Целитель

— Давайте продемонстрирую — предложил я, надеясь, что она откажется.

— Давай. Все вместе посмеемся — согласилась она.

Ладно, сама напросилась. Выхожу, делаю умный вид, выставляю вперед руки и вожу ими на расстоянии сантиметров 10 от нее. Никому не нужно знать, что я могу обойтись без рук. Ничего не найдя в голове (аномального, мозги там присутствовали), опускаюсь ниже. Так начинаем.

— Вот здесь, родинка — показываю на плечо. — здесь еще одна — показать на грудь не решаюсь, указываю кивком головы, с лица учительницы медленно сходит улыбка. Тишина в классе звенящая.

— Тут разрез, был, наверно аппендицит вырезали. Вы не обедали, вижу только кофе. — И тут меня бросает в холодный пот, я вижу нечто новое, неизвестное и живое! Пауза затягивается, постепенно до меня доходит, что это ребенок! Точнее начало ребенка очень маленькое, но угадываются конечности. До нее видимо тоже доходит, что я увидел, она хватает меня за руку и быстро выходит со мной в коридор.

— Что ты видел? — нетерпеливо спрашивает она.

Я впервые в жизни начал заикаться!

— У вв..ас ббудет ребенок.

— Ты вот так, руками это почувствовал? И можешь сказать кто, мальчик или девочка?

Я смотрю, забыв поднять руки для маскировки

— Или девочка или еще не выросло...там...я не знаю, я не доктор.

— Никому не говори, пожалуйста. — она смотрит на меня — даже муж еще не знает. Я хотела ему сказать когда ....

Она умолкает. Наверное, сообразив, что объясняет десятилетнему мальчику.

— Я не скажу никому. Что-то придумаю, скажу, что скальпель хирурги забыли, когда операцию делали — предлагаю я.

— Какой скальпель?! Не вздумай. Скажи .......камень увидел большой в почках.

— Хорошо — соглашаюсь.

Возвращаемся в класс. Игнорируем вопросительные физиономии. Я молча сажусь на место, она начинает урок. Ира на промокашке пишет — 'Что это было???'. Молча пожимаю плечами. Та с досады щипает меня за ногу, я от неожиданности ойкаю и подпрыгиваю. В классе смех.

Хорошо, что урок последний. Как только звенит звонок, хватаю портфель и ходу в дверь. Но от Ленки все равно не отделаешься. Зато ей можно доверять, так что спокойно ей рассказываю происшедшее, попросив не подвести меня и сохранить в тайне.

Готовимся к Новому году, развешиваю дома гирлянды, снежинки. Создаю, так сказать, праздничную атмосферу из подручных средств. Завтра в школе новогодний утренник, хотя у меня артистические данные отсутствуют. все равно припрягли — танцуем с Ленкой танец. Название не скажу, что то среднее между полькой и кабардинкой. Дома даже у меня пару раз тренировались.

И потом зимние каникулы. Не скажу, что устал от школы, но отдохнуть не помешает. Что хорошо — я нашел в центральной библиотеке в поселке книги по медицине. Библиотекарша сначала не хотела мне их давать, но после того как я ей рассказал все о ее 'внутреннем мире' смотрит на меня как на что-то внеземное, зато могу брать любую литературу. Многое в книгах для меня сложно и непонятно, но главное там есть названия и рисунки органов, рисунки проявлений различных болезней. И теперь мне остается только запоминать, как называется то, что я уже видел.

Во дворе залаял Джульбарс. Кто-то пришел. Мама идет к калитке, долго там с кем то беседует. Потом возвращается, зовет меня. Выглядит немного неуверенно.

— Саша, понимаешь, это тетя Надя, у ее сына Миши лейкемия. Может, посмотришь, сможешь ли чем помочь?

— Ма, а что такое лейкемия?

— Это рак крови. Ты же рак вылечил у Наташи, вот они и пришли ....

— Посмотрю, конечно, хотя не представляю пока как это, если вся кровь больная что мне и как лечить. А где Мишка?

— Дома, да они живут недалеко, знаешь ведь

Мишку я, конечно, видел, года на 3-4 меньше меня, только в первый класс пошел. Жалко будет если умрет, смогу ли я помочь? Мы с мамой быстро оделись, вышли на улицу. Тетя Надя увидев меня, обрадовалась, неужели думала, что откажусь? Идти недалеко, через 10 минут мы уже заходили в дом. Ну у них и натоплено! Дома в селе отапливались углем, газ был только в баллонах. Цивилизация пока не дошла в эти края.

