Путешественник

Вообще странно все вышло. До самайна мы дружили скорее по инерции: Гермионе не к кому было больше пойти, Рону нужна была помощь с уроками— он увлекся непонятно чем, и времени на то, что бы написать нормальные эссе без помощи Гермионы у него просто не было. Ко мне же, у него какое-то нездоровое отношение, я бы даже подумал что он гей, если бы он так не засматривался на попки старшекурсниц. Ну а я дружил с ними, что бы не вызывать подозрений.

Все изменилось сразу после праздника, когда я зайдя в обычно пустовавший класс наткнулся там на Гермиону, внимательно изучающую какую то брошюру. Увидев меня она начала расспрашивать про самайн, и что я собирался делать в лесу.

Вскоре наш диалог был прерван вошедшим Уизли. Он с видом заговорщика нес пачку писем. Даже странно, что я их не замечал раньше. Гермиона было сунула в них нос, но быстро получила по рукам, и отповедь на тему, что это не прилично— вот уж о кого не ожидал услышать подобное. Впрочем потом он прочел нам пару писем от Била и Чарли.

Так мы и стали собираться— каждый занят своими делами, не сует нос в чужие, но диалог все равно ведется— Гермиона, спрашивает о вещах, про которые не знают маглорожденные. Рон интересуется магловским миром — хотя по большей части его вопросы ставят в тупик Гермиону, меня же спасает только тот факт, что я прожил уже не одну жизнь. Ну а я просто слежу за новостями — от Тармсов приходит информация о мире за воротами, от этих двух о том, что происходит в этих стенах, так что можно не отвлекаясь заниматься своими делами

Я конечно опасаюсь за свою ауру: от дружбы с недоведьмой и предателем крови тяжело ожидать чего-либо хорошего, но пока все было чисто, и я пользовался моментом...

Вскоре мы все вместе отправились на ужин.

Еще зайдя в зал, и в пол уха слушая рассказ Гермионы о профессоре Флитвике, я понял что что-то не так. Еще раз оглядев зал, я понял причину своего беспокойства — Слизеринцы переговаривались за столом.

Что бы понять, насколько это выбивается из общего ритма, надо знать, как ведут себя все четыре стола во время приема пищи.

За столами пуффендуя и гриффиндора царит разнузданная вольница, люди спокойно общаются, смеются, само собой шумят. Хотя если для гриффиндора главной целью все-таки является еда, то для пуффендуйцев это общение — тем, кто живет в паре метров от кухни голодная смерть не грозит.

Равенкло как правило за столом сосредоточен на приеме пищи, хотя бывает что некоторые начинают витать в облаках своих мыслей и тут же получают по голове от старост — у них как правило, если человек ушел в себя то это надолго. Как результат пропущенная трапеза и голод. Ну и бывает совсем уж комичные ситуации, когда в голову приходит светлая идея и ее надо записать, неважно где и как: супом на мантии, ножом на апельсиновой кожуре, один раз я был свидетелем того, как семикурсник перевернул стол и разогнав всех начал на нем что-от чертить какую то гексограму. Минут через двадцать к нему подошел профессор Флитвик, желая успокоить светлую голову, но увидев рисунок присоединился к нему, когда я уходил с ужина он и профессор Дамблдор спорили каком-то луче на границе схемы.

Ну а для Слизеринцев, каждый прием пищи был представлением, где они были актерами. В основном они молчали, демонстрируя свои манеры и умение держаться в обществе. Каждый жест, каждая фраза, были обдуманы, некоторые диалоги даже были отрепетированы. Даже Креб с Гойлом держали себя в узде, насколько это был в их силах. Из картины обычно выбивался только Малфой, так и не понявший, что класс зарабатывается долгим и упорным трудом. Но, что взять с французов? Если бы в Бобатоне, первые два года не дрессировали этикету, то я не представляю, что с ними было бы.

