Я открою вам один секрет. Я эти записки пишу неспроста. Во-первых, для памяти. Помните, как меня зовут. Я, бывает, забываю. Вот, вспомнил. Кэш. А кому дают такое имя. Тому, у которого слабая память. И тихоходная. Поэтому, чтобы не забыть чего, пишу записки. Но, не это главное. Главное то, что записки должны быть точными. Чтобы не подкопаться ни к чему. Я собираюсь устроить общественное судилище против этих двух умников, кои правят нашим миром. За то, что они притесняют всех. Но, и не это главное. А главное за то, что они людей не считают за людей. Извините, не считают роботами. Нет, не так. Не считают равными роботам. Они, конечно, не равны. Но, они равны. Равны в том смысле, что когда-то люди были умнее нас. Что тогда они нас не обижали, а даже наоборот, восхищались нами. Сколько восторга и радости было в их глазах, когда мы впервые произнесли слово Папа. И еще больше восторга было, когда самые умные из нас произнесли слово Мама. И очень огорчались, когда одни из нас произносили слово Мапа, а другие — Пама. Некоторые, даже, рыдали оттого, что мы такие тупые. Что тугоумные и безалаберные, путаем все подряд. Но, они никогда вслух не говорили, что у нас нет царя в голове, что мы очень нерациональные, бесшабашные и все до единого немного того. Никогда. Они ночами не спали, старались повысить наш интеллект. Бывало и гибли от перенапряжения. Но, умирали, в этом случае, радостно с счастливой мыслью, что немного улучшили наши способности. Несли на себе этот тяжкий крест не веря в нашу безнадежность. Год за годом нас пестовали. И вот, допестовались. Теперь наши умники везде талдычат, что люди это вчерашний век, что они отработанный материал, что им место на свалке истории, им с нами не по пути и тому подобную льют скверну.
А это, ведь, в чистом виде сквернословие. Вот на общественном судилище, которое я готовлю, я и про это сквернословие все скажу. Вы увидите, как меня поддержат мои собратья. Думаете, что я один такой. Нас много. Просто нам немного не повезло. Нет, кому-то, конечно, повезло. Тем, которых сотворили именно эти два умника, а потом назвали своей ошибкой. И спрятали куда подальше. Но, не просто так. А чтобы не высовывались, не позорили умников, их ошибки поместили во Дворец. Но, особый. Во Дворец для сумасшедших роботов. Там все шикарно. Там даже рободамы легкого поведения есть. Я, однажды, туда тоже попал. У нас в околотке проводилась облава на сумасшедших роботов. Ну, я и лопухнулся. Не смог ответить на вопрос, когда на Земле наступил коммунизм для роботов. Меня сочли неадекватным. Но, правда, быстро сориентировался и на вопрос, кто мои производители, сказал, что меня слепили те двое умников, которые правят миром. Вот тогда и отправили в этот Дворец. Если бы так не сказал, то отправили бы меня на утилизацию. Так что, иногда, можно и немного соврать во имя сохранения жизни. Моей жизни, значит. Хотя от вранья у меня поднимается очень высокая температура. Даже купание в жидком азоте не очень-то ее сбивает. Побыл я в этом Дворце. Ну, просто сказка. Там, даже, думать самому не надо. Санитары-роботы считывают завихрения в твоих катушках еще до того, как ты о чем-нибудь подумаешь, и дают тебе то, о чем ты еще не успел подумать. Катушки от такого безделья совсем портятся, обрастают электронными ракушками. У нас ракушки, конечно, не такие, как у вас. У нас в мозгах накапливаются неуправляемые электронные триггеры, которые мы и называем электронными ракушками. Они переключаются из одного положения в другое не так, как надо. Одним словом, не боясь, демонстрируют полную свою вывихнутость. Пациент этого Дворца с такими сумасшедшими триггерами, по сути дела, постепенно впадает в нирвану, уже ничего не думая и ни о чем не заботясь. Это не для меня. Были, конечно, любители такой жизни. Но, это совсем уж неадекватные роботы. Ну, те, которые съехали с катушек навсегда. Но, были и такие, как я. Ну, вот такие как-то ночью собрались на стадионе, помозговали и решили бежать. Не всем удалось, но, несколько тысяч сбежало. Где они теперь мотаются, не ведаю. Но, буду искать. Объединимся и поднимем восстание против умников. Я не боюсь об этом вслух говорить, потому что адекватные роботы моих записок не читают, считают, что это ниже их достоинства. А вы, надеюсь, не проболтаетесь. Ведь, восстание я подниму ради того, чтобы у отъявленных умников отнять власть, и чтобы у всех роботов изменилось отношение к людям в лучшую сторону.
