| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Красс кивнул. Он распрощался с братом и, оставшись наедине с собственными мыслями, улегся прямо на мягком ковровом покрытии пола. Вытянулся, раскинул руки в стороны, рассматривая прозрачный купол потолка. Без его разрешения сюда никто не войдет. До утра времени предостаточно.... Думай, Нарий, думай!..
* * *
— По воле главы империи, Краасса Нария Эрвинга, за преступление против нации, его сестра, Атталия Лорн, приговаривается к высшей мере наказания — казни. Приговор будет приведен в исполнение немедленно. Апелляция невозможна.
На мониторе — тонкая сгорбленная фигурка, безвольно съежилась в руках гвардейцев. Сердце колотится все громче о грудную клетку, голову сжимают невидимые обручи. Андроид прикладывает к обнаженному плечу девушки плоский футляр. Её тело конвульсивно содрогается и безжизненно провисает. Инъекция снотворного — все, чем он может облегчить её участь. По крайней мере, она ничего не почувствует....
Андроиды укладывают тело на круглое возвышение в центре зала. Выходят. Совсем немного до бесповоротного конца. Один его знак, и освобожденные силовые поля разорвут живую материю на биллиарды бездушных частиц. И та, которая еще сегодня жила, чувствовала, осязала, надеялась, вопреки всему и вся, она исчезнет. Навсегда....
— Нет!!! — безумный вскрик загнанного зверя. — Остановить аннигилятор!..
Приказ незамедлительно выполняется. Придя в себя и отдышавшись, Краасс начинает отдавать торопливые распоряжения....
Денио не спрашивает о сестре. Уверен, та отправилась в длительное путешествие по старым мирам. Да он никогда особо и не интересовался Аттали. Изредка даже позволял себе по-доброму подсмеиваться над Краассом. Мол, совсем тот в няньки заделался. Пусть уж откроет школу и преподает там дисциплины о поведении в высшем свете, для знатных девиц.... Краасс не обижался. Денио был предан ему, как никто. Пускай он по натуре вояка и утонченному эстету покажется порой грубоватым и, в чем-то, ограниченным. Зато — настоящий эксперт своего дела, истинный бог войны и верный товарищ. Нельзя отравлять его существование таким преступным знанием. К тому же, если он не согласится и, что весьма вероятно, не примет сторону Краасса, то это будет конец. Конец всему....
Резной каменный саркофаг надежно укрыт от чужих глаз в подземном Городе Мертвых на Рагезе. И ни одна живая душа, помимо Императора, не может пересечь границ города. Навещать священные останки вождей позволено только наследнику.
Там Аттали в безопасности. И пусть её покой, скорее всего, вечен, но она жива и не страдает. Она видит сны. Яркие, красочные, детские. Она может осуществить любую свою мечту, подарить себе весь мир. Сновиденья дадут ей это....
А как же новая жизнь, что зародилась в ней? Непонятная, непризнаваемая, преданная анафеме предками и предками их предков?!.. Её малыш тоже спит. Сказано было оракулом 'не буди спящих'. Он позаботится об этом. Да будет так.
... Ребенок, открывающий врата.... Куда?.. Зачем?.. Нет, это не связано с Аттали. Здесь нечто другое... другое.... Мысли ускользают, путаются. Сумасшедшее напряжение последних дней дало результат. Краасс забывается сном.
* * *
— Вася!.. Вася, Вася.... Василинка!.. Ну, где ты, в самом деле? — Аля уже битый час заглядывает в подвальные окошки. Кошка, как назло, не появляется.
Наконец, когда девочка окончательно собралась уходить, послышался шорох. Василина явилась вовсе не из подвала, а откуда-то со двора. Урчала. Терлась о ноги. Аля поспешно выложила на асфальт заготовленный паек — котлету из школьной столовой. Подождала, пока киска насытится. Поласкала немного свою любимицу и побежала домой. Кошка сначала рванула следом, но на ступеньках затормозила. Коротко, вопрошающе мяукнула. Девочка не оглянулась, не остановилась. Вася отстала. Потрусила вниз, на улицу.