Миша выглядел лучше, чем тогда Наташка, сразу и не скажешь что больной. Взгляд вот только....слишком не детский. Знает что болезнь смертельная? Раздевшись, проходим в комнату, взрослые в ожидании смотрят на меня, типа командуй, что делать. Лучше бы без наблюдателей — отвлекать только будут, а если еще начнут комментировать...

— Теть Надь, мама, давайте вы в другой комнате побудете? Мне сосредоточиться нужно.

— Да Сашенька, как скажешь — тетя Надя потянула маму за руку, та с неохотой уходит с ней.

Беру два стула, ставлю напротив. Предлагаю Мишке.

— Садись Миха, не бойся. Посмотрим сейчас, чем можем тебе помочь.

Сажусь на стул напротив и последовательно изучаю все с ног до головы. Прихожу в ужас — вижу столько отклонений от нормы, как он еще жив и ходит. В костном мозге какие-то непонятные вкрапления, печень расширена, так что удивительно как она помещается, под мышками скопление гноя. И с чего начинать? Мишка наверно что-то читает в моих глазах.

— Что? Плохо да? Ты ничего не сделаешь? Я умру? — на глазах слезы.

У меня самого набегают слезы. Чтобы скрыть их, обнимая, прижимаю Мишку к себе. Всегда хотел младшего братишку, но увы...

— Не говори глупости. Где лечить я вижу, сейчас начнем. Закрой глаза, расслабься и молчи.

Энергия во мне так и рвется наружу. Давно я уже никого не лечил. Даже особо настраиваться не нужно. Так и не решив с чего начинать, беру в руки его ладошки. По сравнению с моими, они кажутся ледяными. И сразу чувствую, как энергия начинает перетекать от меня к нему. Это что-то новое! Так я еще не пробовал. Только что это даст? Хуже, думаю, не будет в любом случае, подпитаю его, а потом буду уже очаги добивать. Проходит минут 5, изменений внутри у него я не наблюдаю, но руки уже теплее, да и порозовел немножко. Еще чуть, как бы не перестараться, вот мне уже и спать захотелось. Я зеваю, пытаюсь разжать руки, не получается..состояние заторможенное такое стало, блин, только успеваю подумать хоть бы не отключиться и все.

В глазах потемнело, поплыло и, кажется, я падаю.....

Я иду по снегу, такой глубокий — никогда такого не видел. Вот уже по грудь, проваливаюсь с головой, барахтаюсь. Пытаюсь плыть как в воде, получается, я плыву, плыву по речке. На берегу стоит Ленка рядом мама и Миша. Они что то кричат мне, пытаюсь плыть к ним, течение сильное сносит в сторону, впереди шум. Водопад?? Откуда на нашей речке водопад? Отчаянно гребу к берегу, нет, не получается, на мгновение зависаю на краю водопада вижу внизу как поток воды разбивается о торчащие внизу камни и меня швыряет вниз. Захлебываюсь в воде, машу руками, руки оплетены какими— то сетями.

Яркий свет бьет в глаза. Закрываю их, потом открываю уже потихоньку. Потолок, лампы большие люминесцентные. Где я? Хочу встать, не получается, поднимаю руки, на них трубки. Больница? Слышу где-то сбоку — ОЙ! — быстрые шаги и появляется девушка в белом. Халате. Шапочка. Наверно медсестра.

— Очнулся! — радуется чему— то она. Хочу спросить, где я, но горло как деревянное, засохшее. Решаю что где и так понятно, важнее другое.

— Пить — выдавливаю шепотом. Сам еле услышал. Девушка исчезает и появляется буквально через 10 секунд с стаканом. Приподнимает рукой мне голову, делаю несколько глотков.

— Ты молчи, я тебе все расскажу и так, ты в реанимации, в коме лежал, никаких повреждений нет, а в себя не приходил. Мама твоя скоро будет, она пошла покушать — тарахтит она

— Сейчас погоди я сбегаю за заведующим, только не вставай, пожалуйста.

Убегает. Какое, вставать, сил нет даже смотреть, глаза закрываются. Все закрылись.

