Стальной Сапог.

И гнев сразу исчез, оставив лишь после себя глубокое удивление: седьмой отряд небесных кораблей? Империя? Славы? Министр лишь краем уха слышал, что где-то за царствами Син есть могучее государство, которое смогло остановить монголов почти на десятилетие в их походах, и с той поры кочевники боятся даже подумать о походе на Север. Это они?! Едва удержался от вопроса. Вместо этого произнёс, представляясь в ответ:

— Светлейший Чхве У, военный министр Корё. Глава военного ведомства. По какой причине прибыли вы к нам столь необычным путём?

Старший, с непроизносимым именем Марк, заговорил, время от времени делая паузы, чтобы переводчик успевал донести его слова:

— Губернатор провинции Ниппон узнал, что наши враги, которых десять лет назад разбили союзники Империи — луовертраны, вновь обрели силу и уже уничтожили царства Син. Теперь на очереди ваше государство. И, насколько мы знаем, монги уже вторглись в ваши пределы. Это так?

Министр кивнул, вновь разгораясь праведным гневом за неслыханную дерзость. Но тут до него дошло, что сказал временный посол — провинция Ниппон! Неужели острова Страны Восходящего Солнца теперь находятся под властью этих славов?! Но его опередил презренный раб, Ким Чжун, словно прочитавший мысли министра:

— Значит ли ваши слова, что Острова империи Ниппон теперь входят в вашу державу?

Временный посол утвердительно кивнул, бросив короткую фразу, тут же переведённую:

— Уже десять лет как свершилось это. Спустя десять лет после того того, когда монги попытались покорить Ханство Луров, как зовём мы землю Луоветранов, армия Державы высадилась на островах. Через три месяца стяг Империи был поднят в столице Ниппон. Император и его близкие отправлены в Славгород, где наш государь в неизбывной милости своей даровал ему жизнь, сослав в город Отавало*(* — небольшой город на севере материка) и дав ему титул пиньяс* (* — военнопленные, принадлежащие Князю, но не ставшие слугами Князя и Государства.).

— А что с народом Ниппон?

Не выдержав, спросил сам министр, и слав, спокойно выдержав пронзительный взгляд Чхве У, ответил:

— Чтобы я не сказал — моим словам вы не поверите. Но среди экипажей кораблей, которые сейчас движутся к берегам Корё много выходцев из провинции Восходящего Солнца. И я бы спрашивал у них, как теперь живут люди Ниппон. Но могу сказать, что намного лучше, чем прежде. Но мы отвлеклись. Я — временный посол Империи, и мне лишь надлежит договориться с вами о прибытии главного посольства. Оно будет на десяти кораблях и привезёт дары и предложения о мире и торговле между нашими государствами, а так же о помощи армии Корё в отражении нашествия монгов.

...Благодарю тебя, Будда! Услышал ты мои мольбы, послав в тяжкий для Корё час луч надежды!..

— И в чём же может заключаться ваша помощь?

Чуть сузил и без того узкие глаза глава канцелярии Тобана, Як Сон Би. Слав едва заметно улыбнулся. А как иначе можно понять движение губ на абсолютно незнакомом лице? Затем пояснил:

— Империя славов достаточно обширна и могуча. Мы можем поставить вам железо и сталь в неограниченном количестве, готовые изделия из металла. Ткани, кожи, продовольствие, военные машины.

— А войска?!

— Нет.

Все напряглись, но посол пояснил:

— Я не уполномочен вести такие переговоры. Когда в Корё прибудет главны й посол, то о посылке воинов Империи следует разговаривать с ним. Я же послан, чтобы предупредить правителей Корё о будущем посольстве, а так же договориться о месте, куда прибудут наши представители.

— Упомянул ты, что послы ваши едут морским путём? А сколь велико посольство?

Марк ответил честно:

— Численность мне неведома, ибо отбыл я раньше их и из другого места Провинции Ниппон. Но наместник сообщил мне, что послано будет десять кораблей.