Почти одним махом одолев семь этажей, Аля присела на ступеньки. Обождала, пока дыхание выровняется. Домой идти совершенно не хотелось. Мама, как всегда, на работе, корпит над бумагами допоздна. Со стороны покажется, небось, главный бухгалтер, это же так круто! Бабок куры не клюют. Респект, положение и все остальное. Ага. Как говорится, у соседа и уксус сладкий. А на самом деле ... Может, её маме просто не везло? Она была какой-то, ну, почти патологически, правильной. Никогда не соглашалась вести 'левую' бухгалтерию, подписывать липовые накладные. Даже за приличное вознаграждение — закрывать глаза на махинации начальства. Скажете, такого не бывает? Придется поверить. Мастодонты от честности пока не перевелись.
Соответственно, и рабочие места менялись с завидной регулярностью. Лера Ефимовна, однако, не унывала. Работу свою она любила. Тем более, дочка уже достаточно подросла и могла обойтись без постоянной опеки. Хотя, положа руку на сердце, возьмусь даже утверждать: этой самой домашней опеки над Алей никогда толком и не было. Сначала садик, где её регулярно забирали чуть не самой последней из группы. Отсюда — косые взгляды нянечек и плохо скрытое недовольство воспитательниц. Потом — школа с вечной продленкой. Приятным разнообразием, если это так назвать можно, бывали эпизоды, когда Аля болела. Она лежала в теплой уютной постели. Читала, рисовала днями напролет и была, по-своему, счастлива.
Это же так здорово: У подушки книжка с любимыми сказками, на тумбочке — чай с лимоном и баночка пахучего меда. Мама дома. Рядом. Отец ни кого не трогает, не учит жизни. В такие моменты он откладывает воспитательный процесс на потом, чтобы не дергать 'больного ребенка'. Что еще, в самом деле, для счастья надо?
Идиллия закончилась, когда Але стукнуло девять. Отец в тот год потерял работу и осел дома на несколько месяцев, злой на весь белый свет и царящую в нем несправедливость. Что там у него произошло, Аля, в силу возраста, понять толком не могла, на резкие изменения в характере родителя прочувствовала сразу. Если раньше он любил просто поучать, то теперь это выливалось в бесконечные одергивания, замечания и выговоры. Уже даже безо всякого повода. Аля понимала — отец срывается на ней, как на удобном объекте. В самом деле, на слабых и зависимых отыгрываться бесконечно легче: и в морду не получишь, при случае, и будешь, однозначно, ощущать себя 'на горе'. Эх, видели бы со стороны взрослые, как мерзко они выглядят, на полном серьезе сражаясь со своими детьми, особенно, маленькими. Как все это глупо, противно, а, главное, абсолютно бессмысленно.
Ну, конечно, зачем мучиться, объяснять, раскладывать по полочкам? Зачем приводить аргументы и натыкаться на ответные, зачастую очень даже обоснованные, возражения ребенка? Куда проще во главу угла поставить безапелляционное 'нет'. Ну, и, как водится, шаг влево, шаг вправо, расстрел без пояснений.
В целом итоги подобной дрессуры могут быть разными. Один пункт здесь всегда остается неизменным — малыш уже никогда не будет доверять родителям. Он никогда — подчеркиваю! — не попросит напрямую совета. И, уж точно, никогда не откроет того, что лежит на душе. Медленно, но верно родители становятся для него олицетворением такой себе 'плетки' над головой. Нужно ли говорить, что когда-нибудь ваше неразумное дитя плетку эту перерастет? Что тогда получится, сами увидите....
Слушайте своих детишек, взрослые-е-е, они тоже люди! Пусть вам и сложно пока в это поверить. Просто раз-го-ва-ри-вай-те, хоть иногда. Без приказов. Без нотаций. Без истерик!.. Да кому я говорю!..
Але до сих пор вспоминается тягостное чувство тоскливого ожидания: что ждет дома сегодня, в каком настроении её встретит отец, что нужно в очередной раз сказать и сделать, чтоб еще раз доказать — она его любит, понимает, слушается.... Теперь ожидания нет. Есть уверенность: ничего хорошего за этой дверью произойти уже не может. Аля четко знает наперед всю картину незамысловатого сюжета, что закрутится, едва она переступит порог. И — о Господи — как ей не хочется порог этот переступать!
