Аколит

[*Под М., строго говоря, может пониматься любой объект, для работы с которым не требуются специальные оптические средства, кроме, может быть, лупы. Однако частенько в медицине под этим термином имеется в виду именно подготовленный для работы студентов или экспертов труп человека.]

Местный морг при квадрате административных зданий стражи выглядел просто и незатейливо: холодная подвальная комната, без окон, разумеется, потому всегда освещённая только масляными лампами. Точнее, освещён только пятачок, где шла работа, а остальное скрывалось во тьме. Что ж, мёртвым свет действительно не нужен. Столы — десятки столов рядами, на каждом — так или иначе умерший житель 'земляного города' или приезжий. Совсем 'свежие' и на разных стадиях разложения — со вторыми, к счастью, мне работать было не нужно. Из-за особенностей подсветки казалось, что рукотворный могильник едва ли не бесконечный. Запах... сами можете представить. Если можете. Я вот, несмотря на то, что успел насмотреться на местное средневековье и нанюхаться его ароматов — в первый раз даже с Печатью и доступной магией едва смог справиться с собственным обонянием и желудком. А Тарусу вон всё нипочём. Правда, приходится пользоваться духами, в тех редких случаях когда он выбирается на поверхность — иначе люди вокруг натурально начинают в обморок падать.

Не могу передать, какое счастье я испытал, узнав, что для изучения анатомии мне подходят только свежие покойники! А то добрый доктор Смерть мне во всё тот же первый день для общего развития продемонстрировал несколько тел на разных стадиях разложения, подробно объясняя, что к чему. Что делать, если в серебряном, а тем паче в золотом городе грохнут какого-нибудь плащеносца? Магов в эту чисто внутреннюю разборку привлекать никто не будет, конечно. Именно Тарус поедет разбираться и давать своё экспертное мнение о причинах смерти — и жители окружающих бедных кварталов и трущоб очень стараются, чтобы у Ворона Смерти было достаточно тренировочного материала.

— Опухоль под ключицей передавила Блуждающий нерв, — к своему удивлению, я справился чуть больше чем за минуту. Впрочем, когда за тебя всю рутинную работу проделал мастер-анатом и тебе нужно только внимательно смотреть и не стесняться, если что, прощупать или отодвинуть пласты частично отделённых мышц и сухожилий... — Это привело к сбою в работе сердца... почему-то.

— Почему-то? — Тарус при мне ни разу не повысил голос и не сквернословил, вообще был очень скуп на эмоции. Максимум — как сейчас — приподнятая бровь и одно слово. Однако, сарказм я прекрасно уловил. Пока сарказм — вот за ним шло лёгкое разочарование в ученике, и оно уже очень напрягало. Лучше не доводить.

Я недолго думая ткнул пальцем в сердце: рёберная решётка была срезана и орган был доступен, как на ладони. И даже не погиб до сих пор... до конца. Все ещё по-зимнему холодная весна на улице и околонулевая температура в морге сделали своё дело, сохранив ткани живыми на сколько-то там процентов. Импульс Жизни — и орган медленно и неохотно сжался, позволив отследить движения. Одного раза, впрочем, не хватило, пришлось перезапускать сокращения ещё и ещё. Притоку крови с кислородом взяться было некуда, потому каждый следующий раз был слабее и медленнее, но...

— Предсердная блокада. Вот отчего случился сердечный приступ, — уверенно поставил диагноз я. Верхушка сердца сокращалась неправильно, сжимаясь не вся разом, как пальцы в кулак, а по участкам и с запозданием — если те же пальцы сгибать по одному и не подряд. Сердце само себе задаёт ритм, мозг посредством того самого блуждающего нерва лишь контролирует процесс, подстёгивает либо тормозит. Но вот опухоль пережала ветвь нервного пути — и в какой-то момент, возможно, спустя недели или даже месяцы, большой орган пошёл в разнос без управляющего указания сверху. Нарушение сокращений — кажется, в моём мире это называлось фибрилляцией или как там... И всё. Смерть.

