Дело охотника за пузырями

У меня было такое ощущение, что мне дали кубок с вином, в котором на поверку оказалась вода. Когда я услышал Зов, я ожидал получить совет, что мне делать, с чего начать... вместо этого пришла одна фраза, похожая на поучения напыщенного философа.

Что ж, если Шикаши ограничился этим посланием, значит он считает, что мне этого должно хватить. Он предлагает действовать. Вопрос, что именно мне делать? Ладно, за неимением собственных идей, попробуем подражать мастеру. Что там есть в арсенале Шикаши? Поиск свидетелей, допрос подозреваемого, обращение к экспертам. Все это можно свести к одному: разговор с кем-нибудь, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к делу. Кто имеет отношение к пропаже пузырей? Вроде бы никто. Что еще в арсенале? Слежка. За кем следить? Кажется, не за кем. Что еще? Засады и аресты. Где и кого подстерегать или арестовывать? Опять же, негде и некого. Еще? Анализ полученной информации. Угу, этим я занимался все утро и без толку. Еще? Странно: но больше ничего не приходит в голову. Оказывается, не такой уж богатый арсенал у сыщика. Даже у мага огня больше заклинаний.

Что же делать? "Лучше действовать". Угу, лучше. Да что делать то?! Так, еще раз. Разговор с кем-нибудь, кто имеет отношение к делу. Не с кем. Стоп! Как там? Лучше действовать хоть как-то, чем вообще никак? Тогда, может надо поговорить хоть с кем-нибудь, с кем попало? Кто имеет хотя бы отдаленное отношение к исчезновению дичи? Да пожалуй весь этот город, они же живут за счет пузырей. Охотники продают шкуры в больших городах, а остальные продают что-нибудь охотникам. Кажется, никто из них не должен ничего знать о пропаже. Но что, если кто-то что-то все же знает?

В конечном счете послание Шикаши все-таки сдвинуло меня с мертвой точки. Я опрошу всех, кто захочет со мной говорить. Если кто-то из них что-нибудь скрывает, я это почувствую по ауре. Зря я, что ли, маг снов? Хватит думать, пора действовать!

— Я сыщик, я расследую исчезновение пузырей в ваших краях и хотел бы задать вам несколько вопросов, — с этими словами я обратился к трактирщику.

На вид наглый тип, ну и ладно, мне с ним дружбу не водить.

— А что мне с этого будет? — осведомился наглый тип.

— С этого вам будут деньги... — тип недвусмысленным жестом протянул руку, но я его жестоко разочаровал, продолжив фразу до конца, — от охотников, когда пузыри вернутся. Ведь ваши дела идут все хуже, не так ли? В ваших интересах помогать мне, чтобы ваши доходы возросли в будущем гораздо больше, чем от одной моей подачки сегодня.

Трактирщик удивленно поднял брови, но быстро сообразил, что я прав.

— Да, мне это выгодно, спрашивай.

— Как давно пропали пузыри?

— Примерно месяц назад, точнее сказать нельзя. Знаешь, ведь этих животных очень трудно найти, поэтому удача случается не каждый день. А после поимки еще надо еще довезти добычу до Джаахнумы. Иногда несколько дней подряд никто ничего не привозит. Так вот, где-то полтора месяца назад охотники стали появляться с трофеями все реже и реже. Последняя добыча была доставлена чуть меньше месяца назад.

— Почему пузыри пропали, вы знаете?

— Нет, конечно.

— А подозрения какие-нибудь есть?

— Все думали на Доруха, поскольку он рассорился с Мирхо и обещал его разорить. Но если теперь даже заклятый враг Доруха не виновен, тогда я не представляю, кто может иметь к этому отношение.

— Охотникам действительно грозит разорение?

— И не только охотникам, всем в этом городе!

— Тогда, пожалуй, это вы все должны мне заплатить за то, что я вам помогаю, — съязвил я. — Как скоро жители города разорятся окончательно?

