас авторитетом, продавливающим решения, он по крутизне цацек и решительности морды не уступит Волку. А я буду Лисом, который подготовит эти самые решения. Причём теперь к Волку соваться не надо, надо искать подход к Лису. А тут у меня есть небольшой козырь.
Утром я нагрузился подарками, взял с собой Ярослава и направился к детинцу. Стража внутрь не пустила, но нас вчера запомнили, и сказали, что Лис скоро пойдёт на торг. Ждали его вдвоём, наблюдали за базаром. Я продолжал делать записи о состоянии современной торговли, Ярослав мне помогал своими рассказами. Наконец, ворота детинца отворились, и показалась небольшая группа людей с Лисом во главе. Мы последовали за ней, в некотором отдалении.
Поведение Лиса на торге было сродни нашим инспекторам, проверяющим и рэкетирам в начале 90-х. Они двигались от одной торговой точке к другой, что-то покупали, брали плату за места, решали вопросы между отдельными купцами. Улучив момент, я показался ему на глаза. Меня он увидел, посмотрелна мой рюкзак, на который я недвусмысленно указывал рукой. Ухмыльнулся, кивнул, показал на солнце, а потом рукой на неприметный переулок. Я так понял, там надо его дождаться.
Ждали недолго, меньше часа. Лис появился в сопровождении одного вояки и повёл нас за собой. Тяжёлая дверь открылась после его требовательного стука, нас осмотрели в небольшое окошко, и впустили. Это тоже был кабак, как и та пивная, в которой мы были в первый день. Только вот он был более дорогой, в нём было сильно меньше людей и вдоль стен были сделаны ниши со столами. Тут уши не погреешь, все разговаривают тихо, специальное такое место для ведения неспешных и очень важных переговоров. Стол, за который нас усадили, был довольно длинный. И это тоже было не просто так сделано — Ярослава с сопровождающим мы посадили в один конец, сами сели на другом.
— Сергей, — протянул я руку Лису.
— Лис, — тот замялся, но тоже протянул руку, я её пожал, — с чем пожаловали? Просьба какая торговая есть? Или ещё что?
Я полез в рюкзак, достал нож, специально три штуки из нашего булата сделали, для подарков, и свою записную книжку.
— Для начала позвольте засвидетельствовать почтение, — я протянул нож.
Лис отличался от виденных мною ранее людей. Он поблагодарил, моя речь его не смутила.Он взял нож, ненадолгоопустил глаза на лезвие, и отложил режущий предмет подальше. Хм, действительно человек по местным меркам нестандартный, на других булатный рисунок оказывал почти магическое действие. А этот почти не взглянул. Я открыл записную книжку, там у меня был небольшой конспект для встречи.
— Мы прибыли издалека, помогаем Ториру в его... затруднениях в торговле. С зерном у него проблемы. Вот.
Лис понимающе кивнул, значит, понял, к чему я клоню.
— Дошли до нас слухи, что некоторые... нехорошие люди портят выгодный обмен между словенами и мурманами... — забавно, но по-моему мужик больше на мою записную книжку пялится, чем на булатный ножик, — Так вот, нам они тоже досадили, в своё время, хотя мы и не связаны со словенской торговлей.
— Ограбили? — наконец подал голос Лис, оторвавшись от созерцания канцелярских товаров.
— Да, ещё и людей близких убили. Тех кто грабил, мы уже... их уже нет, одним словом. Но нам не хотелось бы ожидать следующего нападения...
— Вам — это кому? Сколько вас? Где и как бились с... нехорошими людьми? — Лис взял быка за рога.
— Это не важно, — отмахнулся я, — пока не важно. А нам главное, чтобы торговля словенская на Ладоге расцвела, как раньше. Я думаю, и у вас интерес в этом есть?
— Торговля — дело хорошее, и затруднения в ней не идут на пользу... никому, — многозначительно произнёс Лис, — в том числе и тем, кто их создал...
Хитёр, зараза! Но и мы не пальцем деланы!
— В свою очередь, мы с Ториром хотели бы поспособствовать возвращения статус-кво... ну... сделать ка было, — надо попроще с ним говорить, мои-то деревенские уже привыкли к словечкам из будущего, а этот может и не понять ни черта,
— Похвально такое... — опять неопределённо произнёс "серый кардинал" Ладоги.
— Надёжный источник сообщил, что вы собираете суда для похода торгового... — осторожно начал я прощупывать почву.
После недолгой заминки Лис, кажется, понял, что я имею ввиду:
— Источник... Надежный... — посмаковал он новую фразу, улыбнулся — И какой это источник?
Дело, вроде, пошло, я улыбнулся в ответ:
— Надёжный, мы ему верим. Так вот, в походе вам бы могла понадобиться защита воинская для судов...
