Анохен (цикл "Огонь и Лед") - в продолжение4

... выпустила ...

Свободной рукой, придерживаясь за каменную стену и яростно молотя ногами по упрямой водной плоти, Змей стрелой устремился в верх, к свету, безопасности и воздуху. Пробил рыжей макушкой безмятежную поверхность озера и бесцеремонно вышвырнул на берег притихшую Летунью. Девушка по инерции откатилась от края на пару метров и распласталась на каменном полу.

— Я. Тебя. Придушу. — слова прозвучали... зловеще. Некромант задыхался, жадно хватая ртом воздух. Он был настолько зол, что даже ругаться не мог. Изумрудные глаза полыхали от бешенства, а руки так и тянулись исполнить обещанное.

Летунья.

Кажется, тут кто-то хотел узнать побольше о ненависти?

Что же, проведем краткий вводный курс...

Ненависть на`хассе — одно из самых страшных чувств, которое только может испытать на себе существо разумное. Особенно, когда эта ненависть испепеляющая, жгучая, пылкая, несгибаемая. Невероятная. Редко кому её можно подарить...

Она будет отдаваться даже в стихии этого существа: вас ненавидит на`хассе земли? Поздравляю: все ямы, камушки, выбоинки и внезапно выпавшие из стен кирпичи будут неоспоримо вашими с частотою 8 из 10 несчастных случаев, которым теоретически можно было бы и не предавать значения. Просто человек (читай — кто угодно) теряет удачу по отношению к этой стихии. К примеру, может утонуть даже в луже...

Но гораздо хуже, когда вас ненавидела Хозяйка Воды, тоже теоретически, но управляющая, именно повелевающая водой. И любимая водой до безрассудства...

Плохо, когда объектом ненависти становится другая на`хассе.

Стихия будет преследовать её повсюду на протяжении всех возрождений. Не часто, конечно, а только когда представится такая возможность...

Как вода, находящаяся в колодце и не пожелавшая спасти напуганного ребенка, подняв его наверх, хотя и могла...

Вроде безумного потока, едва не погубившему несчастную на`ашу холода, из которого она была вытащена буквально за хвост...

Или вроде озера, напитанного древней магией и разве что не получившего свой собственный характер...

Вдвойне обидно, если ты сама же принадлежишь к ненавидящей стихии хоть наполовину.

Это словно смешивать две противоположные по цвету краски разной плотности. Однородной массы не получится, как ты не мешай — хоть в крапинку, но различия видны будут. И будет дикая мешанина в глазах от пестрой ряби.

Смешение преданности и острого желания уничтожить, любви и злости, желания мести и нежной ласки.

На`хассе вообще странные существа, не находите?

Голос воды был гневный, безумный. Даже торжествующий.

...знакомый...

Может быть зря она так поспешно отказалась от воспоминаний, открывшихся ей после четвертой ступени? Надо же было хотя бы знать, чему она обязана такой первоклассной жаждой мести, буквально эхом отдающейся на границе сознания.

Да и с сознанием творились разные безумные вещи. Подобные даже истинному раздвоению личности.

С одной стороны всю суть душило невыносимой паникой и жгучим желанием оказаться где-нибудь подальше.

С другой — было спокойствие, даже некоторая отрешенность. Словно бы со стороны: не её телом играет поток...

Время снова упрямо замедлило свой бег, словно давая девушке вдоволь насладиться оковами, водной подушкой подчинившие безвольное тело; всем удовольствием вновь выгнанным из грудной клетке воздухом; милыми хлесткими ударами отдельных участков воды, так похожих на банальные женские пощечины.

Перед глазами мелькало нечто серое, мельтешащее: крылья, бурлящая вода, так смешавшиеся в неповторимую какофонию... больно практически не было: хотя несчастным средствам воздушного передвижения оставалось только посочувствовать. Как они вообще не порвались от столь дикого напряжения!?

