Слезы каменной пустыни

— Ну и отлично. Ваша зарплата за время экспедиции будет вчетверо превышать теперешнюю. Также за каждый день планетарной операции вы будете получать премиальные за риск. На вашей основной работе это никак не скажется, по окончании спасательной экспедиции вы сможете вернуться к своим прежним обязанностям. Не так ли? — повернулся безопасник к директору.

— Да-да, безусловно, — поторопился тот закивать головой.

— И еще одно, Антон Леонидович. Сегодня семнадцатое. Старт двадцатого утром. Поэтому на сборы вам один день. Девятнадцатого в 9-00 по московскому времени вы должны прибыть в подмосковный центр Управления космической безопасности, расположенный в Зеленом Бору. С собой вы можете взять ваши личные вещи, с которыми обычно отправляетесь в экспедиции. Исключая, конечно, снаряжение для подводного плавания. Как вы правильно заметили, на Венере морей нет. А также исключая табак и спиртное. В космосе это запрещено. Рад был с вами познакомиться, Антон Леонидович. А сейчас я прошу меня простить, у меня дела. Необходимо собрать других членов нашей команды.

Еще раз пожав всем руки, безопасник покинул кабинет, оставив за дверью ошеломленных океанолога и его директора.

* * *

19 июня Антон Борзых прибыл в Управление космической безопасности. Он слегка опаздывал, поэтому не стал сажать машину такси на парковочную площадку, а потребовал подвезти его сразу ко входу. Флаэр подрулил к центральной арке почти километрового здания, отражающего зеркалами стен окружавший его со всех сторон сосновый лес. Широкая полукруглая лестница из гранитных ступеней вела к массивным стеклянным дверям, послушно разъехавшимся в стороны.

Молоденький губастый сержантик у входа в вестибюль настоятельно протянул руку:

— Документы, — не терпящим возражений тоном потребовал он.

Океанолог послушно вручил ему идентификационную карточку.

— Антон Леонидович Борзых? — неторопливо прочел сержант. — Сотрудник Международного океанологического центра имени Генриха Кусто?

— Так точно! — несоответствие образа молодого паренька и серьезности, с которой тот проверял документы, невольно вызывало улыбку.

— Куда направляетесь? — не обращая внимания на иронию, спросил сержант.

— Да, собственно, не знаю. Приглашен Климовым Павлом Алексеевичем для участия в венерианской экспедиции.

— Одну минуту, — сержант бросил изучающий взгляд на Антона, внимательно сверил фотографию и, пропустив идентификационную карточку через стоящий перед ним терминал, вернул ее океанологу вместе со временным пропуском.

— Пожалуйста, поднимитесь на тридцатый этаж и пройдите в конференц-зал. Там вас ждут. Вещи оставьте здесь. Их доставят в вашу комнату.

Все это было произнесено с такой серьезностью и таким осознанием важности сказанного, что Антон и не подумал перечить.

Не успел он шагнуть за порог пропускного пункта, как ему прямо в глаза ударил ярко-зеленый свет. Заслонив ладонью лицо, океанолог отшатнулся.

— Не волнуйтесь, это лишь сканирующее излучение, — услышал он голос сержанта за спиной. — Идентификационный снимок сетчатки глаз и генетического кода.

Ругнувшись про себя, Антон протер руками все еще плохо видящие глаза и шагнул к кабине лифта.

На тридцатом этаже еще один сержант опять проверил документы и показал как на дорожке добраться до конференц-зала. Там, у входа, его уже ждал маленький щуплый человек с приклеенной улыбкой до ушей.

— Антон Леонидович? Здравствуйте, очень рад вас видеть, — как это ни казалось невероятным, улыбка стала еще шире. — Денис Артурович Семенов. Я руковожу предстартовой подготовкой. Пожалуйста, проходите. Вот ваш бейдж, — он нацепил на карман океанологу маленькую эмблемку с указанием его имени, фамилии и специальности. Над всем этим сверкала золотом надпись: "Экипаж первого рейда".

