Глава 41. Темные карты

Стэнниоль достал шкатулку, раскрыл ее, и оба мага склонились, просматривая воспоминание, которое оставил им Швендзибек.

— Нет! Сделать из этого какие-либо однозначные выводы решительно невозможно! — после четвертого прогона архимаг сердито захлопнул крышку. — Видите, коллега, классический пример того, как наблюдатель своим пониманием ситуации оказывает влияние на сам процесс наблюдения! По этому воспоминанию нельзя понять, фантом перед нами или живой человек!

— Фантом развеялся бы от попадания камешка, — сосредоточенно почесал нос Лабутински.

— Смотря какой, коллега, смотря какой! Примитивного иллюзора, для нарушения внутренней структуры которого хватило бы и незначительной инвазии, мы опознали бы в любом случае. Здесь же, если и был фантом, то весьма качественный, почти доппель, а может, даже и без "почти"...

— Но даже если это был фантом, где-то рядом присутствовал и оригинал?

— Теоретически, да... Хотя для хорошего мага создание чужих фантомов — не проблема. Вопрос лишь, насколько они будут соответствовать базовой личности. Жаль, что мы с вами ни разу не видели настоящего Гобермана и не можем сравнивать!

— Но все это так или иначе выглядит подозрительно! — заключил молодой дознаватель.

— Еще бы! — хмыкнул Стэнниоль. — Признаться, до вчерашнего дня Гоберман вообще находился в конце моего списка подозреваемых. Но теперь улик против него стало даже слишком много! Сначала целый дом, забитый волшебными вещами из техномира, потом — непонятные денежные дела, наконец, эти внезапные появления на публике — вчера перед Борталонием и сегодня!...

— А почему вы сказали, что улик против него слишком много? — поинтересовался Лабутински.

— Да потому что они не согласуются друг с другом! Смотрите сами! Казалось бы, мы видим прекрасный мотив для преступления. Межмировые финансовые операции на огромные суммы — это очень серьезный бизнес, в котором замешаны весьма влиятельные особы. Такие могут и отставного императора заказать, если он покусился на их деньги! Но какое отношение это имеет к выстроенной нами схеме с Господином Вещей, шпионскими играми и рассыпавшимся в прах големом?!

— Никакого, — признал Лабутински. — Тем более, что версия с наемным убийцей уже выдвигалась.

— Вот именно! — энергично кивнул архимаг. — Советник Гельминтай копал в этом направлении трое суток, но решительно ничего не обнаружил! Поэтому, не забывая о Гобермане, я все-таки склоняюсь в сторону нашего главного подозреваемого на данный момент — Гаудинера.

— Но против него улик, наоборот, слишком мало, — заметил младший дознаватель.

— И это верно, — согласился Стэнниоль. — Причем, все они базируются на допущениях, а не на фактах. Да, по сведениям, он умеет создавать волшебные вещи, общается по этой теме с признанным специалистом Гоберманом, но мы пока не видели у него ни одного заколдованного предмета. Да, по своей биографии и общему складу характера он мог предложить отставному императору заговор с целью захвата власти, но у нас нет ни малейших доказательств! Да, не имеет алиби, а во время второго покушения на Понта находился в городе, а не у себя в ордене, но это тоже еще ничего не значит. На таких зыбких основаниях я не рискнул бы надеть на него ошейник! Впрочем, для такого сильного ментального мага как Гаудинер и это не станет проблемой...

— Так что же делать? — с некоторой растерянностью спросил Лабутински.

— Работать дальше и копать глубже! — усмехнулся наставник. — Не отчаивайтесь, коллега! Мы в Вольтанутене всего четверо суток, а уже так много узнали! Завтра съездим на полигон, пусть Синехюнс спокойно поработает. Пообщаемся со смотрителем, засунем любопытные носы в пару дыр, почитаем свежие отчеты... И самое главное, надо попытаться спровоцировать нашего преступника на какие-либо активные действия!