— Знаю, знаю, — кивнул Линкен, водя пальцем по трудноразличимым строчкам на экране. — Ещё бы он не работал! Он готов? Это безопасная штука? Можно подсунуть её макакам?

Гедимин неуверенно усмехнулся — это звучало как шутка, и для Линкена довольно странная.

— Рано, — серьёзно ответил он. — Реактор ещё полгода не отработал.

— Через полгода будет готов? — не отступал Линкен. Он не шутил — это было видно по пристальному цепкому взгляду. Гедимин качнул головой.

— Пять лет, — ответил он. — Пять лет непрерывной работы на одной установке. Потом можно будет сделать ещё одну и повторить опыты. Потом — на двух одновременно. Лет через пятнадцать я буду уверен. Если ирренций раньше ничего не выкинет.

— Ядро Сатурна! — выдохнул Линкен, недоверчиво глядя на сармата. — Пятнадцать лет?!

Кенен, подойдя сбоку, успокаивающе похлопал его по локтю, свободной рукой придерживая Гедимина за плечо.

— Джед, я думаю, сильно преувеличил, — сказал он. — Наш атомщик работает быстро. Лет через пять всё будет готово. Мы не станем его торопить, правда? Пусть он два года смотрит на один реактор, ещё два года — на другой, год — на два одновременно. Мы же хотим, чтобы всё работало правильно?

Линкен молча отодвинул Кенена и, опустившись на палубу рядом с креслом Гедимина, заглянул сармату в глаза.

— Работай, атомщик. Ты сделал нам хорошие бомбы. Жаль, хорошего координатора сделать было некому.

Кенен, нависнув над Гедимином, нетерпеливо кашлянул.

— Джед, ты скоро? Нам ещё забирать груз.

— У тебя есть плутоний? — с надеждой спросил сармат у Линкена. Тот недовольно сощурился.

— Восемь килограмм. Его трудно добывать, атомщик. Один неосторожный выстрел — и всё распылено по космосу. У меня есть две тонны обеднённого урана — срезал броню с подбитого корабля. Маккензи говорит, что ты пустишь его в дело.

— Уран? — Гедимин озадаченно мигнул и оглянулся на Кенена. — Какое дело? Мне сейчас не нужен уран.

— Зато нам нужно добыть побольше ирренция, — отозвался Кенен. — Эти пятнадцать килограмм — мартышкам на смех! Я точно помню, что на Фебе ирренций отлично получался из урана. Вот две тонны сырья, Джед. Не знаю, что с ними нужно делать, но ты разберёшься. Переработай их на ирренций.

Гедимин недовольно сощурился.

— Уран медленно перерабатывается.

"И выделяет много газа," — добавил он про себя. "Тем более — это броня, прессовка. Сколько в ней урана? Как его быстро извлечь?"

— Во сколько раз медленнее? — Кенен пристально посмотрел ему в глаза. — В два, в четыре? Неважно. Две тонны, Джед. Будет выработка не двадцать процентов, а два? Сорок килограмм вместо пятнадцати. Давай, Джед, берись за дело! Я отправлю Айзека и Амоса тебе на помощь, сам сяду за пульт.

Гедимин нехотя кивнул.

— Ладно, пусть так. Но это долго. Месяц... может, полтора.

Линкен пожал плечами.

— Я-то буду рад, если ирренция станет больше. На Земле его ждут. Где на твоей базе свободное место? Мы перекидаем уран туда.

Кенен поморщился.

— Порталы на корабле? Плохая идея, Лиск. Открывай его в туннель Джеда. Там часто что-то взрывается, так взрывом больше, взрывом меньше...

21 июля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Музыка, бьющая по ушам, неожиданно смолкла. Самка, забравшаяся на стол под цветными лучами мощных ламп, развернулась вокруг своей оси и плавно повела плечами. Полотнища и ленты её ярко-красного костюма взметнулись в воздух, заслонив всю стену, и опали, закручиваясь спиралями вокруг быстро вращающегося тела. Несколько витков спустя самка замерла на месте, и ленты, повинуясь движению её вскинутых рук, взвились к потолку и, отделившись от костюма, хлынули на стол красным потоком. Музыка затихла окончательно, и вокруг захлопали.

