Стратег. Город под серым покрывалом.

Так, сейчас меня будут обрабатывать.

— Очередной проект к завтрашнему дню ты наверняка закончил. Ты ведь у нас умница?

Я осторожно кивнул. Внутри поднималась борьба. А так ли я хотел остаться дома?? Конечно, я Нину насквозь видел, но может быть она в чем-то права? Когда я в последний раз беззаботно предавался своим любимым занятиям? А отдыхал нормально? Не дома у телевизора, а так, как любил раньше — на танцполе в ночных клубах.

— Мне утром в офисе нужно быть. С готовым проектом, с ясным взглядом и в бодром виде. — Слабо отбивался я.

— Сикомор, тебе девятнадцать лет! Выпьешь кофе и проснешься. — Нина молитвенно сложила руки у подбородка.— К тому же, если ты вчера лег поздно, в чем я не сомневаюсь, рано ты все равно не уснешь. Будешь до утра мучаться бессонницей, смотреть телевизор и читать свою глупую макулатуру!

Что же... Последний довод казался довольно убедительным.

— Ну Сим, ну соглашайся! Без тебя же не круто, не весело! — Коварная Нина решила закрепить успех. — Как же мы без тебя, дорогой? Без твоего мрачного остроумия, без твоего великого ума, блестящего обаяния...

Да, я падок на лесть! А что, кто-то нет?..

— Напомните мне, что я здесь делаю? — В очередной раз проворчал я, изворачиваясь на заднем сидении так, чтобы не ударить в челюсть локтем Дэйва, на коленях у которого восседала, подпирая головой потолок старенького Форда, Элен.

— Едешь веселиться. — Раздался с переднего сидения голос довольного Макса.

Ну да, конечно, в его бок не упирается квадратная дамская сумочка с острым краем.

— И не нуди, парень, ты не на работе. — Вторила ему Нина, с относительным комфортом (если подобное слово можно произнести в отношении этой машины) устроившись на месте штурмана.

— Не напоминай. — Протянул я, хмурясь.

Вот уж о чем не нужно было думать, так это о предстоящей бессонной ночи. Утром мне предстоит защита моего проекта перед внимательными взорами Мелида и заказчиков. Главное — много не пить, ни с кем не сцепиться и хотя бы на час заскочить домой, дабы принять душ и грамм двести кофе для храбрости...

Что же, завтра я посмеюсь над этими своими словами. Плохо я себя знаю что ли? Стоит мне только оказаться в переливающемся разноцветными цветами темном заведении, пропахшем сигаретным дымом, алкоголем и скуренной в туалетной кабинке травой, все мысли о работе тот час будут оставлены за порогом "Плазмы".

Ох, "Плазма", дом родной, а не ночной клуб... Наша компания, завсегдатаи небольшого двухэтажного здания с блестящими окнами и сверкающей надписью на входе. Фейс-контроль, дресс-контроль, все как положено в местах, куда ходят, чтобы покрасоваться и почувствовать себя не на самом дне жизни, отдавая ощутимую часть своей месячной зарплаты за бокал Пины-Коллады с синим сахаром по краям.

Расклад на сегодняшнюю ночь может быть таким — я напиваюсь, избавляюсь от своего плохого настроения, расслабляюсь и развлекаюсь. Или таким — я напиваюсь в загруженном состоянии, отчего оно переходит в депрессивное, пристаю к девушкам, бью кому-нибудь морду, или кто-нибудь бьет меня...

Господи, в последнее время у меня складывается впечатление, что я встречаюсь с друзьями только для того, чтобы напиться.

— Я на трезвую голову на танцпол не пойду. — Вертит башкой Макс справа от меня, высматривая затерявшихся в толпе девчонок. — Ты со мной в бар?

А как же иначе... Когда дело касается увеселительных мероприятий, тут я полностью отдаю себя во власть Максима Тернера, специалиста в области безрассудных поступков и беззаботных пьянок. Да и настроение было каким-то... пассивным. Старею, что ли?

— Абсент, Аперитив? — Приподняв одну бровь, Макс быстро пробежался по названиям предоставленного ассортимента.

— Чаю с лимоном, без сахара для стареющего тусовщика с многолетним стажем. — Я устало облокотился спиной о стойку бара, изображая крайнюю усталость. — И пачку "Давидофф" легких.

