После победы

-Из сна, — отчаянно сказал Фродо. — Я сам не знал, что я это делаю. Пожалуйста, не... не ищите его. Я видел, как его отделали... если с ним ещё что-то случится, я....

— Из сна?! Но так не бывает, Фродо! Почему ты боишься? Мы же не враги тебе, и твоему другу ничего не сделаем! Кто это? Где он сейчас?

Глаза Фродо были огромными, в них была бездна.

-Гэндальф. Поклянись, что вы ничего ему не сделаете.

— Конечно же, мы ничего не сделаем твоему другу, — Гэндальф даже удивился. — О чем же тут клясться?

-Да дело в том, что вам-то он не друг, — Сэм незаметно встал рядом с Фродо и заслонил его. — Понимаете ли, господин Фродо очень за него боится. Да и немудрено это, чтобы ты человека, можно сказать, от смерти спас — ну не для того же, чтобы отдать ей обратно. Да и правду сказать, нехорошо это, то, что с ним сделали. Совсем нехорошо.

— Я уже ничего не понимаю, — сказал Гэндальф и поднялся. — Давайте-ка, выкладывайте начистоту.

— Тут нечего выкладывать, Олорин, — раздался знакомый голос.

У входа в сад стоял Мелькор.

Галадриэль тихо вскрикнула — и зажала рот ладонью.

Реакция Гэндальфа и Элронда была мгновенной: почувствовать, что Мелькор сейчас без сил, было проще простого, и через несколько мгновений оба уже набросились на него и заломили руки за спину. По ушам резанул крик Фродо — нет, не смейте!.. Гэндальф с досадой обернулся на него.

Фродо услышал мысленный крик Гортхауэра — тот видел все происходящее, но помочь ничем не мог. Мелькор же молчал, и Фродо чувствовал его мысли — говорить?.. что говорить?.. чем их можно убедить, как заставить поверить?.. бесполезно, они не услышат, они в плену своего страха...

-А ну-ка стойте, — Сэм выступил вперёд. — Вы что, решили тут драку устроить? Гэндальф, ты, между прочим, обещал, что его не тронешь! Это что же — твоё слово ничего не стоит? И как я понимаю, вы его сейчас потащите ровно туда, где его так отделали, а это уже совсем никуда не годится. Кем бы он ни был, а подлости и позора мы тут не допустим. С Саруманом справились, и с этим разберёмся, ежели он тут что-то затеет. Так что будьте добры, отпустите его немедля. А не то я тут живо всю Хоббитанию соберу.

— Представляю, какое будет зрелище, — проговорил Мелькор. — Половина Шира и так увязалась за вами — глазеть на эльфов... Хватит меня хватать, в самом деле. Вы же видите — я никуда от вас не скрываюсь, а если вы считаете, что я мечтаю все разрушить — у меня нет никаких сил.

Гэндальф, секунду помедлив, отпустил Мелькора, Элронд последовал его примеру, но так и остался стоять рядом.

-Вы оба отправитесь в Валинор, — тяжело сказал Гэндальф, глядя на Мелькора и Фродо.

-Нет, — коротко и решительно отозвался Фродо. — Никто никуда не отправится. Мне всё равно. Силком потащите — сбегу.

— Какое у вас право решать за него? — Мелькор шагнул, загораживая собою Фродо. — Вы, что так много говорите о свободе! Разве вы не видите — ему не нужен ваш предвечный свет! Это ваша родина — возвращайтесь туда и будьте счастливы, но не навязывайте это другим. Вы же знаете, что его там ждет — то же, что было на заре времен. Хватило бы и того, что он меня видел! не говорю уж — вернул. Ты знаешь, майа Олорин, что твои двое спутников — те, кого вы называли синими магами — некогда были "отступниками"? Им стерли память и заставили измениться. Я не пойду с вами.

-У тебя нет выбора, — сказал Гэндальф. — Или ты пойдёшь добровольно, или я заставлю тебя это сделать. И Фродо. Не для того мы вели войну, чтобы ты в одно мгновение затуманил ему разум.

Мелькор посмотрел на Сэма, который стоял, напрягшись, рядом.