— Так нельзя сказать точно: это же вопрос доходов и расходов. Я в таких вещах разбираюсь, но не уверен, что вы интересуетесь подробным раскладом. Кто-то раньше, кто-то позже. Думаю, что месяц мы еще продержимся, а потом город начнут покидать самые бедные и нетерпеливые. Еще месяц — и начнется массовый исход. А после того все равно кто-нибудь останется, но это будет уже другой город, очень небогатый, и живущий не за счет охоты, а за счет чего-то другого. Есть кое-какие источники доходов, но они не идут ни в какое сравнение с экспортом шкур.

— А вы?

— Я? Если вы не решите наших проблем, я тут не останусь.

После трактирщика я опросил еще многих жителей. Все они говорили примерно одно и то же, так что нет смысла пересказывать каждый разговор. Вот что еще я узнал: в те дни, когда пропали пузыри, несколько охотников видели вдалеке тени, похожие на добычу, но тени быстро исчезали, как только ловцы направляли свое животное в ту сторону. Чтобы узнать дополнительные подробности, я разыскал тех охотников.

— Да, действительно, видел, — говорил один из них. — Пузырь двигается бесшумно, и в поиске приходится полагаться только на зрение. Когда видишь такую тень, это может быть добыча, а может быть облако или обман зрения. Надо приблизиться, чтобы убедиться. Но когда я направил туда мой пузырь, тень исчезла. У меня большой, сильный пузырь, с широкой перепонкой. Обычный пузырь от него удрать не может. Большой удерет, но не так быстро! Так что я не знаю, что это было, может, другой охотник, а может, почудилось.

Получалось, что никому из жителей города не было смысла портить жизнь самим себе, приводя в упадок доходный промысел. Тогда, возможно, это было выгодно кому-то другому? Такой вопрос я забыл задать, и тогда я пошел по второму кругу, расспрашивая жителей.

— Если рассуждать примитивно, — говорила мне хозяйка таверны, — то выгоду могут извлечь конкуренты. Однако вы, молодой человек, не в курсе тонкостей ценообразования. Дело в том, что спрос на шкуры всегда высок, и все нынешние охотники не в состоянии его удовлетворить. С другой стороны, прозрачные шкуры не являются чем-то необходимым для жизни, как например вода. Вот почему покупатели держат некую предельную планку, выше которой не платят никогда. Потому цены стабильны, высоки, и они не изменятся от того, что из этих мест перестанут поступать шкуры.

Заезжий купец добавлял:

— Действительно, цены от этого не изменятся. Однако, изменится кое-что другое. Упадут доходы жителей этого города. Если кто-то задался целью насолить конкретному жителю города (а другие просто оказались случайными жертвами) тогда... Но есть еще кое-кто, кто может пострадать.

— А именно?

— Это мы, купцы. Те, кто торгует с этим городом и еще несколькими поселениями охотников. Там дела обстоят не лучше. Я думаю, кто-то желает разорить купцов. Или одного конкретного купца.

— Почему вы так думаете?

— О, ничего определенного. Вы, конечно, можете подумать, что свой пот воняет не так противно. Но тут дело не в этом, поверьте. Масштабы не те. Месть жителю города, которая затрагивает весь город, — это слишком. Какой-то неведомый враг? Откуда ему взяться? Они тут живут довольно замкнуто, имея дело лишь с нами, купцами. Как бы они могли поссориться с кем-то еще? Само собой, бешеная собака даже в пустыне найдет, кого покусать, но мне в это не верится. Не те масштабы, не те.

— А для купцов, получается, масштабы те?

— Да, вполне. Большие деньги — большая злоба.

Этот купец, который любил говорить пословицами, дал мне две ниточки. Во-первых, надо попробовать поискать среди купцов. Во-вторых, оказывается, что тут есть и другие охотничьи поселения, и там могут знать больше. Теперь я мог составить план. Во-первых, надо обойти всех иногородних купцов, которые сейчас здесь. Во-вторых, надо узнать расположение других поселений, и провести опрос там. И, наконец, если и это ничего не даст, придется искать всех тех купцов, кто находится вне городов, например, двигается сейчас куда-то со своим караваном.

