Кружевница

Госпожа Риан раскроила для меня простую синюю ткань и показала, как соединить. Мы пришили по низу юбки красивую рюш. Это было не просто украшение, а специальный 'элемент'. Если на следующий год я подрасту, то можно пришить ниже вторую рюшку и удлинить юбку. Пока же это изделие очень хорошо подходило, в качестве домашней одежды. Мои рубашки, вернее старые рубашки братьев и юбка были вполне удобной одеждой. А все штаны пришлось выкинуть. Удивительно, но меньше чем за два года вытянулась почти на целую голову. Вот только веса не набрала. Иха всегда вздыхала, когда я отказывалась съесть 'ещё один пирожок'.

Осенью снова встретилась с братьями. Тим не приехал. У них с женой только родился малыш и брат не хотел оставлять семью. Самое интересное, что в эту встречу я ощутила, как далеки для меня стали деревенские проблемы. Сарим жаловался, что Зареченские выбили ему зуб. Обещался 'надавать по рогам' какому-то Румаху. Я вежливо кивала и сожалела только об одном, что не видела давно мамку.

А ещё через год даже воспоминания о ней стали для меня какой-то далекой печалью.

Госпожа Риан уже позволяла мне плести простые узоры. Конечно, такой скорости, как у Фики еще не было. Но примерно метр за день я выплетала. Обычно рулон кружева длиной десять метров стоил двадцать серебряных монет. Так что я свое проживание и питание у кружевницы вполне оправдывала. Хотя ела, я по-прежнему мало. Иха ворчала, на тему того, что она скорее раньше помрет, чем дождется, когда я начну расти не в высоту, а в ширину.

В начале осени я попросила госпожу разрешить мне сплести немного простого кружева в подарок маме. Фика же посоветовала подарить не просто кружево, а красивую косынку. Я за три вечера сумела нарядно оформить простой кусок ткани и с нетерпением ждала, когда братья и отец приедут на ярмарку.

В эту нашу встречу я ещё четче увидела, какая пропасть легла между нами. Мне уже точно не были интересны проблемы родни. Отец же вообще хмуро смотрел на меня. Забрал косынку для мамы и намекнул, что братья уже совсем взрослые. Скоро все переженятся, и дома будет тесно. Хотя, Нитка жаловался, что не смог сосватать вторую дочку старосты. Но возвращаться мне некуда. Дом для такой семьи слишком мал.

Намек я поняла, и весь день я пребывала в размышлениях. Почти не прислушивалась к разговорам братьев. А услышав краем уха, советы Нитки Дариму, кратко прокомментировала, что главное 'не размер, а умение'. Собственно говоря, я только повторила слова Фики. Только отец после моих слов уронил на землю купленный для мамки утюг (хорошо, что на ногу себе не попал). А братья просто онемели. Может, они думали, что я не пойму о чем речь?

Но главное, что отец расценил всё не так. Он разразился такой длинной речью по поводу городских нравов, что я сильно удивилась. И вдруг поняла, что действительно сирота. Не знаю, испытывал ли этот человек ко мне когда-либо чувства, но сейчас он поливал меня грязью. После он сам отвел меня к дому госпожи Риан и заявил, что на следующий год ко мне не придут.

Возможно, кто-то бы на моем месте заплакал, но только не я. Почему-то ни слез, ни обиды не было. Наверно, всегда знала, что это всего лишь приемные родители. Глупо, конечно, всё получилась. Сидела бы молча. А с другой стороны, отец всё равно не принял бы меня обратно. Да я и сама уже не представляла жизни в деревне.

========== Часть 3 ==========

На День Всепрощения к госпоже Риан приехали гости. На моей памяти это был первый случай. Бывало, что госпожа отправлялась на пару недель в столицу, но гостей не принимала.

— Это сын с другом, — прошептала мне Мила, как только все разузнала.

— Ты их боишься? — также тихо поинтересовалась я.

— Да.

— Почему?

— Так сын госпожи и снасильничал Фику, когда она только пришла в ученицы.

— Ты думаешь, он и тебя...