Сейчас они переговаривались, хотя надо сказать точнее — они демонстрировали свою осведомленность в неком деле. Причем, очень важном и опасном деле, затрагивающем весь факультет, иначе бы не дрожали бы руки у Гринграс, и не сбивалось бы дыхание на конце фраз у Пьюси, а Монтегю никогда бы не сел рядом Ноттом. Иначе бы Креб не одел ритуальный браслет, а Гойл не прятал в рукаве дубину. И Малфой не затравленно молчал в углу, а хорохорился бы где-нибудь в середине стола, на радость остальным. Сегодня же, потомку лягушатников указали на его место. Похоже назревало что-то крупное

В противоположность им, Пуффендуйцы молча ели. С выражением, какое бывает в ночь перед битвой, когда уже известен план нападения или обороны, когда известен противник и исчезли все сомнения, единственное что в этот момент не известно — когда ты сможешь набить пузо в следующий раз. Поэтому ешь с запасом, за себя и за друзей, молча, потому что слова уже не нужны. И если каждый Слизеринец в разговорах, тянул одеяло на себя, то Пуффендуй был монолитен в своем молчании.

При этом мясо и вся тяжелая пища осталась на столе, ели в основном то, что максимально наполнит тело энергией на ближайшую ночь. Лилось галлонами кофе — эту ночь Пуффендуй похоже спать не намерен. Команда по квидвичу и вовсе не притронулась к еде, все они раз в семнадцать секунд делали по глотку из фляг, которые обычно достаются перед важными матчами — слишком дорого и зачастую не предсказуемо зелье, даже перед финальным матчем его пили не все, а только пол команды — всегда был шанс, что они просто отравятся. Сейчас они его пили все. Черт, даже на малышке Боунс под мантией аврорский комплект.

Преподавательский стол демонстративно не обращал на все это внимание. Как всегда, им плевать на ситуацию в школе, до первых жертв.

Понятно, похоже сегодня состоится последний разговор, по поводу прошлогоднего инцидента с Джастином... Или они опять что-то не поделили?

Забрав мантию-невидимку я отправился в подвалы Пуффендуя. Там есть удобный уступ в трех метрах над полом.

Через двадцать минут я был уже на месте и принялся ждать.

Вот весь факультет ровным строем зашел к себе в гостиную, занеся парочку загонщиков, не выдержавших зелье. Оставшаяся пятерка и парочка старост ушла в боковой коридор, все время оглядываясь вокруг.

Я спокойно следовал за ними, в трех метрах над полом. Люблю барельефы на стенах, очень удобно, если надо идти незаметно. Попетляв немного по коридорам и уйдя из подвала в подземелья, мы добрались до небольшого зала.

В дверь напротив уже заходила делегация из старшекурсников Слизерина. Так же всего, семь человек. Они выглядели намного спокойнее Пуффендуйцев, хотя в этом не было особой заслуги. Большинство Пуфендуйцев потряхивало из-за зелья, сейчас их сердца не уступали колибри.

Раскланявшись друг другу, все расселись на предметах обстановки. Парочка Слизеринцев не удеражились и трасфигурировали себе кресла и диванчик. Пуффендуйцы ограничились лавкой.

Все были в сборе, но похоже ждали кого-то еще. От нечего делать я любовался единственной девушкой в этой компании. Имени ее я не знал, зато сразу понял должность — председатель Светского клуба Хогвартса, одного из самых элитных и соответственно закрытых клубов школы. Своеобразный Слизерин в Слизерине, хотя само собой туда принимали людей и из других факультетов. В основном девушек, парни как правило бывали там наплывами — им и так было чем заняться, да и альтернативы среди мужских клубов были, возможно менее элитарные, но от этого не менее веселые. Чего только стоят ежемесячные гулянки у Пуффендуя. Для девушек, древнейших фамилий это было небольшой отдушиной в окружающем мире.