Эпизод 2. Подмастерье без мастера.

На следующий день я начал воплощать свой план в жизнь. Купил карту, где были обозначены города охотников. Кроме того, я попытался составить список купцов. Он оказался неожиданно велик. Казалось бы, теперь, когда дела идут так плохо, им нечего здесь делать. Но вот поди ж ты! Я спрашивал их: почему, но ответы были в основном из области бизнеса, в котором я мало что понимал. Я обошел с дюжину купцов, и это мне порядком надоело. Никто из них не знал ничего о причинах исчезновения пузырей. Многие соглашались с версией, что в деле мог быть замешан кто-то достаточно богатый и влиятельный, желающий отомстить одному из торговцев. Многие имели достаточно врагов, но не имели представления, кто из них мог быть замешан в этом деле. Судя по ауре, они не врали. К вечеру я одурел от необходимости искать адрес, где остановился очередной скупщик шкур, после чего добиваться аудиенции у чванливого богача, чтобы потом задать несколько вопросов и получить несколько бесполезных ответов. Выспавшись, я продолжил поиски. За три дня я кое-как закончил с этим городом, а ведь оставалось еще восемь поселений!

Я составил маршрут, чтобы за кратчайшее время пути посетить эти города, и начертил его на карте. Услугами Михро пользоваться не стал, ведь я сам себе перевозчик. Утром пятого дня я поднял большую тучу пыли и со свистом устремился на северо-восток. С моей стороны это было хвастовство, конечно. Я хотел показать, что магия лучше, чем полет на пузыре. Заклинание Левитации, в которое вложено достаточно много маны, создает настолько сильный ветер и настолько плотные вихри, что они способны поднять большой груз. В данном случае этим грузом был я сам. Насколько я знал, магистры умеют даже преодолевать в полете скорость звука. У меня пока этого не получалось, хотя оставалось совсем немного. Я пытался ускориться за счет сырой силы, но тут, кажется, нужны были какие-то особые хитрости.

— Эйо Икен, вы меня слышите? — Зов застал меня в полете.

— Слышу.

— Зов почтовой службы Школы Магии Столицы. Для вас послание. Отправитель — Шикаши. Послание оплачено отправителем. Хотите услышать?

— Хочу.

— Содержание послания: "Если собрать всех в одном месте, не придется искать каждого". Конец послания. До свидания.

На этот раз до меня дошло сразу. Я и сам подумывал о том, как бы мне ускорить опрос скупщиков. Было бы гораздо проще, если бы они сами пришли ко мне все одновременно. Вот только как этого достичь? У меня возникла мысль: надо объявить, что я знаю, как вернуть пузырей. Тогда предполагаемый преступник наверняка мной заинтересуется. Подумав, я отбросил эту идею. Я вспомнил Невзрачного Душегуба и его жертв. А что, если и этот преступник не остановится перед убийством? Я слишком молод, чтобы погибать из-за какого-то расследования! Нет уж, лучше я попробую привлечь купцов чем-нибудь другим. Простой план созрел к тому моменту, когда я совершил посадку в городе Инапатра. Вскоре несколько местных мальчишек, нанятых мной, орали на перекрестках:

— Столичный маг дает представление! В программе магия воздуха и света! Левитация! Волшебные иллюзии! Гвоздь программы — настоящий смерч! Представление пройдет в Инахаттане! Количество билетов ограничено!

Инахаттан — богатый особняк, где собиралась местная знать. Это означало, что удовольствие будет дорогим, что мне и требовалось. Я хотел, чтобы на моем представлении присутствовали только богачи. Билеты стоили соответственно. В объявлении недаром умалчивалось о магии снов. Не хотелось спугнуть подозреваемого. Ради этого я даже осквернил свой предмет гордости — повязку мага. Расплел ее, вынул серую ленту и сплел снова.