— Госпожа мне велела из комнаты не выходить. А Иха будет приносить еду.

— Это правильно, — согласилась я.

Сама толком не разглядела ни сына госпожи, ни его друга.

Но вечером за ужином все-таки смогла оценить мужчин. Оба мне показались 'взрослыми', я даже удивилась, что господа не женаты. У нас в деревне, если парень в двадцать лет не женился, то девки начинают на него косо смотреть, конечно, если он не такой красавчик, как наш Тимка.

Тим считай до двадцати трех лет холостым бегал. Может, ждал, пока младшая дочка соседей подрастет. Уж больно девка красивая, смуглокожая, пухленькая, на локотках ямочки. Да и работящая, с малолетства при коровах. И подоит, и молоко на сливки, сметану поставит. А какой сыр варила! Я вообще-то Тимке только счастья желала. Повезло ему с женой.

Сыну же госпожи Риан было тридцать лет. И до сих пор не женат. Хотя, как говорила Фика, в столице 'свободные нравы'.

За обедом мы чинно сидели за столом, вели разговоры (без Милы, конечно). Сын госпожи пересказывал столичные новости. А его друг не сводил с меня глаз.

— Госпожа Риан, я так понимаю это ваша ученица? — и дождавшись утвердительного кивка продолжил: — Красотка. Её родители из Эриты?

— Не знаю. Приемные родители чистокровные Коберцы.

Дальше я ужин почти не запомнила. Вот зачем он так со мной? Я знаю, что уродина, но зачем издеваться?! И как только госпожа отпустила нас, сбежала в свою комнату. На ужин не пошла, попросила Иху принести и мне еду.

Госпожа заподозрила что-то неладное только утром.

— Ама, ты плакала? У тебя опухли глаза. — Отвечать я не стала. — Малышка, что тебя расстроило?

Не хотела я рассказывать, но потом не удержалась и нажаловалась на господина Дата.

— Ама, он действительно сказал, что думал.

— Как это?

— В столице можно встретить представителей разных стран. Я не рассказывала тебе раньше, но ты очень похожа на Эритку. Золотистые волосы, голубые глаза. Дат прав, ты станешь красавицей. Не по меркам Кобера, конечно, — поправилась госпожа.

Услышанное меня так озадачило и шокировало,что потом я даже забежала тайком в спальню госпожи, чтобы посмотреть на себя в зеркало. В отражении увидела всё тоже, что и раньше: бледная, худая девочка с тоненькими ручками и золотистыми кудряшками.

Естественно, что я не могла не поделиться своими проблемами с Фикой. А вот её ответ меня просто потряс. Мне на голову было вывалено столько информации о предпочтениях некоторых мужчин, что лишило дара речи часа на полтора. Оказалось, что в столице живут господа, которым нравятся молоденькие девочки. А ещё бывают такие, кто любит мальчиков или уродов.

И нет ничего странного в том, что господин обратил на меня внимание. Возможно, он именно таких девочек и любит. Хорошо, что Мила ещё сидела у себя в комнате. Не думаю, что она спокойно смогла слушать всё то, о чём поведала Фика. Я же поблагодарила подругу за советы, стараясь в следующие дни не попадаться на глаза господину Дату. И очень обрадовалась тому, что гости прожили в доме всего неделю, а то бы окончательно похудела, поскольку от этих волнений у меня совсем пропал аппетит.

Вообще-то сын госпожи приезжал прощаться. Оказалось, он и господин Дат служили капитанами в королевских войсках и сейчас отправлялись на границу с Ливией.

— Фика, отчего госпожа такая грустная в последнее время? — поинтересовалась я у нашего главного источника информации, после того, как сын госпожи уехал. — Так скучает?

— Не то чтобы она скучала. Скорее всего, переживает. На границе с Ливией очень опасно.

— Как на войне?

— Примерно.

— Кобер и Ливия не воюют между собой, — припомнила я то, что слышала раньше.

— Не воюют, но на перевалах постоянно что-то случается.

Теперь мне стало понятно настроение госпожи. Мало того, что её сына послали так далеко на три года, да ещё и на границу с Ливией.

