Дневник молодого человека

— Узнала.

Сердце застучало еще сильнее. И пока я лихорадочно вспоминал, какие темы придумывал для разговоров, она откликнулась первой.

— Что, позвонил, чтобы проверить, правильный ли телефон? — серьезно спросила она.

— Да, — растерянно признался я.

— А я, честно говоря, думала, что вообще не позвонишь.

Тут я растерялся еще больше, так как этот ответ не вписывался ни в один из придуманных мною ее образов.

— Что делаешь? — наконец спросил я.

— Полы мою, — равнодушно ответила она.

— А потом?

— В гости пойду.

— Меня бы кто-нибудь пригласил в гости, — с легким намеком грустно произнес я.

Молчание... Потом.

— Меня не зовут, я сама хожу.

Снова молчание. Я растерялся еще больше. Что это, намек на то, чтобы я не спрашивал ее разрешения, а молча бы зашел к ней в гости? Но вот куда? Адрес-то она свой мне не дала. И я суетливо принялся искать новую тему для разговора.

— Иди домой, а то замерзнешь, — услышал я в трубке. — Холодно на улице.

— Я тебя задерживаю? — неприятно кольнуло меня.

— Да, — прямо ответила она.

Я совсем упал духом.

— Ну, извини, — пробормотал я торопливо, боясь, что она первой и без предупреждения положит трубку, тогда уж точно конец нашим, так и не начавшимся отношениям. — Во вторник когда позвонить? — спросил я в тайной надежде, что еще не все потеряно.

— В восемь, — услышал я короткий ответ. — Я же ведь еще и работаю.

— Ну чтож, пока, — сказал я, так как больше и нечего было говорить.

— Пока, — ответила она.

Я немного подождал, но коротких гудков так и не услышал. Значит, она все еще держит трубку. Зачем? Может мне еще что-нибудь сказать напоследок? — мелькнула поспешная мысль, но я ее отбросил — не надо быть смешным, попрощался ведь уже. И я решительно положил трубку.

Разочарованный я направился домой. Нет у нее никакого желания встречаться, почему-то пришел я к неутешительному для себя выводу, поднимаясь по лестнице на пятый этаж. И непонятно — ведь и молода, и вроде смущалась вчера, и телефон мне дала, а вот на тебе — спокойно так относится к нашему знакомству, словно каждый день у нее такое. И я вынужден был ее уговаривать, фактически уламывать, выдергивать у нее согласие на встречу. И это — унизительно! Михаил, будь мужчиной, в конце концов — не будь просителем! Не надо!

И снова бессонная ночь. И снова хаос мыслей — что и как ей сказать во вторник, как ее наконец-то заинтересовать и чем. И одна лавина мыслей сметалась другой лавиной, и я так много всего ей мысленно наговаривал умного и проникновенного, что голова окончательно распухла. Но к утру точно понял — я остался ни с чем — ничего умного я так на самом деле и не придумал!

И вот наконец-то прошло воскресенье. И весь понедельник я только и делал, что ждал, когда же наступит вторник! И не просто вторник, а вторник восемь вечера! Все также постоянно думал об Ирине и снова все порывался ей позвонить. Но... Хорошо что телефона дома у меня нет, и надо выходить на улицу. Но для этого надо было одеться, собраться, выйти. Это меня и останавливало от звонка. Понимал, глупо все это. Буду выглядеть круглым дураком. В том смысле, что, скорее всего, больше звонить мне и не придется. И поэтому я добросовестно терпел весь этот дурацкий понедельник, совершенно не зная, чем заняться, так как мысли постоянно крутились только вокруг Ирины и воспоминаний о ней — как она смотрела на меня в автобусе своим серьезным, с прищуром, взглядом, и как — в сторону поверх моего плеча, как подождала меня возле автобуса, как мы шли рядом, и как она шла впереди...

И все эти воспоминания, промелькнув, раз за разом снова возвращались к своему началу, и я снова переживал — и ее отражение в автобусе, и как я к ней подсел, и волнующий прищур ее глаз... И снова... И снова... И снова.