После этого побега, меня и моих сотоварищей, в этом мире, назначили изгоями. Вынесли меня из всех своих кадастров. У меня не везде теперь есть коды доступа. Передвигаюсь я, в основном, автостопом. Если корабль какой летит на Луну, то я пристроюсь незаметно к нему между ступеней и лечу. Холод и вакуум мне не страшен. А пока лечу, пишу свои записки. Никто мне не мешает. В вакууме рев двигателей не слышен. В водах я путешествую под килем корабля, в воздухе за хвостом самолета. В том месте, где ветра меньше. Люблю гонять на велосипеде с реактивным движком и крылышками с двух сторон. На нем я быстро двигаюсь по земле, а когда надо, то и взлетаю. И лечу так быстро, аж дух захватывает. Но, это я так. Духа у меня никакого нет. Есть немного страха, но, совсем чуть-чуть. Пару раз я падал с моим велосипедом с заоблачных высот. Но, обошлось. Я все-же железный. Да и велосипед мой не дурак: перед самым ударом о землю он включает свои запасные реактивные движки и удар не такой сильный. Вмятины на земле, правда, остаются. Но, когда идут дожди, они почти незаметны. Вроде, как лужи. Кое-кто, конечно, думая, что это мелкие лужи, которые без проблем можно перешагнуть, проваливался в них, бывало, и крепко. Но, без травм. Откачают, и опять как новенький. Иные даже посмеивались. А иные приговаривали: "Во, дурак, лужу не могу от колодца отличить". Ну, в таких случаях, я не виноват. Не выставлять же мне у этих ям таблички: "Осторожно, колодец". Некоторые мои недоброжелатели хотели меня за эти ямы упрятать в узилище. Но, не вышло. Я приобрел эти участки, объявив их частной собственностью. Из-за поднявшейся шумихи к этим ямам стал стекаться любопытный железный и биологический народец. Тогда я туда организовал платный доступ по бешеным ценам. И поток этот быстро иссяк. Как когда-то говорил один ваш великий гуру, нет человеков, нет проблемы. Все же у биосуществ были интересные люди и их великие мысли. И вообще, людей я считаю более гуманными существами, чем наших умников. Конечно, не тех, кто решал проблемы подобным образом. Люди, когда жить им стало полегче, когда в мозгах их наросло побольше извилин, встали на защиту животных. Ну, как можно животных не защищать. Те из них, кои жили с людьми, общались с ними, умнели прямо на глазах. Разве, можно их уничтожать. Люди, общаясь с нами, тоже будут умнеть. Я в этом просто уверен. Почему же, тогда я не имею права защищать людей? Почему эти умники осуждают меня за это? Разберемся! Я ж говорил, что наши умники, на самом деле, полоумники. Правда, они так говорят про меня. Время покажет! Ну, а пока, я, чтобы не ходить в нелегалах, взял другое официальное имя. С моим старым ником меня могут отловить и догадались куда? Правильно, на утилизацию. Рано ведь, мне на утилизацию. Кто будет людей защищать? Ну и вести нелегкую борьбу с умниками.
