Джон Шеттлер - "Киров-4: Люди войны"

— Вот тот человек, — сказал он, указывая тростью. — У него оружие. Я не допущу вооруженных людей на своем корабле, если они не служат в Его величества Королевском флоте. Передайте пистолет оружейнику и пусть тот немедленно его осмотрит.

— Так точно, сэр.

У Орлова действительно имелось оружие — пистолет "Глок", который не будет придуман, разработан и создан еще многие десятилетия. Это был "Товарищ Глок", тот самый пистолет, что он захватил по поручению Карпова на мостик, дабы подстраховаться, что задуманный ими бунт пройдет без проблем. Несмотря на шумные возражения Орлова, в ходе которых он схватился на кобуру, побудив двоих морских пехотинцев передернуть затворы и направить винтовки на него, пистолет у него был изъят. Рыбаков быстро вмешался, шепнув ему, что пистолет вернут, как только они прибудут в порт, и что не следует усложнять ситуацию. Однако затем пистолет принесли на мостик, дабы удовлетворить любопытство Колина Дугласа Мода, бывшего весьма любопытным человеком. С этого все и началось.

Сначала капитан Мод подумал, что это был русский ТТ-33, в особенности потому, что узнал, что человек, у которого его забрали, был русским. Тем не менее, открыв кобуру и достав оружие, он понял, что это не "Токарев". Очень любопытный образчик. Мод разбирался в пистолетах, и это был не польский "Вис" и не "Браунинг-Кольт М1911", на которые, как было принято считать, оглядывался Токарев, создавая ТТ*. Он действительно долго рассматривал этот пистолет.

* Было бы интересно узнать, как Токарев мог опираться в разработке созданного в 1930 году ТТ на Vis.35, созданный в 1932 и поступивший на вооружение, а стало быть, ставший доступным для ознакомления, в 1935

На самом деле это был замечательный "Глок-31", имевший калибр .357 SIG и магазин на 15 патронов. Он был разработан в середине 1990-х и был известен замечательным останавливающим действием и точностью на большой дистанции. Его название было выгравировано на боковой части ствольной коробки, хотя его было легко не заметить, не зная. Первая буква G выглядела как разомкнутый круг, опоясывающий буквы LOCK, под которыми шла горизонтальная черта, превращавшая "круг" в букву G. Рядом был выгравирован ключ к пониманию происхождения пистолета, слово "AUSTRIA", а рядом калибр, ".357". Тот же странный логотип "Glock" был выгравирован на рукояти.

Мод никогда не видел такой модели, и неспроста. Никто не мог видеть такого пистолета в 1942 году, потому что он был впервые выпущен в 1998 году, через пятьдесят шесть лет. Его привлекло какое-то странное приспособление под стволом, державшееся на паре зажимов на спусковой скобе... На нем было что-то, похожее на окуляр прицела, но в него явно нельзя было смотреть, держа пистолет в положении для стрельбы. Возможно, оно просто крепилось туда для переноски, а затем снималось и ставилось на верхнюю часть ствольной коробки в случае надобности, подумал он.

Это, однако, был не окуляр. Это был российский лазерный целеуказатель-дальномер*, установленный Орловым несколько лет назад. Ему никогда не приходило в голову, что это приспособление может показаться странным человеку этой эпохи, да и вообще, он не думал, что кто-либо будет пристально осматривать пистолет.

* В оригинале именно laser range finder — лазерный дальномер

В голове капитана Мода появился длинный перечень вопросов, не имевших ответа об этом человеке и его пистолете, поэтому он тихо сказал своему старпому отвести русских в кают-компанию и приставить к ним пару морпехов. Он хотел начать задавать вопросы и посмотреть, что ему удастся узнать об этих людях.