И это была какая-то бесконечная мука! И сил не было прервать все это, и я с трудом сдерживался, чтобы не позвонить, и тем самым как бы разорвать поток своих мучений, в огромной боязни потерять ее безвозвратно, если все же хоть какая-то зацепка да осталась!

Итак, целый день я провел дома, изредка глядя на экран телевизора, либо топтал пол из угла в угол, либо пялился в окно на улицу Объединения — вдруг она пройдет по ней по каким-нибудь своим делам?

И от избытка чувств я взялся за дневник — хоть кому-то высказаться о наболевшем! Выложусь на бумагу — вдруг на душе станет легче?

И как сел, так и принялся исписывать страницу за страницей. И это снова был какой-то кошмар! Так как я снова, в сотый наверное раз, принялся переживать все это заново!

А потом я снова принялся за построение планов — о чем буду с ней говорить, как буду проводить свидание, если, конечно, получится встретиться. И если она все-таки придет на свидание — то тогда попробовать обязательно поцеловать ее при расставании — поставил я себе такую цель. И мысли были такие легкие и приятные! И щекотали душу, радостно волнуя сердце.

Но потом вдруг становилось страшно — а если и во вторник ничего не получится? Отговорится еще какими-нибудь делами? Что тогда?

Но с другой стороны — как она в воскресенье разговаривала со мной по телефону? А? — Иди домой, а то замерзнешь. — Больше было похоже на заботу, чем на повод закончить разговор. И это я относил к огромному плюсу — хотя разум и спорил со мной, настаивая на втором варианте! И сама первая не положила трубку, ждала, хотя раза три мы уже успели попрощаться.

Итак, мое предположение — она все же согласится на свидание. Ну, хотя бы из чистого любопытства. И если у нее не будет других, более заманчивых, предложений.

Чтож, отлично, пойдем дальше!

— Ты в чем будешь одета? — спрошу я после того, как назначу встречу.

— А зачем это? — естественно, поинтересуется она.

— Чтобы сразу тебя увидеть. А то вы девушки — народ загадочный — смените одежду с прической — вас и не узнать.

И тут я задумался. А не будет ли это выглядеть откровенной глупостью? Может, все-таки не стоит этого всего говорить? Чушь какая-то.

Нет, через какое-то время подумал я, надо с ней выдержать паузу. Нельзя резко начинать, постоянно теребить ее о свидании, о внимании ко мне. А лучше каждый день мимолетно, но не навязчиво, давать о себе знать. Звонить и просто разговаривать с ней о каких-нибудь житейских пустяках. Чтобы не вспугнуть. А завтра позвонить попозже, не в восемь, а полдевятого, например, чтобы и ее заставить помучиться в ожидании — если получиться, конечно. И не назначать пока свиданий, а сначала разговорами по телефону попытаться расположить ее к себе?

И снова мысли перенесли меня к ее образу. Ее голос почему-то совсем не соответствует ее внешности. Лицо — аристократическое, тонкие черты, холодный прищур (от солнца, или все-таки от волнения?) миндалевидных глаз, взгляд — внимательно-настороженный. Скромна. А голос и интонации грубы, резки, как у блатных девчонок. Построения фраз — простецкие, рабоче-крестьянские. Короче — разительный контраст. Наверное, это горы ее так испортили, решил я.

Снова послонялся по квартире. Состояние — подвешенное. Все из руки валится. Чтобы занять себя решил наточить все ножи. На кухне уткнулся лбом в шкафчик над раковиной, включил воду и принялся под струйкой водить оселком сначала с одной стороны ножа, потом — с другой, и так несколько раз, пока при опробовании кожа на пальце не стала цепляться за лезвие. Еще часик времени смог убить.

