"Проклятый"

Решимости Кейн набрался через два дня, когда помогал Тиллю чинить прохудившуюся крышу. Когда он предложил свою помощь, тот окинул его долгим изучающим взглядом, словно оценивая силы, а потом неохотно кивнул в знак согласия. Наверх, однако, не пустил, велев придерживать лестницу и вовремя подавать настил.

— Я нашел в сундуке книги, — сказал Кейн, когда понял, что Тилль намерен ограничиться лишь необходимыми для дела фразами. — По истории, механике, философии. Интересный набор. Маргарет сказала, что это твои. Можно посмотреть?

— Не можешь не совать везде нос? — беззлобно поддел его Тилль и опасно свесился, пытаясь закрепить неподдающийся участок. — Бери, мне все равно уже ни к чему.

— А что так? — поинтересовался Кейн, вспомнив оброненную Тео фразу. Тилль негромко ругнулся, пряча лицо за длинной челкой, а потом все-таки ответил.

— Я собирался учиться. Думал уехать, готовился, читал. А потом... Отец умер, Тео был совсем мелкий. Как оставишь? Дом, хозяйство, все не бросишь. Так вот и остался.

— И ты смирился? — спросил Кейн. Тилль, не глядя, протянул руку, и он вложил в нее нужный инструмент.

— Я не смирился, — через некоторое время ответил Тилль, словно ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. — Это неправильное слово. Просто пришлось выбирать, и я сделал свой выбор. Я ни о чем не жалею, так что мне не с чем мириться. Когда-нибудь Маргарет встретит человека, которому я не побоюсь ее доверить. Тео вырастет и, судя по всему, не усидит на месте. И я смогу делать все, что захочу. Не знаю, радует меня это или пугает.

Кейн не мог подобрать ответ. Хотелось отвесить легкую шутку, которая бы сняла повисшее в воздухе горькое отчаяние, но нужные слова, как на зло, не шли на ум. Глупость же или неловкость могли все испортить. Кейн еще никогда раньше не чувствовал себя так беспомощно. Тилль сам пришел ему на помощь.

— Это хорошо, что ты остаешься, — сказал он, и Кейн, не веря своим ушам, поднял на него удивленный взгляд. — И мне будет проще, и Тео веселее. А то он совсем на рассказах деда Махея последний ум потерял, все опасаюсь, что сбежит. А так он тебя держаться станет, если не погонишь. Может, чему и научится.

— Не боишься? — прищурившись, спросил Кейн и с усилием разжал намертво стиснутые пальцы. Татуировка Гильдии буквально жгла кожу. — Я должен кое-что тебе рассказать.

— Должен, — усмехнулся, перебивая его, Тилль. — И расскажешь. В свое время. А пока...

Он ловко спрыгнул с лестницы, которую Кейн едва успел подхватить, и выпрямился во весь рост, заглядывая в глаза.

— И да, я боюсь. В тебе чувствуется беда, только я не могу понять — прошлая или будущая. В любом случае — время покажет. Передвинь лестницу.

— Что? — отмер Кейн, пытавшийся переварить услышанное. Тилль взглянул на него с сочувствующим сожалением, с которым обычно смотрят на душевнобольных.

— Лестницу передвинь, — повторил он будничным тоном. — Здесь я уже закончил. И привыкай, в этом доме не сидят без дела. Как только Маргарет разрешит, возьму тебя с собой в море.

— Это кто кого возьмет, — в тон ему усмехнулся Кейн и отвернулся, чтобы скрыть нахлынувшую радость. На плечо твердо и уверено легла горячая ладонь. И Кейн впервые с пятнадцати лет почувствовал себя дома.

Часть третья.

В море Тилль все-таки ушел один, справедливо заметив, что Кейн еще не готов к таким нагрузкам. Тот возражал, но быстро осознал всю бесполезность споров. Когда дело касалось упрямства, соревноваться с Тиллем не представлялось возможным. В доме тоже нашлись дела. Сперва Кейн перетащил все вещи Тилля в комнату Тео, в которой тот обитал с того момента, как его собственную занял выловленный постоялец. Это было общее решение, хотя Кейн и чувствовал себя неловко, потеснив хозяина.