— Джой Флоренс! — крикнул Дэвид, на секунду оторвавшись от расставления по стойке разнообразной посуды. — Шик!

Кенен с сердитым шипением заехал Гедимину локтем в бок. Тот растерянно мигнул.

— Хлопай! — зашипел ему в ухо Кенен.

Сармат один раз со стуком свёл ладони, хотел повторить, но хлопки уже стихли, и Джой, опираясь на руку самки-помощницы, спряталась за натянутое вдоль стены полотнище. Лампы погасли, оставив у стола единственный неяркий светодиод.

— Сэр теск! — у стола сарматов, перегнувшись через переносную загородку, остановился разносчик. — Пиво? Бургеры? Закуски?

— Да-да, на всех, — закивал Кенен, откидывая за спину шлем и с довольной ухмылкой облокачиваясь на подушки. Гедимин видел иногда, как он лежит в кресле; что-то похожее Маккензи пытался изобразить сейчас, но подушки, в отличие от частей кресла, ничто между собой не скрепляло, и они разъезжались, а сармат сползал.

— И заявил, что благотворительностью не занимается, — послышался из-за сетчатой загородки негромкий голос. — Он, мол, и так сидит тут себе в убыток, так что никаких бесплатных пайков. Никто в Австралии такой ерундой не страдает, и он не будет.

Собеседник еле слышно хмыкнул.

— Где, говоришь, это место? — он коснулся наручного смарта. — Авеню Лунных Пряников, поворот на восток... Надо будет проверить, что там с нормативами по воде и вентиляции.

Гедимина снова пихнули в бок. Тот, недовольно щурясь, повернулся к Кенену. Тот замахал рукой, указывая на загородку.

— Мистер Джед? — Джой, вынырнув из полумрака, облокотилась на ограждение и улыбнулась из-под красной полумаски. Вместо красного костюма на ней снова был светлый уличный комбинезон; отстёгнутый респиратор свисал на грудь. Гедимин приветственно шевельнул ладонью.

— Вам не понравился танец? — спросила самка, пытливо глядя ему в глаза. Сейчас, когда сармат сидел практически на полу, для этого не приходилось задирать голову. Кенен снова пихнул Гедимина в бок, и тот сердито фыркнул.

— Странно выглядело. Как мианийский челнок, когда он выпускает тросы, — Гедимин, сведя вместе ладони, пошевелил растопыренными пальцами. Джой, прижав руку ко рту, мелко задрожала, её глаза весело сверкнули. Сармат смущённо хмыкнул. "А что смешного-то? Он в самом деле так выглядит."

— Джед! — сердито прошептал Кенен, потирая отбитый локоть. — Простите его, мисс Флоренс. Дикое дитя стальных джунглей! Мы все восхищены и просим станцевать для нас снова.

Он широко улыбнулся. Джой насмешливо хмыкнула и, легко взмахнув рукой, перебросила через загородку одну из своих лент. Та легла на плечи Гедимина и двумя концами стекла по его груди. Сармат покосился на неё, недоумённо хмыкнул и поддел пальцем пластину брони. В этом "кармане" обычно лежали цацки; в последнее время Гедимин часто их делал — всё надеялся, что работа руками подхлестнёт выжженный мозг, и тот придумает что-нибудь поновее кольцевой активной зоны и борной кислоты для охлаждения. Мозг работать отказывался, а цацки копились.

— Вот, — сармат протянул самке одну из них — условное изображение какого-то кагетского жука на основе лунного камешка и цветного фрила. Самка взяла её с улыбкой и лёгким поклоном и прикрепила на запястье.

— Вы давно к нам не заходите, мистер Джед, — сказала она. — Последние местные правила — сущий бред. Только позвоните, и мы найдём для вас сто одиннадцать причин заехать к нам. И никакой патруль не подкопается.

— Непременно, мисс Флоренс, — ответил за Гедимина Кенен. Он сердито щурился, но его улыбка стала только шире.

— Эй-эй, все открыли уши! — повысил голос Дэвид; на стойке перед ним уже не осталось посуды — только одна полупустая бутылка с зелёной жидкостью. — Новый номер! Наши рокеры, "Солнце на привязи", наконец выбрались из парка и готовы для нас сыграть!