Буду действовать всем на нервы, пока не восстановлю психоэнергетический уровень.

— Мне одно Мохито, а этому инвалиду за плохое поведение Чинар с содовой. — Улыбнулся Макс сладкой хмельной улыбкой.

Глаза у него горели, лицо приобрело нездоровый румянец... Человека допустили до свободы. Не знаю, кого мне было больше жалко, Дану, или своего дражайшего товарища. В такие минуты даже я его боялся. Интернет, веб-дизайн и ночные клубы... Одержимый человек. Ночной житель, почти Граф Дракула. Такой же бледный и с извечными тенями под глазами.

— Сикомор, ты осознаешь торжественность момента? — Восклицает мой проводник в царство Содома и Гоморры.

— Торжественность? В том, что мы в кои-то веки вылезли из дома?

— Нина оторвала меня от монитора, а я тебя от чертежей.

— От Паланика. — Уточняю я.

— От Паланика? У тебя новая пассия? — Бессовестно ржет Максим.

Музыка слегка заглушает его слова, но слухового диапазона хватает, чтобы бармен Эндрю склонился над стойкой, протянувшись грудью через всю её ширину, с повышенным вниманием глядя на меня.

— Дэймон, дорогой, ты снова занят? — Он расстроено хлопает накрашенными глазищами, подавая нам заказанные напитки.

Макс смеется, я с показным утомлением закатываю глаза.

— Это писатель, позорище.

— А ты — зануда.

Всё, как обычно, все как всегда. Да здравствует "Плазма", где тебя, вместе с твоими пристрастиями и секретами знает каждый бармен. Да здравствует алкоголь и клубная музыка.

Травяные пары в воздухе, спиртовые градусы в крови, амок в глазах танцующих и старое доброе Electro. Ей-Богу, "Плазма" единственное место, где крутят таких исполнителей, как Джеди Найтс и Вэстбам. И определенно единственное, где люди пребывают в таком состоянии, что могут под них танцевать! Я тихо млел от умиления, наблюдая, как Нина с Элен пытаются изобразить дэнц-дуэт, забравшись на невысокий помост на середине танцпола и трясут растрепанными волосами, периодически теряя координацию и с трудом удерживая равновесие на высоких каблуках.

— Вот он, пример вечной молодости в действии. — Произносит Дэйв меланхолично, пожевывая трубочку от коктейля.

— Скорее вечного двигателя. — Задумчиво отвечаю я, потягивая уже вторую Пину-Коладу за ночь.

Нине — тридцать два года. Она старше меня на тринадцать лет. Сейчас, прислонившись плечом к расписанной красками цвета фуксии стене, я ощущал себя шестидесятилетним стариком, уставшим на четвертом часу ночи. Макс где-то в области бесконечно-зеркального коридора клеил девчонок у женского туалета. Мы с Дэйвом подгоняли себя к той же кондиции, в которой находились наши подруги.

Смешанная масса из человеческих тел, лиц, разноцветной одежды и запахов туалетной воды. Все это текло, слабо перемещалось, вибрировало и подрагивало в такт музыки. Мой мозг, уставший от бессонных часов работы, затуманенный алкоголем, с каждой секундой ослабевал контроль над моим телом.

Goa-trans... Этника... Все, держите меня семеро...

Хватаю за руку Дэйва и тащу в толпу, с радостной идиотичностью закрыв глаза и счастливо ухмыляясь. Вот оно, то состояния, которого ждал мой мозг все эти дни. Воссоединиться с музыкой, с людьми, с неповторимой, пьянящей атмосферой клуба... Нет, на самом деле, ощущение, которое достигает сознание человека, сбрасывающего напряжение в танце, сродни оргазму. Кто-нибудь кроме меня еще видит эти ультрамариновые волны, которые расходятся над моей головой?

— Дэймон, пошли курить! — Как будто вырастая из мозаичного пола появляется Макс, с трудом протискиваясь через стену из извивающихся тел.

— Иди к черту! — Весело отвечаю, отступая назад и падая на тех, кому не повезло оказаться позади моего шестидесятикилограммового тела.

