Синева

У каждого есть свой предел человеческих возможностей в реакции на постоянный обман и мерзости, от которых не спрячешься даже дома.

Да и что — дом? Для массы американцев уже давно это просто временно арендованные 'четыре стенки и потолок', по степени удобств и внешней значительности соответствующие временному социальному статусу и показателю 'личного успеха' жильца-нанимателя.

Сменился статус, например, тебя уволили с работы, отправили на пенсию, и съёмное жильё тут же меняется на то, что поскромнее и подешевле. А если всё пойдёт совсем плохо или нарвёшься на какой-нибудь неподъёмный иск с судебным решением, то, вполне возможно, что твоим следующим домом до конца жизни будет картонная коробка под мостом среди безработных.

Большинство американцев и европейцев сегодня поставлены своими продажными правительствами в такие условия, что должны под страхом нищеты, изо всех сил, непрерывно бежать, как белка в колесе, чтобы уйти от банкротства.

Но, вода догоняет, мочит пятки и вопрос только в том, когда придёт время, и ты не выдержишь этого постоянного напряжения и свалишься...

Причём, этот 'бег в беличьих клетках' повсеместно идёт не по правилам, одинаковым для всех, а по двойным-тройным стандартам.

Кто-то из 'хозяев аттракциона' всегда может остановить клетку и утопить белку, которая ему чем-то не понравится. Не так быстро бежит, шкурка облезла или вообще выскочить из клетки хочет...

Кто же эти пресловутые 'хозяева аттракционов'?

Генерал всю жизнь думал об этом, но так и не пришёл к окончательному выводу.

Одно время он считал, что виновата неидеальная система устройства государства. Капитализм — он всё определяет — отношения в обществе и семье, ценности, возможности, свободы личности.

И это, так называемое 'общество равных возможностей', 'демократия', лучше, чем всякие другие государственные системы: коммунизм, социализм, монархизм.

Почему лучше?

'Демократия' будто бы даёт каждому члену общества большие шансы состояться, стать богатым значительным человеком, а значит, занять ту ступень в иерархии, которую только пожелает и на которую хватит способностей.

Формально так. Нарисованный волшебный замок.

Но дьявол прячется в деталях...

После того, как Говард прочитал книги 'Будущее капитализма' Лестера Туроу и 'Закат Европы' Освальда Шпенглера, розовые очки с глаз упали.

Генерал вообще читал много, он, в отличие от современных молодых и заточенных на быструю карьеру офицеров и чиновников армии США, проходивших обучение на компьютерных тренажёрах, да на кратких 'выжимках' из старых учебников и руководств, тщательно отредактированных военными психологами, предпочитал первоисточники и реальные факты, опыт, внутреннее ощущение понимания темы.

А когда начинаешь понемногу разбираться, что происходит и вникать в действующие 'правила игры', то, оказывается, что всё обстоит далеко не так, как кажется на первый взгляд.

Для дураков и наивных работают одни правила и законы, для богатых, хитрых и бессовестных — другие.

Это как на поверхности спокойного озера — тишь да гладь, да божья благодать, лодочки с отдыхающими плавают, взор умиротворяют водяные лилии, ряска, цветочки. Птички на берегах поют, убаюкивают.

А в глубине — страшные, невидимые сверху чудовища, которые рвут на куски несчастных людишек, ненароком заплывших в прогалины зарослей камыша, скрытых от взоров праздной публики.

Благостная картинка на поверхности и дантов ад внизу...

Говард вздохнул. Когда 'людишки' начинают понимать, что происходит — спасаться поздно...

Ты поверил фальшивой картинке, сел в лодку, доверился миражу и отплыл далеко от берега. А там — тебя либо сразу сожрут в подходящий момент, либо, если выпадет шанс — сам станешь одним из этих подводных чудовищ, примешь их вид и поживёшь ещё какое-то время до тех пор, пока тебя не съест кто-то более сильный, коварный и голодный. И которому начихать на твою 'толерантность', права гражданина, твою веру и твою покорность, потому что этот 'кто-то' — каннибал.

