Ученица Палача

Не знаю, как происходил захват замка. Она висела, распятая на цепях в его спальне. Кровавые седые лохмы завешивали глаза, последняя порка ввела её в состоянии прострации. Пришёл слуга, что-то зашептал Клоду в ухо, и они поспешно удалились. Тела своего она не чувствовала. Ну, давай же, сдохни уже, приказывала она себе.

Услышала, как открылась дверь. Пришёл.

— Что-то ты рано явился, служанки разбежались, не догнал? — прокаркала она, знала — бесится, когда издеваюсь. Ну, давай, дожми, мне чуток осталось. Попыталась рассмеяться, не получилось. Жаль, смех его сильно бесит.

— А ты шутница, — голос был незнаком.

— М-м-м, у нас прибавление, один не справляешься, — она подумала, что Клод привёл дружков. Но он не ответил. Сейчас, наверное, берёт палку и покажет ей, кто тут хозяин.

— Маркус, Поль, снимите её, да аккуратнее, черти. Видите, живого места нет, того и гляди, концы отдаст, — распоряжался тот же голос. Она почувствовала, как цепи ослабли, тело устремилось вниз. Но его тут же подхватили сильные руки.

— Покрывало принеси.

— А что? Не нравится молодое женское тело? — обиделась. Кровавое месиво — вот что из себя представляло её тело.

— Нравится, вот отмоем, вылечим, и будем любоваться... Маркус, держи крепче.

— АЙ! Она меня укусила!.. До крови.

— Зубастенькая... это хорошо, может, и выживет...

Это последнее, что она услышала, отключаясь, и надеялась, что навсегда.

Её весы балансировали на грани между жизнью и смертью почти три недели. Она, может, и сдохла бы, но гадский голос нашёптывал, что Клод сбежал, что он наслаждается свободой и безнаказанностью, а она валяется тут трупом или вот-вот станет им. Давай, давай, сдайся — и тогда он победит. Порадуй его. Сделай ему такой подарок, сломайся. Ещё — это тихое жалобное поскуливание. Какой садист мучает животное... а-а-а. Это её поскуливание, от боли. Во время процедур и перевязок начала ощущать реальность и своё тело. Лучше бы сдохла.

— Вот смотрю на тебя и думаю... это ж как надо довести мужчину, пусть даже психа, чтоб вытворил такое с девушкой, — это были первые слова, поприветствовавшие её, когда она открыла глаза. Честно попыталась сфокусироваться на говорившем. Им оказался высокий поджарый мужчина с короткой стрижкой седых волос и аккуратно подстриженной бородой. Лет ему было за пятьдесят, но лицо его ещё было красивым. А голубые глаза смеялись.

— Я старалась, — просипела, — воды дайте.

— Не успела очнуться, а уже вертишь мужчиной, как хочешь, — улыбнулся седой, приподнял мою голову и поднёс к губам поильник.

Ничего вкуснее не пила, вода, пить, пить, пить...

Опустошив сосуд, она блаженно зажмурилась. Живая. Она — живая!

— Как мало для счастья нужно, стакан воды, — прокомментировал мой довольный вид мужчина.

— И жизнь, маленьким довеском, — шепнула она, уплывая в сон.

В течение недели она приходила в себя ненадолго. Её разбинтовывали, обмывали, втирали мази и снова забинтовывали. Поили полезной дрянью. И она опять засыпала. Когда промежутки бодрствования увеличились, ей удалось поговорить с седым.

Проснулась она от жаркого сопения в ухо и тяжести на груди. Ничего себе извращенец, домогаться полутрупа. Её лизнули в ухо, раз, другой. Она приоткрыла один глаз и тут же второй. Радостно взвизгнув, ей вылизали всё лицо. Тот самый щенок, которого она сжимала в руках на берегу реки, только подрос основательно. Это он сопел в ухо и его лапы лежали у неё на груди.