— Переходим ко второму препарату, — бесстрастно кивнул прозектор.

Удивительно много можно узнать и запомнить о человеке, если каждый день смотреть в глаза страждущим, пытающимся получить хоть какую-то помощь, а потом 'общаться' с теми, кто помощи не дождался. Все объяснения мозг запоминает намертво и ещё несколько часов ты можешь думать только об одном: 'если бы я знал. Если бы я вчера это знал!' Потом отпускает... а в середине следующего дня — новое общение с пациентами Тохи. И знания, полученные на 'разборке' тварей удивительным образом соединяются с ручейком вливаемой учителями информации, и с каждым днём ты начинаешь всё лучше понимать. Правда, ещё хочется материться, курить и водки — вино тут не поможет...Но вместо этого я каждый вечер улыбаюсь семье, беру алхимлампу и иду к себе в комнату изучать анатомические гравюры и толстый справочник по нормальной и патологической физиологии, присланный по заказу мага с воздушным курьером. И занимаюсь самообразованием до тех пор, пока глаза не начинают слипаться сами собой: магией можно поддерживать бодрость, но вот в мозг больше информации за один раз не запихнуть. И вот теперь можно упасть на кровать и забыться наконец до утра — без снов.

Мне и правда очень повезло с родственником: Мартин превосходный наставник. Как я его просил, он буквально за пару дней нашёл для меня быстрый способ усвоить азы контроля над Жизнью, используя свои связи при дворе, и среди населения Варнавы вышел на нужных людей, уговорил возиться с неофитом. И сам, несмотря на троицу висящих на шее своих одарённых детишек, находит время на личные занятия. Но... какое счастье, что всё это через полтора месяца закончится!!!

* * *

— Да, входите! — я отложил в сторону справочник и конспект. Мельком нашёл внутренним зрением Печать: опять заполночь, и опять не заметил, как время пролетело. — Триша?!

— Шла мимо, увидела — свет горит, — женщина неопределённо качнула головой. — Март сегодня сказал, что определился с датой вашего отъезда...

— Да, через сорок пять дней, — не дождавшись продолжения фразы подтвердил я. — Как я понял, новые учебные группы формируют именно летом, и для правильного распределения требуется активное участие наставника.

— Издержки индивидуальной подготовки, — отмахнулась женщина. — Вроде и требования к абитуриентам везде одинаковые, и всё равно наставник ведёт своего неофита по-своему.

Мать трёх неофитов поймала мой удивлённый взгляд, и чуть улыбнулась.

— Прежде чем осесть в Варнаве, я успела поработать в Академии Арлонда, потом сдуру решилась на переезд в Лид, — теперь улыбка стала шире. — Жила при Академии с рождения, отец работал там. С трудом дождалась совершеннолетия, решила мир так называемых 'нормальных людей', не способных вскипятить чайник на собственной ладони или между делом порезать Воздухом овощи, посмотреть. Папа предлагал дождаться 'нашего' каравана в ту сторону, но я же себя самой умной считала... После той поездки я зареклась: и нос не высуну в королевства даже под страхом смерти! Когда понимаешь, что ты для любого напыщенного индюка с линялой тряпкой за плечами в лучшем случае пустое место, а в худшем — неоправданно хорошо одетое пустое место... И что закон при этом защищает его, а не тебя... Это хорошо прочищает глаза от любых иллюзий.

Женщина наконец отошла от двери и присела на свободный стул.

— В Нессарии мне пришлось начинать с нуля. Удивительно, что какие-то остатки гордости и собственного достоинства у меня к тому моменту ещё сохранились. По счастливой случайности, рекомендации из Академии мне тоже удалось сохранить и получить работу практически сразу, вместе с выданными подъёмными. Те сутки, пока всё решалось, я успела выяснить, куда идти, чтобы заполучить рабскую Печать. Раба по крайней мере будут кормить... и не вышвырнут за шкирку через республиканскую границу улыбчивые ушастые с-с...стражницы. Только потому, что тебе нечем оплатить гостиницу! И ведь предупредить не забыли, между делом сообщив, сколько по статистике депортированных возвращается в ближайшие сутки в составе караванов с 'товаром'...

