Один из немногих (книга третья закончена)

Лина явно не собирается отчитываться, но тут же сделала шаг навстречу Ивану. И куда пропала скромная лапочка? Теперь в ее взгляде не презрение, а жесткая решимость того, кто только что выиграл смертельный бой и готов к новому. На мгновение показалось, что она вдруг стала старше лет на десять.

— Вам повезло, — не совсем приветливо ответила Лина ледяным тоном. — Вы живы. Сарги убили всех. Теперь от имени Рьялхи говорю я.

— С каких это пор? — спросила Альбина. — А ваша база, кто держал с нами связь? Не говори, что это была ты.

— Базы больше нет! — прорычала Лина, оскалившись. — Сарги убили всех! Всех, кто знал о проекте! И теперь никто из Рьялхи не знает! Ни про вас, ни про это место! Ни про меня! Вот поэтому, от имени Рьялхи говорю я!

Иван выдержал небольшую паузу, глядя ей в глаза и стараясь понять и осмыслить эту тираду. В какой-то момент ему показалось, что она готова голыми руками всех убить, а в другой момент ее ресницы вдруг задрожали, словно она вот-вот расплачется. Все эти позывы задавлены Линой в зародыше, но Иван все же сделал определенные выводы.

— Для начала, не кричи, мы не враги тебе, — мягко начал он, перейдя на более простую манеру общения. — И расскажи все, что сможешь. Никто у тебя не спрашивает удельный вес ядра твоей планеты. Скажи, почему на нас нападают Рьялхи, когда мы ждем Саргов?

— Сарги, — словно сплевывая это слово, поправила Лина. — Правильно говорить Сарги.

— Сарги? — переспросил Иван, и тут сообразил. — Значит, Сарги это не множественное число! Это название, имя собственное! Но почему они ничем не отличаются от Рьялхи?

Было видно, что Лине совершенно не хочется отвечать, привычка скрывать или искажать информацию сидит слишком глубоко. Она только плечами пожала. Мол, сам поймешь, если не дурак.

— Значит, Рьялхи и Сарги это один и тот же биологический вид! — наконец, сообразил Иван. — Ну конечно! Как же я не догадался!

— Лина мне рассказала перед самым нападением, — встряла Барсова, — Что наблюдатели это секретный проект, про который знали немногие. И ее привлекли в частном порядке, без огласки.

— И теперь все кураторы проекта погибли? — уточнил Иван.

— Да, — повторила Лина, чуть опустив глаза, но не от смущения, а от нежелания вновь показать слабость. — На базу прилетали... Те, кто знал... Все, кто знал. Были сигналы, маяки... Они все исчезли. Значит, базы больше нет.

— Как Сарги смогли уничтожить базу? — спросил Иван. — Если это бомба, то довольно большая, на Земле бы такое заметили. База на Луне?

Молчание. Ладно, попробуем по-другому.

— Послушай, — мягко, но убедительно начал 'обработку' Иван. — Сейчас на Луне работает, кажется, пять сейсмографов. Наверняка они записали это событие, и установить место можно будет очень точно. Даже если предположить, что Сарги их отключили, найти свежий кратер можно элементарно, Луна отснята вдоль и поперек. Поэтому, секретность сейчас неуместна.

— База была на вашей Луне — со вздохом ответила Лина, и Ивану показалось, что ей очень хочется сказать что-то еще.

— На обратной стороне, — наконец, решилась она. — Место уже неважно. Никто не знал, кроме...

— Кроме кураторов проекта? — спросила Альбина. — Которые прибыли с инспекцией? Или из-за угрозы? Кто это был?

Лина снова подняла глаза, которые теперь совершенно отчетливо светятся непонятной болью. И снова ресницы дрожат, и предательская влага блестит в уголках глаз.

— Погибли четверо, — почти прошептала она. — Родители. Брат. Вся моя семья. Я последняя.

Если так, подумал Иван, то девочка держится совсем неплохо. Да, сегодня день потерь, но та ярость, с которой она дралась, вселяет надежду. Пусть пока слабую, но все же...

— Прости, мы не знали, — совершенно искренне посочувствовал Иван. — Мы сегодня тоже потеряли многих близких, так что не будем друг друга допрашивать. Нужно выбираться наверх и уходить подальше. Сарги будут нас искать и постараются добить.

Казалось, что Лина хочет возразить, но в итоге она не стала спорить. Просто мрачно кивнула и взяла оружие наизготовку. Фактически, этим она отдала Ивану командование маленьким отрядом, поступок для Рьялхи почти невероятный. Сейчас ей, судя по всему, лучше стрелять, чем говорить. И даже лучше, чем думать. Думы сейчас только усиливают боль.

— Джина, держи пушку, — Иван вручил ей запасной ствол и еще один магазин, одновременно отправив ей прицельного 'демона'. — С принципом действия разберешься на ходу, времени нет.

Теперь все четверо вооружены, хоть какой-то плюс. Обстановка стала чуть менее нервной, но до идеальной сплоченности пока далеко.

