Господин поручик

— О чем?

— О нас... — тихо произнесла Люси. — Мне очень хорошо с тобой, и я не хочу в очередной раз тебя потерять.

— Я не собираюсь теряться, но...

— Что 'но'? — встревожилась женщина.

— Возможно у меня неприятности... — после небольшой паузы ответил я. — С полицией.

В любом случае, с этой проблемой надо было разбираться, а Люсьен, как раз могла помочь прояснить ситуацию.

— Из-за того, что ты пристрелил двух ребят Корсиканца? — неожиданно выдала Люси. — Как бы тебе сказать... Мое ремесло подразумевает собой постоянный контакт с полицией. Так что, я об этом знаю. Сегодня с утра узнала. Но тебе особо не стоит по этому поводу волноваться. Пока не стоит.

— Почему?

— Во-первых, ищут некого Бориса Денисова, — начала объяснять Люсьен. — Очень похожего на того клошара*, который несколько дней назад появился у меня в заведении, но сейчас, после того как ты привел себя в порядок, описание с тобой несколько не сходится. Во-вторых — по негласному приказу начальника полиции Марселя, полковника де Голара, полицейские как могут саботируют расследование по этому случаю. И так по всем делам, где каким-либо образом затронуты интересы Корсиканца. Они сильно не ладят между собой. Не исключено, что в итоге поладят, так как у Неро сильные покровители, причем, по слухам, в самом правительстве, но пока ты можешь быть спокойным.

клошар — пренебрежительное прозвище бродяг, нищих и просто неряшливых людей во Франции.

— А сам Корсиканец? Скажу честно, я не помню, чем ему насолил, но, видимо, насолил очень крепко, так как его люди хотели меня убить. Не наказать, не стрясти что-либо, а именно, отправить на тот свет.

— Действительно, это проблема, — француженка кивнула. — Но для начала, никто не знает, что ты здесь. И в ближайшее время не узнает. В своих людях я уверена. Потом, мы с тобой, под защитой Антонио Фьёри, Сицилийца. Тоже явного недруга Корсиканца. Если он влезет на чужую территорию, начнется война, что не в интересах Неро. Он как раз собрался выдвинуться в городской совет и не станет себя в очередной раз компрометировать. Это не значит, что они в итоге не договорятся, но немного времени у нас есть.

— Для чего у нас есть время?

— Для того, чтобы уехать из Марселя... — быстро ответила Люсьен. — Или вообще, из Франции. Понимаешь, я не хочу, чтобы моим детям пеняли в лицо, что их мать содержательница борделя. Я скопила немного денег, дом можно продать за хорошую цену, так что, на первое время нам хватит с головой.

— Нам?

— Да, нам, — решительно кивнула Люси, с надеждой заглядывая мне в глаза. — Конечно, если ты согласишься.

— У меня нет никаких документов... — не зная, что ей ответить, я решил потянуть время.

— Есть варианты.

— А раньше, ты со мной на эту тему говорила?

— Нет... — едва заметно смутившись, мотнула головой француженка. — Никак не могла решиться, а потом ты исчез.

'Врешь, — мелькнула у меня мысль. — Говорила. Возможно, даже не раз. И получила отлуп. В самом деле, что может связывать блестящего героя офицера, русского дворянина, кавалера всяческих наград, с обычной содержательницей публичного дома? Пускай даже и очаровательной. Правильно, ничего кроме полового сношения без обязательств. А теперь, когда я нихрена не помню и полностью зависим от тебя, решила попробовать еще раз. Ну и как ответить? С одной стороны, все в тему, а с другой... Даже не знаю, что сказать. Не мое это. Обижать бабу не хочется, поэтому надо тянуть время...'

— Хорошо, Люси. Я подумаю над этим. Серьезно подумаю.

— Отлично! — француженка вспыхнула от радости, видимо разглядев в моем лице, нечто для себя обнадеживающее. — Я тебя люблю, милый! Как насчет Америки?

Совсем было собрался осадить ретивую француженку, но не успел, потому что за дверью стеганул выстрел. И сразу же еще один...

— Ой! — испуганно пискнула Люси.

