Выбравшись из воды, я очень крепко задумался и стал перекраивать свои планы. Даже не пошел в тот день на свою гончарную 'мануфактуру', пропустив практикум самоподготовки и лепки, иронично называемый мною — 'рукожоп'.
Все это время, осознавая, что нахожусь на острове, и мне в дальнейшем потребуется искать местную цивилизацию (если она есть...), я планировал построить гафельный тендер проекта 'BIT 33', добавив ему для устойчивости по бокам поплавки и превратив в тримаран. Сейчас же, с учетом обнаружения в море-океане 'милых зверушек', эта, казалось бы, нормальная и здравая затея, превращалась в лотерею со смертью.
Безвыходных ситуаций не бывает. Высокий интеллект и аналитический нейроузел нейросети, позволили мне достаточно быстро рассчитать еще один вариант отправки на поиски разумных. Были в нем свои изъяны и риски, но и явные плюсы присутствовали. В любом случае, у меня впереди еще вся зима, для того что бы все хорошенечко обдумать и просчитать.
* * *
Во уже три дня, большими пушистыми хлопьями непрерывно идет снег, покрывая все вокруг монолитным белым одеялом. Температура упала ниже минус пяти, хотя за счет геотермального источника, в роще она была несколько выше.
Помешав ложкой начинающую закипать в горшке-кастрюле похлебку, из смеси злаков и мяса подкопченной рыбы, я вернулся к прерванному занятию — кройке и шитью. В отличие от гончарного ремесла, постижение навыков профессии портного у меня негатива не вызвало.
Безусловно, было много тонкой и механической работы, но поскольку я шил вещи не на показ мод, а для повседневного и подчас сурового использования, то главным критерием была их прочность, функциональность и добротность. При этом, уже на третьем комплекте (трусы, майка, штаны, рубаха и куртка), стежки у меня стали получаться один в один.
Параллельно с этой работой 'очумелые ручки', я периодически занимался облагораживанием своего жилища. Как и планировалось, сделал внутреннюю обшивку стен берестой, выложил камнем и глиной нормальный очаг, повысив его функциональность и теплоотдачу, застелил пол бамбуковыми циновками, усилил освещенность, вылепив из керамики держатели для лучин. Кроме того, обязательным пунктом в повестке дня была двухчасовая послеобеденная медитация, так как восстановление моих ментальных возможностей, является одним из приоритетов.
С одной стороны, все эти бытовые хлопоты и мелочи отвлекали, не давали закиснуть...
С другой, вот уже несколько месяцев я нахожусь в одиночестве. Поскольку человек социален по своей сути, то в такие моменты у него начинается 'игра разума', которая может привести и крайне неожиданным и даже негативным последствиям в психике.
Меня от этого выручало и спасало множество факторов. Как уже говорилось, начиная от бытовых забот и заканчивая просмотром огромных массивов информации (воспоминаний) и баз знаний, хранящихся в памяти, ну и конечно же планированием и подготовкой.
Короче говоря, к началу весны я уже был готов начать действовать, особенно когда получил 'стимулирующий пинок' — в одну из ночей, произошло землетрясение и уже через три дня я увидел над вершиной вулкана сперва еле заметные, но все более усиливающиеся клубы дыма.
Как уже говорилось, план со строительством морской лодки отпадал, тем более что сейчас, у меня не оказалось времени на это. Поэтому реализация альтернативного плана 'Б' выходила на первое место — буду строить дельтаплан! Земные рекорды дальности полета на нем, составляли порядка семисот километров, поэтому была некоторая уверенность, что я в любом случае доберусь до суши. Чертежи, расчеты — это все у меня было.
Некоторые опасения были в отношении 'водорослевой ткани' для обшивки каркаса, которую за зиму я успел заготовить и сшить с приличным запасом, уж больно она была тяжеловата..., но проведенные расчеты критической погрешности не обнаружили. Под каркасом изготовил кресло как у мотодельтаплана, опять же из отлично зарекомендовавшего себя бамбука — легкий и прочный материал, как не что лучше подходил для этого. Правда при этом пришлось немного поломать голову с точки зрения организации разгона для прыжка — кресло реально мешало, но я справился.
Осознавая, что план 'Б', явно сыроват — не дай Боже, если что-то произойдет в полете, то я гарантированно становлюсь закуской для рыб — решил заморочиться с планом 'В' — пошивом вингсьюта.
Надвигающаяся опасность — отличный стимул, особенно когда вулкан начал недвусмысленно коптеть и слегка подрагивать, намекая на скорое извержение. Впрочем, вулкан, а верней его высоту, я решил использовать в своих целях.
В принципе, как только все было готово, то решил не затягивать с убытием, тем более что все ценное и необходимое уже приготовил и забирал с собой. В день отлета, целиком закинул в 'карман' жилище, нажитую утварь, верши, запасы ткани (около 60 квадратных метров) и разномастные бамбуковые стволы (более 30 кубометров), сотню килограмм смеси глины и песка. Имевшихся запасов провизии у меня было еще на пару месяцев, поэтому с ними не заморачивался.