Но несмотря на это, несмотря на кажущуюся безнадежность ситуации, Эйвенталь все же нашла в себе силы вцепиться хотя бы во что-то более-менее устойчивое в этом озере. "Нить". Ох, роль телохранителя верно скоро должна была надоесть даро, это точно. Но что поделать, если на кое-чью вихрастую беловолосую макушку с азартом сыплются разнокалиберные неприятности, а?

Вот только почему внезапное рычание, донесшееся-таки с того конца не вселяло особой надежды на спокойную старость?!

Домыслить столь шокирующее откровение (эй-эй-эй, мне поток больше нравится, чем чья-то взбешенная личность, а-а-а-а-!!!!) до самого конца не получилось. Яростно отбивающуюся дочь воды и ветра схватила новая неизвестная сила, крепко прижала к себе... и лишь дав пару раз сдачи (а на всякий случай! вдруг тут все же водится некая мифическая зверюга!?), студентка поняла, что водой эта "сила" ну никак не может быть, да и ощущается намного горячей, чем окружающая стихия... и облегчение сие знание не принесло такого уж особого.

Послушно обвиснув, чтобы не мешать судорожными движениями священнодействию, прозванным "спасение",Таль мысленно воззвала к стихии. Да, ненависть была сильна... но и девушка была не чужой. К тому же... теперь о камни грозилась разбиться не она одна.

Непонятно: то ли стихия все же немного поддалась, выпуская парочку и чуть ли не отвешивая им внушительного пинка напоследок, то ли нужно было благодарить Змея за его поистине титанические усилия... как бы то ни было, вырваться из смертельных объятий безумной стихии получилось. Уже благо.

Давно успокоившись полностью, Летунья крепко прижалась к некроманту, словно боясь в любой момент снова испытать на себе предательский удар потока... вперед, наверх... подальше от безумной... тем не менее, её цепкая хватка была безжалостно прервана (и не поручимся, что на совершеннейшем теле одного мерзавца не осталось парочки царапин от когтей), а сама девушка с пугающей легкостью выброшена на внезапно столь любимый бережок, сопровождаемая кристальными осколками брызг.

Пространство немного покружилось и кое-как соединилось в милую картину потолка и озера, почему-то поменявшиеся местами...

Перевернулась лицом к водной глади, выталкивая из легких непрошенную воду и потирая ушибленное плечо. Чуть кривясь, быстренько подтянула крылья поближе, чувствуя неприятную тяжесть. Посмотрела на своего спасителя, жаждущего, вероятно, все же оторвать хвост... впрочем, последняя часть тела и так была очень близка к самостоятельному отваливанию.

— Сам дурак, — привычно и язвительно. И уже иным тоном. — Это не я... — спокойно, совершено не оправдываясь, а просто ставя в известность. Или неужели этот рыжеволосый даро всерьез подумал, что это она вызвала поток? На такое безумие даже она бы не согласилась!!! — Души, — даже несколько флегматично продолжить. — Сопротивляться не буду... — иронично приподнятые черные брови, выделяющиеся через мокрые серо-синие набухшие прядки, коварная усмешка. — Только, оденься для начала, а то я стесняюсь... да и свидетели неправильно поймут...

Парочка таких мохноногих "свидетелей" уже осторожно пробиралась по камням, привлеченная слишком долгой тишиной-бульканьем... или чем-то еще, мало ли что могло привлечь пауков?..

Эффектная поза девушки (локтями упершись в землю, лежа на боку, едва прикрытая крыльями... ва-а-ай, такой кадр для печатного издания пропадает!), впрочем, почему-то никак не указывала на искомое стеснение.

А конец нахальной фразы и вовсе утонул в не совсем адекватном хихиканье, дико прозвучавшем в ехидно булькающей тишине.

Уж больно вид у пылающего жаждой убийства даро был... комичен. Встрепанный, мокрый, выглядывающий из воды злющими зелеными глазами, с какими-то ниточками в волосах (ах, это перышки?! а намокли-то как, не узнать!), Змей уж точно соответствовал всем стандартам "мифического чудища, из воды явившегося", забрав почетный флажок у хвостатой летяги. И при этом он еще хотел казаться грозным!..