Я молча нырнул рукой под подушку, достал 'наган' и взвел курок. Ну уж нет, так просто в руки не дамся. Жалко патронов всего семь. Но посмотрим...

Люсьен быстро положила мне на плечо руку:

— Подожди! Скорее всего, это не головорезы Корсиканца. Слышишь, Мей орет. И еще кто-то один. Странно, Захер и папаша Рене должны были его угомонить.

Действительно, из коридора стал прорываться истошный женский визг и такие же визгливые вопли какого-то мужика.

Тьфу-ты...Сомневаюсь, чтобы посланцы этого Франциска стали бы поднимать такой шум. А я уже тут героически умирать собрался.

— Поможешь? — жалобно попросила Люси.

— Помогу... — пришлось согласиться. Ну а как? Отказать после того, что она сделала для меня, было бы просто свинством.

— Идем, — хозяйка приоткрыла дверь, прислушалась и выскользнула из комнаты.

— Иду... — буркнул я сквозь зубы и пошел за Люси.

— Только убивать клиентов нежелательно.

— А как?

— Прибить можно.

— Понятно...

Француженка пробежала по коридору, остановилась перед очередной дверью, посмотрела в щелку и поманила меня пальчиком.

— Здесь, он прямо здесь, это тот матрос с британского судна! Вот же жирная сволочь! Надо было ему отказать...

Я тоже глянул, но в полутьме толком ничего не рассмотрел. В целях экономии, в зале для знакомств, горела только пара тусклых лампочек. Зато было все прекрасно слышно...

— А-а-а, матьвашусукутакую, а-а-а, косоглазыечерномазыеобезьяны... — визгливо вопил высоким тенором какой-то мужик. — Убьюзарежутрахну...

— Ии-и-и!!! — пронзительно вторила ему женщина. Не останавливаясь на секунду, на одной тональности. У меня едва волосы дыбом не встали.

Судя по заплетающемуся языку и голосу дебошира, я представил его себе в стельку бухим, тщедушным коротышкой. Почему-то с редкой козлиной бородкой. Девушку представлять нужды не было — ее уже мельком видел. Миниатюрная, кукольно-красивая китаянка с длинными прямыми волосами до задницы. Симпатичная девица. Но с такой порочной мордашкой, что сразу вспоминается присказка: клейма негде ставить.

Голоса слегка удалились от двери. Молясь, чтобы этот урод стоял спиной ко мне, я выдохнул и осторожно повернул дверную ручку. Выставил револьвер, глянул, и тут же про себя выругался.

Картина открылась прямо-таки эпическая...

Матрос оказался не тощим коротышкой, а просто громадным жирным амбалом. С лысой башкой, абсолютно голый, весь покрытый рыжей густой шерстью, он тряс пузом, орал и тыкал пистолетом в сидящего на полу эфиопа. А в левой руке держал продолжающую верещать китаянку, намотав на кулак ее шикарные волосы.

Захер морщил лоснящуюся черную рожу, с ненавистью щерился на бритта, но вставать не спешил, держась обеими руками за окровавленную правую ногу.

Папаша Рене нигде не просматривался. Остальные девочки тоже не показывались из своих комнат.

Меня амбал не видел, так как был полностью занят устрашением эфиопа.

Выглядел он самым мерзким образом. А настроение у меня было, омерзительней не бывает. Поэтому решил без особых затей пристрелить бритта. Просто пустить пулю в покрытый складками жирный затылок и все. К тому же, в голове крутились какие-то смутные отрывки из написанных сугубо казенным языком инструкций, которые мне позволяли это сделать. Даже прямо приказывали.

Уже прицелился, но услышав шипение Люси за спиной, опустил револьвер, перехватил его за ствол, в два коротких шага подскочил к амбалу и, изо всех сил саданул его по башке рукояткой.

Толстяк хрюкнул, как-то сразу стал меньше ростом, выпустил из рук пистолет и китаянку, а потом, неловко словно каракатица, начал медленно разворачиваться ко мне всем телом.

— Ага, сейчас... — я не стал ждать, примерился и двинул еще раз, попав матросу чуть повыше уха.

