Чужая кровь. Глава 5

Потом было пробуждение в насквозь фальшивой комнате. Она пахла неправильно, транслирующийся по радио матч был полной чушью, а медсестра двигалась с плавной грацией бойца ближнего боя.

Картонные стены разлетелись, и мир навалился на него, оглушая, подавляя, давя, как лавина. Дальнейшее слилось в одну тягучую кошмарную мутотень. Ему врали в глаза, лили сироп в уши, но он жрал, не морщась, и молчал. А что оставалось делать?

Его переживания и тяга к самоубийству никого не волновали. Никого не интересовало, что война для него была вот только вчера. Что он мертв внутри из-за того, что его мира нет — это не его мир. Что он остался совершенно один. Что ему просто тупо страшно от окружающей его действительности. Что он опять чувствует себя цирковой обезьяной на длинном поводке, который крепко держит рука очередного хозяина.

Для всеобщего блага, разумеется.

Что у него нет друзей, лишь знакомые и соглядатаи. Что...

Но он молча делал, что скажут, держал язык за зубами, ожидая, когда же ему выдадут документы, ночевал в одиночку в пустой квартирке и чувствовал себя древней развалиной. Музейным экспонатом.

А потом в один из серых унылых дней его познакомили с группой поддержки, и Стив замер, потому что память у него идеальная, а дальтонизмом он и до эксперимента не страдал.

Эти янтарные глаза он бы узнал даже после удара по голове. Волчьи глаза, совершенно звериные, на хищном смуглом лице. Характер у их обладателя под стать: жестокий и несгибаемый.

Стив смотрел на Рамлоу, и временами чувствовал, как от присутствия этого человека у него по коже проходит ледяной ветерок. А ведь он суперсолдат, он способен проломить ударом кулака стену и может поднять автомобиль, его реакции позавидуют хищники, а регенерация заставляет людей суеверно креститься.

Рамлоу — человек. Профессионал в деле убийства себе подобных, имеющий многолетний опыт, невероятно опасный и не имеющий ни капли морали. Стив знает — способен разорвать его голыми руками, скрутить, как ребенка, но что-то внутри, наверное, давно атрофировавшийся инстинкт самосохранения, предостерегал и останавливал своего хозяина от совершения глупостей, вроде спаррингов на иногда случающихся общих со Страйком тренировках. Если с другими бойцами, да с тем же здоровяком Роллинзом, Стив еще мог позволить себе небрежную демонстрацию физического превосходства, то с Рамлоу Роджерс сходился только в семи-контакте.

Только перчатки, щитки и почти балетная хореография, приводящая окружающих в бешеный восторг. Он не демонстрировал грубую силу, а пытался показать опыт бойца ближнего боя и вот тут регулярно садился в лужу.

Сила — силой, реакция — реакцией, а опытом схваток Рамлоу превосходил его многократно, и с легкостью пеленал обманными связками, как паук — слишком крупную добычу, которую в кокон запаковать — еще попотеть надо.

А еще Стива дико нервировал взгляд саркастичного, ядовитого на язык командира прославленного отряда: слишком цепко Брок за ним наблюдал, подмечая каждое движение. Так, словно запоминал слабые и сильные стороны, каталогизируя их в своей голове. Как с возможным врагом или как минимум неприятелем.

И еще Рамлоу не испытывал ни капли пиетета перед размороженной легендой.

Такое отношение цепляло и импонировало, не вызывая раздражения. Командир Страйка щедро делился с окружающими своим мнением, за что его окружающие обоснованно не любили, зато стремление к донесению правды, бодрствующее в Стиве круглосуточно, только довольно встрепенулось, явно встретив родственную душу, а сам Роджерс тихо радовался, что хоть кто-то видит в нем обычного человека, а не плакат с лозунгами, средство для продвижения на выборах или еще что-то подобное.

Он даже попытался подружиться с бойцами, прикрывающими его на миссиях, подмечая маленькие и весьма интересные мелочи, всплывающие по ходу общения, заодно отметив, что Фьюри как-то резко осунулся, словно кто-то хорошо вломил этому совершенно не уважающему личные границы человеку за протянутые куда не следует руки.

В принципе, этого стоило ожидать — рано или поздно, но Николас бы нарвался. Вопрос оставался только в одном: кому Фьюри так не вовремя перешел дорогу?

А потом случилось то, что заставило понять: мир вокруг гораздо опаснее и многограннее, чем он думал.