— Антон Леонидович, вы должны будете носить ваш бейдж в течении всей экспедиции начиная с сегодняшнего дня. В зале вы найдете ваших будущих коллег и сможете познакомиться с ними по аналогичным бейджам. Также я просил бы вас на любом из кресел подключиться к линии информатория и изучить предварительную информацию, касающуюся спасательной операции. Этому вы должны посвятить время до обеда. Вашу дальнейшую задачу вам разъяснит командир первого рейда Павел Алексеевич Климов. Ваша личная комната N 30-342 находится на этом же этаже. Личные вещи туда уже доставлены. А сейчас я прошу меня извинить, мне нужно встретить других участников экспедиции. Если у вас будут какие-либо вопросы организационного плана, пожалуйста обращайтесь ко мне.

В конференц-зале, ближе к трибуне в центре, толпилось человек тридцать. Среди людей в штатском сразу выделялось несколько рослых, крепких парней в униформе десантников с серебряными нашивками на рукавах. Рядом на маленькой площадке собралась группа людей, о чем-то отчаянно спорящих. Среди них Антон увидел Володьку, геолога Владимира Суворова, с которым он вместе несколько лет назад разбирался в палеонтологическом прошлом книдарий. Тот, заметив океанолога, бросился к нему.

— Тошка! Вот это да! Ты как здесь? Тоже приглашен участвовать? Вот здорово! Пойдем, я тебя со всеми познакомлю, — и он потянул Антона за собой в тесный круг о чем-то спорящих людей.

— Позвольте представить, Антон Борзых. Мой друг и замечательный океанолог. Тоже будет участвовать в нашем полете. Ирина Приходько, метеоролог, исследует шаровые молнии в различных средах, — маленькая симпатичная девушка с карими глазами и роскошными кудрявыми волосами до плеч. — Артур Михайлов, мой коллега, тоже геолог, геохимик, минералог, — смуглолицый остроносый парень, худой, но очень жилистый. В его рукопожатии чувствовалась неожиданная сила. — Макс Темнов, командир десантного отряда "Штурм-8", — невысокий, коренастый и очень плотный человек лет тридцати с маленькими серыми усиками на круглом лице. — Юрий Кирилин и Сергей Журавлев, его десантники, — два крепких как на подбор молодца. — Мы тут обсуждали, что могло повредить внешний защитный щит...

— Ничего не могло! — прервала Володьку Ирина Приходько. — Нет на Венере таких явлений, которые могли бы пробить дыру в алмазно-композитном материале толщиной в пять сантиметров. Даже метеорит, думаю, не смог бы этого сделать.

— Метеориты бывают разные, — неожиданно занудным голосом вмешался Артур, второй геолог. — От некоторых вся планета могла бы разлететься на куски.

— Да, а после того как она разлетелась, автоматика передала бы сигнал бедствия? Вы так это себе представляете? Не говорите чепухи! Если это был метеорит, то взрыв должен был быть небольшой силы, такой, чтобы, по крайней мере, устояла антенна передатчика. А такой взрыв не смог бы разрушить внешний защитный щит.

— А, скажем, удар молнии, точечный удар очень сильной молнии, мог бы разрушить?

— Мог бы, если не принимать во внимание защитное экранирующее действие окружающих скал, если бы не работала система метеозащиты и если бы в этом ударе сконцентрировалась большая часть энергии воздушных масс планеты.

— Да, но...

Антон поневоле оказался втянут в дискуссию, смысл которой он еще весьма слабо представлял. Поэтому, извинившись, он отошел к ближайшей панели информатория и погрузился в изучение данных о произошедшей катастрофе. Особенно внимательно он выискивал места, касающиеся новых форм жизни, напавших на рудник. Но не смог придти ни к какому выводу относительно их природы. Информации было очень мало. Точнее, ее не было совсем. Пусть диск. Пусть двигается. Так почему обязательно жизнь?! Какое-нибудь неизвестное явление природы. Или известное. Да мало ли...

Эх, а как там сейчас Анечка? Удалось ли ей что-нибудь заснять?