Джина, с небольшой опаской поглядывая на бывшую ученицу, старается держаться поближе к Альбине. Слишком много потрясений для одного дня. Вот покойный Иван Родин, который выглядит вполне живым. Вот Лина, ее милая ученица, которая оказалась агентом Рьялхи. Да что там агентом, целым послом! Вот подруга Альбина, которая, видимо, все это давно знала, но молчала. И каково ее собственное место во всем этом безумном бардаке?

Альбина по совету Ивана тренируется строить защиту, пробираясь через пласты новых возможностей. Даже имея готовых 'демонов', нужно научиться по мере необходимости менять конфигурацию. А еще, она успевает следить за Джиной, поглядывать на Лину и обмениваться с Иваном короткими сообщениями по закрытому каналу. Помимо личного разговора, он выдает очень полезные подсказки, транслируя их обеим подругам.

Его забота очень тронула и согрела Альбину, а его терпеливые разъяснения сдобрены, как всегда, адекватной порцией нежности и юмора. Вот так всегда. Когда хочется любви, приходится воевать.

Для Ивана единственным позитивом стала неспешная переписка с Альбиной, а вот все остальное, если честно, хуже некуда. За подружек он теперь более-менее спокоен, а вот что у Лины на уме, это большой вопрос, хоть она вряд ли станет стрелять в спину. Рьялхи пропустила сигнал 'освобождения' через свой комплект, ретранслировав его Джине, хотя вовсе не обязана это делать. Это девочке большой плюс к доверию. Хотя, какая уж тут девочка, если вспомнить, что только что случилось. Ярость и жестокость, взгляд убийцы. Сколько ей лет, на самом деле? И не спросишь.

Но сейчас куда важнее то, что будет дальше. Положим, всех перебьем, пробьемся, скроемся. На этом этапе Лина не подведет, и ее ярость будет рвать врагов на части. Но захочет ли она и дальше помогать? И если захочет, то сможет ли Иван раскрыть ей самый главный секрет, свой козырь в рукаве, проект по влиянию на прошлое? По графику именно сейчас в измененном прошлом должны заработать первые резонансные капсулы, а вскоре начнется и строительство по-настоящему больших, автономных кораблей, которые уже можно использовать в бою. Иван не уверен, что этого хватит для адекватного сопротивления, но теперь Рьялхи исчезли со сцены, остались только Сарги. Какие силы есть у противника в наличии? У Ивана есть много задумок, как выжать максимум из минимума, но до этого еще надо дожить.

И еще более важный вопрос. Уцелел ли 'чемоданчик' с порталом? Аварийный сигнал, полученный уже после начала штурма базы наблюдателей, означает, что на бункер, где идут работы, тоже напали, и там сработал самоподрыв. Живы ли его помощники? Что стало с давним другом и главным соратником Борисом Мельниковым? А о политических осложнениях даже думать не хочется...

Ужасно неуютно сознавать, что сделать пока ничего нельзя. Нужно сначала уцелеть самому и только потом провести поиски. Дальнейшие планы можно строить только после боя.

— Пошли, барышни, — коротко распорядился он и быстрым шагом двинулся в черный провал тоннеля.

— — — — — — —

— — — — — — —

— — — — — — —

Луна, кратер Тихо, 1978 год

— Тяжело! — посетовал Шмитт. — Не идет!

Это было ясно и без слов. Хоть машина и называется краулером, на американский манер, но все же, с приставкой 'мини'. Полтонны собственной массы явно недостаточно, несмотря на наваленные в обширный 'багажник' камни, удвоившие эту цифру. Машина буксует и, словно живая, отскакивает назад, едва коснувшись ковшом преграды. Сдвинуть с места огромный валун никак не удается.

— Черт с ним, другой найдем! — огорченно скомандовал Олег Макаров, но его досаду даже сравнить нельзя с эмоциями профессионального геолога. Шмитт сейчас в своей стихии, и Макарову иногда кажется, что он и падение метеорита проигнорирует, разглядывая очередные редкие камни.

А сам Макаров не может не смотреть по сторонам, впитывая в себя не только частности, но и картину в целом. Двухкилометровая 'горушка', нависающая сейчас над головами исследователей, мало походит на типичные лунные горы. Взять, к примеру, Апеннины, с их пятикилометровыми пиками, напоминающими по форме снежные сугробы. Почему они такие унылые и пологие? Да потому, что время не щадит даже лунных гор, и постепенная эрозия от ударов микрометеоритов за миллионы и миллиарды лет сглаживает рельеф, подобно гигантской пескоструйной машине.

Так чем же отличается острый пик, возле которого они, собственно и находятся? Молодостью! Всего-то жалкие сто десять миллионов лет назад эта гора была почти мгновенно вздыблена из недр Луны при падении огромного блуждающего булыжника. И сейчас она выглядит весьма молодо, со своими яркими и крутыми склонами, рельефными гранями и россыпями острых камней. Лезть на вершину высоковато, да и опасно. Как говорил известный удав известному человеческому детенышу — ступишь не туда своей неуклюжей ногой, и конец охоте.