Единственно с чем я решил заморочиться — набрать яда у местных рептилий, особенно у моей 'красноголовой' знакомой — уж больно он у нее смертоносный. С этой целью, даже изготовил десяток стограмовых керамических пузырьков-мензурок, с плотно закрываемыми крышками. Все это я планировал сделать еще до зимы, но пресмыкающиеся попрятались. Сейчас же с началом весны, они повылазили, так что другого шанса не будет.
Подъем на вершину особых проблем не составил и уже на ней, напоследок, остров неожиданно преподнёс мне маленький, но ценный подарок. В тот момент, когда я собирался залазить в кресло, из-под ноги вывернулся камень. Весело поскакав вниз по склону, он вызвал небольшую осыпь, в верхней части которой мой взгляд зацепился за обнажившийся, антрацитово-черный, с еле заметными розовыми переливами самородок. Знания, полученные из базы 'Геологическая разведка' набора 'Колонист', сразу же позволили классифицировать его как редчайший во вселенной элемент — адамант. Ровно один килограмм триста пятьдесят грамм.
Глава 3.
Неизвестная планета.
Архипелаг островов.
Поселение варянгов.
Прыжок с отвесной вершины вулкана и последующий подъем дельтаплана, на высоту двух километров над уровнем моря прошел хорошо, так как этому очень способствовал теплый воздух из жерла. Поэтому набрав нужную высоту, я взял курс на юго-восток.
Как оказалось, зрение меня не обмануло и действительно, там, в двадцати двух километрах была земля. Сперва показалась гряда из дюжины рифов, возвышающихся над водой, а за нею был явственно виден крупный остров. Используя свои вычислительные мощности, а также баллистический и дистанционный модули нейросети, прикинул его размер, который составил порядка сотни квадратных километров.
В дальнейшем я узнал, что этот остров самый северный и маленький, из архипелага, состоящего из четырех островов, расположенных в форме ромба. Остальные три острова, располагались от него на юго-западе, юго-востоке и юге соответственно. В дымке, у самого горизонта, виднелись очертания береговых полос — первых двух островов, но тогда я не стал заострять на этом внимание. Было сделано самое главное открытие — остров оказался обитаем!
Позже. от жителей острова, я узнал, что на островах проживает четыре этнических группы — если классифицировать их внешность по земным канонам. В первой, самой крупной и расположенной на 'восточном' острове, превалировали представители азиатских и ближневосточных этносов. Вторая группа, располагалась на южном острове и была из представителей африканских народов. Западный остров, заселяли явные представители северо— и южноамериканских регионов. Ну а северный, был под европейцами.
Но на тот момент, устав от трехмесячного одиночества, я решил приземляться. Поэтому, сделав пару кругов и приметив несколько удобных мест, я пошел на посадку. Дабы уменьшить заметность и риск быть обнаруженным, последние пару сотен метров высоты пролетел на вингсьюте, 'засунув' дельтаплан в 'карман' прямо в полете.
Проведя ряд подготовительных мероприятий и оставив следы, которые бы подтверждали мою 'легенду', я отправился к селению.
Еще сутки, у меня ушли на наблюдение и изучение. Увиденное и услышанное сформировало очень интересную картинку. Уровень развития соответствовал концу бронзового и началу железного веков. Внешняя атрибутика, одежда и элементы архитектуры явно указывали на скандинавский отпечаток (что-то похожее я видел в исторических фильмах про викингов...).
Лингвистический анализ речи выявил удивительную смесь языка Содружества с элементами древнерусского и норвежского. Первый, был мне хорошо знаком, второй в принципе узнаваем, а третий, оказался идентифицируем только благодаря тому, что у нас в институте проводился международный форум. Вот среди гостей и был норвежец, который выступал с докладом.
Были включения еще нескольких языков, но идентифицировать их я не смог, хотя значения слов было понятно. Не понятно было другое — КАК могла произойти такая языковая 'каша'?!
В принципе, для своих дальнейших действий, все что хотел — я узнал, модель поведения выработал, внешность, используя открывшуюся опять способность морфинга (пока только частичного), чуть-чуть подправил. Теперь осталось дело за малым — войти в местное сообщество и стать в нем своим.
* * *
Доставшимся в наследство от отца стальным молотом, аккуратно ударив по выщербленной кромке лезвия в крайний раз, Ратибор отправил топор в горн нагреваться. Дело в том, что ковать плохо прогретый металл было рискованно — из-за угрозы возникновения трещин. Впрочем, был и другая опасность — перегреть металл.
Допустить этого он ни в коем случае не мог — окончательно испортить один из пяти железных топоров их острова, было бы крайне неприятной потерей. Но и оставлять как есть, тоже было неправильно — большая зазубрина в нижней трети лезвия, грозила в случае сильного удара расколоть головку топора на куски.