Большинство чистокровных девушек благородных фамилий жили достаточно однообразно: детство, домашнее обучение с семи лет, Хогвартс, замужество, при этом редкая девушка не знала имени своего будущего мужа к двадцати годам, единицы задумывались о получении высшего образования, еще меньше использовало его в будущем. После замужества от девушки требовалось всего две вещи — вырастить потомство и морально поддерживать мужа в его начинаниях.

Светский клуб за пределами Хогвартса являлся тем местом где девушки могли встретится с подругами, развеяться и просто сменить обстановку. Сидеть в четырех стенах, пусть даже эти четыре стены и занимали несколько гектаров, всегда тяжело. К тому же светский клуб два раза в год устраивал приемы, которых сейчас не более десяти в год и само собой все его члены были приглашены.

Размышления о том, что после победы над Волдемортом придется организовывать очередной клуб ветеранов, прервало неожиданное появление новых фигур. Вежливо постучавшись, в зал вошли близнецы Уизли, и некий неизвестный. На вид парню было около двадцати пяти. Дорогой костюм, явно сшитый на заказ: черная мантия строго покроя, которую любят самые педантичные из работников министерства, на нем выглядела в какой то степени щегольски и не выглядела одеждой магов. Даже Вернон наверняка перекинулся бы с ним парой слов о политике и погоде.

Парень окинул помещение одним взглядом, отмерил легкий полупоклон собравшимся и начал говорить:

-Здравствуйте дамы и господа, как вам известно, мы собрались здесь для того что бы выяснить неизвестное лицо, напавшее на Джастина Финч-Флечли, уже второкурсника факультета Пуффендуй...

После вступительной речи он начал перечислять всех кто в ту ночь отлучался из своих спален и предположительные причины побудившие их на это. Среди прочих там оказался и Рон, причина его прогулки не указывалась, но вернулся он в спальни за пару часов до нападения. В результате под подозрением оказалось около десяти человек, из них у восьми были силы и желание, что бы произнести магическую клятву о том, что они к этому не причастны.

Оставшиеся двое были второкурсницей Равенкло Чжоу Чанг и первокурсник Слизерина Грегори Гойл. С девочкой не говорили, так как летом ее не было в стране, Гойл же клялся что просто заблудился в подземельях и решил переночевать на месте так как знал, что во время утреннего обхода его хватятся и пойдут искать. Это на месте подтвердил один из старост Слизерина, который его собственно и нашел.

Так что все вроде бы указывало на сейчас уже тринадцатилетнюю Янг, но у них в роду есть определенные проблемы с нагами, а они дальние родственники василисков, так что она бы просто не подошла к нему...

Версия, что напал человек пришедший из-за пределов Хогвартса была опровергнута близнецами Уизли — на всех потайных входах стояли и стоят их следилки.

Так что оставался только один вариант — кто-то из преподавателей. Хотя вопрос: "Кто?", тут даже не стоял. Квирел. Но его уже победил Поттер(то есть я). Так что сводить счеты просто не с кем. Про то, что в Квиреле сидел Воландеморт сказано не было.

И вроде бы все было складно, если бы не одно но — крестражи. Их носители могут управлять василисками лет с пяти. И ни одна клятва не даст гарантий, что человек не причастен. Джинни даже под винтесариумом говорила, что не трогала петухов Хагрида, хотя с ней работали люди и в принципе она знала, что это ее рук дело. Но в том то и дело, что только рук, душой и сердцем она была далеко. Все точки над и расставил бы легимент. Тут даже не надо быть мастером, достаточно видеть чужой разом — дыры после крестажей видно с первого взгляда. Но их не обучают в Британии, да и в Европе тоже. Придется поработать самому. С техникой я знаком, хотя таланта не было никогда.

Пуффендуйцы тоже были разочарованы. Они были готовы начать войну против любого, а выходило, что противник был повержен еще полгода назад.

Ну а мне снова достанутся восторженные вопли от этого многострадального факультета. Лестно конечно, но в этот раз я этого не заслужил.