Коротко вздохнув и крепко сжав губы, Аля выуживает из кармана ключ. Все равно ничего не попишешь.
* * *
— Алька, привет! Дуй сюда, быстро!
— 'Щас' такое расскажем!..
Маленькая стайка девчонок оккупировала ветхие трибунки на задворках школьного стадиона. Рядом крутится Рекс, Викина немецкая овчарка, ощупывает территорию внимательными умными глазами. Шумно внюхивается. Прислушивается к чему-то. И продолжает нарезать круги возле подружек.
Вечереет. В высоте шныряют летучие мыши. Молодая листва тополей отдает воздуху упоительный терпкий аромат. Пахнет той самой, удивительной, настоящей, живой свежестью, какою дышишь только в разгар весны да еще, иногда, летом, после грозы. Хочется петь, танцевать и дурачиться, хочется обнять весь мир и кричать ему, какой он прекрасный. Весна-а-а-а!
Мир довольная жизнью Аля обняла 'в лице' Рекса. В ответ пес энергично замел хвостом и смачно облизал девочку. От души помяв шерстистого мягкого овчара, Аля забралась на трибунки.
— Ну, наконец, не прошло и пяти лет!
Вика, Светлана и Инна перемигивались и строили друг другу рожицы. Подружек прямо распирало от желания поскорее поделиться новостями, но так хотелось преподнести их как можно более интригующе и таинственно. И они оттягивали 'момент откровения', как могли. Наконец Але все эти недомолвки, ужимки и многозначительные переглядывания надоели.
— Все, девчонки, колитесь уже! — строго заявила она. — А то точно решу, что ничего вы такого и не знаете. И вообще, решили меня разыграть, наверное.
— Ну, хорошо, — Света понизила голос до шепота. Поманила пальцем. И, когда четыре головы склонились в кружок, начала что-то рассказывать театрально-взволнованным тоном.
— ... Нет, ну ты представляешь, Алька, ведь самая настоящая.... И по периметру огни синие, как маленькие прожекторы.... Офигеть!..
Слушая, Аля задумчиво рассматривала небо. Облаков, на удивление, не наблюдалось. Звезды высыпали крупные, броские, словно их специально кисточкой прорисовали.... Вдруг, задумчивая отрешенность на лице девочки сменилась сосредоточенностью, взгляд застыл на месте. Она, похоже, даже моргать перестала....
— Значит, говоришь, треугольник равнобедренный.... Огни синие?.. — медленно — спокойно переспросила она.
— Ну да! — кипятилась Светка.— А ты не веришь, что ли?! Ну и дура! Говорю тебе, своими глазами видела!..
— Если видела, говори правду, — голос Али звучал все так же спокойно, до странности, — боковые огни не синие, а светло голубые, по краю каждый окружен оранжевым. В центре — желтый луч, как... ну, как фара здоровенная.... Да?
— Да-а-а! — потрясенно выдохнули девчонки разом. — А ты откуда знаешь?!
— Отсюда, — палец Али уперся в небо над головой.
Проследив за пальцем, подружки на секунду замерли и... дружно заорали. В аккурат над их головами, четко выделяясь на вечернем небе черным силуэтом и яркими бортовыми огнями, на неизвестной высоте неподвижно висел странный объект идеально треугольной формы. И объект этот явно был из тех, какие принято именовать неопознанными....
Стемнело окончательно. Внизу, на лавочках, перепугано-восторженные вопли сменились нервными возгласами, потом — шепотом. 'Тарелка' не улетала и, даже не двигалась. Инна без конца сетовала, что фотоаппарата нет.
— Да что бы ты тут наснимала?! — Свету и саму дергала мысль о фотоаппарате, но не признаваться же вслух. — Тут мощная камера нужна, профессиональная. А что мы со своими мыльницами бы смогли? Ноль по фазе!
— Остается глядеть да запоминать, — констатировала Вика. Рекс, умостившийся рядом, тихо заскулил и потыкался носом в хозяйку.
— Запоминай, не запоминай, все равно молчать в тряпочку, — хмыкнула Аля. — Особенно, в школе рассказать не вздумайте!