А орать с лодки беспечным отдыхающим на городском озерке в центре цивилизации: 'Спасайтесь! Выходите из воды! Здесь плавают жуткие чудовища!' — бесполезно. Никто не поверит.

Кроме того, как только ты раскрылся и дал понять сведущим, что знаешь об угрозе, тебя тут же уничтожат. 'Случайно' твоя лодка перевернётся или ты сам вдруг упадёшь за борт, не суть важно...

Кто-кто, а генерал Дуглас прекрасно знает, как это делается.

Да и необязательно убивать, часто достаточно просто дискредитировать 'народного защитника' и 'правдоискателя', включив технологии аппарата власти — СМИ, 'жёлтую прессу', визг подкупленных журналистов, чиновников и обывателей.

И вопрос решён. Потом, будь ты хоть трижды герой, а от ушатов дерьма вряд ли отмоешься. И будешь надолго лишён своей 'лодки', трибуны, репутации, прав и свобод гражданина.

Есть некая бутафорская сцена общемирового театра, где играют нанятые актёры и отрабатывают свой хлеб, исполняя заданные роли выдуманных персонажей, от которых умиляются простодушные зрители.

Есть оркестровая яма, где нанятые музыканты исполняют в составе общей симфонии каждый свою партию для создания настроя и интриги ожиданий зрительского зала. Музыка рождает звуковой фон, эмоции, заданное настроение. Включает психологический код открытия сознания.

И есть некие тайные ложи, где согласно ранжиру и профессиональной компетенции высокопоставленные магистры дают и оплачивают задания на проведение кампаний, мероприятий, секретных операций, создание всяческих античеловеческих зомбирующих произведений искусства, культуры, литературы другим, менее высокоранговым членам лож, которые в свою очередь, привлекают к исполнению заданий обычных рядовых подрядчиков. Втёмную.

За деньги или за очень большие деньги эти подрядчики создадут новые 'культурные ценности', новые моды, новые направления искусства и свобод личности, отпиарят и надуют новые символы эпохи, прогресса, политических лидеров и шоуменов.

Одни строят новую стратегическую картину мира, перекраивают историю, другие пишут под неё сценарии, третьи тупо исполняют работу и, в итоге, через музыку, фильмы, извращённую ложную 'псевдореальность' и новые человеческие 'ценности', системы внушения добираются до сознания плебса и управляют обществом.

Разворачивают его туда, куда нужно жрецам лож, меняют мировоззрение обывателей и миропорядок. Не только в программах кинотеатров, школ, университетов и телевидения, но и в политике, в мире, в границах и устройстве государств, нормах морали, права и веры.

Этим задаётся вектор движения, направление, в котором должно идти население того или иного государства и всей планеты, чтобы соответствовать задачам заказчиков-бенефициаров.

А вот кто эти тайные заказчики и куда, к какой судьбе они ведут мир — это самая главная и самая мрачная тайна на сегодня.

Дуглас давно уже понял, что его роль, несмотря на относительно высокое положение в армии, это роль всего лишь наёмного профессионала — дирижёра одного из многих оркестров, который только исполняет чью-то музыку по выданным нотам или, в крайнем случае, начальника труппы актёров из столичного театра, который ставит спектакли не по своему выбору, а по указанию министерства 'культуры', в котором есть и агенты 'ложи'. Они действуют по указке из вышестоящего центра. И так всё выше, и выше...

В этой цепочке формальных исполнителей — концов не найти.

Дело таких, как Дуглас, обеспечивать и выполнять. Рассуждать и решать — строго в пределах своих полномочий. Как только попытаешься выйти за рамки — получишь по рукам. Или сразу по голове.