И вот уже наступил поздний вечер. И опять мысли лежа на диване: На всякие обломы с ее стороны — улыбайся. Не принимай это близко к сердцу, что она предпочитает сходить куда-то в гости, чем встретиться с тобой. И уж слишком часто ты перед ней робеешь. Решительнее надо, наглее. Сказали же те девицы: Слишком наглый. — Так оправдывай это! Вспомни, наконец, армию! Да и студенчество, тоже! Не был же ты таким робким!

А ведь обидно до глубины души — какие-то гости у нее, а потом — еще какие-то мероприятия! И это значит, что я ей совершенно неинтересен, как ни крути! И нахожусь в ее приоритетах где-то на самом последнем месте. И зря я только фантазирую, готовлюсь к чему-то. Или, такова женская логика? А может, все наоборот? Она сейчас только и думает, что обо мне, и именно поэтому так себя и ведет? А? Кто бы мне подсказал про это?

И в ожидании завтрашнего дня сердце трепетно, словно мотылек у лампочки, волновалось.

Так вот прошел и понедельник, и ночь вторника. В изрядном волнении — что день грядущий мне готовит? Очень уж хотелось бы, чтобы все было замечательно! Но вот будет ли?

Глава 3.

Надо сказать что эту ночь я также спал плохо. Точнее — вообще не спал. Впрочем, как и все предыдущие ночи. Думал, вспоминал, прикидывал, что ей скажу по телефону в плане вариантов свидания. И к своему ужасу за всю ночь я так снова ничего стоящего и не придумал — какое-то обилие сплошной глупости!

Встал я, конечно же, очень рано. Даже раньше 7:10. Торопливо позавтракал, уже начиная ожидать двадцати часов, до которых было очень уж далеко.

Послонялся по квартире, снова вспоминая поездку на 29 автобусе. Потом сел на диван, пытаясь снова придумать то, что произнесу в телефонную трубку. А также торчал у окна, глазел на улицу Объединения — вдруг Ирина пройдет по ней по каким-либо своим делам? Хотя бы просто на нее еще раз посмотреть!

В промежутке между этими занятиями сто раз посмотрел на стрелки механических часов — очень уж медленно они двигались.

И вот наконец 20:00. Ну или почти 20. Я решил, что пока я оденусь, пока спущусь, пока наберу номер — то этого времени как раз и хватит, чтобы стало ровно восемь.

И вот я уже в телефонной будке. В теплой куртке, зимних ботинках, вязанной шапочке на голове и с перчатками в карманах. Волнуюсь еще больше вчерашнего. Из головы вообще все вылетело, что я вчера напридумывал. И даже, по-моему, рука дрожала, пока я набирал номер.

Звонок. Длинные гудки.

— Да? — низкий, хрипловатый, чуть грубоватый голос.

— Здравствуйте. Иру позовите, — попросил я на всякий случай — вдруг это не она?

— Я.

— Это Михаил.

— Узнала.

— Здравствуй, — выдохнул я обреченно.

— Привет, — как-то даже настороженно ответила она.

— Какие у тебя планы?

— Никаких.

— Давай встретимся?

— Давай.

Сердце мое, и без того стучащее, словно я пробежал по Карпатам километров пятнадцать, забилось в два раза сильнее.

— Как ты смотришь на то, чтобы просто погулять? — очень уж неуверенно выдавил я из себя, так как ничего путного на наше совместное времяпровождение за все эти дни я так и не придумал.

Долгое молчание. На душе у меня все похолодело.

— Пожалуйста, — наконец ответила она, и я чуть громко и радостно не выдохнул в трубку — что она обо мне бы тогда подумала? Мол, какой-то сопливый ребенок, а ни какой не офицер-пограничник. — Когда?

— Давай, сейчас, решительно предложил я, понимая, что снова окунуться в процесс ожидания, в котором я и так находился все эти дни и последние часы, будет ужасной пыткой.

— Кино идет.

— Ты что, кино смотришь?

— Могу и не смотреть.

— Ну, значит, договорились! — обрадованно произнес я.

— Где встречаемся?

— А ты где живешь?

— Между 184 и 78 школами.

В принципе, я тоже живу между этими школами. Только мой дом находился на центральной улице, а школы — во дворах ближе к улице Макаренко.

