| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Зачем ты мне рассказал? Ты провернул все идеально, Петроний был никому не нужен, он все равно в Бездне. Только не говори, что совесть замучила, — удивилась Эрика.
— Да... Точнее, не совсем. Мне нужно было это рассказать. Не спрашивай почему. Вот и решил признаться сразу правителю, — объяснил он, намеренно опустив взгляд.
Почти правда, граф просто решил, пусть она лучше узнает от него, чем, например, от Игрока....
— Понятно. Демоны с этим дерьмом. Похоже, ты и так уже пострадал. Здорово рискнул, взял на себя немалые хлопоты, а друг вместо благодарности решил убить. Пришлось казнить его самому. Еще и нарвался на головорезов, пока спасал недоумка. Не знал куда деться со своими расстроенными чувствами, что прямо сюда признаваться пришел, — она едва улыбнулась.
— Как-то так, — согласился он.
— Если тебя утешит, ты был хорошим другом, но к сожалению, выбрал в друзья скудоумное ничтожество. Ну что, легче стало?
— Вполне. Тем более, я теперь думаю, что делать с Перстами и как проводить ритуалы, чтобы не вытошнило. Может, дашь совет по старой дружбе.
— Сходи к Альберту, у него, наверняка, зелье от тошноты найдется, — она рассмеялась.
— Главное, чтобы от самого зелья не стошнило.
— Прости, но ты оказался самым подходящим вариантом. Есть опыт с темными магами, смог организовать Перстов в походе, не боишься их, понравился им, тебя не обманешь иллюзией... Думаю, можно не продолжать? — она подмигнула.
— Понял уже. Не пойму одного, зачем нужен этот мессия, если и так справлялись? Наместницы им хватало. Тебе надоело к ним наведываться с проповедями? — поинтересовался Гортензий, все еще не теряя надежды избавиться от наказания.
— Наместница в скором времени отбывает на передовую. Если ничего не произойдет серьезного, месяца три точно меня не будет. Может и дольше. Некоторых магов я возьму, но не всех. Кому-то за ними нужно присматривать и ведать соглядатаями...
— Постой, ты серьезно? На счет войны... Разве есть такая необходимость? — изумился Гортензий.
С передовой в последнее время приходили только хорошие новости. Фанатики еще в самом начале бросили основные силы на метрополию и потерпев поражение, теперь вынуждены обороняться. Мало того, у них куда более серьезные проблемы с продовольствием. После восстановления части мостов удалось наладить снабжение, фанатикам же остается рассчитывать на свои возможности, коих не особенно много. Своим же беспределом они уничтожили торговлю и помешали земледельческим работам. Так называемые "обители искупления", а по факту каторги на полях, проблему не решили, награбленное и запасы сожрали, а молитвой сыт не будешь. Другое дело, святошам остается только молиться.
Преквистская и олдская чернь теперь бежит не только от фанатиков, но и от голода. Торговать со святошами не желают даже враги Империи хамонцы. У тех свои планы, но пока не суть, фанатики в худшем положении чем даже осажденная Ольмика. Ополчение города и маги крепко держат оборону, а не умереть горожанам с голоду помогают маркийские купцы, продающие зерно и прочие припасы. В три дорога, но на том спасибо. Флота у фанатиков нет, мешают разве только халифатские пираты. Когда прибудет войско генерала Маркуса, оголодавшим фанатикам можно только посочувствовать. Наемники уже освободили два небольших города и три крепости, миновав осаду и продвигаются вперед.
На других направлениях тоже все неплохо. Наемники Тильской гильдии под командованием кондотьера по прозвищу Железный Кулак двигаются вглубь Олда толком не встречая сопротивления. На северном фронте Лемский осаждает Ниадар, столицу Преквистского герцогства, причем вряд ли осада продлится долго. Что до Кирии, там голода нет, однако Клиф уже выдвинулся с северным ополчением. На халифатском фронте цель сейчас не допустить беспредела банд в метрополии и помочь беженцам. Эрика поручила это Верховному маршалу Виктору...