Антон вызвал по информаторию сначала базу океанологов, а потом перешел на консоль своего батискафа. В ответ на его звонок воздух перед ним распахнулся во всю ширь синим небом и лазурным морем, и на всем этом фоне появилась белокурая головка его помощницы, Анечки, совсем еще девчушки, только-только из университета.

— Антон Леонидович, вы?! Как я рада! Ну как вы там? Как братья по разуму?

— Братья по разуму? — океанолог улыбнулся и покосился на галдящих спорщиков, — братья по разуму в порядке, говорят только слишком много. Ты скажи лучше, как прошло?

— Ушли, Антон Леонидович, — белокурое личико комично помрачнело, оттопырив нижнюю губку, — опять в глубину ушли как и полгода назад. Так что не расстраивайтесь, что вас не было. Сегодня вновь пойду за ними на батискафе, да все равно, разве их найдешь... Вот если б Аргон-3Б у Цусимовых отобрать, тогда догнала бы. А так... — Анечка махнула рукой.

— Ну ладно, будет тебе 3Б. Вот вернусь, так обязательно достану.

— Правда?! А дадут?

— Ну мне, как герою-звездолетчику, обязательно дадут, — "А потом догонят и еще дадут", — подумал он про себя. — Рад был с тобой повидаться, Анечка. Семь тысяч футов тебе сегодня под килем. Да смотри, одна не ходи. Игорька возьми. Или Сёмку.

— Да я уж не маленькая, Антон Леонидович! — белокурое создание обиженно надуло губки. — Игоря не возьму, — с Игорьком уже давно были неразрешимые и тайные проблемы. — Семена возьму, — и снова лучезарная улыбка. — Заговорила я вас, от пришельцев отвлекаю, до свидания! — и Анечка отключила канал.

После этого разговора как-то сразу полегчало, потеплело на душе. Привычное ласковое лазурное море прогнало весь сумбур последних дней, признаться, изрядно выбивших из колеи. Тяжко вздохнув, Антон вновь погрузился в венерианскую информацию.

Оторвался он от консоли информатория лишь когда вернувшийся "руководитель предстартовой подготовки", встречавший его утром, пригласил всех пройти в соседнюю с конференц-залом столовую.

Оная оказалась весьма шикарной. Автоповар на сотню различных стилей кухни и невообразимое количество блюд — такое могло позволить себе не каждое учреждение. Антон, предчувствуя завтрашние желудочные проблемы, решил побаловать себя салатом с трюфелями, борщом, бараниной на ребрышках и аргентинским мате. За исключением прискорбного факта, что он обжегся кипящим мате, качество еды оказалось восхитительным. Сидевший рядом Володька заказал себе весьма надоевшую Антону китайскую кухню из морепродуктов и уплетал ее за обе щеки.

После прекрасного обеда появился Павел Климов и еще раз рассказал всем о цели экспедиции и месте каждого участника в ней. Оказалось, что помимо десантников и технических специалистов Управления космической безопасности был собран широкий круг ученых, работающих в самых разных направлениях и призванных на месте заняться разгадкой природы атаковавших рудник объектов.

Потом в течение часа все прошли полное медицинское обследование. Здесь техника также оказалась на высоте. Антона даже не заставили снимать штаны и рубашку, как обычно, а просто упаковали в какой-то черный автоклав, окруженный непонятными агрегатами. Это оказался кокон виртуальной реальности. Океанолог обнаружил, что стоит на краю обрыва, а на него с крутого горного склона катятся огромные камни. Отпрыгнув в сторону и увернувшись от летящих в лицо осколков, он неожиданно для себя потерял равновесие и рухнул в пропасть. Секунда леденящего полета вниз — и крышка автоклава распахнулась. Ему помогли выбраться наружу и сказали, что он уже свободен.

Остальное послеобеденное время, согласно первому распоряжению Климова, ушло на продолжение изучения природных условий на поверхности и в атмосфере Венеры. Планетка с красивым женским именем, так похожая на Землю, на самом деле была крайне неприглядной. Высокая температура, огромное давление, атмосфера, похожая на вытяжной шкаф химической лаборатории, и бесконечная черная каменная пустыня под бешеными серыми облаками. Одним словом, настоящий ад.