— Тогда встречаемся у "Аптеки", что у ЖД переезда. Хорошо? — поспешно предложил я то, что мне первое пришло на ум.

— Далековато, — в сомнении произнесла Ирина.

— Ну ты и домоседка! — придал я своей интонации легкую насмешливость.

— Ну, хорошо, — спокойно ответила она.

— В 20:30. Успеешь? — спросил я.

— Наверное. По крайней мере, без двадцати точно буду.

— Кстати, ты, обычно, на сколько опаздываешь? — как-то даже весело поинтересовался я — настроение у меня очень уж улучшилось и просто зашкаливало, и кровь радостно бурлила, энергично перекатываясь в венах и артериях и переваливаясь через края.

И тут я услышал короткий тихий смех. И тут же еще больше воспрял духом.

— Культурные люди — на пятнадцать минут, — произнесла она, и какой-то огонек послышался в ее интонациях.

— Значит, придешь без пяти девять, — продолжил по-детски веселиться я, не в силах уже остановиться.

— А вдруг вовремя приду?

— Это — редкость, — насмешливо произнес я и, осознав, что чем больше буду болтать, тем позже она придет, перестроился на серьезный лад. — Ну все, не буду тебя отвлекать. Собирайся. Жду.

И повесил трубку. Посмотрел на часы — мы разговаривали около восьми минут. До встречи еще целых полчаса! Не домой же возвращаться?! И я неторопливо, хрустя снегом, направился в сторону Аптеки, стараясь по дороге убить время. Прошелся по большой площадке перед Почтой и кинотеатром Современник. Вышел к дому культуры Аркадия Гайдара. По светофору перешел улицу Объединения, вышел к универмагу Юбилейный. Прошелся по полупустой остановке, на которой совсем недавно увидел Ирину. Вдруг остановился на том же самом месте, где я стоял в тот раз. Посмотрел в ту сторону, где стояла в тот раз Ирина. В душе почему-то защипало. Прошел дальше и встал как раз там где приблизительно стояла Ирина. Постоял немного, чувствуя легкую дрожь, словно окунулся в ее аромат, в тепло ее тела. Потом медленно пошел дальше. Минул еще четыре пятиэтажки (и 66-й дом — среди них). Вышел к Аптеке — девятиэтажное здание, весь первый этаж которого занимала Аптека — единственная на весь участок.

Снова посмотрел на часы — времени еще много. Надо как-то дальше его убивать.

Принялся в нетерпении ходить кругами по слабо истоптанному снегу. Меня всего трясло и я волновался как школьник. Елки, вдруг спохватился я, забыл про обувь ей сказать, чтобы надела на низком каблуке! Ну, сейчас держись — точно придет на высоком — смотри на нее снизу вверх! Ну чтож, буду стараться держаться по-наглее.

Снова обдумал те фразы и те темы разговоров, что я заготовил. Кое-что отбросил (в который уже раз!), кое-что заново переделал.

Снова, в который уже раз я посмотрел на польские электронные часы "Montana" на левой руке — купил за 50 рублей во Львове на черном рынке, что располагался за Оперным театром. Уже натикало девять вечера! Основательно потемнело, но небо еще не совсем черное, да и розово-голубая полоска еще держалась на заходе солнца. Однако, выпаривает она меня, с некоторым недовольством подумал я, ужасно боясь, что она не придет.

И тут я ее и увидел.

И просто обомлел от того, что "такая" вот девушка идет именно ко мне на свидание! И ни к кому другому! Дух захватило, и на сердце похолодело. Даже, наверное, перестало биться!

В варежках и светлой меховой шапке ко мне легкой грациозной походкой приближалась высокая стройная девушка. Поймал себя на мысли, что где-то я уже видел такую. То ли в другой жизни, то ли в кино, то ли в ночных мечтах.

Я невольно покосился на каблуки — как я и боялся они оказались довольно высоковаты.

— Привет, — неуверенно произнес я, когда она поравнялась со мной.