Ради тебя

— Сколько вам лет, претендент?

— Мне двадцать три.

— Когда вы первый раз использовали магию Света?

— Я использовала магию Света впервые в девять лет.

— Каковы были ваши первые заклинивания?

— Лечение, полет, ментальный крик.

— Для девятилетней самоучки — очень серьезный набор заклинаний. Где вы обучились им?

— Меня обучал жрец Житом. После его смерти я училась при встречах с другими жрецами, а также по книгам, которые могла найти.

— Вы хоть раз спасали или помогали представителям рас Орды, претендент?

— Да.

С балконов будто подул стылый ветер.

— Кому же вы помогли, претендент?

— Я помогла девушке-троллю, когда она упала в реку под мостом Торбардина. И я и она собирали травы и часто видели друг друга с противоположных берегов. Я не могла не помочь существу, которое попало в беду, это моя обязанность как жрицы.

— А вы не подумали, что тролльчиха могла родить детей, которые будут убивать наших солдат, или сама возьмет в руки оружие, претендент?

— Я тоже могу родить детей, которые будут биться за Альянс против ее народа, и я брала в руки меч, когда была на территории Орды. Но, думаю, это не изменило бы ее решение, упади в пучину я, прыгнуть следом и помочь мне, как не изменило и мое.

— Почему вы так уверены, что она сделала бы это?

— Потому что вы спросили, помогала ли я кому-то из Орды, а не помогал ли мне кто-то из них. Мы обе не раз выручали друг друга.

Тишина надолго повисла в огромном зале.

— Что ж, претендент, готовы ли вы показать нам вашу магическую силу дабы услышать наше окончательное решение?

— Готова.

Перехватив посох в правую руку, Ле на секунду закрыла глаза, стараясь справиться с волнением. В этот момент душа ее обратилась к посоху, и тот откликнулся, издав низкий гул, от которого по спине побежали сладкие мурашки. Ле взмахнула посохом, и магия, вырвавшаяся из него, заиграла нежную мелодию, разукрашенную переливами вплетенной силы жрицы.

Это был танец-бой. Ле плавно перетекала из одной позы в другую, воздух вокруг нее колыхался, и волны излечивающего тепла устремлялись в стороны. Резкие повороты, и с пальцев срываются заклинания исповеди, мощной спиралью закручиваясь в воздухе и уходя в стены собора. Яркие всполохи огня, окружившие жрицу, заслонили ее выгнутое дугой тело от взгляда наблюдателей, в этот момент она была огнем сама. Резкий пас, и магия туманом вьется у ее ног. Тонкая пленка — вибрирующий, будто дышащий, щит, темное создание, родившееся из мрака — это заклинание было новым, она нашла его в старых фолиантах Даларана, когда ей посчастливилось там побывать, вызов того, кто при правильном обращении восполнит силу самого жреца, либо убьет его. Яркие звезды и мгновенное перемещение по залу в радужных всполохах — скорость дарованная ярким пером Света. Мощный звездопад, несущий огромную исцеляющую силу и, наконец, от воздетых рук потянулся и заблистал, покрыв собой весь зал, сотканный из света барьер, не пропускавший внутрь ни одного вражьего заклинания. Это было очень красиво. Очень сильно. Когда девушка опустилась на одно колено, дабы отдышаться, с балконов послышался гул. Это были аплодисменты. Ле скрыла улыбку, но сердце ликовало.

Верховный Жрец Астера встал со своего места и, подойдя ко все еще коленопреклонённой девушке, стукнул посохом по полу.

— Отныне, Лейна Андервест, вы являетесь членом Ордена. Ваш ранг двадцать третий.

Ле вскинула голову. Гул с балконов в эту секунду не смогла заглушить ни одна магия.

— Ваше Преосвященство, это уже уровень...

— Да, дочь моя. Однако, зная, как вы любите странствия, я понимаю, что заманить вас на должность епископа не удастся в ближайшее время. Но надежда теплится, что когда-нибудь вы захотите передать свои знания новому поколению, а возможно приобщиться к тому, чтобы нести Свет народу.

