1. Шадах. Если хочешь - не верь.

Порыв ледяного вихря толкает девочку в бок. Аля заваливается и начинает падать, беспомощно кувыркаясь в холодных хлещущих струях. Из-за облачной круговерти выныривает темная тень. Летучий дракон подхватывает ее за плечи крюками острых когтей. Пробивая одежду, вонзая до крови в тело. И, зависнув на распростертых крыльях, принимается насмешливо рассматривать.

Аля понимает, это не спаситель. И она не больше, чем его улов. Немигающие бездонные глаза рептилии, посветлев, зажигаются красным. Дракон склоняет к Але увенчанную шипастым гребнем голову, свирепо длинно шипит и еще глубже впивается когтями. Девочка не выдерживает и срывается на крик!..

Стремительное падение. Встряска. Играющие солнечные блики...

Она согнулась на корточках у насыпи грязного хламья. Чтоб не терять равновесие, уперлась пальцами в пол. Крысиных полчищ простыл и след. А в дальней от девочки стене, заливая гараж утренним свежим светом, зияет здоровенная дыра. Едва ли не больше собственного Алиного роста...

* * *

Тепловатая влага лениво ласкает тело. Теребит шаловливыми струйками. Убаюкивает, норовя увести в дремоту и забытье...

Не время, Краасс. Не место. Соберись! Прими, наконец, решение. Бесстрастно и здраво, руководствуясь строго законом. Как подобает правящему и ответственному.

'...Всевидящий Разум, просто ответь мне — за что. Как вышло, что яд просочился в сердце державы? И та, которую больше всего я берег, его приняла по собственной доброй воле?!..'

Сводная сестренка. Плоть от плоти. Звездочка, ведущая в ночи... Загубила жизнь. И твои надежды.

Совсем малюткой она утеряла мать. А следом ушел ваш отец, определив тебя своим преемником. Ты поклялся быть ей опорой. И свято слово держал.

Она ни в чем не ведала отказа. Она выросла в изобилии и любви. И она обязана была принять на себя важнейшую и почетнейшую из миссий — стать матерью, продолжательницей Рода. Но имея возможность выбирать из сотен достойнейших, она посмела осквернить себя плодом преступной и проклятой страсти.

Принцесса крови понесла. От низшего!..

А ты, выходит, собственноручно пригласил в ваш дом беду. Взяв на попечение юного ублюдка. Числился выкормыш оборотнем. На деле — стопроцентная полукровка. Ты не вникал. Не хотел тянуть за ниточки и разматывать лично себе невыгодный клубок. Покруч — императорский любимчик? Подобного оскорбления Совет бы тебе не спустил. А ты не желал от воспитанника отказываться. Собаченок-то, на диво хорош оказался.

Науки на лету ловил. В военном искусстве — первый. Серьезен не по возрасту, услужлив, ответственен, ловок. В рот тебе заглядывал, из шкуры выворачивался, лишь бы угодить да пользу принести. Каков приказ не отдай — костьми поляжет, но выполнит.

Ты попривык и расслабился... Как последний безмозглый идиот!..

— Ваш брат, господин император...

Ты вскидываешь голову, потираешь ноющие виски. Пружинисто подтянувшись, рывком выбираешься из купальни. Теперь нужно натягивать маску. И предаваться светским увеселениям. Денио не должен догадаться. Предоставишь ему собственную версию событий.

* * *

Под кровом пальмовой рощи, на плоском камне у ручья он наспех свежевал оленью тушу. Чтобы не терять силы, приходится заставлять себя есть. И тем продлевать побег. И затянувшуюся агонию. Руки прилежно исполняли заданную работу, но глаза уставились в пространство, ничего, казалось, не замечая.

Взгляд заострился, метнулся вниз, остановился на мутно-алом месиве. Глухо застонав, Носферату с ненавистью отшвырнул клинок и поспешно принялся отмывать в ледяной воде окровавленные пальцы. Остервенело, бешено... он тер и тер их песком, до мяса сдирая кожу. Потом схватился за голову, упал на колени, согнулся, раскачиваясь, посылая затаившемуся лесу то яростные проклятия, то отчаянные мольбы... Затих. Сидел без движенья какое-то время. Прыжком вскочил, нащупал нож, вернулся к разделанной добыче.