"Это временно, — рассеяно подумал он, перебирая вытащенные из сундука книги, чтобы уложить в него подогнанные под его фигуру вещи. — Потом можно будет расширить дом, а пока так перекантуемся".

Маргарет перешила для него старую одежду отца, и теперь Кейн чувствовал себя так, словно окончательно распрощался с собой прежним. Будто избавившись от последнего тряпья, он обрубил все связи с прошлым, к которому не желал возвращаться. Это парадоксальным образом радовало и пугало одновременно. Если он перестал быть капитаном Кейном, то кем стал вместо него? Думать об этом не хотелось.

— А это куда девать? — раздался звонкий голос Тео, и Кейн, подняв голову, вздрогнул. В руках мальчишка неловко держал рунный меч Семара.

— Где ты его взял? — облизнув пересохшие губы, спросил он, глядя на оружие как на ядовитую змею. Тилль говорил, что выловил его прямо с мечом, который он, почему-то, так и не выпустил из рук. Судьба? Знамение? Предостережение? В груди болезненно кольнуло, и Кейн со свистом втянул в себя воздух, осознав, что перестал дышать. Тео глянул на него с недоумением.

— При входе валялся, — ответил он и залихватски крутанул мечом в воздухе. Тяжелое лезвие со свистом чиркнуло у самых его ног, и Кейн, прежде чем осознал, что именно делает, уверенно перехватил рукоять.

— Это не игрушка, — строго сказал он, и Тео, присмирев, виновато потупился в пол. Кейн вытянул руку, скользнул взглядом по гладкому сияющему металлу и едва поборол желание швырнуть оружие на пол. — Надо будет избавиться от него. Потом. А ты пока помоги мне тут, — велел он Тео и, ненавидя себя за слабость, украдкой спрятал меч под кровать. — Закончим, и посмотрим как дела у Маргарет.

Маргарет возилась на кухне. От кипевшего на огне котла шел восхитительный запах, а девушка, что-то напевая себе под нос, ловко резала овощи большим широким ножом. Тео моментально сунулся ей под руку, схлопотал легкий подзатыльник и, обиженно бурча, шмыгнул в дальний угол стола, откуда вскоре донесся хруст добытой моркови.

— Чем я могу помочь? — поинтересовался Кейн, втягивая носом острый пряный аромат. Маргарет глянула на него через плечо и кивнула в сторону погреба.

— Там соленья, бадья тяжелая, мне не достать. Вчера просила Тилля, так забыл. Он последнее время какой-то рассеянный.

— Не мудрено, — пробормотал Кейн, вспомнив, как рано тот поднялся перед отплытием. — Тут про что угодно забудешь.

Он приподнял тяжелую крышку люка, подпер ее доской и спустился внутрь, стараясь не оступиться на крутой лестнице. И чуть не споткнулся о нужную бадью.

— Проклятье! — вырвалось у него от неожиданности. Емкость выглядела внушительно. Кейн обошел ее по кругу, примерился, чтобы поднять, и от души помянул недобрым словом беспамятного Тилля. Небось, нарочно сделал вид, что забыл. Делать было нечего. Кейн поплевал на ладони, покрепче ухватился за ручки и потянул бадью вверх. И замер, прислушиваясь. Снаружи послышался какой-то шум.

— Тилль вернулся! — услышал он обрадованный возглас Тео и торжествующе улыбнулся. Кажется, ему не придется тащить в одиночку чертову бадью. Он уже собирался громко позвать Тилля, как раздавшийся сверху раскатистый грубый хохот заставил кровь отхлынуть от лица. Испуганно вскрикнула Маргарет, загремела, покатившись по полу посуда. Кейн, не помня себя от ужаса, ринулся наружу.

— Отпусти, гад! — вопил Тео, выкручиваясь из крепкой хватки Морела, который без труда удерживал брыкавшегося мальчишку. Правый глаз бывшего помощника капитана "Танцующего" закрывала черная повязка, чуть ниже щеку пересекали жуткие слегка поджившие разрезы. Ровно пять — параллельно друг другу, словно следы от когтистой пятипалой лапы. Кейн невольно вспомнил крик: "Скелеты!", и содрогнулся, представив, что произошло с командой. Вслед за Морелом в кухню вошли еще пятеро.