Несмотря на высокие цены, зрителей собралось много. Тут были не только купцы, занимавшиеся скупкой шкур, но и местные торговцы, ростовщики, еще какие-то богатеи.

Представление мне было нужно для того, чтобы собрать их всех в одном месте и понаблюдать. Но я не собирался халтурить, мне самому интересно было сделать красивое шоу. Я не боялся выступлений перед многочисленной публикой, а если у кого-то и был такой страх, то на факультете света от него успешно избавляли. Не был я и дилетантом: основам актерского мастерства нас обучали. Но я бы не смог работать актером в "нормальном" спектакле, все же у магов своя специфика.

Как и было задумано, действо происходило на крыше Инахаттана, на открытом воздухе. Зрители расселись, музыканты заиграли тихую мелодию. Я вышел на сцену, поклонился зрителям. На мне был надет простой светло-серый балахон, никакого грима. Моя фигура не должна выделяться, все внимание зрителей надо приковать к зрелищным эффектам. То, что произошло дальше, я опишу с точки зрения зрителя, так будет проще себе представить.

На сцену вышел столичный маг. Выглядел он очень юным и несолидным, но это впечатление немного смягчали строгая одежда и серьезное выражение лица. Его кожа была светло-серой — обычный цвет для Столицы, где встречаются все оттенки желтого, серого и даже ярко-белый, как снег в полдень. Волосы юноши были примерно того же цвета, как и балахон. Единственно, что выделялось — блестящая полоска на голове, прихотливо перекрученная с прозрачной.

Маг сел плавно и очень быстро, как умеют лишь дети и очень молодые люди маленького веса. Он скрестил ноги, потом оперся на руки и стал плавно наклоняться. По мере того, как он опускался, его фигуру накрывала темнота. К тому моменту, когда маг должен был коснуться лбом пола, вокруг него возникла черная полусфера кромешной тьмы, полностью поглотившая волшебника.

На глазах зрителей сфера тьмы стала расширяться, перелилась через края возвышения, на котором сидел молодой волшебник, и продолжила свое наступление. В нем было что-то грозное и неотвратимое. Хотя все знали, что это — часть представления, зрители занервничали. Музыканты стали брать медленные, но гармоничные басовые аккорды, манипулируя настроением публики, превращая страх в ощущение таинственности.

Тьма накрыла ряды зрителей. Где-то там, неподалеку была середина дня и зеленое небо. А здесь — мрак даже более глубокий, чем ночью. Такой бывает только в пещерах. Во тьме можно было услыхать перешептывание ближайших соседей. Маг точно отмерил паузу, после которой публика начала бы проявлять нетерпение. Настало время для следующей иллюзии.

Маленькая яркая точка вспыхнула в центре. Точка превратилась в золотую чашу, сияющую мягким светом, разбрасывающую искры. Вдруг над краем чаши появилась головка. То ли змея, то ли ящерица, то ли табипен. Головка блеснула зелеными глазами, поднялась, и стало ясно, что это именно змея, явно стилизованная, чтобы не вызывать у публики ощущения опасности. Она напружинилась, выпрыгнула из чаши и... поползла прямо по воздуху, извиваясь. За ней оставался яркий волнистый розовый след. Тут из чаши выпрыгнула еще одна змейка, потом еще и еще... Вскоре над головами зрителей возникла сияющая розовая девятилучевая звезда, ее лучи были нарисованы ползающими рептилиями. Достигнув какой-то точки, змейки исчезли, а звезда осталась. Зрители подняли руки, отдавая должное красоте иллюзии.

А маг уже готовил следующую. Вдруг все озарила вспышка, и словно поток расплавленного золота хлынул из чаши. Глазам стало больно от ярчайшего света. Золотой поток быстро залил промежутки между розовыми лучами, а потом вся конструкция вспухла, образуя желто-розовый зонтик-потолок вокруг зрителей. Свет был очень мощным, и люди жмурились. Маг не стал испытывать их терпения, и притушил яркость до приятного уровня. Некоторые зрители, кто понимал, что почем, снова подняли руки, признавая силу мага.