К чему стенания, к чему борьба? Случившегося вспять не воротишь. Ты выбрал дорогу сознательно. Расхлебывай, что заслужил!

С Аттали он встретился впервые на помпезной праздничной церемонии, посвященной ее же совершеннолетию. И мгновенно выделил в пестрой толпе гостей. Среди рагезтянок серых мышек вы не обнаружите. Они прекрасны, будто райские цветы. Но юная родственница императора подруг затмевала без усилий. Не столько эффектной внешностью, хотя изгибы точеной фигурки, равно как и блестящие черные локоны, и васильковые лучистые глаза, и светящееся румянцем удовольствия прелестное личико, сами по себе уже заслуживали пристального внимания и повергали его в какое-то странное, ни разу раньше не испытанное состояние глубочайшей оторопи и восхищения одновременно. В ней ясно читалась черта, какой у трансформера не должно существовать по определению, положению, породе. Как если бы облака начали, вдруг, укрывать землю, а океаны переместились бы в небеса. Совершенное отсутствие агрессии. Неподдельная, настоящая чистота.

Носферату ужасно смутился нахлынувшим не вовремя переживаниям и лихорадочно придумывал, как бы ему отпроситься у хозяина и поскорей покинуть праздник, Но Краасс его опередил. Незнамо с какого перепугу, но скорей всего — шутки ради, пребывающий в игривом настроении вождь подозвал неприкаянно мыкающегося по углам воспитанника и излишне торжественно представил его сестре. Носферату очень хотелось куда-нибудь провалиться. Вот хотя бы на цокольный этаж, если сквозь землю не получается. Он почувствовал, что заливается краской. Пробормотал подобающие случаю поздравления. Повинуясь направляющему тычку хозяина, замученно поднял на принцессу глаза и... пропал, будто в омут канул.

С того дня для несчастного оборотня началась пора испытаний. Прежде наследная принцесса обучалась в закрытых школах. Но теперь брат возжелал, чтобы она неотлучно находилась при нем. Он собирался подыскать сестре достойную партию, и с этой целью регулярно устраивал рауты и всевозможные спортивно-воинские состязания, куда приглашал отпрысков наиболее отличившихся и уважаемых в империи семейств. Аттали на мероприятиях послушно присутствовала. Но как убедился с течением времени Носферату, из всех предлагаемых условных кандидатов не выделяла и не привечала ни одного, кроме, разве что, утонченного и аристократичного представителя Рода Наставников, блондина по имени Зэер. Юноша был хорош, как глянцевая картинка, всесторонне образован, в том числе и в области военной, а еще — не чаял в Аттали души. Но и он оставался ей лишь другом, приятной и необязательной компанией, скрадывающей неторопливую и праздную девичью придворную жизнь.

По долгу службы, будучи практически тенью хозяина, Носферату частенько пересекался с Аттали. Он успел обуздать свои чувства и, отлично понимая что развить знакомство у него и доли шанса нет, держался с девушкой подчеркнуто холодно и официально. Хотя неоднократно подмечал: она в его присутствии оживляется и словно расцветает изнутри. Всегда здоровается, всегда находит какие-нибудь ободряющие и приветливые словечки. И от стесненья замыкался еще больше, буквально обжигая ее льдом. Носферату видел, что такое его поведение Аттали расстраивает и обижает, но даже самое невинное сближение могло стать для них смертельной ловушкой. А он не хотел навредить. Не столько себе, сколько ей.

Зато ему ничто не мешало следить за принцессой со стороны. Чем он теперь с удовольствием и занимался, если выдавались случай и минутка. Она стала в некотором роде его музой, живым талисманом на счастье. А еще — неубиваемой сердечной мукой, которой упрямо себя истязаешь, сознавая, что выхода нет.