Боимся! Очень.. хи-хи...

Нет, даже ха-ха-ха-ха-ха...

Пернатый Змей.

Легкие и сердце, еще немного поскандалив между собой, торжественно пожали руки и разошлись по местам. В ушах больше не бухало, а дыхание мало помалу приходило в норму. За исключением этих неприятных мелочей вынужденные водные процедуры не имели никаких негативных последствий. Следовательно, и особого повода для скверного настроения не было, так?

Трижды ха!

Как гласила одна мудрая горская поговорка, приятнее сразу утопиться, чем находиться рядом с некоторыми личностями. Особенно если эти самые личности гадко хихикают (Это что, нервное, э?) и всем своим видом изображают сбежавшую из какого-нибудь гарема блудницу. Ну и нравы у современной молодежи! Нет, он ей это всенепременно припомнит, когда придется в следующий раз врачевать раны на... интересных местах. Стеснительная ты наша, ха!

Выразительно фыркнув, даро демонстративно прошелся оценивающим взглядом по выставленной на показ девичьей фигурке. Хрупкое, легкое даже на вид, телосложение. Пластичная неосознанная грация, чуждая большинству существ рожденных. Белоснежная кожа. И какая-то ранящая искренность в движениях, недосказанность, незаконченность линий. Очень красива, но совершенно точно не вписывается ни в один из принятых человеческих стандартов. Ну, да и Стихии с ними, со смертными. Вечно все упихать пытаются в какие-то малопонятные стереотипы. Интересно, как бы они жили, в мире абсолютно одинаковых красавцев и красавиц? Придумали бы какие-то новые критерии своей мнимой "красоты"?

Первоначальная злость, вызванная даже не глупостью чуть не утонувшей девицы, а собственны мимолетным страхом перед потоком и тем, с какой воистину рыцарской тупостью он по непонятному почину кинулся в пучины водные, постепенно утихала, оставляя после себя навязчивое желание выругаться и набить кому-нибудь морду. И, наблюдая как веселиться спасенная, Змей даже смутно догадывался, кому именно.

— А я и не говорил, что это твоих лапок дело, драгоценная моя. Иначе самой бы тебя с этим милым и ласковым потоком объясняться. Но, смею надеться, хоть что-то ты все-таки умеешь делать хорошо, раз уж с водичкой не выходит? — как и всегда, когда Змей был лишен возможности выместить свое раздражение каким-либо иным способом, он вкладывал в свои слова просто море ехидства. И жизнерадостно улыбался во все 32 белоснежных зуба, — Не похоже, драгоценная, что бы нагота тебе особо мешала. Стоило все-таки продать кое-кого в рабство. Такой талант соврашательный пропадает!

Мстительно саданув руками по невозмутимой поверхности озера — волна искрящихся алмазами брызг наотмашь хлестнула по прибрежному камню и развалившейся на нем девице, обернувшись крохотными лужицами и влажными пятнами — даро стремительно развернулся, с головой ушел под воду и спустя пару мгновений вновь всплыл на противоположной стороне. Там где виднелась в спешке побросанная одежда. Некромант уперся ладонями в обрывистый край, подтянулся, демонстрируя как слаженно могут двигаться мышцы под золотистой кожей, и рывком выбросил собственное тело на берег.

