Подарки, герои и прочие неприятности

Маг страдальчески закатил глаза и как можно естественней простонал:

-Ох.. голова так кружится... боюсь я не смогу ответить на ваши вопросы.

— Ничего, мы быстро! — с энтузиазмом разбил надежды мужчины предводитель незваных посетителей.

— Не ерепенься, Ник, — вставила свое слово магистр Эрлеан. Ник воззрился на нее как на предательницу, — это в твоих интересах.

— В моих интересах спать и ловить руками солнечных зайчиков. Но ладно, — он вздохнул — что вы от меня хотите.

Внезапно с коридора послышалась возня, возмущенные крики и в палату с боем прорвался целитель, выставив планшет с листами вместо щита. Позади него мялись стражники и пытались его удержать. Ник узнал негодующего коллегу и чуть не прослезился от счастья. Рик Лукас был человеком принципиальным, упертым и крайне недолюбливал стражу. Идеальный кандидат для спасителя.

— Это что за неслыханная дерзость! — возмущенно пропыхтел целитель, пытаясь отбиться планшетом от стражи. — вламываетесь к больному, тревожите его покой! Да ему вообще с его-то травмами нельзя волноваться, и прописан постельный режим. Посетителям тем более воспрещается тревожить покой больного.

— Я представитель закона!

— А я его лечащий врач! Покиньте помещение, пока я не нажаловался главе госпиталя.

Господин Янус нахмурился, недовольно поджал губы, но безропотно направился к выходу, эффектно взмахнув полами плаща. Его сопровождающие покорно двинулись за ним, лишь Алия на миг обернулась и показала коллеге Ника большой палец. Он усмехнулся и немного позлорадствовал.

— Кыш, кыш.

И закрыв за ними двери палаты, недовольно засопел:

— Миледи Ирен, ваше платье немного выглядывает из-под кровати. Не могли бы вы вылезти и не собирать более пыль своим фартуком.

Ирен, пунцовея, вылезла и пристыжено пролепетала:

-Прошу прощения, целитель Лукас.

Ник печально вздохнул.

— Уверен, что он вернется, но уже с предписанием "допрашивать его живого или мертвого"

— Пусть попробует! — с вызовом произнес Рик. — Будь воля этого представителя закона, он бы и в операционной тебя допрашивал, Ник, и я не шучу. Он порывался.

Ник страдальчески поморщился. Из огня да в полымя.

— Я брату нажалуюсь! — Ирен встала на защиту мужа, оберегая его от всяких там капитанов королевской стражи. — Уж он-то найдет управу на этого сэра Гансвона.

Никериал не был так уверен, он вообще был убежден, что король не только не пресечет попытки Януса, но еще его похвалит за рвение. И это было страшнее всего.

Все разрешилось через несколько дней. Ника выписали из госпиталя и дали недельный отпуск в качестве моральной компенсации от руководства, и отправили прямиком в королевские казематы на дачу показаний в качестве свидетеля

В кабинете сэра Януса Гансвона было тесно, сыро и много народа. Из всех собравшихся Никериал знал лишь Алию и самого хозяина кабинета. Целителя допрашивали: как он очутился под мостом, какие отношения его связывали с подозреваемыми, как долго его держали в плену и что рассказывали ему и о чем говорили между собой Ник отвечал коротко, по-существу, скрыв глубоко внутри свое ехидство. Дознаватели переглядывались, задавали уточняющие вопросы, и маг выпил целый графин воды, но до сих пор чувствовал в горле сухость — так много и долго ему не приходилось разговаривать очень давно.

Отпустили его только вечером, дав в качестве сопровождения Алию Эрлеан. Дознавательница же (по-секрету) и просветила своего друга во всю историю, в которую его втравили.

Королевская стража, объединившись с дознавателями Совета магов, следили за той шайкой заговорщиков давно, выжидая момент, когда появится заказчик убийства короля. Его доверенным лицом был тот жрец, точнее он был магом, что ударился в веру и решил отринуть свою нечестивую жизнь, посвятив себя служению Пресветлой. Его приняли в свое закрытое общество, промыли мозги верой и отправили вершить возмездие по воле Пресветлой. Воля Богини состояла в том, чтобы убить короля Ариана, который за несколько лет своего правления сумел затянуть на шее Преосвященства удавку, приказал не дергаться и плясать под его дудку.