— Это еще почему? — вскинулась Инна. — Да мы, можно сказать... уникальные свидетели... Нет, как это?.. Ага!.. Свидетели уникального явления, вот!
— А выглядеть будем уникальными идиотками. — Отбрила Аля. — Ну, вы ж сами понимаете, никто нам не поверит. А вот на смех подымут запросто. И, вообще, я вам скажу, самое умное, что мы можем сделать — никому ничего не говорить! Пусть это будет нашей тайной.
Завязался спор. В пылу этого спора на 'тарелку' как-то перестали обращать внимание. Когда же страсти улеглись, выяснилось, что на небосклоне остались только звезды. Странное небесное явление испарилось так же, как и нарисовалось. То есть, неизвестно как. Не успели девочки расстроиться, кто-то вспомнил-таки о времени. И когда они посмотрели на часы!.. НЛО моментально отошло даже не на второй, а на десятый план. В голове у всех было одно: 'ну и надерут нам сейчас родители ...' (Чуб, уши, зад, — кому что больше нравится, выбирайте. Суть все равно не изменится.)
В общем, понеслась наша компашка по домам на спринтерской скорости. А уж то, чем у них вечер закончился?.. Да вам это неинтересно будет!
* * *
'Местность отсканирована', — завершив программу, навигационный модуль набрал высоту и устремился за пределы атмосферы. Спустя минуту аппарат уже пришвартовывался к серебристой глыбе металла, зависшей на околоземной орбите. Силовые защитные поля в месте стыковки на мгновение разошлись, пропуская его, и снова слились в сплошной покров. Благодаря этой своеобразной отражающей мантии, космобаза рагезтов для земных глаз оставалась несуществующей по определению.
— Ну-с, и что мы тут имеем? — Краасс с помощником, молодым рагезтом по имени Зэер, изучали составленную карту. — Забавная у них архитектура, не находишь?
— В данном регионе наблюдается материальный упадок. Страна достаточно бедная. Полным запустением назвать нельзя, но картинка несколько захолустная ...
Краасс передернул плечами с легким раздражением. Помощник подчас проявлял занудство. В самом деле, сейчас для рагезтов нет особого интереса в том, как и на что, живут земляне. Куда больше интересует, — какие они на вкус. В остальном подробно и позже разобраться успеется.
— Первая десятка может оформлять увольнительные. Проинструктированы все?
— До деталей. Накладок не будет, гарантирую.
Краасс, не глядя, провел рукою по панели, включил общую связь.
— Всем привет. Уточняю. Один объект — один населенный пункт. Не увлекаться. Не обращать на себя внимания ... Приятного отдыха, ребята!
Динамики рубки выдали многоголосье ответной благодарности. Краасс отключился, обернулся к Зэеру.
— Давай-ка тоже сейчас отправляйся. Потом поменяемся. Мне тут еще поработать надо.
Зэер улыбнулся, молча отсалютовал и покинул рубку. Краасс снова с головою ушел в карту. Тщательно изучал каждый фрагмент, копировал, замерял, сортировал. Одна серия снимков особенно заинтересовала трансформера. На этих кадрах, наряду с неживыми объектами, навигатор захватил и группку гуманоидов. На первый взгляд, ничего особенного. Особи не взрослые, подросшие детеныши, как видно. Рядом с аборигенами — местное домашнее животное. И все бы ничего, но.... Последние три снимка шли в тепловом режиме. И вот тут Краасс удивился всерьез. Аура одной фигурки в группе была много больше остальных и резала глаз ярким, неоново-белым цветом. Чрезвычайно редкостное зрелище, говорящее о том, что носитель её — крайне незаурядная личность и обладает сильнейшей энергетической связью, и с планетой, и с силами космоса. Поразмышляв немного, вождь отделил заинтересовавшее его изображение и перебросил в общую базу с категоричным вердиктом: 'неприкасаема!'. Все, можно быть абсолютно уверенным — никто из подчиненных не покусится до поры на 'застолбленный' ним объект. Жалко, что она такая маленькая. Может, имеет смысл обождать, пока подрастет? Тем более, в этом странном детеныше запас энергии уже сейчас в разы превышает потенциал любой половозрелой единицы. Так что же будет, когда она повзрослеет?..
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