Перелом произошел внезапно. Как шальная пуля или обвал. Когда еще секунды назад ничто не предвещает изменений, а потом один коротенький миг опрокидывает вас с ног на голову, без вариантов давая понять — как раньше уже не будет, дорожки отрезаны, баста!

Очередное дворцовое гуляние плавно входило в кульминацию. По правилам, подобные сборища имели обыкновение завершаться оргиями, именуемыми рагезтами 'временем десерта'. Десертом, как вы догадываетесь, служили невольники. Исключительно молодые, здоровые и достаточно привлекательные внешне. Обычно мужчины развлекались отдельно от женщин, особенно когда на застолье присутствовали супружеские пары. Но сегодня компашка подобралась поголовно свободная, и пирующие, не долго думаючи, порешили территорию не разделять. Чтобы, значит, уже все острые ощущения изведать из возможных.

Носферату дожидался хозяина снаружи, в обществе стражей-андроидов. И про себя привычно благословлял идеально отлаженные системы звукоизоляции дворцовых помещений, так как совершенно не был уверен, что остался бы в здравом уме, доведись ему слушать то, что творилось сейчас в собрании.

Неожиданно, перекрывающие арку выхода силовые поля, взвыв, рассыпались искрами, и в коридор вырвалась босоногая растрепанная фигурка в перепачканной красными потеками, развевающейся шелковой туничке. Всхлипывая, спотыкаясь и вытирая ладошками лицо, Аттали, а это была именно она, что было духу помчалась прочь. Носферату в полном ступоре привалился к стене, обалдело хлопая глазами, но в следующий момент реальность безжалостно вернули. Выбежавший следом за сестрою Краасс, хватанул воспитанника за шкирку и, яростно его потрясая, приказал настичь беглянку, сопроводить в апартаменты и убедиться, что она успокоилась. На свою голову Носферату что-то там умудрился переспросить и уже в воздухе сообразил — делать этого категорически не рекомендовалось. В конце концов, ему еще сказочно повезло: вместо кулаков обожаемый хозяин вполне мог схватиться за меч. В самом благоприятном раскладе, штопали бы тогда бедолагу оборотня очень и очень долго.

Не вынуждая разъяренного трансформера на дальнейшие внушения и разборки, Носферату бегом припустил по коридору вдогонку за умчавшейся принцессой. А, вылетев на террасу, сразу же ее и обнаружил.

Лоскут голубой туники проглядывался за спиною мирно дремлющего у изножия лестницы златогривого мраморного сфинкса. Оттуда же доносились рыдания. Стараясь действовать бесшумно, оборотень на цыпочках приблизился и перегнулся через парапет. Аттали скрючилась комочком у задних лап истукана, уткнувшись лбом в холодный каменный бок, плакала и причитала, будто сфинкс мог услышать ее и посочувствовать.

Сердце ударило болью, защемило. Остановившееся дыхание забилось пульсом в ушах. Эта детская отчаянная беззащитность, этот взрыв безнадежности и горя! Он не может оставаться безучастным. Он обязан хоть что-то предпринять.

Носферату не помнил, как очутился рядом. Скорей всего просто соскочил вниз. Подхватив Аттали на руки, опустился с ней у стены и принялся укачивать как маленькую, бормоча наивные утешения, прислонив головою к груди. Она сначала притихла в шоке, возмущенно заворочалась, оскалившись, метнулась к горлу прыжком. И... остановилась, глядя широко распахнутыми неверящими глазами, приоткрыв растерянно припухший розовый ротик... Остатки его самоконтроля треснули и испарились!

Он целовал ее как сумасшедший, до боли сжимая в объятиях. Страшась оторваться, выпустить, потерять. Страшась, что феерическое безумство исчезнет, развеется, будто нечаянно застигнувший минутный горячечный сон. Но Аттали и не думала отбиваться или звать на помощь.