Если Летунья и рассчитывала заметить хоть тень смущения на физиономии законченного мерзавца, то её ждало горькое разочарование. И даже если одной не в меру нахальной студентки Левиофана и приспичило следить за каждым его движением (а ведь следила — следила! хвост чужой на отсечение!), то одергивать её некромант уж точно не собирался. Он невозмутимо выпрямился, по-собачьи отряхнулся, донельзя перепугав парочку уже знакомых насекомых. Пауки с возмущенным стрекотом отпрыгнула на безопасное расстоянии и уже от туда оскорблено защелкали и погрозили мохнатыми лапками. Даро проказливо усмехнулся, переступил с ноги на ногу — после лавового тепла воды камень казался обжигающе холодным — и полуприкрыл глаза, призывая в помощь собственную стихию. Огонь ответил охотно и легко, точно ожидал, когда его призовут. Капельки воды на золотистой коже лихорадочно задергались, спасаясь от опасного жара, и спеша как можно скорее присоединиться к своим витающим в воздухе товаркам, а уже потом, оттуда, вернуться в родное озеро. И обсыхать не надо!

А вот что раздражало выше всяких сил, так это необходимость снова напяливать порядком поднадоевшие шмотки. От одного вида собственной одежи, лицо парня приобрело мученически-страдальческое выражения. Обреченно вздохнув, он с самым разнесчастным видом принялся натягивать штаны на влажную после купания кожу. В утешение оставалось только позлорадствовать: одежда некоей мерзкой хвостатой личности выглядела еще хуже!

Хм... Где-то он уже это определенно видел... Затянув шнуровку на последней обувке, некромант решительно нагнулся, цапнув за шкирку (или что там у них?) шмыгнувшего мимо паука. Существо обиженно пискнуло и протестующее задергало лапками, не желая выпускать ценную находку — подозрительно знакомый кулончик. Даро вежливо, но непреклонно реквизировал вещицу и, впервые получив возможность поближе рассмотреть безделушку своей спутницы, заинтересованно покрутил в гибких пальцах. Небольшой кусочек чёрного авантюрина, шершавый неполированный осколок с острыми краями. Красивый, но бесполезный. В Анохене на серебрушку можно купить приличный булыжник. Только проку с него? Маги авантюрин не жалуют. Как и большинство поделочных камней, он практически полностью невосприимчив к чародействам. Ну, точно, так и есть — никаких заклинаний. Змей еще разок осмотрел кулончик и, в задумчивости, постучал по нему подушечкой пальца — кожа, зацепившись за острые грани, чуть болезненно отозвалась, словно камушек вздумал кусаться. Нечто внутри, именуемое интуицией, авторитетно заявляло, что вещица далеко не так проста, как может показаться. Ну да Стихии с ней. Это не его дело.

А дело во-о-он той самой личности, что как раз нахально перелетает через озеро, стряхивая капельки воды с крыльев и совершенно не обращая внимания на тот факт, что летать голой, верно, не слишком тепло... Хотя, она же дитя Холода...

И пусть одевается побыстрее, любоваться стриптизом некогда...

Под выжидательными взорами пауков, внимательно следящих за вожделенным камешком, даро решительно натянул побрякушку через голову себе на шею (Летунье позже можно передать, когда сия личность изволит, наконец, добраться до своей одежи) и хищно прищурился, высматривая, куда могли утащить его собственный амулет.

Невинные-невинные глазишки. Покладисто сложенные перед собой лапки. Только нимбов и белых крылышек за спиной не хватает!

Эй, паршивцы, куда вы его деть успели?!

Пауки мило улыбались. Значит, сознаваться по хорошему не желаем, э? Ну ладно, сами напросились. Будет вам по плохому!

Как и водиться в таких случаях, Змей придирчиво изучил невинные морды восьминогих плутов, навскидку пытаясь определить, кто из них изображает наибольшую непричастность к происходящему. Ага. Вот и он....

А ну стой, куда это ты родненький, намылился?!

Перехватив нацеленный на себя хищный взгляд, насекомое прибавило скорости. Цепкие лапки еще чаще замелькали в воздухе, застучали по каменному полу.

Нет уж, не уйдешь! Даро стремительно метнулся вперед, нацелившись цапнуть шустро удирающего беглеца за шкирку(или что там есть у этих мохнатых?) и допросить с пристрастием. Почти догнал. Почти схватил. Ох уж это вездесущее "почти"!