— Осторожнее там. — Я слышу недовольный, с оттенком агрессии, голос. Начинаю крутить головой, пытаясь разглядеть что-то за моей спиной. Меня разбирает недовольство. Кто смеет портить мне настроение в таком замечательный момент, когда я почти слился воедино с космической силой жизни, получаю полнейшее удовлетворение от настоящего момента существования, когда...

— Заткни пасть. — Жмурится Макс, даже не глядя на говорившего.

Баран.

— Ты не охренел?

Меня довольно резко отодвигает в сторону некое подобие Майка Тайсона в его молодые годы в ярко-зеленом балахоне и с впечатляющем кольце в носу. Прелесть...

Макс усмехается. Он доволен. Почти счастлив. Он пьян. Он три недели провел дома, создавая очередной гениальный веб-дизайн для сайта фирмы немецких холодильников, изредка выходя в магазин за хлебом и сигаретами. Он жаждет мести... Максим Тернер обладает некими задатками маниакального синдрома и достаточными навыками карате. Я же сейчас слишком пьян, чтобы трезво контролировать обстановку, поэтому мне еще весело. Ну и славно, дуракам везет.

— Ну что, поговорить отойдем?

Мой отчаянный товарищ с трудом достает до плеча этому "окольцованному", но смотрит прямиком в глаза и взгляда не отводит.

Баран.

— Зачем отходить, давайте здесь все обсудим. — Мирно предлагаю я, удерживая Макса за плечо, с силой сжимая пальцы. — Никто ведь не хочет портить друг другу ночь?

"Тайсон" глянул на меня сверху вниз, очевидно раздумывая, не пригвоздить ли меня одним ударом к полу.

— А ты вообще заткнись, блондинка. — Бросает он на удивление спокойно.

Моё дружелюбие весьма сходит на нет. Черт, почему все наши ночные прогулки с Максом заканчиваются одним и тем же? Это, очевидно и есть романтика бессонных ночей... У меня еще после праздника Пятого Ноября плечо не зажило, а уже все по новой. Мат, крики, визги, драка, кровь на одежде... Черт, а ведь это одна из последних моих приличных рубашек. А потом мы будем курить, выпивать за счет заведения и бессловно переглядываться, философски пожимать плечами. Как после хорошего секса.

Макс протискивается в сторону чел-аута, я понуро плетусь за ним, на ходу вытаскивая сигарету. Танцующие силуэты перед глазами расплываются, синхронно распадаются, снова кучкуются в одно целое. Пугающий симбиоз клуба и его посетителей. Меня едва не уносит в открытое море человеческих тел, я отталкиваюсь от чьего-то плеча и по чьим-то ногам выхожу в коридор. Нужно было резко вырвать себя из атмосферы громкой музыки и прокуренного воздуха, чтобы ощутить, что я совершенно пьян. Адски пьян...

В наше маленькое трио вливается новая композиция из двух очаровательных молодых девушек. Первая хриплым от гнева голосом объясняет Максу, что он живет на этом свете только благодаря ее, Нининой, бесконечной доброте и снисхождению к юродивым, а вторая, кокетливо улыбаясь, предлагает нашему новому знакомому угостить её коктейлем. Конфликт исчерпан? А жаль, такая славная вышла перспектива...

— Ну я от вас офигеваю. — Выносит вердикт Дэйв, падая рядом со мной на диван и расплескивает мне на джинсы пол бокала обжигающе-горячего глинтвейна.

Дальнейшее мне помнилось смутно... Вроде бы мы выпили за знакомство. Парень, который с таким рвением собирался нас с Максом убить, оказался человеком компанейским, весьма общительным и самое главное, совсем не жадным. В честь чего мы выпили еще раз, уже за его счет. Затем, пополневшей компанией, завалились в подсобку к персоналу клуба и выпили с барменом... Последнее, что я помню, это как нас, не взирая на наш статус "постоянных клиентов", выгнали из клуба за неподобающее поведение, когда Макс, сидя на коленях у моих ног, отстирывал пятно от глинтвейна с моих штанов в туалете. Да, видимо со спины это действительно выглядело подозрительно...

*Tabby — муар (англ.) — Узор, возникающий при наложении двух периодических сетчатых рисунков.

*6.

— Просыпайся, спящая красавица! — Услышал я далекий голос сквозь пелену сна. — Целовать я тебя не буду, но, надеюсь, перспектива совместного познания таинств любви в кабинете Мелида на тебя подействует сильнее.