— Заставишь. Давай. Вы сейчас силой потащите меня и Фродо — на виду у всего Шира. И заодно не забудьте сразу ударить по Сэму, чтобы он не мог ничего никому рассказать, и по его жене Рози, и по отцу его, Жихарю, потому что они очень удивятся — что с Фродо и Сэмом случилось. Бейте заодно и по всем, кто сейчас собрался у Торбы и глазеет на ваших коней, потому что они увидят всю эту картину.

Гэндальф внимательно посмотрел на него.

-Тебе не следовало возвращаться и утаскивать Фродо в ту же бездну, где все, кто пошёл за тобой.

— Гэндальф. Мы можем говорить без этого обмена угрозами и обвинениями?

-Говорить? О чём?

— О том, что будет здесь, в Эндоре. О вас, обо мне, о хоббитах. О Валиноре...

-Чтобы ты попытался и нас перетянуть на свою сторону? — спросил Элронд. — С Фродо это получилось, поздравляю.

— Я говорил с ним меньше, чем сейчас успел с тобою. Вы уже убили моего фаэрни, победа за вами — что вам еще нужно?! У меня нет ничего — ни силы, ни власти, ни "прислужников", ни влияния, ни оружия — ничего! Я не просил Фродо вырывать меня из-за Грани, я сам не знаю, как это ему удалось, но если уж случилось — не требуйте, чтобы я добровольно пошел туда, где меня похоронят заживо или вновь обрекут на вечную пытку. Вы сами ищете себе врагов, утопаете в ненависти ко всем, кто хоть как-то связан с нами.

Фродо вздрогнул всем телом, подошёл поближе.

-Гэндальф... я не могу так. Я не могу разрываться между вами. Я видел его... того, кого я убил, я говорил с ним. Это не тот, с кем мы воевали, поймите... Я не могу объяснить, но...

— Гэндальф. Не вмешивай его. Вы и так его руками выиграли эту войну, имейте же совесть! Он принес вам эту победу — неужели в качестве благодарности вы не можете хотя бы просто оставить его в покое?!

-Он стал опасен, из-за этого проклятого Кольца! Сейчас он вернул тебя, сам того не понимая, что будет завтра?

— У вас тоже есть сила. Что же вы не убьете себя, чтобы не рисковать?

Гэндальф рассмеялся.

-Хватит слов.

Он поднял руку, и Фродо почувствовал, как в воздухе незримо заклубилась _сила_.

-Сейчас ты пойдёшь с нами.

— Фродо, Йарвен! — выдохнул Мелькор, и в этих двух словах было отчаянье, и надежда, и готовность сражаться до последнего. — Он должен быть рядом!..

Фродо охнул, бросился вперёд — и когда незримая сила уже должна была обрушиться на Мелькора, очутился перед ним.

В следующий миг перед его глазами закрутился бешеный радужный вихрь, он почувствовал, как его сковывает слабость, — и как тогда, во сне, вскинул руку защитным жестом.

И сверкнула молния.

На несколько мгновений он потерял сознание, не понял, что произошло. В себя его привел низкий глубокий голос, звучавший, казалось, во всем пространстве одновременно:

— А ну, прекратите. Поигрались — и будет. Не к лицу вам устраивать свары, посланники Запада.

Том Бомбадил, все в том же своем синем камзоле, стоял между ними и Мелькором.

-Йарвен, — Гэндальф удивлённо поднял голову. — Хорошо, что ты здесь.

— Да, хорошо. И Мелькор останется здесь.

-Йарвен, — Гэндальф подошёл к нему ближе. — Ты понимаешь, что это значит?

— Что нам с Золотинкой будет с кем коротать вечера и вспоминать о прошедшем, — Йарвен усмехнулся. — А ваш Валинор пусть живет, как живет. Нам он не нужен.

В глазах Гэндальфа зажглось удивление.

-И ты хочешь сказать, что ты сможешь обуздать его — когда он вновь обретёт свою силу?

— Обуздывают — лошадей, а Мелькор мне друг. Мы прекрасно поладим.

-Этого не может быть, — Гэндальф никак не мог поверить услышанному. — Ты... ты не представляешь, с чем ты связываешься. Йарвен, поверь. Я-то как раз в этом давно.