Открываю опять. Мама, смотрит на меня, слезы бегут. И улыбается.

— Слава Богу, Сашенька, наконец-то!

— Мама не плачь, все хорошо — оказывается, я могу уже говорить!

— Да, теперь хорошо — соглашается она.

— На Новый год же меня отпустят домой? — а сам думаю, на утренник не попал. Танец сорвал. Ну и фиг с ним.

Мама смотрит на меня задумчивым взглядом. Потом говорит.

— Конечно, отпустят. Даже раньше, к 8 марта думаю, дома будешь. С праздником, кстати, тебя, сегодня день Красной армии — 23 февраля.

— Что? Офигеть! — и тут я вспоминаю. Мишка, я же не вылечил его. А уже февраль. Спрашиваю и боюсь ответа.

— А Миша, ...он.....как?

— Живой твой Миша, лечат его, говорят, пошел на поправку. Врачи удивляются, допытываются, чем лечили. Но я тете Наде сказала, чтобы молчала. Хватит с тебя.

На моем лице расплывается улыбка. Входит врач.

— О, уже улыбаешься! Хорошо, значит пошел на поправку. Пока еще в этой палате побудешь, завтра переведем в другую. Ну а вы (это маме) теперь можете и домой. Теперь за него можно не бояться.

Смотрю по сторонам — еще несколько коек, на двух кто-то лежит, тоже капельницы стоят.

— Да, там тоже в коме лежат — заметив мой взгляд, говорит врач — только они два-три дня всего, это ты у нас рекордсмен. Сейчас тебя покормят, немного только бульона и все. Проглатываю несколько ложек супа. Силы быстро возвращаются, можно бы и встать. Но мне не дают. Хорошо пока в туалет не хочется. К вечеру убеждаю маму ехать домой. С неохотой она уходит, а я опять засыпаю.

Просыпаюсь, свет горит по-прежнему, за окнами темно. Ночь, наверное. Хочу писать. Позвать медсестру? Лучше попробую встать. Удается с первой попытки. Стою, немного пошатывает, голова не кружится, хорошо. Делаю шаг, другой, опираясь о стенку одной рукой, дохожу до раскрытой двери. Выглядываю — коридор, в 5 метрах стол, рядом диванчик, на диванчике медсестра дрыхнет. Где же туалет? Придавило уже нешуточно, так и в штаны можно......не, я же без штанов. И без трусов, почему-то, в одной пижаме. Иду вдоль стены в конец коридора, если не угадал направление, в другую сторону не успею, придется в фикус, вон какой здоровый стоит. К счастью угадал — добрался до заветной двери. Уффф, какое облегчение. Странно, я же и не пил почти, откуда столько? Облегчившись, бреду назад мимо спящей медсестры. Уже и за стенку не держусь — все можно выписывать.

Улегся на койку, пытаюсь заснуть. Не получается, мысли разные лезут. Всю зиму проспал! А школа как теперь. На второй год что-ли останусь???. Интересно, а способности мои не пропали? На ком попробовать? До медсестры опять неохота идти, бросаю взгляд на соседей. На одной мальчик, на другой девочка. Чего это в одной палате разнополых держат? Хотя да, если мы без сознания нам все равно. Подхожу к девочке. Красивая, волосы вьющиеся. Блондинка. Как Мальвина в сказке про Буратино. Хотя та, кажется, с синими волосами была.

Ну, посмотрим. Хорошо, все получается, все вижу. Суставы, вены, почки, и все кажется в порядке. Интересно, почему тогда в отключке? Не могу отойти, ловлю себя на мысли — эх, жаль не могу увидеть ее просто голой. Стоп, как не могу? Тут же все голые лежат, на меня пижаму одели, когда очнулся. Достаточно просто поднять одеяло, все равно без сознания. От этой мысли бросает в жар. Дрожащей рукой берусь за край одеяла. Сердце стучит так, что кажется, разбудит не только ее, но и соседнюю палату. Приподнимаю. Заглядываю — два маленьких холмика, чуть больше чем у меня и все, ничего интересного. Опускаю на место, ниже смотреть не решаюсь, мне, кажется, тогда она точно проснется. А все— таки, что с ней? Просматриваю все еще раз внимательней. Опять не нахожу ничего. Пытаюсь вспомнить, что читал в книге о коме. Что-то связанное с нарушением работы мозга. Протягиваю руку над ее головой, пытаюсь легонько воздействовать. Где же у нее кнопка? Мальвина внезапно открывает глаза. Я испуганно отдергиваю руку.