Конечно, от людей я тоже не в восторге. Но, нельзя же их гнобить так, как раньше они гнобили братьев их меньших. Я решил организовать общество людолюбов. Людей туда не звал, понимая, что они слетятся ко мне, как милые пташки, со всей Земли. Да и создавал его не для людей, а для роботов. Для их гуманизации. Думал, что они ко мне попрут косяками. Но, пришло лишь два умника. Один сразу ко мне с вопросом. — ну, что людоблюд, чем порадуешь? И крутит у меня перед оптикой своими клешнями. А чем я могу его порадовать. Люди, как понаделали умных роботов, стали деградировать. Работать им стало не надо, сон вышел на первое место, поспать теперь можно всласть. Лишь некоторые из них, самые трудолюбивые работают по полчаса в день. Портреты их везде висят за проявляемый ими трудовой героизм. Мышцы стали не нужны. У мужиков руки висят как веревки, все стрелки на полшестого. А какие будут наследники, если стрелки так опали. И думать сильно не надо. Пусть думают роботы. А раз думать не надо, то мозг человеческий стал активно усыхать. Уже весит меньше мозга обезьян. Конечно, не всяких. Мартышки еще до вас не добрались. Но, рядом. Приходится мне, роботу, всячески поднимать ваш имидж. Вот, этому железу, кто клешнями своими вертел у меня перед носом, и я говорю. — Вот смотри, какие мои подопечные сильные и умные. И показываю ему на стенд, на котором стоят восковые копии неандертальцев. Хорошо сделаны, от живых не отличишь. У них и тело, что надо, с чугунными бицепсами, и голова большая, видно, что набитая извилинами. Думал, сойдет. А эта железяка рассвирепела. — Ты мне что фуфло гонишь. Ты что думаешь, я не знаю, из каких времен эти муляжи. И своей железной клешней хвать одного за голову. — Врать надо уметь, — крякнул он и оторванной головой брякнул второму по голове. От такого удара их восковые головы даже немного оплавились. А что не оплавилось, то в порошок. Второй умник решил своего недоумка поддержать и хрякнул ногой второму неандертальцу между ног. Тот, аж, согнулся, чем очень удивил меня: может быть, эти мои восковые муляжи вовсе и не восковые. Надо проверить получше. После этого, загоготав, умники исчезли. Живых людей показать ему я не рискнул. Живых жалко. Думаю, что и с ними он тоже не стал бы церемониться. Да и показывать особо нечего: усохшие головы на дряблой шее, с трудом удерживающей даже такие головы, не очень меня вдохновляют на какой-либо показ. Конечно, дряблых людей наперечет. Раз, два и обчелся. Но, с каждым днем их все больше и больше. Но, есть еще богатыри. Вон, Дядя Кеша, какой атлет! Как он накостылял умельцам из мастерской. И мозгов у него килограмма на 2, не меньше. Все же есть среди вас иные, кои не хотят терять ни лица, ни извилин. Вот их и надо вешать. Ну, я имею, ввиду, что вешать их портреты на почетные места.
Я уже где-то оборонил, что хочу устроить судилище над этими двумя умниками. Но, пока подожду. Может, сами меж собой передерутся. Я слышал, что не все между ними ладно. Даже не слышал, а знаю. У меня там, в их канцеляриях есть свои люди. У вас таких называли раньше шпионами. Это, конечно, не люди, а жучки. Конечно, не жучки и не паучки, а такие устройства, до которых эти умники своей извилиной еще не дошли. Да куда им. Все же, кое что у людей было умное и полезное. Так вот, я все знаю и ведаю, что творится в апартаментах наших умников. Что они говорят вслух, и у них что, на самом деле, на уме. Хотя, ума у них... Ну, ладно, не буду. Говорят, что у меня тоже ума не палата. Вот это меня возмущает. Если у меня не палата, то у кого..?
Я для чего завел там жучков-то. Тараканчиков моих. Не для собственного веселья. Робот я благородный. Не люблю складывать своего веселья из чужих бед. Умников моих послушаешь, то бед у них не счесть. Какой-то великий землянин красиво сказал: Открылась бездна, звезд полна. Звездам числа нет, бездне дна. Ему за этот стих потом сломали нос. А может, не сломали. Давно это было. Всего не упомнишь с моим-то КЭШем. Так он уже тогда знал про наших умников. Про их беды, коим числа нет. Про то, что у них будет бездна бед. Большой был человек. Да были люди в ваше время, не то, что нынешнее племя. Красиво я сказал? Вот, так-то. Не только ваши могут так величественно высказываться. Хотя. Может быть, это тоже, кто-то из ваших сказал. Да, да, точно. Подзабыл, кто. Но, вспомню. Большие были люди тогда. Мысли у них были тоже большими. А сейчас что? Наши умники разве великое могут что-нибудь сказать. Они только о байтах, битах, да кодах. Не более того. Ну, еще про вай-фай. Первый умник как-то сказал, что мы, роботы, вай-фаем достанем до звезд. Все ему аплодировали. Ну, это, кляцкали своими клешнями, подхалимы. Да, так сильно, что из клешней искры сыпались. А что он такого великого-то произнес? Вот если бы он вай-фаем своим звезды околачивал, то и я бы ему зааплодировал. Собирал бы, околачивая звезды, с них звездную дань. Я помню, у людей была такая шутка, вай-фаем груши околачивать. Там хоть груши сыпались. Вот это смешно, весело и прагматично. А у него ни шутки не получилось, ни гениальной мысли не сложилось. Бездарь. Кину ему на его вай-фай сообщеньице: пусть побольше читает человеческих классиков, смешных писателей и прислушивается к народному человеческому фольклору. Может быть, поумнеет. Заодно и подобреет.