— Ты наивен, Олорин. Вместе мы создали их, — Йарвен похлопал по плечу Фродо. — Мирный народ, вне всех ваших склок. А вы — уходите. Вы получили свое. Здесь — моя вотчина, мои владенья. И можете передать Валар, что если они еще раз решат устроить всеобщий потоп из-за Мелькора — я больше не позволю им губить живую жизнь. Я, старший из айнур на этой земле, говорю им: пора повзрослеть. И оставить игрушки в злодеев. Живите, но дайте и жить остальным.

Глаза Гэндальфа расширились от изумления: такого признания он не ожидал. Несколько мгновений их с Йарвеном взгляды скрещивались... а потом Гэндальф, жестом позвав за собой Элронда и Галадриэль, быстро зашагал прочь из сада Торбы-на-Круче.

Фродо смотрел им вслед, и душа его рвалась к ним, и он хотел крикнуть — не уходите, да неужели же вот так всё и должно закончиться, и дружбы больше нет, и нельзя даже попрощаться!.. Сэм тихонько гладил его по плечу, хотя понимал, что толку от этого, да и вообще от него, — никакого.

— Сами виноваты, — проговорил Бомбадил. — Если что — я всегда помогу, только позовите. А тебе, друг мой Мелькор, и вправду лучше побывать у меня. Да и Фродо, и Сэма я жду с большой радостью. Вы еще не видели чудес моего леса! Вот где настоящая жизнь. Не то, что у этих надменных кукол в Валиноре... Сколько было лесов! Сами утопили, на других возвели...

Фродо не замечал ничего вокруг, только смотрел вслед уходящим. Рухнуло всё, от живой души оторвали здоровенный кусок, и не поправить ничего, не докричаться. Единственное, что светило ещё, как маяк в бурном море, — он чувствовал, что совесть его чиста, что не сделал он ничего такого, от чего хотелось бы пойти и утопиться, как было там, во сне, от встречи с Гортхауэром.

Он почувствовал, что кто-то обнял его, оглянулся — это был Мелькор.

— Жаль, — проговорил он тихо. — Фродо, я бьюсь в этом веками. Не хотят слушать. Не хотят говорить. Только если ты с ними, а это значит — безумная, слепая ненависть к нам. Чуть что иное — это смертная вина. С врагом нельзя говорить, врага нельзя слушать, врагу нельзя верить, вся жизнь, весь ее смысл — в борьбе с врагом; если врага нет, его нужно придумать.

Фродо уткнулся ему в плечо.

-Он даже не захотел со мной попрощаться, — голос прерывался от рыданий. — Ведь это же навсегда, навсегда! И не дал попрощаться с дядей Бильбо! Я же чувствую, я теперь для них бедный, несчастный, одураченный, я уже не я, а кто-то другой, игрушка в руках Врага! И что же мне теперь — изгоем быть? А я так люблю их песни, их сказки, с ними как попадаешь в волшебную страну... я не хочу так, это неправильно, это несправедливо!

— Они уйдут, — тихо сказал Мелькор, — это они изгои, а не ты. А что до игрушки... Я не знаю, Фродо, правильно ли ты все написал в своих записях, действительно ли все было так, как ты запомнил, но если так — это они тебя направляли. С самого начала. "Кольцо нужно уничтожить в пламени Ородруина, ты должен сделать это, если, конечно, по-настоящему хочешь, чтобы оно не досталось Врагу..." Гортхауэр не убил бы тебя — в любом случае; но они-то этого не знали! Для них он был — Враг! что же выходит — они отправляли тебя в Мордор на смерть?..

Фродо не мог ответить, — рыдания душили.

-А позвольте спросить, господин Том, — Сэм исподлобья взглянул на Йарвена. — почему вы не забрали к себе Мелькора сразу, когда пришли ему помогать? Вы что, не знали, что Гэндальф сюда идёт? Уж кому-кому, а вам-то это должно быть виднее, чем нам! Получается — вы тоже направляете да руководите? Хотели открыть Гэндальфу последнюю тайну хоббитов — об их сотворении? Уж простите великодушно, но вот это, — он указал на плачущего Фродо, — это вы сейчас устроили, а не они. Забрали бы вашим, волшебным способом, как вы тут появились, — так и не было бы ничего, господин Фродо отказался бы уходить, попрощался, и всё.

— Я же не знал, что они скажут, что сделают, — Том вздохнул, сел рядом на траву и сразу стал похож на просто очень большого хоббита. — Думал — может, сами разберутся и договорятся. Олорин — майа Ниенны... вот Мелькор поймет, что это значит, — тот кивнул. — Думал, что они помирятся. А вышло — вот, сам видишь...