Трища разжала кулаки и вновь улыбнулась, теперь виновато.

— Я хотела тебе сказать, что хорошо представляю себе место, куда мы отправляем дочь, — пояснила она. — Извини. Воспоминания... до сих пор слишком яркие.

— Но вы всё равно посылаете Ладу в Нессарию, — кивнул я.

— В Арлонде... свои заморочки. Как и везде, — вздохнула мать троих детей. — Отсюда до границы Лида, если поторопиться, можно добраться за пять-шесть дней, а туда — месяц. Кроме того, у Марта в Университете остались связи и знакомства — он же там учился. Сам понимаешь, кого лучше послушают: действующего мага или лишённую дара неудачницу, которая там никто. А мой отец уже слишком стар и слишком глубоко ушёл в науку, чтобы ещё и за внучкой следить...

— А в Университете за Ладой сможет приглядеть двоюродный брат, так? — глядя в глаза женщине, закончил повисшую в воздухе фразу я.

— Я знаю своего мужа, он у тебя никогда ничего подобного не попросит, — отвела взгляд Триша. — Да и моя старшая дочь всё-таки не та беззащитная дурочка, какой была я... Но встань на моё место, Арн: ты бы не стал волноваться? Ты ведь прожил с нами не так долго, а уже стал нам всем как родной — к кому мне ещё обращаться?

Ловко. Мне тут ещё полтора месяца жить, и если я пойду в отказ сразу — хозяйка дома найдёт возможность устроить весёлую жизнь. Вплоть до того, что заставит наставника передумать давать ход моему поступлению в универ или вообще отказаться от обучения. Она ведь жена ему, и жена любимая — а я всего лишь сын сестры. Ну класс.

— Наверное, стал бы... — мне, в принципе, только одно было интересно: Триша вообще помнит, что обращается по сути к такому же подростку, как её дочь, только на два года старше? — Но, честно говоря, не очень уверен, что смогу сдержать обещание... в должной мере. У нас будут разные группы, разная программа обучения, да и жить мы будем в разных общежитиях...

— О, я об этом уже подумала, — быстро перебила меня собеседница. — В университетских кварталах Нессарии достаточно много домов сдают внаём, целиком и частями. Мы с Мартом в таком и познакомились, соседями оказались... Снимем вам две комнаты рядом с общей кухней — ненамного дороже койки в общежитии выйдет. Опять же и питаться так дешевле, чем по кофейням да трактирам ходить.

Ага, а вот и 'пряник' — снижение расходов на жильё. В принципе, неплохой заход, с которого и нужно было начинать. Но...

— То есть мы будем жить в одной квартире? — переспросил я. — А?..

— Ну вы же брат и сестра, что такого-то, — словно само собой разумеющееся объяснила мне женщина. — Кроме того... В общежитиях очень разный контингент подбирается, и то, что мальчиков к девочкам не пускают и наоборот — ничуть не мешает 'веселью'. Скорее, наоборот, твоё присутствие дома будет хорошей гарантией от... излишне активного отдыха. И хорошим мотиватором к учёбе.

— Лестно слышать, — только и смог сказать я.

— Ой, да ладно, — отмахнулась мать выросшей дочери и обвела широким жестом мою комнату. — Я же прекрасно вижу, как ты впахиваешь, каждый день, каждый свободный час. Человеку, у которого нет чётко поставленной цели в жизни, которого можно сбить с пути желанием 'расслабиться' и 'оттянуться' никогда таким не стать. А что касается моральной стороны вопроса...

Триша помолчала, но потом всё-таки решила расставить точки над i.