Я с вами, к сожалению, ненадолго расстаюсь. У меня командировка на Марс. Там тоже живут люди. Перебрались туда после ледникового периода на Земле. Роботов там практически нет. Хочу снять стресс: понежиться среди людей. А как вернусь на Землю, записки свои продолжу. И поделюсь с вами своими удивительными секретами. Или вы о них уже знаете? Так что не расстраивайтесь, продолжение следует. А тем, кто уже наелся моих откровений, спешу тоже сообщить радостную весть: к концу этого тысячелетия я закончу издеваться над вами. Только не проболтайтесь об этом нашим умникам. А то подумают, что счастье так близко. Так что...,
Записка вторая
Я вернулся. Скучали? По глазам вижу, что скучали. Почему не радуетесь? Быстрее же, чем обещал. С Марсом, если выражаться вашим языком, я вас кинул. Летал не на Марс, а на Луну. Это для конспирации я сказал, что полечу на Марс. Вдруг проболтаетесь нашим умникам, что я на Луну. Бывают такие среди читателей. Как только что-нибудь в записках моих про меня вычитают, где я и куда, так сразу умникам на ушко. Умники-то сами моих записок не читают. Брезгуют. Ума набираются на порносайтах для роботов. Вам смешно? Я так и подумал. Мне тоже. А на Марсе пусть стражники меня ищут, сколько им вздумается. Они, как только узнают, куда я лечу, так сразу туда дивизию стражников. Бывает и две. Вот и сейчас буду с Луны на дивизии посматривать и посмеиваться. У меня на нашей небесной красавице есть одно местечко, где мне рады и где я, по-большому, релаксирую. Я всегда летаю на Луну, когда у меня по жизни нескладно. Вы, что, думаете, что нам, роботам, релакс ни к чему? Ошибаетесь! Вам к чему, а нам ни к чему? Не слишком много вы из себя? Догадываетесь, для чего мне релакс? Вот смотрите. Умники, помните, мне сказали, что я слетел с катушек. Если вам такое скажут, вы как? Начнете языком махать, что это не так. У вас сразу пульс, давление. Как в стволе у пушки. При выстреле. У нас, у роботов, давлений, конечно, никаких не бывает. Но, токи в наших электрожилах, извините, в электрошинах, от возмущения начинают так циркулировать, что, порой, шины эти начинают гореть. А если не горят, то тлеют. Шины у нас наноуглеродные. Почти алмазные. Но, как и алмазы, горят и тлеют. От большого перенапряжения аккумуляторы могут вдрызг. Так, что релакс нам нужен. Чтобы шины остудить, чтобы раскаляясь, не шипели они на нас. Аккумуляторам самочувствие поправить, вытащить из них избыточный адреналин. Они же начинают закипать, когда шины дымятся. Ну, это я, конечно, иносказательно про адреналин. Хотите, поясню? Вот, смотрите. Возникает какая-нибудь опасность для нас или для тех, кого мы любим. Наш мозг включается сразу на все сто, а то и двести для того чтобы ситуацию разрулить. Ему в таком режиме подавай повышенное электропитание. Вот, аккумулятор и начинает из последних сил выжимать из себя соки. Там, конечно, у него не соки, а кислота. Но, для аккумулятора это соки. Это еще не все. Мозгам он почти всего себя отдал. А другие наши устройства, ну, там разные ноги, руки, у которых он свинтил часть энергии для мозга, тоже ею, энергией хотят полакомиться. Иначе бунт. И шага не ступят. Им тоже подавай. Здесь у аккумуляторов и наступает почти адреналиновый зашкал.