Этого уже вполне хватило. Бритт медленно осел и затих на полу без движения.

— Руки в гору, островная обезьяна! — в зал стуча протезом ворвался папаша Рене, целясь в нас из лупары* впечатляющего калибра. — Завалю, урода!

лупара — неполный обрез охотничьего ружья, при изготовлении которого несколько укорачивается блок стволов, но иногда сохраняется приклад.

Но заметив, что дело уже сделано сотворил виноватую рожу и ловко взял ружье на караул.

Из комнат, наконец, стали выглядывать девочки, но наткнувшись на взгляд Люси, тут же прятались обратно. Китаянка Мей, словно ничего не случилось, поднялась с пола и спокойно ушла к себе, на ходу поправляя волосы.

— Ты просто герой! — Люсьен прижалась ко мне и чмокнула в щеку.

— Ага, такой, — я достал из кармана носовой платок и взял им с пола пистолет. — Пожалуй, это я оставлю себе.

— Конечно, оставляй! — француженка не отрывала от меня влюбленных глаз.

— И часто такое случается?

— Бывает, — обыденно пожала плечами Люси. — Особенно с иностранными матросами; чаще всего с британцами и американцами. Мне кажется, они презирают остальные национальности. А девочек, вообще считают людьми второго сорта.

'Не удивлен, — подумал я. — Отчего-то совсем не удивлен. Помешательство на собственной исключительности, у них давно началось. У англов особенно...'

— Плохие люди, — поддакнул Захер и, болезненно морщась встал с пола. — Совсем плохие. Прямо не люди.

— Что дальше?

— Сейчас глянем, что у него в бумажнике, потом свяжем и сдадим полиции, — ответил за хозяйку папаша Рене. — А в кутузке этой островной обезьяне порвут задницу. Гы-гы... Бриттов у нас любят...

— Британский своличь! — сильно коверкая французский язык, прошипел чернокожий, прихрамывая подошел к бритту и смачно плюнул на него. — В моя стрелить! Моя ничего не сказать, а он сразу стрелить!

— Пистолет себе заведи и сам стреляй.

— Пистолет? — Захер почесал похожим на сардельку пальцем затылок. — Наверное, надо. Бывают совсем плохие люди. Не хотят разговаривать, сразу стреляют.

— Вот-вот. Что с ногой?

— Царапин, — небрежно махнул рукой эфиоп. — Спасибо, хозяин! Спасать меня. А этот своличь... — Захер состроил зверскую рожу. — У-у-у, хочу убить! Жалко нельзя...

— Так обоссы его, — машинально посоветовал я. — Легче станет.

И сам охренел. Откуда это взялось?

— Куда? — негр недоуменно прищурился. — Почему легче?

— Ну ты и тупой, черномазый, — папаша Рене весело заржал, достал из кармана бухточку веревки и принялся ловко путать руки и ноги британцу.

— Я не тупой, — обиделся эфиоп, но тут же расплылся в широкой улыбке. — А-а-а... моя понять...

И потянулся к ширинке.

— Не здесь, тупица! — рыкнул на него старикан. — Ну... берись за ноги...

А мы с Люськой, отправились допивать кальвадос. Правда, она почти сразу ушла принимать посетителей. И закончила с делами только под утро.

Надо сказать, я даже обрадовался приключению, так как уже стал тяготиться вынужденным бездельем. Опять же, прибыль какая-никакая.

И немалая: мне достался новенький американский 'кольт', модели 1911 года, под аутентичный патрон .45 Auto, полный запасной магазин к нему, и шестнадцать фунтов стерлингов. Эфиоп и ветеран взяли себе всего по фунту с мелочью, а остальной трофей, признавая главную роль в виктории, отдали мне. Вдобавок, во ознаменование спасения, китаянка подарила вполне приличные серебряные наручные часы швейцарской фирмы 'Омега', которые сперла у какого-то клиента.

А еще я понял, что в своей прошлой жизни был полицейским. Или военным. Скорее всего, военным. Почему-то очень не люблю британцев и имею опыт пользования 'кольта'. Руки вспомнили, когда разбирал его для чистки.

Ну хоть что-то...