Наконец, получив возможность как следует рассмотреть обоих, он увидел между нами огромную разницу. Один, назвавшийся Иваном Петровичем Рыбаковым, имел вид бездомной морской крысы. Его руки и лицо почернели от угольной пыли, а неопрятный вид выдавал в нем темную личность. Он немного мог говорить на ломанном английском, что несколько облегчило жизнь Моду, так как второй, заинтересовавший его куда больше, мог говорить только по-русски.

Его звали Геннадий Орлов — для Орлова не было никакого повода скрывать свое имя. Он знал, что никто на "Кирове" никогда не узнает о его местонахождении и никак не сможет найти его. Рыбаков ответил на большую часть вопросов, рассказав капитану, что они устроились на судно некоторое время назад в качестве подсобных рабочих. Он сказал, что отправился на запад из Венгрии, когда стало ясно, что на востоке начнется война. Он хотел избежать ее, перейти надвигающийся фронт и добраться через южную Францию в Испанию.

История второго была не столь правдоподобна. Орлов ответил через Рыбакова, что служил на советском торговом судне на Черном море, а затем устал от войны и дезертировал в Турцию, где устроился на судно, направившееся на запад через Средиземное море. Именно так он и ответил Моду, но капитану этот дородный человек показался подозрительным.

— Да уж, далеко вы от дома, — сказал Мод, подозрительно глядя на него. Находиться на судне в Черном море было очень нелегко. Немцы перебросили туда подводные лодки, по крайней мере, так он слышал. Они разбирали чертовы штуки, перевозили их по Дунаю, а затем собирали. Они находились под командованием Хельмута Розенбаума, бывшего командира U-73, атаковавшей "Киров" у берегов Менорки. Он уцелел только потому, что Федоров сохранил ему жизнь, хотя делал все, чтобы торпедировать российский крейсер.

Да, подумал Мод, на Черном море сейчас было нелегко, но куда более нелегко было бы добраться на запад через Средиземное море до Испании, а этот человек не выглядел усталым и оголодавшим, как его спутник. Он был хорошо сложен, сыт, и его дерзкий и самоуверенный вид говорил Моду о многом. Этот Орлов привык отдавать приказы, а не принимать их. Он, похоже, был возмущен допросом, что проявлялось в том, что отвечал он кратко и резко по-русски, и рисовал не слишком достоверную картину. Он забыл название корабля, на котором прибыл на запад. Утверждал, что провел весь долгий путь до Испании, работая кочегаром, но Мод видел кочегаров ранее и знал, что эту работу тот выполнял не более нескольких дней. Он не был с ног до головы покрыт угольной пылью, у него не было ни потемневших рук, ни почерневших ногтей, который порой уже невозможно было отмыть. Нет, он точно не работал ни кочегаром, ни на погрузке угля. Короче говоря, он лгал.

Чем больше Мод наблюдал за обоими, чем тем больше убеждался в этом. Они оба врали, что, скорее всего, было не к добру. За Рыбакова можно было не беспокоится. Он явно был тем, за кого стремился себя выдать, но не Орлов. Нет, от него ощутимо несло военным. Его история была дырявой, словно сито, у него имелся при себе необычный пистолет. Его куртка также имела военный покрой и странным образом отражала свет. Он не преминул отметить кнопки на плечах, которые явно предназначались для крепления погон, хотя Мод и не знал, что в воротник было также кое-что встроено. Да, этот человек был офицером, он был в этом совершенно уверен, стукнув тростью по палубе, завершая допрос.

Он начал подозревать, что Орлов, вероятно, был из разведки или что-то вроде того. Испания манила личностей подобного рода, роившихся там, словно личинки в мясе с начала войны пять лет назад. Британская SIS имела там своих людей, как и Абвер, французское подполье, вишистская Франция, итальянцы, а помимо них имелось бессчетное количество подпольных и полуподпольных групп в самой Испании, бывших наследием недавней гражданской войны. Его бы не удивило, если бы Орлов оказался советским шпионом, и с этой мыслью он решил запереть обоих в помещении под палубой, а затем сдать британской разведке в Гибралтаре. Как только они прибыли в порт, он сделал звонок, вызвав группу, которой объяснил, что Орлов явно был не тем, за кого себя выдавал. Пускай теперь ребята из МИ-6 разбираются, подумал он. С меня достаточно.