Юго-восточный склон горы чуть менее крутой, что позволило не только пройти пешком, но и пригнать краулер. Они поднялись на пару сотен метров, пока склоны не стали слишком крутыми, а лезть на такую гору, не имея 'телеги' для образцов, было бы странно. Одних кернов взяли с собой не менее двадцати штук! Не на себе же тащить! А упрямый булыжник все-таки нужно сдвинуть, и обязательно взять из-под него образец. И керн! Вон, Шмитт тоже не хочет сдаваться. Тут под каждым камнем по пещере Али-Бабы...

Макаров усмехнулся повороту судьбы, занесшему его сюда, на дно знаменитого кратера Тихо. Двадцать лет назад Королев не обманул тогда еще молодого и перспективного проектировщика из ОКБ-1, ставшего одним из опытнейших космических инженеров. Именно Макаров со своим экипажем вернул к жизни и расконсервировал искалеченный при выведении 'Салют-6'. (все совпадения и параллели случайны — прим.авт.) Именно он руководил установкой на лунном 'пике вечного дня' первой секции подземного убежища, именно он контролировал работу единственного на тот момент тяжелого краулера, доставленного одним из первых атомных 'Паромов'. (ядерный тягач так и назвали — прим.авт.) Именно он придумал, как обезвредить капризный пиропатрон, из-за которого машина не могла съехать с платформы на грунт.

До сих пор, его полеты были не слишком продолжительными, но всегда яркими и запоминающимися. Многие коллеги и вовсе не понимают, как он умудряется всюду успевать. Только что кандидатскую защитил без отрыва от работы, на фирме Королева, и снова в полет, снова к Луне. Американцы привезли новенький модуль, и опыт Макарова оказался незаменим. Снова пришлось рыть котлован, стыковать переходные трубы и коммуникации, а потом аккуратно все закапывать обратно. На Луне иначе жить нельзя, защитить от радиации могут только метры грунта. Те, кто был здесь раньше, нахватали приличные дозы, хоть и не смертельные. Особо опасны солнечные вспышки, но и частицы из дальнего космоса ничего хорошего с собой не несут. Поэтому, обитаемые модули приходится закапывать поглубже.

А потом, когда наладился быт, начались научные походы. Кратер Шеклтон, тот самый, на валу которого расположилась база, уже неплохо обследован. Можно делать вылазки в другие интересные места на Луне, благо, ядерная тяга позволяет не трястись над каждым граммом топлива. А кратер Тихо, можно сказать, почти рядом, ждет своих первопроходцев. Интереснейшее место!

— Перерыв! — объявил Макаров. Джек, отдохни немного.

Несмотря на указание, Шмитт не угомонился и стал перетаскивать и складывать в краулер мешки с образцами, напевая себе под нос что-то про прерию и койотов. Он занят любимым делом, совершенно счастлив и почти не смотрит по сторонам.

А Макаров так не может, и дело не только в ответственности, но и в восприятии. Как же не использовать каждую свободную секунду, чтобы бросить мимолетный взгляд на бело-голубой серп Земли, висящий в черном лунном небе? Или отыскать у подножия горы яркий силуэт своего 'Восхода', кажущийся зеленоватым из-за панциря ЭВТИ. (экранно-вакуумная теплоизоляция — прим.авт.)

И силуэт не такой уж маленький, за полтора километра виден довольно отчетливо. Массивное и широкое основание корабля это ядерный 'Паром', на котором высится 'химическая' возвратная ступень со спускаемым аппаратом и шлюзом, как у обычного 'Восхода'. Неприкосновенный резерв, чтобы в случае чего, вернуться прямо на Землю из любой точки на поверхности Луны.

И в отличие от первых экспедиций, этот солидный аппарат теперь воспринимается чуть иначе. Это уже не дом, единственное убежище посреди мертвого мира, а всего лишь транспорт, доставивший их в одно из интересных мест на Луне. А настоящий дом, уютное и безопасное жилище, откуда они сюда прибыли, находится далеко за горизонтом, на южном полюсе.

Быт на Международной Лунной Станции (МЛС) не особо разнообразен, особенно для дежурных экипажей. Станция, состоящая из четырех модулей, уже может поддерживать десятерых обитателей, но сейчас их всего шестеро. Командуют станцией по очереди советские и американские командиры, и сейчас там руководит Джон Янг, легендарная личность.

Изначально у СССР и Америки были собственные проекты лунных станций, которые позже решили объединить и строиться вместе. Все-таки, далековато от дома, чтобы продолжать играть в национальные границы. К тому времени уже самые последние дуболомы в погонах поняли, что военное значение освоения Луны стремится к нулю. Так почему бы не объединить усилия? Но принцип поочередного командования этим аванпостом человечества породил множество споров.

Многие заслуженные люди категорически отказались работать 'под американцами', а некоторые особо принципиальные космонавты и вовсе уволились из отряда или остались в околоземных программах. (у нас было такое при постройке МКС — прим.авт.) У американцев происходит то же самое, только с раздуванием в прессе истерики в стиле 'нас продали коммунистам'. Но трезвые головы, к счастью, победили, и время показало их правоту. С самого первого дня работы МЛС не возникло ни малейших проблем или конфликтов на идеологической почве.