— Ну-ну, — щенка отстранил седой, стоящий с другой стороны постели. — Как тебе такое пробуждение? — улыбнулся мужчина.

— Незабываемо, — поделилась она, вспоминая первые ощущения и мысли при пробуждении. — Откуда он?

— При правильной системе дознания много интересного можно узнать, — усмехнулся седой, стащив собаку на пол. Пёс повертелся и лёг рядом с кроватью, положив лобастую голову на перекрещенные лапы.

— На нем ошейник с пластиной, там гравировка с именем пса и цифры, — сказал мужчина, внимательно наблюдая за ней.

— И как его зовут?

— Даркон — ответил мужчина.— Я знаю, что произошло с тобой. Где и как тебя нашли. Что ничего не помнила. Я подумал, ты будешь рада возвращению пса, — мужчина придвинул кресло ближе к постели и удобно расположился в нём, положив локти на подлокотники и переплетя пальцы рук в замок.

— Ты действительно ничего не помнишь?

— Как сказать, — горько усмехнулась, — то, что было до реки — ничего, потом... потом бы я хотела забыть, но не могу. Я не помню ни своего имени, ни кто я и откуда. Не помню, как зовут эту собаку, хотя скорее всего, она принадлежала мне. Может быть, Вы узнали что-нибудь? — посмотрела на него с надеждой.

Он отрицательно покачал головой. Они долго молчали, каждый о своём.

— Что со мной будет? — озвучила, наконец, терзающий её вопрос.

— Я хотел предложить остаться со мной.

— В качестве кого? — насторожилась она.

— Думаю статус Ученика предложить, — он внимательно следил за моими реакциями, — не хочу упустить такую возможность. Ты — чистый лист, без прошлого. Мне интересно будет учить и наблюдать, что из тебя получится. Я давно ищу человека, которой был бы достоин занять место рядом со мной. Кому я смогу доверять и учить.

— Хотите сказать, что я — непомнящая, оказалась самой достойной кандидатурой? Не смешите меня.

— Девочка, — голос седого стал жёстким, — я повидал на этом свете много страшных вещей. И совершил не меньше. Но ничего ужаснее и прекраснее я не видел до того момента, как нашёл тебя, — он видел, как её передёрнуло, но продолжил: — Ты была кровавым куском мяса. Мои парни, закалённые мужчины, их передёргивало от взгляда на твоё тело и они едва сдерживались, чтоб не блевануть от отвращения и не заплакать от жалости, когда снимали тебя с цепей. А ты в этот момент зубоскалила, да ещё укусила Маркуса. Девочка, нужно иметь очень твёрдый стержень, чтоб не сдохнуть и не сломаться, испытав то, что выпало на твою долю. Ты боец. Я уважаю тебя и поэтому предлагаю стать моей Ученицей. Хочу раскрыть потенциал, заложенный в тебе, — помолчал и тихо добавил: — Мне снова интересно жить.

— Не могу отказаться от такого предложения, — проворчала она, прикрывая глаза. Что ещё остаётся делать? Интересно, на что теперь похоже её тело, если мужиков блевать тянуло от отвращения?

— Прими настойку, а потом можешь поспать, — заботливые руки придержали её голову, в губы ткнулся носик поильника. Выпила эту полезную пакость и уснула.

Стук в дверь вырвал женщину из воспоминаний. Она отвернулась от окна. На чердаке было две двери. Стучали в ту, что вела на чердак дома, выходящего на улицу Модисток — 12.

ДОМ. Как она любила этот хитрый дом с "двойным дном". Городское логово Перрэ. Старый лис давным-давно купил два дома. Из экономии городского пространства, дома строили вплотную друг другу, тянущихся сплошной линией вдоль улицы. Поэтому все дома имели общую заднюю стену и крышу, что позволяло сэкономить при строительстве. Выход такие дома имели только на ту улицу, куда выходили фасады. Перрэ купил два дома и соединил их несколькими дверьми. Одна — для слуг, находилась в кладовой при кухне. Вторая — в хозяйской спальне, третья — на чердаке. Чердак дома, выходивший на улицу Лавочников, был оборудован под тренировочный и оружейный зал.