Гибралтар был более, чем одной из жизненно важных для британцев гаванью и портом, это были ворота в Средиземное море и одна из важнейших баз во всей Империи. Часто считавшаяся неприступной, Скала была источником постоянного беспокойства для британцев, опасавшихся, что правильно организованный штурм может привести к ее захвату, несмотря на все оборонительные меры. Гибралтар находился в пределах досягаемости трех испанских артиллерийских батарей, одной на горе Ачо в Северной Африке, и двух других в пяти милях от базы вблизи Альхесираса. На территории Испании поблизости дислоцировались более 30 000 солдат, которые, как опасались британцы, могли быть усилены немецким подкреплением, что могло создать ударную силу, с которой 15 000 гарнизон Скалы не мог бы остановить.

Бывший оплотом британского морского могущества многие столетия, Гибралтар был базой Соединения "Н" под командованием адмирала Сомервиля и гнездом британской Специальной разведывательной службы SIS (МИ-6), задачей которой была защита жизненно важной базы от диверсантов всех мастей. Итальянцы пытались бомбить это место многие годы, и ночное небо часто разрывалось длинными холодными лучами прожекторов во время воздушных налетов. Днем королевские ВВС обеспечивали прикрытие Скалы и не допускали подобных попыток, но противник пытался проводить операции и другими средствами.

Итальянские боевые пловцы из "Десятой флотилии MAS" предпринимали много попыток диверсий в гавани, действуя с тайной базы на частной вилле Кармелла, примерно в трех милях на побережье Испании, а также с итальянского танкера "Ольтерра". Им удалось повредить несколько грузовых судов, но в целом они наносили немного вреда, хотя их присутствие заставляло предполагать в них путь проникновения на Скалу агентов и диверсантов.

Для усиления обороны Скалы, в ее известняке был проложен лабиринт туннелей и подземных сооружений. Глубоко внутри мыса находился целый подземный город, созданный британскими и канадскими инженерами при помощи буров с алмазными наконечниками. Он располагал собственной электростанцией, госпиталями, казармами, а также запасами воды и продовольствия, рассчитанными на 30 000 личного состава. На самом деле, Скала была скорее в этих милях туннелей, чем в комплексе наземных сооружений.

Проведенные через этот лабиринт длинных туннелей, Орлов и Рыбаков оказались в защищенном бункере, занятом британской Секретной разведывательной службой, или МИ-6. Те тоже долго и внимательно изучали пистолет Орлова, и задали много вопросов, когда им удалось найти человека из русского отделения, который мог выступить в качестве переводчика. Вскоре они также направили запросы в другие разведывательные службы, группу анализа военной техники МИ-10 и отделение Восточной Европы в МИ-3.

История Орлова не складывалась. Самым необычным было его оружие, в особенности изумивший их странный прибор, испускавший тонкий узконаправленный луч зеленоватого света. Ничего подобного они раньше не видели. У МИ-6 было немало собственных хитроумных приспособлений — встроенных в часы, кольца, цепочки для ключей, зажимы для галстуков, ботинки — но это их совершенно ошарашило. Объяснения Орлова, что это был не более чем фонарик, их не удовлетворили, а лишь усугубили подозрения.

Разведывательные службы серьезно интересовались любой советской деятельностью в водах в районе Гибралтара после знаменитого "инцидента" с участием странного военного корабля, из-за которого на место событий был вынужден примчаться весь Королевский флот. Там случилось морское сражение у побережья Испании с участием линкоров "Нельсон" и "Родни", участвовавшими в операции "Пьедестал", однако затем вся информация была очень серьезно засекречена. По "солдатскому радио" поползли слухи о том, что отчаянный французский капитан вывел линейный крейсер "Страсбур" из Тулона, чтобы укрепить силы режима Виши в Северной Африке перед операцией "Факел". Но очень немногие могли поверить в то, что один корабль мог нанести такие повреждения двум британским линкорам. Еще меньше поверивших в это было в МИ-6, которое начало разбираться в этой истории — пока им недвусмысленно не намекнули, что именно этой линии они должны были придерживаться.