Фродо всё пытался справиться с собой, но не получалось. Ну почему, почему они не поверили, и почему он сам, дурак, не рассказал, как всё было, может, тогда бы поняли, увидели, поверили... Что толку теперь себя казнить. Жизнь несёт его куда-то, он действительно — как щепка... прав был Гортхауэр.

— Не плачь, — это произнесли одновременно Мелькор и Йарвен, и тут же сами переглянулись с удивлением — как это у них получилось. — Не плачь, — повторил уже Мелькор. — Жизнь не кончается. Ты же столько всего прошел — честное слово, не меньше нас всех. А теперь придется идти собственным путем...

Сэм подошёл к Фродо и протянул ему платок, тот принялся вытирать лицо.

-Куда идти-то? — деловито спросил Сэм. — Набродились уже — на всю оставшуюся жизнь хватит.

— Куда? — Мелькор переглянулся с Йарвеном, тот кивнул. — Куда бы ни идти, а выбирать это придется самим, а не по тому, что скажет Гэндальф, Артанис, Арагорн или еще кто-то. Вот, может, и вправду Йарвена в его Лесу навестить, а потом видно будет.

-Вы бы его хоть вылечили, великие и могучие, — вздохнул Сэм. — Сколько ж можно так мучиться каждый год.

— Он и себя-то не вылечит, — сказал Йарвен, глядя на Мелькора. — Что ж, Фродо, прошлое отныне оставим позади. Кошмар о Заверти не будет тебя больше мучить. Я и без вашей просьбы, кстати, это сделал, прежде чем ты вспомнил, Сэм.

-Ох, — Фродо испуганно вскинул глаза. — А как же я теперь Гортхауэра увижу? Никак?

— Почему? — удивился Том. — Я же сказал — не будет мучить, а не то, что ты не будешь видеть. А как Мелькор поокрепнет, он тебя еще и не тому научит.

Сэм посмотрел на накрытый стол и покачал головой.

-Сегодня не завтрак, а безобразие, — сокрушённо сообщил он. — То из-за одного откажетесь, то из-за другого. Прямо как заколдованный. Обидно, знаете.

— Нет, давайте, — Мелькор поднялся и пересел к столу. — Фродо, в самом же деле! Как у тебя в твоей книге было написано? Если уж так получилось, то давайте хотя бы позавтракаем!

Фродо после всего случившегося есть совсем не хотелось, но Сэм, как всегда, грозно стоял над душой с ложкой. Потом он потихоньку сбежал от всех в сад, подальше, уселся среди яблонь и закрыл глаза.

"Они уезжают, — услышал он голос Гортхауэра. — Слава всем небесам, кажется, они и вправду уезжают..."

Фродо опустил голову, уткнулся в колени.

"Радуешься?" — спросил тихо.

"Самое плохое — быть совершенно бессильным, — ответил голос. — Ты не представляешь, что могло произойти, если бы они его увезли. Ты не знаешь, что такое Мандос... он уже провел там — три тысячи лет. А сейчас они просто похоронили бы его заживо. Если за Грань — ненадежно."

"Они были моими друзьями, — глухо отозвался Фродо. — Гэндальфа я всю жизнь знал. Элронд спас меня от моргульского клинка. Галадриэль подарила звездинку, без которой было не одолеть Шелоб. А теперь они развернулись и ушли. Я сам виноват, не рассказал ничего толком... боялся, что они сразу... Но это неправильно. Вон Сэму же мне ничего рассказывать не пришлось, а он как был со мной, так и остался."

"Что я могу сказать, Фродо? Кольцо связало тебя с нами, а все, кто с нами — заклеймен в глазах Света. Так было всегда. Ты веришь в их честность... я — не верю. Я тысячи лет вижу безумие, которое превращает друга в злейшего врага, стоит узнать, что ты — с другой стороны."

"Но я-то ведь не изменился! Хотя... Нет, я не понимаю. Но если за Мелькора вступился Том Бомбадил, то значит... ну не может он вступиться за кого-то плохого. А Гэндальф говорил о нём, что он чуть ли не совсем дурак, что если ему Кольцо отдать, то он поиграет им, как игрушкой, а потом забудет и потеряет..."