Он оглядел жрецов.

— Согласны ли вы с моим решением, братья?

Единый удар шести посохов поставил точку в церемонии.

Поднявшись, жрица в сопровождении Астеры устремилась к выходу.

Когда массивные двери захлопнулись за ними, Его Преосвященство произнес.

— Это было впечатляюще, я рад, что не ошибся в вас. Понимаю, что вы устали, однако, мне бы хотелось обсудить с вами некоторые детали, пока вы опять не убежали за приключениями, дочь моя. Прошу вас подождать в моем кабинете. Вейланд проводит вас. Но прошу заранее извинения, ждать придется около двух часов, ибо нам предстоят еще четыре церемонии посвящения, они будут не такими яркими, как ваша, но требуют нашего внимания.

Отказать в такой просьбе Лейна не могла. Да и хорошо, что Астера хочет сразу решить все дела, это позволит отбыть вместе с Симой в кратчайшие сроки.

Магистр вернулся в зал, а Вейланд пригласительным жестом попросил следовать за ним. На Ле накатила усталость, что она даже не заметила, как оказалась в кабинете Верховного Жреца.

Кабинет-библиотека имел схожие "черты" с залом церемоний: он тоже был круглым с резными колоннами, но ограничивался одним рядом балконов второго этажа, где все стены занимали книги. Не было купола, потолок тонул в темноте. Тяжелые шторы оставляли лишь небольшие треугольнички света. Массивная деревянная мебель дышала стариной. Напротив стола стояли два кресла, обитые кожей. В одно из них и опустилась Ле, только сейчас осознав, как ей хочется отдохнуть. За Вейландом тихо вошел служка с подносом полным фруктов и заварочным чайником с маленькими серебряными чашками. Поставив поднос на край стола, и, поклонившись, оба мужчины удалились, оставив гостью одну.

Глава 4

Решение и выбор

Добравшись до чайника, Ле опустошила его моментально, прохладный, чуть сладковатый напиток отлично удалил утолял жажду.

Девушка облегченно вздохнула и уселась в кресло с высокой резной спинкой, правда, откинуть голову и расслабиться не особо получилось — утянутые в узел волосы жутко мешали.

Прикинув, что до прихода Верховного жреца времени достаточно и она может спокойно отдохнуть, девушка вытянула удерживающие волосы шпильки. Золотая волна разлилась по плечам и груди. Блаженство! Ле много раз порывалась их постричь, это сильно облегчило бы жизнь, но лишиться единственного украшения так и не решилась.

Почти заурчав от удовольствия, жрица, повернувшись боком, в нарушение всех мыслимых правил этикета закинула ноги на подлокотник кресла, и, уютно устроившись, с наслаждением закрыла глаза. Может и не очень прилично, зато безумно удобно!

Голова была абсолютно пуста и легка. Про ранг, епископство и тролльчих можно подумать позже. Дрема подкралась тихо-тихо, мягко укутывая и убаюкивая.

Нежное прикосновение к щеке заставило Ле блаженно вздохнуть, в полусне казалось, что это мама гладит ее и вот-вот тихо запоет свою песню-колыбельную. Кажется, даже замурлыкав от удовольствия, девушка приоткрыла глаза.

Сказать, что дрема слетела моментально, не сказать ничего! Когда ее сонный взгляд встретился с синими глазами короля, сидевшего на корточках возле кресла, Ле развернула бурную деятельность.

Правда, попытка резко принять положение из полулежачего хотя бы в сидячее, провалилась с треском: девушка умудрилась уютно устроиться на своих же волосах, а голова оказалась запрокинутой назад. Тихий смешок, и сильные руки освободили жрицу из ловушки, осторожно поставив на ноги. Пальцы Вариана запутались в ее волосах, и теперь расплавленное золото стекало с его руки. Ле поспешила высвободить королевскую длань из волосяного плена. Сердце билось, как сумасшедшее.