— Ладога сама справится с любой опасностью, — резко ответил Лис.
— Это так, — легко согласился я, — дело у вас тут поставлено крепко. Хороший тут у вас главный... толковый... Волк, значит, замечательным образом тут все устроил.
Лис ухмыльнулся. Мы плели словесные кружева, при этом каждый понимал, кто тут на самом деле главный и всем тут заправляет.
— Однако же, дополнительные силы помогли бы более быстрому проходу судов, снизили бы потери у Ладожских воинов, да и урону тем самым нехорошим людям нанесли бы больше. Вы... ты согласен?
— Да, более большие силы помогли бы успеху дела. Только у вас с Ториром небольшая лодка? Как вы можете участвовать в походе?
— Ну, силы-то у нас есть, как и лодка побольше.... — начал было я, но Лис меня перебил.
— Платить за охрану Ладога не будет, поход задумали купцы, — Лис развёл руками, — Волк всего лишь пошёл на встречу пожелаем торговых гостей.
Вот жук! Он, небось, с тех купцов денег снял нормально, теперь не хочет делиться! Ещё и братом прикрывается!
— Мы всёпонимаем, — я продолжал гнуть свою линию, — и, в свою очередь, не желаем оплаты за охрану.
А вот теперь мне стало приятно смотреть на рожу местного чиновника. Хе-хе, умыл я его! Сам предлагаю — взамен ничего не прошу! Такая ситуация любого бюрократа вгонит в ступор.
— Вам с того какой интерес? — с вытянувшимся лицом задав вопрос Лис.
— Я думаю, открытие прежней торговли поможет нашей безопасности.
— И вам ничего не надо взамен? — окончательно растерялся Лис, выбил я его малость из колеи.
— Ну почему же! Дело в том, что мы в основном представлены... э-э-э-э, вооруженными силами. А добыча в бою, — Лис чуть пришёл в себя, начал заинтересованно смотреть, — может просто не поместиться и будет мешать.
Лис опять выпал в осадок. Я открыто заявлял, что сил у меня — немеряно, и трофеи мы тупо вывезти не сможем. "Это ж сколько у тебя бойцов!?" — читалось в глазах у Лиса. А я продолжал:
— ...То есть, мешать охране купцов. Мы бы хотели иметь место, где можно было бы невозбранно продать добычу, с учётом интересов всех сторон.
Я нагло намекал на взятку. Если не поймёт — разочарует меня Лис очень сильно.
— Я думаю, Волк сможет пойти на это. За долю малую. Добыча пойдёт через меня, — Лис, кажется, сел на любимого конька, начал диктовать условия"отката", — как ваши лодки будут идти в общем строю в походе?
— Вот тут самая большая проблема. Наша лодка несколько... другая, и держаться в общем строю ей будет сложно. Поэтому мы бы хотели действовать самостоятельно. Узнать от тебя вас где может быть враг и нанести ему урон.
Лицо Лиса стало выражать скепсис:
— Одной лодкой.. Много ли побьёте? Или бойцов на ней много будет? — выдал он мне и опять уставился вопросительно.
Мне, если честно, вся эта словесная эквилибристика начала надоедать. Я ему предлагаю вариант, когда от Ладоги нам нужна только информация и место сбыта трофеев, а этот бюрократ толком ничегоне говорит, только про нас всё выпытывает. Причём с таким видом, будто не я ему помощь привёл, а он мне одолжение делает. Надо бы сбить малость его спесь. Когда он почву под ногами чуть теряет, разговор в правильном русле идёт. Ну что же, попробуем так:
— Дислокация нашего боевого потенциала, как и его характеристики, качественные и количественные, не должны вас беспокоить. Наша стратегия предполагает использование подавляющего технического превосходства в сочетании с тактикой действий малых сил. Наше же пехотное подразделение, выступающее в качестве десантно-штурмовой группы, с опорой на операционную базу на Ладоге, способно, с использованием географических, технических, климатических и прочих преимуществ, решать разноуровневые задачи, включая оперативные. Подвижность же наших сил не предполагает кильватерного строя, склоняясь к крейсерским операциям и нанесение прежде всего экономического и материального урона на маршрутах следования отдельных эскадр и соединений противника... — и так ещё минут десять.
Если вначале Лис ещё пытался хоть что-то понять, то где-то в середине речи окончательно "поплыл", сидел и глазами только хлопал.
— ...Исповедуя суворовский принципы, мы планируем удивить противника! Как матросы на зебрах! Пойдём в бой трезвыми! И небритыми! — я меж тем закончил излагать свою идею.