В свете этих размышлений недавний инцидент с Деборой не давал покоя. Происшедшее — за гранью армейских традиций, дисциплины и, вообще, здравого смысла. Дуглас пока так и не решился встретиться с начальством и поставить вопрос о поведении министра ВВС США на рассмотрение аттестационной комиссии Пентагона.

Надо было основательно подготовиться для такого хода.

Сегодня, в предрассветное июльское воскресное утро, Дугласу не удалось выспаться. Через полчаса уже надо одеваться. Скоро они со старым знакомым, сенатором Рэндом Полом, которого удалось увлечь идеей в кои-то веки выбраться на природу и порыбачить на живописной речке, где водится форель размером с 'поросёнка', поедут в заповедное глухое место.

Про него когда-то рассказал Дугласу знакомый рыболов-фанат. Там, в старую грязнуху Миссисипи впадает чистая и стремительная река, ещё не отравленная промышленными отходами химических предприятий и новых скважин по добыче так называемой 'лёгкой нефти' и 'сланцевого' газа.

Скоро в Америке не останется чистой воды и заповедных уголков природы. Отравят всё! Где потом жить, что пить и чем питаться американцам, королей нефтяных и других транснациональных компаний не волнует...

А вот Дугласа это беспокоит. И очень сильно.

В устье речки, впадающей в Миссисипи, можно поймать как радужную форель, так и огромного сома, зашедшего с глубины на кормёжку в струю чистой холодной воды в надежде поживиться чем-нибудь, вынесенным с дальних лесных заводей. Кроме сомов, в устье могла взять и любая другая рыба, ещё оставшаяся в этих глубинах. Так что повезти может, и Дуглас надеялся, что приятные сюрпризы будут.

А самое главное, ему представится возможность побеседовать с сенатором — человеком, прекрасно знающим, что происходит в коридорах власти, 'под поверхностью пруда' и получить некоторое представление не только о текущем моменте и раскладе сил, о стаях 'подводных чудовищ', но и о том, чего от них ждать в скором будущем.

Кто на самом деле разработал и санкционировал операцию 'Несокрушимая решимость' и зачем? Кто стоит за Деборой Ли Джеймс и почему такие как она пользуются покровительством власти?

Какие силы разрушают США, Европу и страны мира?

И самое главное — зачем?

Громко запипикал сигнал электронного будильника. Четыре утра.

Подъём!

Говард откинул одеяло, вскочил с кровати, оделся и включил кофеварку. Пока готовился кофе, успел умыться и побриться. Чехол с удочками, подсачек, рюкзак с рыболовным инвентарём, аптечкой и всем необходимым для приятного проведения дня приготовил ещё вчера, не без некоторой ностальгии по прошлым, более спокойным временам. В нынешние же, нечасто удавалось побаловать себя полноценным выходным днём, а тем более, выбраться на охоту или рыбалку.

На кухне Говард выпил кофе, немного размял мышцы и суставы рук, затем вышел на веранду.

Стояла глубокая предрассветная тишина. Вдоль бетонных стен участка с колючей проволокой, поверху, там, где стояли видеокамеры, горели лампочки. Светились окна в домике охраны. У мониторов дежурили сотрудники службы безопасности, охраняя покой генерала армии США.

С восточной стороны, оттуда, где разгоралась алая полоска рассвета, послышалось негромкое жужжание авиационного мотора. Через несколько секунд с неба вынырнул изящный длиннохвостый вертолёт, похожий на голубую стрекозу, сделал красивый пируэт и аккуратно сел на лужайку перед домом.

Прибыл товарищ по рыбалке.

Дверца вертолёта открылась, сенатор, высунувшись, помахал рукой Говарду, приглашая его побыстрее подняться на борт. Короткие утренние часы клёва рыбы — дороги!

Охрана генерала и домашние были предупреждены заранее о том, что утром их слегка побеспокоит 'небольшой шум' и поэтому в домике у ворот тревоги не было, а жена и дочки, если и были разбужены двигателем геликоптера, то, выругавшись сквозь зубы и натянув на головы одеяла повыше, вскоре вернулись к прерванным снам.