— Капитан, — недобро ухмыльнулся Морел, сжимая ладонью горло Тео. — Ишь ты, знатное чутье у старого Фрилла. Как сказал, что живой ты, так и есть. А мы уж пить собрались за помин души. А ты вот где... У шлюшки под подолом греешься.

Он подмигнул здоровым глазом Маргарет, которая растерянно озираясь по сторонам, поднималась с пола. Остальные глумливо захохотали, похотливо разглядывая девушку, и от их взглядов у Кейна невольно сжимались кулаки.

— Отпусти парня, — негромко, но уверенно потребовал он, делая шаг вперед — так, чтобы оттеснить Маргарет за спину. Не получилось. Верг опередил его буквально на мгновение, оказавшись рядом с девушкой и, ухватив ее за волосы, запрокинул голову назад.

— Хороша деваха, — расплылся он в довольной усмешке. — Поделитесь, капитан. Вам-то уже наверняка перепало самое сладкое.

— Отпустите их немедленно, — скрипнул зубами Кейн, незаметно оглядываясь по сторонам и лихорадочно пытаясь найти пути к отступлению. — Если вам нужен я — берите. Я перед вами виноват. А их оставьте, они вам ничего не сделали.

— Капитан, ты головой, видать, сильно ударился, — с напускным сочувствием произнес Морел и крепче стиснул горло Тео, вырвав у мальчишки придушенный хрип. Кейн сжал кулаки, давя вспышку гнева и пытаясь взять под контроль шумевшую в висках кровь.

"Дышать ровнее. Нужно решить дело миром, не поддаться. Я не могу поддаться!"

— Я дал зарок не проливать кровь. Начать все с начала. Отпустите их, и мы сможем договориться.

Срываться было нельзя, оставалось лишь надеяться, что ему удастся заговорить им зубы, а Тео и Маргарет тем временем успеют сбежать. За себя Кейн не боялся, хотя ясно читал свой приговор в глазах Морела. Прогулка в проклятый храм довела его до крайней точки. И, хотя Кейну ужасно не хотелось умирать, он ощущал в происходящем некоторую справедливость. Но Тео и Маргарет не должны были пострадать.

— Как подменили капитана, — поддакнул Морелу хромой Ларсон, скаля зубы в щербатой улыбке. От него знатно несло ромом, и это было очень, очень плохо. Трезвый Ларсон доставлял изрядно проблем. Ларсон пьяный становился практически неуправляем. — Прежде бы он уже схватился за нож, а потом — за чье-нибудь горло. Дай-ка я в него швырну чем-нибудь, а то вдруг морок ведьмин.

Он, не глядя, сгреб со стола большую глиняную миску и со всей силы запустил ею в Кейна. Тот не стал уворачиваться, принял удар плечом, сумев даже не поморщиться от боли. Ларсон недоверчиво распахнул глаза, а потом от души хлопнул себя по колену и расхохотался.

— Ты смотри, не морок! Братцы, вы видели?

— Видел, но глазам не верю, — поддержал его долговязый Блейк, панибратски опираясь на плечо непривычно молчаливого Ская. Тот за все это время не произнес ни слова и только стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

"Все-таки уцелел, прохвост", — мелькнула несвоевременная мысль, и Кейн поспешил выбросить ее из головы. Сейчас его волновало совсем другое.

— Хотите разобраться со мной, так разбирайтесь, — с напускным спокойствием повторил он, глядя прямо в глаза Морелу и стараясь не смотреть на перекошенное от боли лицо Тео. — Я даже могу прогуляться с вами до нок-рея. Сэкономите время и силы. А парня с девкой отпустите, вам они не нужны.

— Не заслужил ты нок-рея, капитан, — осклабился Морел и оглянулся назад в поисках поддержки. Ответом ему послужили четыре уверенных кивка. — Тебя бы прирезать стоило, как собаку, но мы не для того потратили две декады на поиски. Ты нам должен, капитан. Ты нам очень должен. За мой глаз, — он показал на пересекавшую лицо повязку. За Эдди. За остальных. Поэтому мы собираемся повеселиться. Что-то ты больно смирный, не к добру. Ну-ка, парни...

Краем глаза Кейн уловил движение прямо за спиной Ларсона, стоявшего ближе всего к выходу, и едва не застонал от отчаяния. Тилль! Вот же неугомонный дурень!