Немая сцена. Я перевожу дух от выданного на одном дыхании бреда, Лис ошалело пялиться на меня:
— Че-го? — наконец выдавил из себя бюрократ.
Хм, ну что, вроде готов теперь нормально общаться:
— Я говорю Ладога нам нужна для сбыта добычи. В бой мы пойдём сами, скажи только куда. Когда вы двинетесь — нам того знать не надо, ваши суда целее будут. Побьём данов, сколько сможем, всё легче будет. А уж как мы это делать собираемся — уже не ваше дело.
— Зачем тогда этот разговор? — Лис был все ещё под впечатлением от моего напора.
— Не хотелось нарушать местные порядки. Кому ж понравиться, что толпа воинов без спросу по озеру ходит?, — а вот теперь Лис посмотрел на меня уважительно, даже в лице поменялся.
— Верно, это мало кому по нраву...
— Значит, такое вас устроит? Если да, надо закрепить сказанноена бумаге... на пергаменте, — я начал доставать подарочный канцелярский набор.
Пока раскладывал своё барахло на столе, включая бланк договора, написанный в трёх экземплярах, на русском языке, Лис разглядывал канцтовары. Я вопросительно посмотрел на него.
— Что это? Не видел раньше такого пергамента...
— Это подарок.Тебе, — я выделил слово, чтобы адрес получателя был предельно ясен, — при помощи вот этого можно удобнее вести дела...
Началась рекламная кампанию набора "Мечта бюрократа". Показывал скрепки, карандаши, ручки, чернильницы, всякую другую полезную мелочь.Перешёл на книжки-блокноты. Такого рода формат для рабочих записей тут не использовали, только дорогие фолианты рукописные сшивали подобным образом. Но стоили они — как самолёт! А я предлагал в дар записную книгу (вроде амбарной) да ещё и из незнакомого материала.И толщиной в несколько сотен листов. И две штуки! Страницы причём были с перфорацией, их можно было отрывать из книги, причём корешок оставался сантиметров пять, с продублированным номером страницы.
Апофеозом бюрократической вакханалии стала печать. Я вечером собрал на ней текст, который гласил, что сей лист выдан с разрешения Волка и Лиса. Концепция отрывных листов и печати Лиса сильно возбудила. Оставалась только проблема языка на привычном мне русском тут не писали. Предложил ему нарисовать, что конкретно надо оставить на штампе, и пообещал привезти в следующий раз нечто подобное. Теперь пришлось учить Лиса пользоваться карандашом. Он старательно карябал в блокноте какие-то руны, то и дело удивился лёгкости письма при помощи моих приспособлений и бумаги. Я торжественно вручил весь набор ему, спрятал получившийся рисунок для будущей печати и перешёл к договору.
Тут договор называли "ряд", с ним провозились почти до вечера. Нам даже толстую восковуюсвечку принесли. Лис не мог прочесть на русском, я не так хорошо писал на словенском, чтобы точно передать смысл текста. Пришлось звать Ярослава. В договоре были прописаны обычные для меня пункты. Цель, средства, обязанности сторон, ответственность в случае невыполнения и так далее. Тут же такая постановка вопроса была вновинку, отвечали обычно собственным авторитетом, а, зачастую, и головой. Пришлось изменить часть пунктов, переформулировать много абзацев, добавить новые, вроде порядка действий при нападении на нас кого-то из людей Лиса по незнанию.
Поздно ночью окончательный текст "ряда" был согласован и написан в четырёх уже экземплярах — два на русском и столько же — на словенском.По договору мы работали в два этапа. Сначала просто вели поиск лиц, определённых нами как грабители на дороге, то есть наёмников данов-зерноторговцев.Таких полагалась бить нещадно, а потом сдавать добычу на Ладоге. Затем, если будет результат, Лис даёт нам информацию о том, где видели данов, а мы продолжаем свой нелёгкий труд. Такое было сделано по одной простой причине — чтобы мы не начали "сливать" данные противнику. Узнают даны, о том, что известно ладожским братьям, — стратегию поменяют, подготовятся лучше. А вот когда мы условную "голову дана на блюде" привезём на Ладогу — тогда доверия прибавиться, уже можно чуть раскрывать карты, более тесно взаимодействовать.
Ладога в по договору обязалась выкупать добычу, если таковая потребность возникнет, и продавать нам невозбранно припасы. Понятное дело, что ценник на трофеи малость занижался, а на припасы — увеличивался. Это будет доля Лиса и Волка, "откат". При этом основной ориентир был на стоимость похожих изделий на торге. Это я настоял, а то скупят все за копейки, а нам какую-нибудь ветошь "впарят" по баснословным ценам. Далее Ладога, в лице Лиса и Волка, обязалась прочих препятствий не чинить.