Чердак другого дома был отдан под гардеробную. В ней хранилась одежда, обувь, парики и прочие необходимые аксессуары и материалы на все случаи шпионской жизни. Здесь можно было найти тряпьё последнего нищего, наряд уличной проститутки, камзол герцогского гвардейца, наряд для бала-маскарада и много-много ещё разного. О тайне домов знали только четверо: барон Перрэ, Манон, эконом — верный друг барона Эмиль Массо и его жена Ирен, обладающая бесценным качеством в глазах мужчин... она была немая от рождения.

Вообще, почти все слуги барона в доме и в поместье так или иначе обладали этим бесценным качеством. Кто-то от природы, кто-то в силу жизненных обстоятельств лишившихся этой части тела. Все они были обучены языку жестов, поэтому общение с ними не вызывало сложностей у барона и Манон.

Жох в дом доступа не имел, мог заходить только на кухню. Он жил в комнате над конюшней. На его попечении были ворота, конюшня и псарня. Вечером во двор выпускал двух зверского вида волкодавов. Территория перед домом "приличного особняка", выходящего на улицу Модисток, была отдана под небольшой сад, где в хорошую погоду было славно провести время за тренировкой или просто посидеть, отдохнуть, поговорить за чашкой чая. Охрану сада и дома выполнял личный пёс госпожи. Высокие каменные стены скрывали особняк от любопытных глаз.

У барона имелся ещё один официальный особняк в городе, недалеко, всего в паре кварталов за рекой, в более престижном районе. В том особняке барон вёл светскую жизнь. А дом на улице Модисток, 12 он подарил Манон. Поэтому она проживала здесь. Тот особняк она не любила. В нем проходили официальные приёмы и балы. Там же её "пытали" уроками танцев и этикета.

В этот особняк приходила вся почта, предназначенная баронессе Перрэ.

Манон открыла дверь. На пороге стоял Эмиль, подтянутый мужчина пятидесяти лет с темно-каштановыми волосами, посеребрёнными на висках сединой.

— Госпожа, записка из особняка, — Эмиль протянул небольшой конвертик. Манон взяла, распечатала, пробежала глазами по тексту.

— Демоны раздери этого графа! — выругалась женщина, сминая бумагу в кулаке.

— Эмиль, поймай экипаж, мне срочно нужно в особняк, — поспешила в спальню избавиться от тренировочного костюма и переодеться в простое послеобеденное прогулочное платье.

Илиан Аландер

Илиан решил не откладывать визит к баронессе и отправился лично в её особняк после обеда. Но баронессы не застал. Дворецкий сказал, что "госпожа изволила отправиться на прогулку и будет только к вечеру".

Чертыхнувшись, мужчина потребовал бумагу и перо. Дворецкий исполнил его просьбу, проводил в гостиную к секретеру, где имелись принадлежности для письма. Дворецкий остался стоять в нескольких шагах, ожидая, когда Аландер напишет записку.

"Баронесса, прошу о высочайшей милости принять непутёвого наглеца, дерзнувшего домогаться Вашего внимания. Не теряю надежды на Вашу добрую душу, которой, я знаю, не чуждо сострадание. Готов вымаливать прощение на коленях. Смилуйтесь, баронесса, над потерявшим голову от вашей смелости и красоты. Смею надеяться лицезреть Вас сегодня. Жажду лично засвидетельствовать своё почтение и принести извинения за вчерашний инцидент. Навеки Ваш — Илиан Аландер".

Перечитал, усмехнулся, слишком накручено, но дамы любят витиеватую пафосность. Так что, в самый раз. Будет читать и перечитывать, наслаждаясь его раскаянием, которого не было и в помине. Он ощущал себя охотником, пусть она и не так проста, как те женщины, с которыми он привык иметь дело. Придётся приложить чуть больше усилий, тем интереснее процесс и слаще победа. Он отмерил неделю на завоевание баронессы Перрэ.