— Ты что — шепчу — пугаешь.

Она хлопает ресницами. В недоумении смотрит по сторонам потом на меня.

— Ты кто?

— Как кто? Ангел. Ты умерла и находишься на том свете. — настроение у меня такое, юморное.

У нее круглые испуганные глаза. Поверила?

— Да пошутил я — успокаиваю — в больнице ты. В коме была. Я вот разбудил. Кстати, может скажешь, что с тобой случилось?

Мальвина задумывается, потом краснеет.

— А почему мы шепотом разговариваем? — спрашивает вместо ответа.

Я оглядываюсь на дверь.

— Медсестра спит. Чтобы не разбудить. Так что по моему вопросу?

— Я не помню — слишком быстро отвечает. Явно врет.

-Ладно. Тебе воды может? Или утку? — невинным голосом спрашиваю.

Она не отвечает, пытается встать. Привстает, откидывает одеяло и тут же что-то пискнув, натягивает его назад. Да видел я там уже все, думаю я.

— Что ты тут делаешь — вдруг возмущается Мальвина.

— Тоже что и ты. Я сегодня в себя только пришел, больше месяца провалялся. А ты два дня лежишь всего. Вот я тебя и разбудил.

— Да прям, я сама проснулась. Ты что-то другое хотел сделать

— Как же сама, лежала неизвестно сколько бы еще — возмущаюсь я. — Хочешь, докажу?

-Как?

— А вот у нас еще один сосед есть. Разбужу и его!

— Давай, только подожди я встану. Отвернись.

Я поворачиваюсь к окну. Когда слышу — Готово! — поворачиваюсь. Девочка укуталась в простынь, как египетская мумия. Подходим с ней к третьему нашему соседу. У него забинтована голова и рука в гипсе. Похоже, под машину попал. Или свалился откуда-то. Повреждения видны сразу, голова, похоже разбита, небольшая припухлость в одном месте. Займусь ей сначала, а рука пусть сама заживает. Справляюсь без напряжения, ничуть не устал. Зря, что ли столько отдыхал! Вот уже и следа не видно раны. Теперь как то разбудить....пытаюсь также, как и с Мальвиной посылать импульсы. Мальчик начинает шевелиться, похоже просыпается, Стоим, ждем. Проходит минут 5 пока он, наконец, открывает глаза. И вдруг начинает кричать! В коридоре слышно грохот, медсестра свалилась с дивана? А вот и она! В двери влетает растрепанная помятая медсестричка и замирает на пороге.

— Вы что тут творите?! Почему не спите? Ой, да вы же ......— она ошалело переводит взгляд с одного на другого — как вы все очнулись? Сразу? Кто кричал?

— Ты чего кричал? — спрашиваю паренька. Тот еще не пришел в себя испуганно крутит головой.

— Это ты виновата — говорю Мальвине — закуталась в белое как смерть.

В коридоре слышны шаги, в дверях появляется врач. Оказывается, не одна медсестра дежурит. Ну и спали бы вместе уже. Смотрит на всех поочередно.

— Марш по койкам быстро! Что происходит, вроде не полнолуние.

Укладываюсь в кровать. Что-то и спать захотелось. Прикинутся спящим, пока не досталось?

— Теперь рассказывай — говорит мне врач. Я что крайний? Хотя ничего же плохого не сделал.

— Мне не спалось и я разбудил Мальвину.

— Кого? — одновременно спрашивает врач и девочка.

— Ее — тычу пальцем.

— Я Настя! — возмущается та.

— Ну, значит Настю. А она не поверила, что я разбудил, пришлось вот и его.

— Как разбудил? — врач тоже, похоже, не верит.

— Как то так, само получилось — пожимаю плечами.

— Все достали вы меня. Спать всем, завтра разберемся — командует врач.

Утром едва продрал глаза за мной пришли. Нет, пока не люди в форме, а медсестра. Повела в другую палату. Бреду за ней и размышляю — похоже, вчера наделал глупостей. Пока не поздно надо включать дурочка и от всего отказываться, а то останусь тут надолго. Не ошибся — не успел осмотреться на новом месте опять за мной, теперь уже врач.