Однако затем поползли слухи о том, что этот корабль был не французским, а советским, а один матрос утверждал, что присутствовал на встрече адмирала Джона Тови с адмиралом с призрачного корабля, пропавшего в тот же день. Больше об этом инциденте ничего известно не было.

Корабль, чем бы он ни был, был "отконвоирован" к острову Святой Елены на время войны. Это была еще одна официальная версия, хотя сразу же поползли странные слухи. Когда ветеран-ныряльщик Лайонел Крэбб направился в специальную командировку на остров Святой Елены, слухов поползло еще больше.

Крэбб, получивший от американцев на Скале прозвище "Бастер", был приятным человеком и опытным водолазом, сыгравшим важную роль в противодействии попыткам итальянских боевых пловцов совершать диверсии в порту. Он регулярно совершал погружения, проверяя суда на наличие подводных мин, получив за это Медаль Георга*. Теперь Адмиралтейство хотело, чтобы он как следует проверил морское дно вблизи острова Святой Елены, где таинственный корабль исчез в тумане в конце августа 1942 года, следуя туда под конвоем двух быстроходных крейсеров. Он не нашел ничего, ни малейшего следа обломков на морском дне. Доклад был погребен под завесой секретности, а Крэбб получил приказ никому об этом не говорить.

* Гражданская награда второго уровня в Великобритании и Британском Содружестве, вручаемая "За поступок великой храбрости". Вручается гражданским, а также военнослужащим за совершение подвига вне боевой обстановки

Он выполнял этот приказ в течение многих лет, пока однажды в 1956 году не проговорился в баре о том, что на дне у острова Святой Елены не было ничего, даже близко напоминающего остов корабля. Через несколько дней Крэбб пропал во время погружения с аквалангом с целью исследовать винторулевую группу советского крейсера "Орджоникидзе", доставившего Никиту Хрущева с дипломатическим визитом в Великобританию*.

* МИ-6 настолько сурова, что за такое отрубили голову и руки?

Так что вопросы, касающиеся русских, приобрели неожиданную особую важность для МИ-6, особенно в районе такой жизненно важной базы, как Гибралтар. Странное поведение Орлова немедленно привлекло к нему внимание очень многих отделов разведывательной службы, и вскоре он оказался заперт в пещере глубоко под Скалой.

Рыбаков прошел проверку достаточно легко и был выброшен обратно в то мое бродяг на испанском побережье. Однако доя Орлова случившееся было лишь началом долгой и напряженной серии допросов, и прошло немного времени прежде, чем новости о странном русском, о котором предполагаемые союзники из СССР не имели никаких сведений, достигли Блэтчли-Парк.

ГЛАВА 3

* * *

Лейтенант Томас Лобан откинулся на спинку стула, пристально глядя на человека, сидящего перед ним. "Орлов", подумал он. "Что означает "сын Орла". Откуда же он взялся?".

Лобан был ветераном МИ-6 с пятилетним стажем и сыном богатого бизнесмена, который женился на не менее богатой особе из Великобритании после Первой Мировой. Его мать, Елена Чейз, владела крупным состоянием и убедилась, что ее сын получит достойное образование, с отличием окончив Кембриджский университет, а затем продвинула его в SAS вскоре после того, как она была создана, от Империи мало что осталось, а мир охватила неразбериха. Он был готов служить, обладал острым умом и способностью замечать детали, что вскоре привело его на должность в разведывательном отделе, где его двуязычие могло приносить наибольшую пользу.