Говард заскочил в дом, быстро накинул на себя старую охотничью камуфляжку, взял сумку со снаряжением и продуктами, надел потрёпанные кроссовки, затем, подхватив рюкзак и чехол с удочками, побежал к вертолёту.

До места летели минут сорок. Судя по приподнятому настроению Рэнда, он был рад вырваться из городской духоты и хоть на какое-то время забыть о работе, политике и всяких срочных неотложных делах. Сенатор был весел, рад встрече и настроен на хороший уикенд.

Вертолёт приземлился на лужайке у окраины леса, недалеко от устья форелевой речки, впадающей в полноводную Миссисипи. Берега тут были открытыми, глинистыми, поросшими невысоким кустарником постепенно переходящим в густой лес.

В пространстве обзора не было видно ни дорог, ни машин, ни людей. Только по середине большой реки неторопливо плыла баржа.

Выгрузились быстро. Охранники Рэнда, двое крепких мужчин, внимательно осмотрели окрестности в бинокли, вытащили из вертолёта вещи сенатора, раскладные стол и стулья, небольшой металлический гриль для барбекю, мешок с углём и пакеты с продуктами.

Потоптались, установили гриль и сноровисто насыпали под ним уголь.

— Чувствуется, что они у тебя выдрессированы — кивнул на охранников, генерал.

— Охрана должна уметь всё! В том числе проявлять находчивость и навыки выживания, — улыбнулся сенатор, — а также обеспечивать комфорт охраняемому лицу.

— Узнаю твои эпикурейские привычки. Так что, они за нас и рыбу ловить будут?

— Ну уж нет. Рыбу — это мы с тобой добывать будем. А мои преторианцы подготовят всё для барбекю, осмотрятся вокруг и, если причин для беспокойства не найдут, то я их до конца дня отпущу отдыхать. Понадобятся раньше — вызову по телефону.

— Так ты что, на улов совсем не надеешься, раз даже печку с мясом с собой привёз?

— А подстраховка никогда не помешает. Если чего-нибудь поймаем, сделаем шашлык из рыбы, если ж не повезёт, то к столу пойдёт мясо. Умный человек всё предусмотрит, чтобы из-за какого-то пустяка не испортить себе настроение.

Генерал с сенатором расстелили на траве плед и принялись распаковывать и раскладывать на нём рыболовные принадлежности.

Охранники пошли к кромке леса, потом, вдоль неё, разделившись, к берегам большой и малой рек.

Говард с Рэндом собрали удочки и отправились к форелевой речке. Навстречу им оттуда, после осмотра участка, шёл один из сотрудников службы безопасности. Говарду показалось, что он глянул на рыболовов с сочувствием.

Подойдя ближе к речке, понял почему. Видимо, накануне в верховьях прошёл дождь, и вода в реке была мутной. В таких условиях ловить форель было бессмысленно.

Так! Маленькая неприятность. Но не катастрофа. Хорошо, что они приехали к месту слияния двух рек и во всеоружии. Теперь остаётся один выбор — ловить в Миссисипи.

Собственно, ничего страшного. Придётся только убрать форелевую снасть, она уже не понадобится.

А на большой реке глубинных обитателей полно. Кое-где слышны тяжёлые шлепки по воде, сверкает чешуя. Рыба играет. Утренний клёв должен быть.

Лёгкий утренний туман над широкой рекой почти рассеялся. Край солнечного диска приподнялся над горизонтом.

Говард размотал леску, снарядил крючки разными насадками и забросил три донных удочки, закрепил на провисе колокольчики. Потом поставил две поплавочных и пошёл помогать Рэнду.

Тот уже забросил две донки и готовил спиннинг.

— Судака надеешься взять? — спросил Дуглас, подойдя поближе и разглядев крупную блесну.