В дальнем углу радостно заулюлюкали. Гедимин, узнав два голоса, повернулся на звук. В полутьме блеснула металлическая ступня — Люнер по привычке сидел, закинув ногу на ногу, и задумчиво шевелил протезом.

— Отключи уши, Джед, — вполголоса посоветовал Кенен, поднеся палец к наушнику. — Я слышал этих ребят — это похлеще камнедробилки.

Часть людей, услышав про "Солнце на привязи", поднялась из-за стола и, прихватив кто сигарету, кто стаканчик, выбралась в коридор. Дэвид понимающе кивнул и плотно прикрыл холодильник. Гедимин с тоской оглянулся на открытую дверь.

— Я хочу на базу.

— Терпи, — отозвался Кенен. — Я тоже хочу сидеть на травке и слушать шелест листвы. Но нас пустили только сюда.

— Они вышли в коридор, — буркнул сармат. — Почему я не могу? Я дойду до космодрома и вернусь.

— Там полно "копов", которые тоже хотят на травку, — притянув его к себе, сердито зашипел Кенен. — Они докопаются до тебя, а мне потом выуживать тебя из участка. Сиди тихо, Джед. Чего ты на базе не видел?!

Гедимин навалился грудью на стол и прикрыл глаза. Вскоре стол задрожал, и сармату померещилось, что рядом заработал отбойник. Он покосился на мигающие цветные прожектора и прикрыл глаза тёмным щитком. "Лучше бы на базе копался в уране," — с тоской думал он. "Две тонны, а перерабатывать некогда..."

Несколько минут спустя вибрация стала тише, а по плечу Гедимина кто-то постучал.

— Ладно, Джед, — проворчал Кенен, пытаясь приподнять сармата со стола. — Иди на космодром. У тебя пятнадцать минут. Вляпаешься в патруль — сразу проси со мной связаться, понял?

Уже снаружи, спускаясь по лестнице, Гедимин заметил, что красная лента, зацепившись за неровность шлема, так и висит на скафандре. Он сердито скомкал её и затолкал в "карман".

Он остановился у терминала, глядя на космодром. За рядом гравитационных батутов виднелись пустые площадки. Ни мианийских шаттлов, ни рокканских звездолётов не было, и табло, оповещающее о прибытии инопланетных кораблей, оставалось пустым — издалека даже казалось, что его отключили. Единственный барк, в этот день задержавшийся на Луне, стоял в ремонтном ангаре; на космодроме было пусто, и ближайший рейс с Земли ожидался поздним вечером. "Макаки освободили себе время," — с лёгкой завистью подумал Гедимин, глядя на неподвижные космодромные глайдеры. "Надо бы нам так же. Как День атомщика — никаких нырков в уран..."

"Инопланетное" табло ярко вспыхнуло, показав быстро сменяющие друг друга цифры и несколько вопросительных знаков — прибытие нового корабля ожидалось с минуты на минуту, но откуда он, и как называется, операторы не знали. Несколько секунд спустя Гедимин сам его увидел — белесая точка в чёрном небе над космодромом быстро распухала, превращаясь в каплю, похожую на короткохвостую комету. Снизившись до пары километров, корабль зажёг бортовые огни; он был небольшим — метров пятнадцать в поперечнике, в тёмно-зелёной обшивке, шарообразной формы. Со всех сторон торчали длинные подвижные выросты. При снижении они постоянно шевелились, сплетаясь то перед кораблём, то по бокам, и наконец все разом собрались в плотный пучок под его днищем. Шар, плавно снизив скорость, лёг на свои "щупальца", и они снова заколыхались, плотно прилегая к бортам и соединяясь в толстый хвост за предполагаемой кормой. Из бортовых огней осталось четыре самых тусклых, к тому же прикрытых неплотной сетью тросов.

Двери ближайшего терминала распахнулись. Поднятые по тревоге патрульные посыпались наружу, на ходу надевая шлемы и прикрывая экзоскелеты защитным полем. Они торопились к ближайшему проёму в ограждении. Один из них, остановившись в проходе, подавал кораблю световые сигналы.