Все произошло слишком быстро. Тилль влетел на кухню, неумело выставив перед собой меч, и в одно мгновение нанизал на него не успевшего обернуться Ларсона. Тот захрипел, дернулся, свирепо вращая глазами, а потом развернулся, вырывая оружие из рук растерявшегося парня, и страшно, с размаха ударил его кулаком в лицо. Тилль, как подкошенный, рухнул на пол.

— Брат! — истошно вскрикнула Маргарет, бросившись к нему, но Верг крепко схватил ее за волосы и повалил на землю.

— Ах ты, ублюдок! — вызверился Ларсон, на губах которого выступила кровавая пена, и с ожесточением пнул Тилля в бок. — Получай!

Кейну показалось, что даже с его места слышен хруст ломающихся костей. На миг у него заволокло чернотой перед глазами, а в ушах зазвенел раскатистый хохот дьявольской твари из храма.

"Проклятый!"

"Убийца!"

"Не бывает плохих умений. Бывают только люди не очень..."

Рукоять легла в ладонь идеально, словно была выточена специально под него. Привычная, хорошо знакомая тяжесть ласкала руку, пробуждая к жизни скрытую в ней силу, и от этого тело пело, захлебываясь от эйфории.

"Судьба", — отстраненно подумал Кейн, взрезая Ларсона от шеи до живота. Лицо обожгло липким и горячим, в ноздри ударил терпкий солоноватый запах, моментально заставивший сердце биться чаще и сильнее.

"Значит, таков мой путь? Прямиком в ад? Что ж, постараюсь не сворачивать..."

Он брезгливо отпихнул ногой тело Ларсона и выставил перед собой меч, целясь острием в грудь побледневшему Морелу.

— Отпусти мальчишку, — процедил Кейн. — И, видит Бог, я отпущу вас с миром. Не искушайте судьбу.

— Пошел ты к черту! — оскалился Морел, но Кейн ясно видел лихорадочно бившуюся на его горле жилку. Морел боялся, и Кейн нутром чуял его страх. — Эй, взять его!

Верг отшвырнул от себя Маргарет, которая тут же кинулась к Тиллю, и, злорадно ухмыляясь, двинулся к нему, поигрывая мечом. Блейк уже успел обойти Кейна со спины, а Зордан, помахивая дубиной, встал у двери, словно опасался, что добыча может сбежать. Зря. Убегать Кейн не собирался. Все его тело походило на туго сжатую пружину и было полностью готово к бою. Словно и не случалось этих спокойных дней, к которым он уже успел привыкнуть.

Сталь зазвенела о сталь. Кейн стремительно ушел вправо, уходя от замаха, и резко рубанул наотмашь, целясь Вергу в живот. Рукоятью ударил Зордана в лицо, сводя счеты за Тилля, пнул под колени, заставляя рухнуть на пол, и в одно мгновение вспорол горло. Блейк умудрился достать его в плечо, но Кейна уже не могло ничто остановить. Он крутанулся на месте, разворачивая за собой Блейка, и точной подсечкой отправил его головой вниз прямо в незакрытый погреб. А потом медленно, вытирая об рукав потемневшее лезвие, повернулся к Морелу.

— Ты сам дьявол, — побелевшими губами выговорил тот и сделал шаг назад к так и не двинувшемуся со своего места Скаю. Чего тот ждал, Кейн не имел ни малейшего представления, но решил оставить ненавистного выскочку на потом, когда разделается с Морелом. — Ты... ты... Ты все равно за все заплатишь!

— Кейн! — в отчаянии прохрипел Тилль, пытаясь подняться на колени. Маргарет, бледная до синевы, но не растерявшая хладнокровия, обнимала его за плечи. — Кейн, убей его! Ради всего святого, просто убей его!

На лице Кейна не дрогнул ни единый мускул. Он крепче стиснул рукоять меча, жалея, что под рукой нет любимых пистолетов, и шагнул в сторону совсем одуревшего от страха Морела.

— Отпусти мальчишку, — снова повторил Кейн, и на лице бывшего помощника внезапно заиграла злорадная улыбка. При ее виде у Кейна перехватило горло. Он кристально четко осознал, что сейчас произойдет, и бросился на Морела, но тот оказался быстрее. Кинжал по рукоять вошел в бок Тео.