— Мне нужно развеяться. Не всем в удовольствие придворная жизнь. Сейчас еще терпимо, но все эти пляски с Ирскими меня утомили. На счет необходимости, лишним не будет. Например, Верховный маршал нуждается в крепком словце. Пьянствует в Дармбене, ублюдок, — она зловеще улыбнулась.
— Насколько я знаю, Маркус и наемники Гильдии без него справляются, а Виктору ты сама велела остаться в Дармбене, — недоумевал граф.
— Справляются, но открою тебе секрет, талерманец сам остался в Дармбене. Что я должна была говорить публике? Маршал кладет хер на правителя? Конечно, я велела! Оставить войско и двинуть на Дармбен я тоже ему велела, как и спихнуть всё на Железного Кулака, — мрачно процедила она.
— Если учесть, как все складывается, твой Виктор знает, что делает. Спихнул он на толкового человека, к Дармбену отправился вовремя. Помог победить. Идем дальше, какой ему смысл следовать с Маркусом к Ольмике, если генерал сам прекрасно справится? На юге проблем не меньше и они отличаются от обычной войны. Полагаю, Виктор здраво рассудил, он там нужнее. Разве не так?
— Все так, но есть один нюанс, его талерманское величество изволит издеваться и трепать мне нервы. Он либо не считает нужным предупреждать о своих действиях, либо пишет одно, а делает другое. Я уже несколько раз узнавала всё по факту, — возмущалась Эрика.
— Ты не думала, что он просто не успевает предупредить? Ситуация на передовой может быстро меняться, особенно когда наступление идет с трех фронтов...
— Я бы так сочла, но потом он отчитываться тоже не считает нужным. Сама догадывайся, зачем, почему... То что война и ее исход это не херня, ему насрать. Все его послания, это нытье о том, какой он плохой маршал и его нужно отстранить, — с возмущением пояснила она, окончательно пролив свет на ситуацию.
— Все логично, Виктор не рад назначению. Обязанности выполняет, но при этом добивается отставки, — предположил Гортензий.
Пожалуй, он даже посочувствовал талерманцу, которому не нравиться на передовой. Как только бедняга не выкручивается, чтобы добиться своего без вреда для дела.
— Я сама это поняла, а еще я знаю, что он хочет во дворец. Только не дождется. Я его отстраню и оставлю в Дармбене, пусть дальше там спивается, — она ухмыльнулась.
"Похоже, талерманец чем-то ей раньше насолил", — подумалось графу, но развивать эту тему он не стал.
— Кого решила назначить на его место?
— Себя. Правитель имеет право возглавить имперское войско. В дальнейшем посмотрю, — заявила Эрика.
— К кому же ты присоединишься? Маркус, Железный Кулак, Клиф или Лемский?
— Только не к Лемскому. Он любитель осад, это скучно, — она поморщилась, — Тем более, я же сначала в Дармбен собралась, оттуда будет далеко. Думаю, к Маркусу пожалую. Надеюсь, успею на битву за Ольмику. Ну, а если не успею, наведаться все равно не помешает. Маги из Гильдии не обрадуются, что главу избрали без них, — Императрица говорила так, будто собралась не на войну, а на увеселительную прогулку.
— Ты уверена, что на передовой тебе понравиться больше, чем при дворе? Война, это не только битвы, — заметил он.
— Знаю, не вчера родилась. Мне сложно сказать, я не была на войне. Гвардейцы много рассказывали. Вот и проверю, понравится ли, — Эрика пожала плечами.
— Они, поди, байки рассказывали, да и в целом, что для одного нормально, для другого кошмар. Думается, тебе там не понравится. Могу рассказать со своей стороны, как я это вижу, — Гортензий принялся рассказывать, что ему не нравиться в воинской службе. Наверняка, Эрика в курсе обо всем этом, все же не дура романтичная, другое дело, осознает ли она степень бедствия?
— ...Ладно, демоны с навозом, вонь там не только от скотины и лошадей. Думаешь, часто там моются? Уверяю, не часто, а стираются того реже. Ты помоешься, для правителя возможность найдут, в чистое оденешься, а прочие — нет. Тысячи немытых солдат и лошадей, вокруг навоз! Ты готова к такому?