— А отказаться он не мог?

— Не мог, — продолжила Фика шёпотом, оглянувшись на дверь мастерской. — Он там, в столице что-то натворил. Госпожа в прошлом году знаешь какой огромный штраф за сына заплатила! Пять тысяч золотых монет.

Сумма меня потрясла, в жизни не видела столько денег. И даже не представляла, что кто-то может потратить так много.

— Ты думаешь почему госпожа, когда в магазине не торгует, то сидит с нами и плетет кружево? — продолжила разговор подруга. — Я слышала, что ей ещё нужно десять тысяч заплатить или придется продавать дом.

Такие новости меня никак не обрадовали.

— А что будет с нами?

— Тебя родственники обратно в деревню не заберут?

— Нет, — отрицательно покачала я головой. — Отец отказался.

— Тогда в приют.

— Как это в приют? — возмутилась я.

— А куда?

— Может, кому в ученицы?

— Не получится, — вздохнула Фика. — У нас в городе кружевниц больше нет. А ты ничего другого не умеешь. Не переживай, пока ничего страшного не случилось. Может, госпожа сумеет найти нужную сумму.

Всю зиму мы работали на пределе сил. Никто не возмущался. Даже Фика вместо того, чтобы в выходные бежать на свидание, сидела в мастерской и плела кружево.

Вечерами девушки шили или вязали. Мне же госпожа доверяла намечать новый сколок. В последнее время неплохо получалось делать рабочий рисунок и теперь вся подготовительная работа лежала на мне. Ниток уходило очень много. Я только успевала накручивать шёлк на коклюшки и складывать в корзину для кружевниц. От меня ничего сложного не требовали, но и плести простую полотнянку было не выгодно. Потому я освоила парочку простых узоров с сеточкой и насновками.

Но как мы ни старались, до лета госпожа Риан необходимую сумму не собрала. И когда в дом ввалились городские стражники вместе с переписчиком, мне стало страшно.

Нас посадили на диване в гостиной и велели не выходить из комнаты. А ближе к обеду всех учениц вывели на улицу и сообщили, что можем идти, куда пожелаем.

Спасибо Фике, что не растерялась. Нас выставили на улицу в той одежде, что была надета, ничего из вещей взять не разрешили. Хорошо, что уже почти лето, не замерзнем. Но как быть без еды? Да и ночевать где-то нужно. Пока я ревела и причитала, Фика уже уверенно шла вперед.

Очнулась я уже перед воротами приюта 'Трех богов'. Действительно, это было самым разумным решением.

— Фика, а как же вы? — спросила я, пока ждали.

— С нами всё хорошо будет. Госпожа ещё в прошлом году открыла для Милки счёт банке. Денег там немного, но на дилижанс до столицы хватит. Устроится.

— А ты?

— А я приму предложение галантерейщика. Он обещал, что если принесу приданое в двадцать монет, то женится на мне.

— У тебя есть двадцать золотых? — не поверила я.

— Даже больше, — скривилась Фика. — Я надеялась найти кого побогаче и помоложе. Но чего уж теперь.

За один день произошло столько событий, что в голове не укладывалось. Наконец, из ворот приюта вышла настоятельница. Она критически меня осмотрела. Я тоже не осталась в долгу. Сразу отметила, что у женщины нет обручального браслета, и одежда довольно поношенная.

Настоятельница уточнила, где я жила раньше, что умею делать и согласилась забрать. Подруги поцеловали, пожелали удачи и оставили меня.

В здание приюта вошла, как во сне. С трудом отвечала на вопросы и не вникала в смысл того, о чём мне рассказывали. Мимоходом сообщила, что если настоятельница будет и дальше носить такие платья, то жениха ей не найти. Она же отчего-то мой совет не оценила. Пробормотала что-то про 'сложный случай' и велела помощнице отвести меня на ночлег. Перед сном мне выдали кусок лепёшки и травяной отвар. Ужинать совсем не хотелось, с трудом прожевала половину лепёшки и забралась в постель.