Сегодня он был одет в полный доспех с плечами в виде грифонов и львов, с наручами в опушке, латными накладками на штаны, волосы были собраны в тугой хвост. Ей казалось, он стал еще выше и еще мощнее. Чтобы совсем не впасть в панику Ле уставилась на его пояс с головой льва, надеясь успокоиться и привести мысли в порядок.

Вариан Ринн протянул руку и нежно коснулся ее лица. Бережно приподняв подбородок, он заставил ее посмотреть на своего короля.

— Я так страшен?

Ле покачала головой и опять опустила глаза.

— Ты сбежала с бала, оставив меня без танца, но за то, что видел сегодня, я, так и быть, дам тебе еще один шанс, — в его голосе слышалась добрая усешка.

— Ваше Величество, — хриплый голос девушки испугал ее саму. — Я ... простите меня, я не понимаю, что происходит.

Поцеуй и такие нжные прикосновения...

— Все просто, Ле, ты мне нравишься, — правая рука опустилась на талию, притянув жрицу к королю, левая поймала ее локон и накручивала его на палец.

— Ранг... — сердце Ле сжалось.

Король усмехнулся.

— Присвоен абсолютно верно, я считаю, каждый получает по заслугам.

Он, опустив голову и принялся целовать ее шею. Ле задрожала. Упершись ладонями в грудь короля, она откинулась назад, умоляя:

— Пожалуйста, Ваше Величество... Я так не могу, пожалуйста!

Его рука лишь крепче прижала упирающуюся девушку, вторая же, погрузившись в ее волосы, потянула голову, назад обнажая шею и грудь. Она, словно кукла, застыла в его руках, чувствуя горячие губы на своей коже. Ей не было больно. И жаркая волна внизу живота отлично доказывала, что телу происходящее нравится. Но это надо было остановить!

— Ваше Величество! — это надо прекратить.

Но его напор стал лишь сильнее.

— Вариан...

Король, не прерывая поцелуев, что-то пробормотал.

— Вариан, пожалуйста, остановись! Если я нравлюсь тебе, я верю, ты не причинишь мне вреда.

Рука, обнимавшая ее талию, разжалась. Ле покачнулась, но устояла на ногах. Но его вопрос застал ее врасплох, едва не выбив почву из-под ног.

— Твое сердце свободно, Лейна Андервест?

Она удивленно приподняла брови.

— Вы имеете ввиду .... Нет, я... У меня никого нет.

— Хорошо. Завтра вечером я жду тебя на театральном представлении во дворце, гостей будет немного, в семь за тобой приедет карета, — все это он говорил, направляясь к двери.— Разумеется, твои спутники тоже приглашены.

Девушка ошарашено застыла.

— Ваше Величество, я отбываю сегодня ночью с графиней домой.

Король остановился и повернулся к ней. Его лицо стало мрачным и грозным.

— Нет, Лейна, не отбываешь. Графине был обещан обеспеченный короной займ на покупку пушек. Если ты не будешь присутствовать на представлении, Симанелла будет разбираться с долгом самостоятельно.

Он резко развернулся и вышел из кабинета, оставив Ле с дико стучащим сердцем и непреодолимым желанием испариться из этого мира.

* * *

Жрица прибывала в такой глубокой задумчивости, что даже не заметила прихода Великого жреца. Астера, бросив на девушку странный взгляд (ведь волосы она так и не успела уложить, просто скрепила в конский хвост тесемкой), но тактично промолчав, предложил все еще стоявшей посреди комнаты девушке присесть. Разговор был исключительно деловой и достаточно краткий. Ле приложила все силы к тому, чтобы сконцентрироваться на просьбах и пожеланиях Верховного жреца. Среди них было написание пары работ по определенным видам заклинаний и тактике ведения лечения во время боя. Поиск новых дарований для Ордена. И, разумеется, соблюдение его интересов. Астера выдал жрице допуски в крупные библиотеки и, вручив золотой жетон в виде взмывающего ввысь голубя, отправил восвояси, напоследок, наказав, не менее чем раз в полгода отчитываться лично перед ним.