— Ну если ты, брезгливый чистоплюй, не умер от омерзения, я точно смогу вытерпеть, — отшутилась она.
— Это было недолго, а еще постоянно шли дожди. На юге жара, я жил в Ольмике, знаю о чем говорю. Вонь будет похлеще, чем возле Ламари, — Гортензий, представив, брезгливо поморщился.
— Зачем ты меня отговариваешь? Надеешься избежать титула?
— Я просто предупредить хочу, чтобы ты не разочаровалась, — с ухмылкой отговорился граф.
— Уверяю, это разочарование я переживу. Если мне там совсем не понравится, назначу маршала и вернусь. Мне, действительно, нужно сменить обстановку, иначе я здесь кого-нибудь прикончу. Аренского, например...
Отговорить Императрицу ему не удалось. Пришлось принимать титул. Единственное, граф выторговал отсутствие ритуала принесения человека в жертву. Нигде не сказано, что посвящение должно предусматривать это. В дальнейшем тоже выкрутится. В итоге, он рассудил, не такое уж серьезное это наказание. Привилегий не лишили, должности не отобрали, обязанностей прибавится, но зато будет больше возможностей. Игрок, поди, дерьмом изойдет. Пусть тоже побесится, не всё же ему других злить.
Совсем скоро, а именно уже на следующий день после ритуала, Гортензию стало ясно, никто его вовсе не наказывал. Скорее наоборот... Эрика продолжила давать ему "особые поручения". Она рассказала о нюансах отношений с Кадмиэлем, о которых он и сам догадывался, и представила ему аркадийского мага крови Флаксия. Прихвостень Даниэля и Кадмиэля изрядно наследил, но теперь вместе с Послом вынужден служить Империи. Гортензию до возвращения Эрики, помимо прочего, предстояло ведать делами с аркадийцами. Что это значит? Он стал доверенным лицом Императрицы, обойдя даже Игрока и Мириамского...
Заслужил ли такую честь? По мнению Эрики, Игрок и Валенсий заслужили еще меньше, она просто сочла его меньшим из зол. Разумеется, Императрица не знает про его безумие, напротив, уверена, что доверила всё "самому вменяемому человеку при дворе". Напрашивалась ирония, не зря она пожаловала ему сомнительный титул, ранее принадлежащий Карлу. Тянет Ее Величество на безумцев, в том числе, доверять им. Не суть, отказываться граф не собирался. Ради желанной вершины он рисковал жизнью, лгал, лицемерил, молчал там, где хотелось рвать и метать, а то и убивать, терпел Ирских и Марию, в конце концов. Возможно, он даже расплатился рассудком. Теперь это не важно, смог, значит, заслужил. А что рассудок? С ним он почти разобрался.
Гортензий уже убедился, у каждого вида безумия своя причина. Что до удушья, частично он избавился от проблемы, что до прочих случаев, те под контролем, со временем разберется. Мания возникала из-за Ирских, это уже не актуально, стало быть не повторится. Меланхолия тоже не повторится, там точно была виновата похоть, не зря после оргии прошло. На счет припадков бешенства, тоже Ирские виноваты. Все не так плохо, если не прекрасно. Разумеется, это не повод почивать на лаврах, на вершине нужно еще удержаться, но разве это проблема для того, кто начинал никем, а закончил вторым после правителя...
Получив приглашения Аренского нанести визит в его особняк, Гортензий ничуть не удивился. После того совета Игрок больше к нему не лез с провокациями, будто и не было ничего, даже про Честь Империи забыл. Другое дело, что-то подсказывало, это затишье перед бурей. Вероятно, Игрок, наконец, припомнит ему былые прегрешения. Наивно полагать, что он не докопается. Аренскому, как человеку, имевшему дела с аркадийцами, и так многое было известно. Тот определенно понимает, ему не захочется, чтобы его деяния в Ольмике стали предметом обсуждения всей столицы...