Глава 3

Франция. Марсель. Район Старого порта. Публичный дом 'У веселой вдовушки'.

10 декабря 1919 года. 20:00

Большой вороненый пистолет, с легким шуршанием выпрыгнул из кобуры и уже через мгновение, уставился в скулу молодому мужчине с холодными зелеными глазами, сильно контрастирующими своей жесткостью с его слишком красивым лицом.

— Гут... — я кивнул своему отражению в зеркале и убрал 'кольт' обратно в кобуру. Хват правильный, автоматический предохранитель срабатывает надежно, ствол соосен предплечью, движения плавные, локоть не гуляет, а левая рука работает в нужной смычке с правой. Словом — доволен. А было совсем плохо; клятая тушка поручика поначалу сопротивлялась как могла, то и дело норовя убрать левую руку за спину, согласно каких-то там архаичных армейских правил стрельбы. Пришлось повозиться, но сломал чертовы остаточные рефлексы прежнего хозяина тела. Правда, особой скорости до сих пор нет, зато начал нарабатываться автоматизм.

Да, тренируюсь я, в прямом смысле упиваясь своими возникшими из небытия умениями. Кобуру мне сшил папаша Рене, оказавшийся великолепным кожевенником, он же достал сотню сорок пятого калибра к 'кольту', а к 'нагану', вообще целое ведро. Ну... небольшое такое, больше похожее на цветочный горшок, но с горкой. И все это за совершенно небольшие деньги. Не знаю, зачем мне столько, но, согласно одной известной истины: патронов мало не бывает. Теперь самое время попрактиковаться в реальной стрельбе, но толком негде. Пару магазинов я отстрелял в подвале, на этом и ограничился, потому что едва не оглох. Да и маленький он оказался для правильных тренировок. Так, только оружие опробовать.

Впрочем, если бы это была самая главная проблема. Их и так целый букет.

Со здоровьем немного наладилось, зато Люсьен за глотку берет. Уже нашла покупателя на особняк, готовится сообщить девочкам, что дело закрывается, даже вопрос с документами почти решила, а я своего согласия так пока и не дал. Конечно же, можно слукавить, убраться с ней из Франции куда-нибудь, а там кинуть, и махнуть в Россию, но платить дерьмом за доброту не хочется. Вот и отговариваюсь как могу. Но долго так длиться не может. Во-первых, Люська не дура, сразу все поймет, а во-вторых — дальше время тянуть некуда. И так по лезвию бритвы хожу. Того и гляди, братва Корсиканца пожалует. Или полиция. Что будет несколько лучшим вариантом. Но ненамного.

В общем, придется сегодня вечером все честно ей сказать и валить куда подальше. Вот только куда?

Чтобы заглушить дурные мысли в голове, совсем уже было собрался приступить к отработке извлечения оружия с одновременным уходом с линии огня, как в коридоре раздались шаги, а потом кто-то тихо и деликатно постучал в дверь.

— Черт... — я быстро вставил полный магазин в пистолет и загнал патрон в патронник. — Кто?

— Я... Это я... — встревоженно зачастил хрипловатый женский голос. — Госпожа Люсьен просит вас срочно прийти. Там такое, такое...

— Сейчас.

На пороге стояла служанка Матильда, молодая полная девушка с миловидным личиком. Правда, довольно глуповатым.

— Что?

— Хозяин!.. Там такое, такое... — девушка трагично заломила руки. — В общем, вам надо срочно прийти.

— Бля... — ругнулся я на великом и могучем. Такое обращение слуг неимоверно бесило. — Ты можешь внятно сказать, что случилось?

Но получил в ответ только малоразборчивый поток несвязных объяснений, из которых так ничего и не понял. Постоял немного, плюнул, накинул пиджак, скрывая кобуру и вышел из номера. Матильда явно не блещет интеллектом, да еще находится в полушоковом состоянии, так что добиваться от нее чего-то внятного бесполезно. Гляну, от меня не убудет. Не стреляют, воплей тоже не слышно — уже хорошо. Видать, действительно что-то экстраординарное стряслось. С обычными буянами, эфиоп и ветеран на раз справляются.