Пуффендуйцы ушли, забрав свиток с именами, вслед за ними отбыли и Слизеринцы. Дождавшись пока комната опустеет ушел и парень, в сопровождении Джорджа и Фреда. Перед тем как уйти Фред посмотрел на меня и подмигнул, в руке он держал карту мародеров.

По пути назад меня перехватил домовик. Просто сунул в руки книгу и исчез. Килограммовый фолиант оказался небольшим справочником по современному Хогвартсу от Тармса. Оперативно работают. Хотя он скорее всего уже был готов. На каждого кто чего-то стоит заводят папочку еще на первом курсе. А уж пара строк есть о каждом. Мне так и вовсе выделили отдельную главу.

Листая тяжелый талмуд, я не заметил как вышел из прохода в коридор. Как на зло мимо проходил Малфой с Крэббом:

-Да это же грязнуля Потти. Что, опять заблудился? Все ищешь грязь?

Выглядел я и вправду неряшливо. Да и пыль с паутиной, не придавали мне шарму.

-Увы Малфой, похоже нашел. Опять в тебя вляпался — так, в него ступефай, а у Крэбба просто выбить палочку или наложить конфудус, если потянется за артефактами. Лишь бы он не наделал глупостей, ладно хоть Малфой в этом отношении голый. Интересно, это потому что собственные родители не посчитали нужным дать ему оружие или он его не достал по глупости? А может после войны у них не осталось ничего толкового?

-Да я тебя... — излияния Малфоя были прерваны звуками шагов по лестнице. Я обратился в слух: человек десять, старшекурсники. Одна на каблуках. А весь Слизерин, сидит у себя в гостиной и ждет результатов. Кроме идиотов и тех кто был на встрече.

Из-за угла вышла делегация змей. В руках у парней было огневиски и вино. Значит, по пути назад сделали крюк и вскрыли какую то из факультетских заначек. Сегодня у них есть повод отпраздновать — их больше не держат за яйца. Увидев нас они остановились и решили обратить внимание на единственного льва в этом серпентарии. Забава над гриффиндорцем будет отличной изюминкой сегодняшней вечеринки. А как ни хочется сражаться сразу с двумя дуэлянтами, пусть и не профессиональными. Главное перехватить инициативу, слава Мерлину ее имя мелькнуло в книге:

-Леди Милтон, господа, вас можно поздравить с завершением этого щекотливого дела. Все решилось самым удобном образом. — Монтегю закрыл рот на полувздохе, пусть кивнул я всем и первая шутка за капитаном сборной, но сейчас я разговариваю с Милтон.

<ты/вы = you>

-Твои источники делают тебе честь Поттер. Даже наш факультет еще не в курсе, а ты уже здесь — грациозным движением, она обвела рукой коридор. Ну да, этим коридором редко пользуются и он точно считается вотчиной Слизерина. Как я вообще сюда дошел?

-Ну что вы, здесь я оказался волею случая, зачитался — запоздало, прикрываю правой рукой золотое тиснение — название уже заметили, — Не буду вам мешать, у вас сегодня и так длинная ночь. Мои поздравление. Теперь Гойл снова сможет гулять где угодно — не удержался я от легкой подначки.

Вместо того что бы кивнуть и уйти она продолжила:

-Благодарю Гарри, кстати с эту субботу вечером состоится чаепития нашего Клуба. Буду рада, если ты сможешь придти. Там ты сможешь подробнее рассказать о своих источниках — на лице Милтон появляется хищная улыбка. Я уже Гарри? ВОТ ЧЕРТ!!! Запоздало вспоминаю, что лорд будет лордом даже в двенадцать...

Я старательно начинаю покрываться пятнами и краснеть.

— Не думаю, что это будет удобно. Я слишком молод для подобного... — БЕЖАТЬ!!! Не надо мне брачного договора в двенадцать! Почему я не взял дымовых бомб?!?!

— Что ты Гарри... — Ее слова прерывает шум часов. Отбой.