Когда Гортензий сбежал из особняка Петрония, у него не было даже медяка. Нужно было на что-то жить, а еще он полагал делом чести отдать долг. Ни на какую службу он тогда был негоден, продать нечего, все что имел, это клочок о происхождении. Он взял золото в ростовой конторе, но понимал, если вовремя не отдаст, всё стребуют у рода. Тогда он додумался воспользоваться указом Диметра об особых условиях торговли для знати. В случае герцогского происхождения оные были крайне выгодны. Он пошел в управу, где заявил о себе, как о вольном купце и предложил аркадийцам услуги посредника особого рода. Для начала, ложные сделки для тех, кто был намерен везти товар дальше, а там понеслось... Отойдя от последствий болезни и опиума, Гортензий вполне мог пойти в услужение, однако уже понял, можно получить еще больше, если взяться за дело всерьез....
Плевать на честь. Будет золото — будет и честь, закон продается не хуже распутной девки, а там, где нельзя купить, можно обмануть. Он придумал варианты, как всё обставить, чтобы почти ничего не заплатить в казну. Выглядело всё законно, для управы и тех, кто не в курсе, он стал крупным купцом. Помимо прочего, он обратил взор на пиратов и контрабанду. Скорее для прикрытия заделался еще и посредником, привлек магов, для сбора сведений и не только... Когда на него вышел аркадиец Ланиэль с предложением, от которого обычно не отказываются, Гортензий окончательно положил на честь и закон, по сути, став предателем для короны. Он предоставил свое имя и герцогское происхождение для контрабанды оружия, то бишь огненных самострелов, в Мизбарию для грядущего мятежа.
Поставка производилось в обход не только имперских властей, но и самого аркадийского Совета Благородных. По сути, он оказался замешан в двойном заговоре. Риск окупился сполна, он мог позволить себе не считать средства, тем более, прочие дела не бросил. Так продолжался год. Перед самой войной в Мизбарию в очередной раз собрались провезти золото на подкупы знати и наемников. Гортензий решил, ему это золото нужнее. Он понимал, к чему все идет. Когда начнется война, его услуги окажутся не нужны и его могут убрать. Другое дело, он продумывал пути отступления. У него втайне от аркадийцев имелись свои люди, в том числе маги иллюзии, он неплохо ориентировался в портовом преступном мире. Намудрил он тогда знатно. Почти все служащие ему головорезы считали, что за ним стоят ещё более опасные господа, связанные с темной магией и талерманом. Иллюзия...
Аркадийцы разбирались совершенно с другими людьми. Спровоцировать волнения в рядах портовых головорезов не составило труда, ведь Ланиэль и его люди сами устроили разборки из-за пропавшего золота. Под шумок он заказал семь человек, в том числе Ламиэля. Корабли сожгли бандиты. Его же стараниями до властей дошли сведения, якобы аркадийцы не поделили золото за зелья удовольствия. Как он и предполагал, разбирательства дойдут и до него. Гортензий для управы считался крупным купцом. Он поведал, что сотрудничал с погибшими пока те не предложили ему незаконную торговлю зельями удовольствия. Он отказался, но испугался донести. Чтобы от него окончательно отстали, дал мзду. Для имперских властей он остался чист. Те просто не знали, что на самом деле творилось.
Гортензий, разумеется, ждал, что за ним придут. Умереть, едва разбогатев, не хотелось, в Ольмике без охраны он бывал только на диспутах в Академии. Впрочем, убить его ни разу не попытались. В столице он расслабился, но тем не менее, понимал, еще не раз придется вспомнить про свое темное прошлое. Перед самим собой он ничуть не стыдился. Он просто воспользовался ситуацией, ежели при власти бараны, проморгавшие заговор, по делом. Однако Гортензий понимал, немногие оценит его дела по достоинству. Он бы предпочел, чтобы отдельные факты никогда не всплыли. Ему и так повезло. В припадке безумия он вовремя похвастался Эрике, та оказалась далека от высоких идеалов. В ином случае у него сейчас было бы больше причин для беспокойства. Тем не менее, если об этом станет известно публике, приятного мало. Игрок, наверняка, припомнит. Что же, пусть, он ведь тоже не сидел сложа руки...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