— У тебя кто-то есть, — это был не вопрос. — Кто-то, ради кого ты из кожи вон готов лезть, только чтобы получить статус мага. Девушка, ради которой ты уже прыгнул выше головы...

Я обалдело захлопал глазами: вот нифига себе супруга пироманта выстроила теорию на основе известных ей сведений!

— Не удивляйся. Я же вижу, ты нормальный парень, и деньги у тебя ещё остались, — усмехнулась собеседница. — Но в сторону 'серебряного' борделя ты даже ни разу не посмотрел. Ты в этом смысле похож на моего Марта: он тоже однажды решил, что я стану его женой — и другие девушки для него словно пропали. В конце концов он меня достал и я поставила условие: только официальный брак через Церковь. Через Очищение. И он, ни секунды не раздумывая, согласился.

'Мартин очень храбрый' — вспомнил я приписку Лилианы на полях справочника.

— Знаешь, чем Очищение отличается от обычной Литургии Света? — спросила меня как-то резко погрустневшая Триша.

— Ммм, контролем над состоянием очищаемого? — подумав и сопоставив службу в церкви и ритуал над Машей, которому стал свидетелем. — Чтобы Свет точно пропитал проходящего обряд.

— И это тоже. Главное — клирик сам выбирает, от чего Свет очистит человека, проходящего ритуал, — а вот тут у меня были несколько иные сведения, но делиться я ими отнюдь не спешил. Сила воли в подчинении общечеловеческой Стихии играет первостепенную роль: вот почему Валериан не смог убрать Печать подчинения у дочки кузнеца до тех пор, пока она сама не пожелала этого. И потому же с лёгкостью нанесла Светом урон обученному и подготовленному Светлому Рыцарю: просто и банально передавила. То, что дело именно в воле, косвенно подтверждал и тот факт, что с не снятой Печатью подчинения, на эту самую волю влияющей, к Свету мой рыцарь обращаться не могла.

— В свадебном варианте священник очищает то, что может помешать паре стать семьёй, — наконец добралась до сути хозяйка дома. Убедилась, что я недостаточно проникся и, скривившись, призналась: — Это могла быть и магия Марта.

'Наставник, ты был конченный влюбленный идиот... но яйца у тебя реально титановые!' — примерно такие мысли пронеслись у меня в мозгу в тот момент. Даже если огневик и знал 'маленький секрет' про силу воли, никто не гарантировал, что клирик не окажется по этому параметру сильнее.

— Я до последнего думала, что он струсит, — видимо, давнишние воспоминания снова взяли власть над настоящим. — Дура. Молодая тупая дура! Упёрлась со своим самомнением в 'пусть докажет', даже ни разу не подумала, что будет после. Любящего мужчину едва не погубила и себя чуть не оставила без средств к существованию — сообщество магов мне такой потери одного из них не простило бы! И так пришлось съезжать из Нессарии сюда...

Разговор иссяк сам собой, мы минут пять молчали, каждый думая о своём. Потом Триша встала, кивнула мне 'рассчитываю на тебя' — и ушла. М-да. Иногда понимаешь, что некоторые сведения об окружающих людях лучше не узнавать.

2.

— ...Вот тут — тёплая куртка и шерстяные чулки, две пары, с начёсом и без, а здесь — бельё. Станет холодно — скорее надевай, нет ничего хуже, чем простудиться в пути.

— Ма-ма... — простонала девушка, бросив на меня быстрый косой взгляд. Пришлось сделать вид, что у меня избирательные проблемы со слухом.

— А что мама? Я-то в отличии от тебя попутешествовать успела, — наставительно заявила Триша. — Пользуйся моим опытом.

Мамы — везде одинаковые... хотя стоп, нет. Есть ещё Лилиана Миракийская.

— Ты ехала верхом, — припомнила семейные истории Лада. — Не может быть, чтобы ты тащила с собой центнер одних только тряпок.