Вейланд, удивленно взглянувший на растрепанную жрицу, сопроводил ее на карете к таверне. Разговор не вязался, Ле просто не могла заставить себя говорить. Угроза короля набатом звучала в мозгу.

Графиня с сыном еще не вернулись и это было замечательно. Вежливо, но быстро попрощавшись с провожатым, Ле вбежала вверх по лестнице. Влетев в комнату, девушка заперла дверь на ключ и бросилась на кровать.

Мысли водили в голове грустный хоровод. И самое гадкое, что не последнее место в них занимали те, что ярко и реалистично рисовали ласки короля. Он хотел сделать ее своей любовницей. Это ясно как Свет. Если она откажется — пострадает Сима и вся ее земля, ведь контракт наверняка подписан, а без королевского обеспечения займа Сима и две пушки потянула бы с трудом, не то что пять. Единственное, в чем Ле была уверена, так это в том, что о любовницах короля, если они конечно сами того не хотели, никто не знал. Он старался личную жизнь не выносить на всеобщее обозрение. А, значит, возможно, одной ночи с неопытной жрицей ему хватит, чтобы успокоиться.

Неопытная — очень хорошая характеристика. Ле двадцать три, а она никогда не была близка с мужчиной, сначала строгие родители, потом ученичество, и хоть в походах многие сходились, но девушку то ли оберегали, то ли она просто не была привлекательна. Да к тому же никто кроме паладина Ставроса не зародил в ней желание... принимать и дарить ласку. Да и жречество все же учило воздержанию и целомудрию, правильности выбора, уверенности в нем. Самые высокие ранги служителей никогда не обременяли себя семьей, уходя в служение Свету без остатка. И после гибели Ставроса Ле стала склоняться к этой мысли. Именно поэтому девушка и поставила себе столь высокую планку в жречестве.

Ле не могла понять, почему король так заинтересовался ею, ведь ничего особенного в ней не было. Да, талантливая жрица, но ни родовитостью, ни красотой, она не отличалась.

Попросить о помощи Астеру — скандал с возможными последствиями для дружеских отношений, наверняка имевших место между королем и жрецом. Хотя скорее для нее... В любом случае ситуация диктовала свои условия.

Вернувшаяся Сима громогласным голосом объявила, что любит свою страну и своего короля, и начала отдавать приказы, подгоняя всех и каждого в обратный путь. Похоже с пушками все улажено. Ле отозвала подругу в сторону. Она, конечно же, не могла сказать, что король может поступить столь ужасно, поэтому, сославшись на то, что не все проблемы с присвоением ранга улажены, сообщила Симе, что жрице придется задержаться в столице ненадолго, но она нагонит отряд, как только сможет. Хотя, не сможет! Сима была в столь приподнятом настроении, что решила отправиться в Стальгорн на грифонах, чтобы быстрее оказаться дома. Графиня была крайне удивлена, но Астера был для нее авторитетом, и если требовалось остаться, то, что же делать.

Варрик был опечален новостью. Он ходил тенью вокруг Лейны, пока не получил от матери тычка и не отправился готовить лошадей к отъезду. Подруги простились. И вскоре Сима с отрядом отбыла в сторону мастера полетов, скрывшись в городских сумерках, разгоняемых лишь большими желтыми фонарями.

Всю ночь Ле не сомкнула глаз, плюнув на попытки заснуть, девушка пошла бродить по ночному городу, вдоль каналов и спящих домов, до гигантского порта, где даже ночью не замирала жизнь. Запах моря успокоил девушку. Решение было принято. Отступать некуда. Но горькое послевкусие этого решения не хотело покидать жрицу.

Вернувшись в таверну уже под утро, девушка, не снимая одежды, завернулась в плащ и уснула. Ей снился Ставрос, он гулял с ней по зеленому лугу, всячески подбадривал, чмеялся. Был таким, каким она помнила его с озорной мальчишеской ухмылкой и теплотой в глазах.