Найти сочувствующего среди аристократии, чтобы обеспечить будущую компанию золотом, тоже было не трудно — молодой король своими указами, что ударили казнокрадов из высшего света по рукам, и ссылками особых ретивых с конфискацией имущества, лишил себя любви аристократии. Со смертником, что возьмет на себя вину, было проще простого — все знали про нелюбовь Никериала Ленге к королевскому роду, сложнее было выманить его из госпиталя, но с этим справилась Лукреция. Женщина была правой рукой жреца, и ей было плевать и на короля и на страну, ей хотелось только увидеть предсмертную агонию своего врага и способ расправы, что предложил ей подельник, ей пришелся по вкусу. Она похитила случайных прохожих, прирезала на глазах у девочки ее отца и сказала, что если та не приведет целителя Никериала Ленге, то ее отец умрет. Девочка прониклась, и итог всем был прекрасно известен.

— И что же стало с той девочкой? — перебил Алию Ник, глубоко о чем-то задумавшись. Он и раньше у коллег-целителей, что дежурили в тот день в госпитале, спрашивал о ребенке и ее раненом отце, но никто ничего не знал.

Дознавательница хмуро пнула снег носком сапога и нехотя ответила.

— Их нашли на следующий день около общественных бань в канале.

Ник кивнул, плотнее закутавшись в шарф. В его душе ядом разлилась вина, что он не сумел их спасти и гнев на Лукрецию, что в своей мести стала хуже зверя, который убил ее родных.

Они прошли немного в молчании, и Алия продолжила свой рассказ дальше.

День убийства монарха был намечен особый — День Великой Скорби, когда король в соответствии с традицией приезжал к памятнику и возлагал цветы. Площадь хорошо охранялась, к памятнику было не подобраться, так что заговорщики решили подорвать мост, по которому в это раннее утро должен быть проезжать Его Величество.

Дознаватели следили за мостом, надеясь поймать на крючок инициаторов, которые явно должны были проследить за последними приготовлениями, но тут на поле вышла неизвестная фигура. Это уже потом Дознаватели выяснили, какая целителю была уготована роль, но тогда королевская стража опешила.

— Представь себе, как мы удивились, — всплеснула руками магесса, — а мой дорогой коллега по имени Янус — не будем упоминать его фамилию — даже выругался, особенно после того, как ты попытался сбежать и чуть не сорвал своей выходкой всю операцию.

— Извините, но я не знал, что вы попрятались по кустам — пришлось импровизировать. Вот если бы Янус подмигнул...

Женщина засмеялась, объяснив, что ее коллега в это время скрежетал зубами и нехотя отправил стражу на штурм заговорщиков раньше запланированного времени, чтобы, не дай Пресветлая, мужа принцессы случайно не убили. Большую часть удалось взять живыми, как и жреца, Лукреция погибла, а мост с помощью Ника остался почти не затронут. Конечно же Алия узнала своего друга и отбив его у ретивых королевских стражей (не все знали, как выглядел новоявленный родственник монарха) отправила в госпиталь, мысленно обещав надавать ему подзатыльников, как только он очнется. Но целитель пролежал без сознания несколько дней, в течение которых совместными усилиями дознавателей и стражи удалось разворошить и выжечь все осиное гнездо заговорщиков. От Никериала требовалось лишь подтвердить показания задержанных и дополнить их для целостности картины.

— И руководителей поймали?

— Обижаешь, — дознавательница довольно улыбнулась. — Все под домашним арестом. Их судьбу будет решать король, но зная нашего правителя, не думаю, что они легко отделаются.

Никериал кивнул. Он тоже прекрасно успел изучить брата жены, и был уверен, что, несмотря на все недовольство аристократии и Преосвященства, заговорщики будут казнены, независимо от их социального статуса или жреческого одеяния.

Но, несмотря на то, что все как бы хорошо закончилось, на душе мага скребли кошки. Ему казалось, что он умудрился забыть что-то очень важное.

* * *

Ирен дожидалась своего мужа сидя в кресле возле разожженного камина и читала книгу. Она всегда дожидалась его здесь в гостиной, иногда поглядывая на раскрытую дверь, будто надеясь увидеть его на пороге. Вот и сейчас, услышав шаги, она оторвалась от строк и оглянулась, расплывшись в улыбке, заметив наконец-то своего мужа.