Разбудили меня на рассвете. Помощница настоятельницы пояснила, что в этом приюте меня не оставят, а отправят на перевоспитание куда-то в долину. И лучше поторопится, а то останусь без завтрака. Без завтрака я всё же осталась. Съесть ту гадость, которую здесь по ошибке называли кашей, я не смогла. Липкая масса серого цвета аппетита не вызывала. Может, я смогла бы проглотить пару ложек, если бы в кашу добавили масла и сахара. В результате я вышла из-за стола, так ничего и не съев.

Как оказалось, отправляли меня вместе с обозом, когда выдали приютскую одежду и обувь, а я собрала в узелок все мои вещи, которые потом использовала вместо сидушки. Телега оказалась загружена какими-то тюками и мешками. Я с трудом отыскала для себя местечко. О том, чтобы прилечь и вздремнуть речи не было.

Повезло еще, что возницей оказался веселый, общительный парень по имени Марк. Мы с ним быстро нашли общий язык и весело болтали на разные темы. Марк рассказал, что ходит с обозом второй год. И там, куда мы направляемся, он был уже четыре раза. Кроме нашей телеги, было три с похожим грузом.

Вечером наш небольшой обоз остановился на постоялом дворе. Главный возничий показал медальон, что висел у него на шее и слуга принес всем по миске с едой. Марк пояснил, что в пути приютских обозников кормят бесплатно. Я же поковырялась в предложенной закуске. Обнаружила там несколько кусков поджаренного сала и демонстративно отставила посуду в сторону.

Марк же с удовольствием умял свою и мою порции. Только потом пробурчал что-то из репертуара Ихи, про худую девочку. А я с грустью вспомнила нашу добрую кухарку. Какие вкусные блинчики она пекла! Наверно, сейчас я бы съела штук пять. Да еще хорошо бы с мёдом или со сметаной. Нет. Со сметаной будет несладко, хотя если посыпать сначала сахаром, а потом обмакнуть в сметану, то получится вполне съедобно.

Я даже зажмурилась от предвкушения. Но тут же пришла в себя. Увы, сегодня никто блинчиков мне не принесёт. Ещё раз вдохнув, полезла делать для себя спальное место. Марк переложил тюки, и у левого борта можно было вполне разместиться. Только ноги вытянуть не получалась, но это совсем не мешало спать. Поскольку за день мне не удалось вздремнуть, а разбудили рано, то заснула мгновенно.

Утром меня растолкал зевающий Марк. Сообщил, что через четверть часа выезжаем, и мне лучше успеть сделать все туалетные дела. Управилась я быстрее. Да и чем заниматься возле ведра с ледяной водой? Чуть сбрызнула лицо и переплела косу. Все тело чесалось. Вчера я сильно пропылилась в дороге. Привычного теплого душа никто с утра не предложил. А ещё удивительно было ощущать себя голодной. Предложенный сыр и лепешку я проглотила за пару минут.

Дорога до приюта заняла почти неделю. Особых проблем не возникло. Только отсутствие привычных удобств доставляло дискомфорт. Только один раз мне удалось помыться в лесном ручье. С Марком у нас сложились самые дружеские отношения. Он делился со мной сведениями о приютах, я же просвещала его на другие темы.

Подробно рассказала и показала, как повязывают платок девушки, когда идут на свидание. Для Марка это все стало полным откровением. Я даже стала сомневаться в том, о чём рассказывала Фика. Или Марк не был таким опытным? Он мне честно признался, что в свои двадцать лет встречался только с одной девушкой и не совсем удачно.

На третьем свидании девушка его грубо оттолкнула, хотя раньше вполне позволяла гладить себя по коленке. Я тут же дала Марку жизненный совет — попробовать ещё раз, так как у девушки вполне могли быть женские дни, и лично к Марку она неприязни не испытывает. После этого моего замечания, парень онемел на пару часов. Потом стесняясь и отводя глаза, попросил рассказать подробнее. А мне не жалко! Вывалила на бедного парня все сведения, что получила от Фики. Своим опытом пока поделиться не могла, но щедро пересказывала чужие впечатления.