Собравшиеся в зале переглянулись — всего лишь десять? Может, не так велика эта держава? Из Си Ся прибывало посольство на ста кораблях, а тут — всего лишь десять... Чхве У хлопнул в ладоши, прервав перешёптывания и переглядывания между своими людьми:

— Хорошо. Я дам ответ утром. А пока — отдохните, уважаемые послы. Пак Сон! Ким Чжун — проводите наших гостей в достойные покои. Не нужно ли вам чего особенного, уважаемые послы?

Марк коротко поклонился:

— Если вас не затруднит — то пусть привяжут прочно к земле канаты, которые мы подадим с небесного корабля.

— Сделаем. Больше ничего?

— Ничего, ваша светлость.

— Что же, тогда идите, отдохните...

Оба слава вновь коротко поклонились, ударили себя кулаками в грудь, что, по-видимому, означало воинский салют, затем синхронно развернулись и вышли из покоев. Дождавшись, пока за ними закрылась дверь, министр сделал короткий знак всем находящимся здесь — ждать...

Глава 3.

...Подождав, пока небесные гости доберутся до выделенных им покоев, министр резко уселся в своё кресло, затем сделал знак, разрешающий присесть остальным. Когда советники и подчинённые заняли места за столом, Чхве У задал единственный вопрос, который интересовал его на данный момент:

— Что думаете об этих послах? Як Сон?

Зять пожал плечами, потом, видя недовольное лицо тестя, всё-таки решил высказать собственную точку зрения:

— Много гонору и мало возможностей. Всего десять кораблей. И это называется посольством?

Щёлкнули ширмы, и в комнате появились те, кого отправляли сопровождать гостей. Испросив позволения, так же уселись за стол.

— Пак Сон, что ты думаешь о людях с небесной лодки? Может ли их страна действительно помочь нам в борьбе с монголами?

Тот ответил сразу, не задумываясь:

— Они знают больше, чем известно нам. Но я не уверен, что их страна сможет помочь нам чем то серьёзным.

Министр нахмурился — уже двое согласились с его ещё не высказанными мыслями. Оставался лишь раб. Но тот давно показал себя едва ли не самым разумным среди тех, кто его окружает...

— Ким Чжун, твоё мнение об этих людях?

Сотник тоже заговорил сразу, не беря паузы. Было видно, что он готов к вопросу:

— Телом они сильны. Лица их непривычны нам. Видно, что принадлежат к абсолютно другим народам. Хотя оба различаются между собой. И, похоже, что относятся к двум разным племенам. Одно это уже говорит, что, по крайней мере, два народа входят в их государство. Далее — между этими народами царит мир и согласие. Заключение это я сделал по отношениям между гостями. Оба вели себя ровно, ни один из них не кичился перед другим. Да и в покоях повели себя абсолютно одинаково. Не как слуга и господин...

Сделал короткую паузу, набирая воздуха в грудь, продолжил:

— И Держава их действительно могуча и сильна, потому следует ожидать от них, если мы договоримся о дружбе, большой помощи.

Министр шевельнулся в своём кресле:

— На основании чего ты сделал такой вывод, сотник?

Тот покорно опустил голову, чтобы не встречаться взглядом с господином и не быть обвинённым в излишней дерзости:

— Я внимательно рассмотрел их доспехи, пока мы шли в гостевые покои. Сделать подобные возможно лишь людям, которые очень много знают и умеют. Может, уважаемый Пак Сон не обратил внимания, но их доспехи абсолютно, до мельчайших деталей одинаковы. И различаются только воинскими значками.

— И что?

Перебил его Як Сон и осёкся — уж кому-кому, а главе канцелярии военного ведомства было известно, что совершенно одинаковые вещи сделать невозможно. Хоть в чём то, но они будут различаться. Ким Чжун, поняв что чиновник снимает возражение, продолжил свою речь:

— Далее, если позволит господин...

— Говори.

Чхве У заинтересовался словами. В них был резон и неотразимые аргументы...