— Ну и как общение с дознавателями?

Она встала, положив на тумбочку возле кресла книгу и подошла к Нику. На ней было теплое домашнее платье, а волосы, что обычно были сложены в незамысловатую прическу, были распушены и в свете камина, казалось, что по ее плечам кудрями растеклось золото.

— Довольно... информативно, — он приобнял ее за плечи и повел к камину. — Заговорщики пойманы, справедливость восторжествовала и представляешь, мне за все мои страдания госпиталь предоставил отпуск. Целую неделю. Мол, многоуважаемый целитель Ленге, мы вас ценим, любим, но уйдите с глаз долой и перестаньте пугать своим внешним видом пациентов.

Ирен улыбнулась и ласково потерлась об плечо мага, схватив в свой плен его руку.

— Значит, целую неделю многоуважаемый целитель Ленге принадлежит только мне одной?

— Ну не только тебе. Я намеревался посвятить свою неделю роману с кроватью, но так уж и быть, вы тоже, миледи, можете присоединиться к нашему отдыху.

Принцесса прыснула в кулак, а у мага засосало под ложечкой — он внезапно вспомнил, что умудрился за всеми этими событиями позабыть.

Увидев, как Ник помрачнел, Ирен забеспокоилась.

— Ник, что-то случилось? У тебя что-то болит?

Маг отрицательно помотал головой и сел в кресло, которое ранее занимала его жена.

— Нет... просто я полный идиот.

Женщина удивленно вскинула брови, не понимая, к чему он клонит.

— Я забыл купить тебе подарок!

— Подарок? — Ирен недоумевая внезапному порыву своего мужа, присела на подлокотник кресла.

— Да! Филгус недавно меня убеждал, что ты глубоко несчастна и тебе нужно подарить подарок. И как можно быстрее.

— Ох, Ники...

— Ты настолько несчастна со мной?

Никериал посмотрел на свою жену, пытаясь увидеть в ее синих глазах отголосок страданий, что испытывает она каждодневно, вынужденная жить с тираном-мужем.

Ирен задумалась, став накручивать на палец локон своих волос и с каждым витком, Ник все мрачнел и мрачнел...

— Недавно я была в гостя у четы Гоннери, и мы обсуждали с Лирой какие-то мелочи и добрались до подарков. Лира хвасталась, что ей магистр Гоннери подарил такой прекрасный комплект нижнего белья из небесно-голубого шелка и кружев, что я, возможно, слишком громко воскликнула, что тоже бы не отказалась от такого восхитительного подарка. Похоже, магистр это услышал и...

Ник моргнул раз, второй, пытаясь осмыслить слова жены, и недоверчиво произнес.

— То есть... ты не несчастна?

— Нет, конечно!

— И жизнь со мной тебе не в тягость?

Ирен фыркнула.

— Конечно, ты бываешь несносным, любишь свою работу и пропадаешь на ней целыми днями, но я прекрасно это осознавала еще до свадьбы. Так что даже не надейся, жизнь с тобой не в тягость.

— И ты просто хочешь получить от меня комплект красивого белья?

Женщина покраснела и замялась.

— Это было глупое проявление эмоций и нет, нет, я не хочу такое постыдтво и я... я...

— То есть, ты все же хочешь его.

— Нет!

Ирен еще сильнее вспыхнула, подскочила на ноги и побежала прочь из гостиной, пробормотав впопыхах, что-то о том, что ей нужно сказать Милене, что можно накрывать в столовой ужин.

Ник развеселел и крикнул жене вдогонку.

— Я его все же куплю! С кружевами. Синее!

В коридоре послышался несчастный всхлип и Ирен, набрав в легкие как можно больше воздуха, прокричала на весь замок:

— Никериал Ленге, я тебя ненавижу!

В ответ ей раздался громкий хохот и заверения мага в неотвратимости кары.

Довольный маг устроился в кресле удобнее, взял в руки книжку, забытую женой во время побега и вчитался в строки, чтобы убить время до ужина. Это оказались записки путешественника о южных странах, и закладка раскрылась на том самом моменте, где путешественник довольно рьяно знакомился с местной культурой в постели у чужеземки.

"И все же, — рассудил он, — жизнь преподносит замечательные сюрпризы".