Вообще, Ратибор сильно волновался и максимально напрягал память вспамяная как работал с металлом отец. Ведь одно дело, работать с привычными для парня медью и бронзой, а другое — с железом! И все это под пристальным надзором военного вождя поселения — хевдинга Снорри, который ни в какую не хотел уходить из кузницы.
К огромному сожалению парня, многие секреты их семейного ремесла оказались утеряны три года назад с гибелью отца, который с командой воинов-охотников отправился в Проклятые земли на поиски железа пригодного для ковки. Мера эта была вынужденная, тогда срочно требовалось заплатить дань халифу с большого острова.
Когда стало ясно, что добытчики не вернутся, видать встретили Морской Ужас и им не помогла настойка из ягод огневода, в селении был сразу двойной траур — по пропавшим, и по девушкам, которых приходилось отдать в качестве откупа, ибо их участь была печальна — бесправные рабыни и утеха для халифатцев.
От воспоминания о халифе, у Ратибора поднялась волна гнева. В случае, если рабыни теряли здоровье или возможность работать — их скидывали со скалы в море, на корм морским обитателям или обменивали на другие острова. При этом, не ясно что еще было страшней. Говорят, что на острове черных людей племени Банту, их съедают на праздник, а на острове племени Ироезов приносили в жертву, подвергая страшным пыткам. Хотя были прецеденты, когда многие рабы исчезали бесследно и у самих халифатцев...
К слову сказать, последние, хоть и позиционируют себя как хранители порядка, абсолютно ничего не делают, для того что бы прекратить вражду и столкновения между остальными тремя островами. Твари! Именно из-за одного из таких набегов Ироезов, пропала тетка и двоюродная сестра Ратибора. Женщины пошли в лес собирать съедобные корнеплоды и целебные травы и...не вернулись.
Хотя, в последнее время количество грабительских налетов сократилось. По словам мореходов, это могло быть вызвано тем, что глубина моря между всеми четырьмя островами стала увеличиваться и в него начали наведываться Морские Ужасы.
Качнув пару раз меха и догнав нагрев топора до температуры цвета крови, Ратибор опять положил его на наковальню. В этот раз он работал небольшим молотком-ручником, нанося легкие и точные удары, от которых послушный воле кузнеца металл, постепенно принимал нужную форму. Эххх, видать правду сказала бабка Инджеборга — работа с железом — была призванием семьи Брандов, а проклятые земли — смертельным роком.
Этот рок, начался с прадеда отца, который очень сильно переболел после того как побывал в проклятых землях добывая металл. Печать этой болезни, отложилась на всех его потомках и особенно сильно на Ратиборе — будучи всего два с половиной аршина высотой, он имел полтора аршина в плечах, и при этом, еще когда ему было только пятнадцать зим, превосходил всех мужчин селения в силе.
Вообще, все мужчины в их роду были крупными, но Ратибор даже во младенчестве отличился в этом показателе, став невольной причиной смерти матери, умершей при родах. Как сказала бабка-повитуха, из-за большого размера ребенка возникли сильные внутренние разрывы и роженица изошлась кровью.
Как только доводка металла была окончена и результат удовлетворил парня, он опять отправил боек топора в горн. Следующий этап, был не менее важным и, наверное, самым ответственным — закалка. Если перекалить — острие получится хрупким, а не докалить — не будет держать заточку, начнет гнуться и тупиться.
Из кузни, Ратибор вышел выжатый до основания, но с облегчением — у него вроде бы все получилось! Немаловажным для него было и довольное лицо хевдинга, поскольку через год, когда его младшей дочери, красавице Ладе исполнится шестнадцать зим, Ратибор планировал преподнести ей свадебный дары, прося ее руки.
Сходив к ручью и смыв с себя грязь и пот, парень вернулся к кузнице, так как жил тут же, в небольшой пристройке. После смерти отца, дом остался мачехе, отношения с которой у парня всегда были прохладными, хотя сводных сестер-близняшек Ингу и Дарью — он любил всем сердцем.
Впрочем, они отвечали ему взаимностью, и к моменту его возвращения от ручья уже по традиции накрыли не мудреный ужин — горшочек с вареными овощами, поджаренная рыба, четверть каравая вчерашнего хлеба, свежие фрукты и овощи, да крынка кваса.
После ужина, как бы не рвалось сердце увидеть милую Ладу, на гульбище к майдану, он не пошел. Внеплановая починка топора дядьки Снорри, отодвинула остальную работу, а ее тоже нужно делать и желательно побыстрей. Через четыре месяца, сразу после серпеня (августа), истекал очередной срок выплаты дани ненавистному халифу и как минимум четверть, должны составлять его бронзовые и медные изделия.
Утро как всегда началось для него с рассветом. Наскоро перекусив остатками вчерашнего ужина Ратибор приступил к подготовке к трудовому дню — разложил отливные формы, растопил горн, отмерил руду из смеси меди и олова...
Неожиданно, когда солнце полностью поднялось над горизонтом, в дверной проем кузницы ввалился кметь младшей дружины по имени Вагард.