Она ответно обняла его, прильнула, подставляя трепещущие губы, млея от его прикосновений, подчиняясь его желаниям с не меньшей жаждою и страстью. Словно изголодавшиеся до смерти узники, оба упивались новыми для себя ощущениями, с головой потерявшись друг в друге, позабыв кто они есть и зачем существуют на свете.

Гул оживленных, близящихся голосов швырнул их с неба на землю, заставив мгновенно отпрянуть и, напряженно замерев, прислушаться. Вечеринка благополучно завершилась, и теперь охмелевшие и пресытившиеся гости прощались с радушным хозяином, собираясь отправиться восвояси. Медлить было нельзя. Аттали с Носферату лукаво переглянулись и, взявшись за руки, пригибаясь, кинулись прочь, выбирая густо затененные, задрапированные плетениями живых изгородей тропки. Остановились только за границами дворцовых садов, надежно укрытые лесною девственной чащей. Оглядывались, как зайцы всполошенные, смеясь и снова тесно обнявшись. Когда отдышались и собрались с мыслями, Аттали, избегая глядеть ему в глаза, рассказала об инциденте в зале.

На ошеломленного новостями оборотня свалилась совсем уже казалось бы немыслимая вещь. Выяснилось — императорская сестра за свою недолгую жизнь никогда еще не убивала. Разумных. Стандартный 'думающий' пищевой паек она успешно заменяла рационом из дичи. Аттали своих убеждений не то что не демонстрировала, а держала в строжайшем секрете, чтобы не подвергнуться всеобщему остракизму и не заслужить прозвище умалишенной. А вот Краасс, оказывается, был в курсе диетических ограничений сестры. Но считал ее взгляды блажью излишне и необоснованно уязвимой психики и не терял надежды Аттали перевоспитать. Методы, по обыкновению, избирая радикальные и жестокие. Отбросив подробности разыгравшего зверства, подвести итог можно так. Сегодня император сестренку таки переломил, одного за другим истязая предназначенных ей в угощение юношей и применяя к каждому последующему пытки все чудовищнее, пока она не сдалась и не умертвила последнего оставшегося в живых мальчика, лишь бы оградить его от невыносимых мучений. Честное общество исход экзамена на 'профпригодность' встретило бурными овациями и воодушевленно ринулось бывшую 'вегетарианку' поздравлять.

Нервы у несчастной девушки сдали!..

— Всевышний, как же они тебя выпустили? — только и смог пробормотать Носферату, содрогаясь в душе от представленной кровавой картинки.

— Зэер... Он с самого начала против был. — Прошептала Аттали, повесив голову и отвернувшись. — И, боюсь, у него теперь проблемы будут серьезные. Краасс сказал, чтобы он не вмешивался. Он не послушал. И-и... отключил поле... По-моему, Краасс его ударил.

— Ударил?! Зэера? — Носферату отказывался верить ушам. Как бы там ни разошелся император, но применять рукоприкладство к благородному, да еще и на тусовке светской, крайне дурной тон. Если это не ошибка, Краасс должен был бы совсем уж с катушек съехать, чтобы прилюдно расправиться с ослушником.

— Ну... Не знаю. Мне показалось... Я не уверена. — Вскинула на него расстроенные глаза Аттали, пожала плечами, вздохнула. — Он его за руку схватил и к себе дернул. А я убежала. Вот.

— Зэер твой жених, да? — Оборотень и сам не сообразил, как у него язык повернулся, но болезненное желание знать оказалось сильнее приличий. Аттали густо покраснела.

— Н-не правда! — проговорила, запинаясь. — Он хороший друг, это да. И намного лучше других. Но... но я ему сегодня отказала. Потому что... Потому что... — Она сбилась и замолкла, умоляюще впившись в него глазами. Носферату неожиданно прозрел.

— Потому что тебе нравлюсь я? — Выговорил, боясь поверить, замирая внутри ожиданием.

Аттали обиженно фыркнула и уперла в бока маленькие кулачки, исподлобья на него уставившись.

— А слово такое интересное — люблю, тебе вообще знакомо или как?