— Вы обратили внимание на те предметы, что были у них на бёдрах? Это неизвестное нам оружие. Ни одна из стран, находящихся под небесами, не имеет ничего похожего! Очень сложное устройство. Не знаю его силу, но состоит эта вещь множества мелких деталей. И они тоже совершенно одинаковы. Имея столь искусных ремесленников, вряд ли их страна может быть слабой и маленькой...

— Резонное замечание, и отличный, хотя и спорный вывод. Монголы не знают обработки железа, но, тем не менее, их Орда прекрасно вооружена. За них всё делают рабы. Так почему и здесь не может быть такого?

— Тогда сколь должна быть сильна армия, завоевавшая столь искусных ремесленников? И потом, их слова о Провинции Восходящего Солнца. Нет сомнений, что речь идёт о стране Ниппон. И, похоже, что слова этого воина истинны. Ровно столько времени перестали появляться в Корё купцы их тех мест. Больше Ниппон не покупает у нас оружие, шёлк и бумагу.

— Тогда почему их посольство прибудет всего на десяти кораблях? Ведь послы других стран приплывали на сотнях кораблей, желая произвести должное впечатление и уважение нашему государю...

— Ваша светлость, мы никогда не видели их корабли. Не знаем их вместимости, их размеров. Может, каждый корабль вмешает столько народа, сколько не уместится и десяти простых кораблях? Я бы не спешил делать скоропалительные выводы.

— Ха, Ким Чжун, ты предлагаешь слушать их сказки лишь на основании того, что эти чужаки прибыли сюда на небесной лодке?

— Пак Сон! Не ты ли по их прибытии бегал с мечом в панике?

Прервал его министр. Все замолчали. Потом Чхве У хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание:

— Сколько их всего сейчас здесь?

— Шестеро, ваша светлость. Двое, что мы видели, в покоях. Четверо на лодке. Как пояснил толмач, завтра они поменяются.

— Что они собираются делать дальше?

— Чужаки желают получить разрешение на прибытие своего посольства, затем осмотреть указанное для него место, и доложить каравану, куда тому надлежит двигаться, чтобы не вызывать панику и несчастных случаев.

— И всё? Не хотят ни подарков, ни женщин, ни развлечений?

— Они воины, ваша светлость. А не чиновники...

...Чхве У показалось, или в голосе Ким Чжуна скользнула лёгкая ирония? Но его лицо по-прежнему почтительно опущено, а глаза избегают смотреть в сторону своего господина...

— Хорошо. Я принял решение — пусть их корабли идут в крепость Хвичжу. Пошлите туда гонца, чтобы комендант по прибытии неизвестного отряда кораблей не поднимал паники, а мирно принял их с почётом. Утром известите временного посла — пусть сообщит об этом своему посольству.

— Сказано — сделано, ваша светлость!

Хором произнесли все собравшиеся...

...Рано утром сотник Ким Чжун уже стоял в карауле возле дверей гостевого дома, в котором поселили чужаков, прибывших на небесной лодке. Спросил воинов, бывших в карауле, как вели себя пришельцы, на что получил ответ, что всё было спокойно и тихо. Внезапно до его ноздрей донёсся незнакомый запах. Пахло непривычно, но очень вкусно. И запах доносился из домика. Не выдержав, сотник постучал — разводить огонь в покоях не дозволялось! Ширма, прикрывающая вход послушно раздвинулась, и оттуда выглянул переводчик:

— О, вчерашний знакомый? Заходи! Будь гостем! Рано ты...

Чуть помедлив, Ким Чжун решился — надо же указать гостям на недопустимое поведение. Да и где они могли развести огонь, если здесь нет ни очага, ни печи? Какого же было его удивление, когда он увидел небольшой круглый предмет, из которого выбивалось небольшое синее пламя, греющее котелок, в котором что-то булькало.

— Вовремя ты. Присаживайся к столу.