Гедимин оглянулся на табло — секунды, оставшиеся до прибытия, уже не мелькали, отсчёт времени остановился, но вопросительные знаки так и не сменились названием или хотя бы видовой принадлежностью. "Мианиец?" — сармат перевёл взгляд на корабль, к которому уже сбежались патрульные. "Маленький шаттл. Никогда таких не видел. И..." — он задумчиво сощурился. "Это, скорее всего, не шаттл. Это звездолёт."

Над космодромом запоздало взвыла сирена. Из терминала вышел Фостер. Увидев его, Гедимин подался назад. За шерифом вышли двое растерянных патрульных рангом пониже, и сармат, не дожидаясь, когда на нём сорвут досаду, бесшумно шагнул в открытые ворота.

Музыка в баре уже смолкла; разносчики привезли новую еду, перед сарматами поставили по кружке чего-то прозрачного, одна досталась Гедимину.

— Спирт сорокапроцентный, — пояснил Кенен, широко улыбнувшись. — Ну как, Джед, уши отдохнули?

— Живой? — оглянулся на него Иджес. — Когда мимо побежали "копы", я подумал, что тебя схватили.

Гедимин качнул головой.

— Я их видел. Они меня — нет. Какой-то звездолёт прибыл на Кларк.

— Звездолё-от? — недоверчиво протянул Кенен, оглянувшись на Дэвида. Тот развёл руками.

— Теперь ясно, куда они все помчались. Ещё один пришелец? Надо предупредить Ренцо. Если даже шериф не знает, в отель наверняка не звонили.

— Пришельцы! — Кенен, улыбнувшись, поднёс ко рту кружку. — Наши межгалактические контакты растут и крепнут, верно? Не помню, чтобы хоть раз кто-то прилетел, не предупредив посла Тикийю. Обычно все всё знают за двое суток до прилёта.

— Он на крейсере, — отозвался Дэвид, убрав руку с передатчика. — Попрощался и экстренно отбыл. А ещё раньше улетел рокканец. Этот новичок, к которому все сбежались, — пока что единственный инопланетянин на Луне.

Гедимин думал о звездолёте. Шевелящиеся отростки, торчащие из бортов, напоминали ему страховочные тросы мианийских шаттлов, — но шаттлы на посадке вроде бы щупальцами не махали. "Очень маленький корабль," — эта мысль засела в мозгу, как заноза, и сармат постоянно к ней возвращался. "Такой миниатюрный двигатель? Четвёрка ЛИЭГов и антиграв? Откуда? У них ирренций запрещён... Или не у всех?"

22 июля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин, обогнув миниатюрный погрузчик, спустился по наклонному трапу и остановился. После перелёта на обшивке корабля его слегка пошатывало. Заказчик в Микатарре получил свои тринадцать килограммов плутония, а сармат — ещё четыре месяца относительного покоя.

В скафандре было ещё много кислорода, и Гедимин не торопился уйти под купол. Остановившись в тени барка, он повернулся к дальним южным площадкам. Зелёный звездолёт был ещё там — с вытянутыми вдоль бортов отростками он напоминал не шар, а каплю. Над ним возвели отдельный купол защитного поля, и сармат досадливо сощурился — теперь нечего было и думать выяснить состав и структуру корабля, лучи анализатора бесполезно размазались бы по куполу. Звездолёт по-прежнему был единственным на космодроме — ни мианийцы, ни рокканцы ещё не вернулись. "Интересно всё-таки, чей он," — думал сармат, незаметно для себя двигаясь вдоль борта барка к прозрачному куполу. "Кому ещё разрешили контакт?"

— Стоять! — заорал в наушниках перепуганный голос. — Руки за голову!

Гедимин, удивлённо мигнув, подчинился, но поздно — по его броне полоснул луч бластера. Он был ослаблен так, чтобы обжечь, а не убить, но, будь на месте сармата человек в лёгком скафандре, он надолго переехал бы в госпиталь. "Это же омикрон," — подумал Гедимин, растерянно глядя на подбежавшего к нему экзоскелетчика. "Совсем взбесились?!"