— Слишком много букв, Макс. — Прохрипел я, отворачиваясь к стене.

— Чего?... Черт, Дэймон! Проект, Мелид, задание...! Эти слова тебе что-нибудь говорят?!?

— Сегодня? — Обреченно произнес я, приоткрыв один глаз.

— Мало того — через два с половиной часа.

Я, сонно ругаясь, перенес свое бессознательное тело сначала в душ, где завис, прислонившись к стене и уснув с открытыми глазами, а затем на кухню. Поближе к запаху кофе и к уютному звуку кипящей воды. Роль чайника, правда, со дня переезда на квартиру, исполняла эмалированная кастрюля, но это никого не смущало.

— Сикомор, ответь мне, посмотри на меня, поговори со мной! — Изображал роль заботливого друга Макс.

Ему-то, позеру, спать в моей квартире до полного перенасыщения.

— Шел бы ты к черты. — Беззлобно рявкнул я, пока он одновременно наливал мне кофе и вводил в суть ночных событий.

Мрачно наблюдая, как вязким, темно-коричневым составом, кофейная жидкость заполняет мою кружку, я запоздало раскаивался.

Как выяснилось, после того, как нас мягко, но настойчиво вытурили из "Плазмы", мы отправились искать приключений, катаясь по городу, гуляя вдоль набережной, распевая песни и распивая спиртные напитки.

— Я предупреждал, что добром это не кончится. — Хмуро подытожил я. — Ты мне объясни, почему ты всегда все помнишь, а я — только до третьего стакана?

— Да потому что тебя вырубает в срочном порядке! Учишь тебя пить, учишь, а все без толку... До сих пор не понимаю, как мы тебя до десятого этажа доволокли.

Я вздохнул, пожал плечами, отпивая кофе. Приятная, терпкая горечь слабо тронула губы, аромат жареных кофейных зерен смешался со свежим порывом воздуха из открытой форточки. Я зажмурил глаза, наслаждаясь мимолетным ощущением. Ах, если бы сейчас сюда сигаретку... одну затяжку... я бы простил сегодняшнему дню все его прорицаемые гадости.

Я не безответственный подросток девятнадцати лет, который накануне важного рабочего дня напивался в стельку с друзьями, нет. Клянусь. Я в принципе не имею привычки забывать про важные обстоятельства. Я люблю свою работу, я с удовольствием занимаюсь каждым проектом, я мечтаю сделать карьеру в этом чертовом ЦУИПе, забраться на самый ее верх, в конце концов. Просто... Просто иногда мне нужно собирать себя по кусочкам, как развалившийся пазл. Просто я устаю... Вот так просто, как имеет право устать от работы, от жизни, от себя самого человек, у которого нет прошлого, а будущее зависит от него самого. От меня... А я мечтаю хоть раз в жизни забыть про дела и работу и просто напросто проспать. Или прогулять рабочий день. Или послать все к черту и, кинув в лицо Мелиду недочерченый проект, громко хлопнуть дверью и объявить о незапланированном отпуске на пару недель. Закрыть глаза, расслабиться, сесть на загородный автобус и уехать куда-нибудь к диким берегам нашего скромного холодного моря. Вырваться из плена мегаполиса, отпустить самого себя, наконец. А я даже после дикой пьянки тащусь на рабочее место...

Я устало загребаю носками туфель снег. Снег, смешанный с солью, разъедает дорогую кожаную обувь, на которую уходит добрая часть моей зарплаты. И кто придумал такую глупость — посыпать снег солью? Иногда, чтобы не искать логику в своей жизни, я начинаю искать её в жизни своего города. Неспешно перебирая ногами в сторону подземки, я незаметно наблюдаю за людьми. За тем, как они бесполезно спешат, обгоняя друг друга, скользя по покрытому тонким слоем снега льду, на ходу копаются в своих сумках, доставая кошельки, сотовые телефоны и сигареты. Последнее чревато. Подчиняясь цепной реакции, мои руки тянутся к заднему карману джинсов, выуживая тонкий столбик из пропитанного никотином табака и фильтра, обернутый бумагой. Нужно, чтобы кто-нибудь бил меня тяжелой деревянной палкой по пальцам, когда мне захочется покурить. Может быть, так я смогу сберечь свое сердце раньше, чем мне стукнет тридцать?