Переводчик кивнул своему товарищу, и тот быстро вытащил на свет из своего мешка, который вчера подали с небесной лодки, большую глубокую миску. Хм... Огня то у них и нет, оказывается. А та штука, похоже, обычный светильник... Формально никакого нарушения... Между тем воин помешал в котелке большой ложкой, что-то коротко произнёс, и второй, знающий язык корёсцев, перевёл:

— Готово. Садись.

— Но я — раб... Смею ли я...

После перевода сказанного Ким Чжуном лица обоих изменились, и внутри сотника возникла противная пустота — его статус...

— У нас в Державе рабов нет. Так что нам, по большому счёту, плевать на это. Если ты воин — значит, воин.

— У вас нет рабов?! Все свободные?!

Сотник не поверил услышанному, но переводчик подтвердил:

— Нет у нас рабов. Только военнопленные. Но и то им свободу дают, когда искупят свою вину работой. Садись. Не стесняйся.

Дружески нажал на плечи, усаживая корёсца к столу. Второй ловко наполнил миски незнакомой пищей, от которой одуряюще пахло мясом. Ким Чжун осторожно попробовал — совершенно незнакомый вкус. Но до чего же... Просто неописуемо!..

— Да ты ешь, не стесняйся! Вижу, что непривычно. Зато сытно! И полезно!

Толмач вытащил несколько круглых плодов, отрезал хлеб от большой круглой буханки, насыпал на лист бумаги горку очень мелкой белой соли. Поставил пару сосудов со специями.

— Ешь! Хоть раз по людски позавтракай...

Что алые плоды, что жёлтые злаки были невероятно вкусны. А когда вскипела по новой вода и сотник отведал невероятно вкусного, но бодрящего напитка с каменной сладостью... Старший из чужаков поднялся, собрал грязную посуду, что-то спросил, и переводчик поинтересовался:

— Где можно помыть всё?

Ким Чжун спохватился — совсем забыл правила вежливости!

— Сейчас всё сделают!

Сорвался с места, подбежал к ширме, высунулся наружу, отдал приказ:

— Пусть пришлют кого-нибудь из служанок — нужно помыть посуду.

Воин отдал честь, убежал. Сотник вернулся внутрь — ему, откровенно говоря, не хотелось покидать тех, кто принял его как равного...

— Сейчас служанка придёт и вымоет.

— Вот же... Мы бы и сами могли...

— Но вы же гости. Послы...

Сотник растерялся — вели себя чужаки вовсе не как чиновники, а как простые воины. Да, впрочем, по их же словам, они ими и были... За ширмой раздался голос:

— Сотник, пришла служанка.

— Пусть войдёт.

Распорядился тот, и когда в дверях появилась одетая в бело-голубое платье фигура, его сердце пропустило удар — как назло с кухни отправили самую бестолковую, чья неуклюжесть уже стала притчей во языцах, Ким Чжи Вон. Совсем молоденькая, недавно купленная госпожой Сон И, дочерью главы Тобана Хве У. Сейчас что-то будет... К величайшему изумлению девчонка справилась с поручением. По крайней мере звон рассыпавшейся посуды донёсся снаружи гостевого дома, а не прямо перед глазами гостей... Старший из чужаков вдруг рассмеялся, услышав звуки покатившейся по мощёному двору металлической посуды, что то сказал, по-видимому смешное, потому что переводчик тоже улыбнулся, но переводить не стал. Вместо этого задал вопрос:

— Ваши начальники что-нибудь решили? По поводу нашего посольства?

Сотник кивнул в знак согласия, потом спохватился — поймут ли? Но чужаки поняли. На их круглоглазых лицах появилось удовлетворение. Ким Чжун пояснил:

— Его светлость лично скажет вам всё в подробностях, как только приедет в Тобан.

— Хорошо. Тогда следовало бы ему появиться...

— Ничего не поделаешь. Он — господин...

Оба чужака вновь перекинулись непонятными взглядами, потом вздохнули. Старший из воинов потянулся за своим мечом, снова бросил короткую фразу:

— Не возражаешь, если он его почистит?