Ужин оказался не хуже обеда. После него все разошлись по своим комнатам, где они должны были провести свою последнюю ночь на Земле. Старт был намечен на утро.

Когда Антон уже собирался ложиться спать и думал о том, как бы поскорее заснуть, а не ворочаться всю ночь, к нему заглянул Володька.

— Ну и что, Тошка, ты обо всем этом думаешь?

— Честно сказать, не знаю. Все слишком неожиданно. Еще два дня назад я преспокойно плавал у своего атолла, а завтра должен буду лететь на Венеру. Просто в голове не укладывается...

— Ага, меня тоже отозвали прямо с маршрута по тайге. Только и успел, что по дороге домой залететь. Как снег на голову. Но ничего не поделаешь. Мне да и тебе ведь не впервой экстренные сборы в экспедиции.

— Всякое бывало, но так далеко от дома я еще никогда не собирался забраться. — Антон неуверенно улыбнулся. — Как-то не по себе становится оттого, что завтра я, может, уже буду болтаться за миллионы километров от Земли в консервной банке. К этому так сходу не привыкнешь.

— Ты прав, но зато как интересно! — Володькины глаза сверкали. — Может быть завтра мы обнаружим совершенно новую жизнь, которую до этого никто никогда не видел!

— Да, но что мы сможем ей противопоставить, если она нападет на нас? Венерианские условия совершенно отличны от земных. С нашей точки зрения эта планета похожа на бурлящий котел высоких температур, давлений и активных химических элементов. Совершенно не представляю какие организмы могли появиться в такой среде. И как мы сможем защититься от существ, выдерживающих температуру в пятьсот градусов по Цельсию и дожди из серной кислоты?

— Но ведь и мы не с голыми руками туда придем. Взять хотя бы всякие там системы защиты, силовое поле, излучатели антиматерии. Или ты серьезно чего-то опасаешься?

— Ладно, давай лучше о чем-нибудь другом, — сменил тему океанолог. — Кстати, Климов мне сказал, что спиртного теперь ни-ни, — ухмыльнулся он, зная легкую Володькину склонность к оному.

— Да, мне тоже сказал, — геолог помрачнел. — Эх! Думал, хоть отпразднуем последний вечер на Земле, — он жалобно посмотрел на Антона. — Ну, нельзя, так нельзя. Ладно, пойду я. Спать пора. Хотя сегодня, наверное, вообще не уснешь. Придется сонотрон включать.

Володька ушел, а Антон забрался под одеяло и закрыл глаза. Голова кружилась от обилия новых эмоций и впечатлений. Однако сонотрон включать не хотелось, не хотелось проваливаться в серую бездну беспамятства. Поудобнее устроившись, Антон глубоко вздохнул и постарался заснуть.

* * *

Все участники экспедиции были разбужены информаторием 20 июня рано утром. На зарядку, душ, сбор вещей и завтрак им отводился час с четвертью, после чего они должны были пройти в конференц-зал.

Павел специально собрал здесь только ученых. Он понимал, что наспех сформированная команда может грозить любыми неожиданностями. Поднявшись на ораторскую площадку, Климов оглядел расположившихся вокруг него людей.

— Я созвал вас, чтобы в последний раз обсудить ваше участие в экспедиции. Не наша вина, что команду планетарной операции пришлось готовить в такой спешке. И я понимаю, что ваша новая работа является для многих не только неожиданностью, но и новым испытанием, преодолеть которое способен не каждый. Это последняя возможность, когда вы еще можете отказаться от полета. Выйдя из этого зала, сделать это будет уже нельзя. — Павел остановился на мгновение, давая высказаться, но все молчали. — Каждый из вас имеет дублера из запасной группы, специалиста в вашей профессии, который был извещен о возможности участия и дал принципиальное согласие, — продолжил он. — Поэтому, если вы не чувствуете, что готовы к испытанию всех ваших сил и знаний в экстремальных условиях, если у вас есть причина отказаться, вы не только можете, но и должны это сделать. Если вы сейчас промолчите, подведете всю команду и поставите под удар жизни людей. Итак, кто не готов?