Братья Аландер

— Лиан! Это дружеский спарринг, — прокричал Тигран, едва уйдя из-под удара. — Не заставляй меня нервничать и предполагать, что ты замыслил покушение.

Илиан остановился, взмахнул шпагой, рассекая воздух. Подозвал пажа, передал ему оружие. Принял от него влажное полотенце, протёр разгорячённое лицо.

Тигран подошёл, ободряюще похлопал брата по плечу. Отдал свою шпагу пажу, взял своё полотенце, вытер пот с лица и шеи.

— Мы практически не виделись, — блондин повесил полотенце на руку пажа и направился к небольшому столику с напитками. Плеснул в бокал вина и передал подошедшему брату. Илиан швырнул полотенце, паж на лету его поймал и удалился. Темноволосый взял из рук брата бокал и залпом осушил.

— Лиан, ты мне не нравишься. Ты стал нервным, излишне возбудимым, импульсивным, -проговорил брат, отпивая небольшими глотками из своего бокала, внимательно разглядывая брата.

— Кстати, как продвигаются твои дела с баронессой?

— Никак... — Илиан вновь налил себе и пил уже не торопясь. — Я неделю увиваюсь возле этой Бледной Моли, и ни на шаг не продвинулся, предельно вежлива и холодна. Совершенно не узнаю ту женщину, что угрожала мне стилетом, в этой совершенно скучной, болезненной, неинтересной... леди-и.

Илиану вспомнилась их встреча. С каким предвкушением он шёл. И что в результате? Полнейшее разочарование.

Баронесса в чёрном, под горло, платье. Лёгкая вуаль на лице. Дома-то зачем её носить? Сидела, сложив руки на коленях, пальчики перебирали чётки.

Илиан быстрым шагом подошёл к ней и без спроса взял руку баронессы, прижался губами к ладони. Жест весьма фривольный. Она попыталась отдёрнуть руку, но Илиан припал на одно колено возле её кресла и прижал её руку к груди.

— Простите меня. Я так виноват, но не могу сдержаться. Чувствуете, как бьётся сердце?

Илиан сдвинул ладонь баронессы. Она словно прислушивалась, наклонив голову.

— Да, чувствую. Вам надо показаться лекарю, частит оно у Вас. Так можно и сердечную жабу заработать. Знаете, у меня великолепный лекарь...

— Оно частит от вашего присутствия, — прервал её Илиан. — То замирает, то пускается вскачь. Вы поразили меня на балу.

— Так это я действую на вас таким невротическим образом? — испуганно пискнула женщина. — Какой кошмар! Мой лекарь говорит, что все болезни от нервов.

— Манон... Можно, я буду называть Вас — Манон? — Илиан принялся выводить узоры на ладони баронессы. — Давайте не будем говорить о лекарях. Мы молоды...

— Вот-вот, лекарь то же говорит: молоды-зелены. О здоровье совсем не думаете. А здоровье смолоду беречь нужно. Профилактику проводить... вы не пробовали клистир? Для здоровья очень полезно...

Илиан застонал, вспоминая её речи. И вернулся к разговору с братом.

— Мне кажется, что других слов, кроме: да, милорд; нет, милорд; вы так любезны, милорд; вынуждена отказать, милорд; мне нездоровится; а мой лекарь говорит... Хочется покончить с собой от её разговоров. Это чёрное платье, в которое она затянута словно в футляр. Вуаль. Перчатки. Чёрт! Ни кусочка обнажённой кожи. Она вызывает у меня отвращение. Совсем недавно мне казалось, что я хотел эту женщину, — передёрнул плечами. — Ради необходимой нам информации я готов пойти на жертву и попытаться соблазнить её. Начать более активно действовать, но в гостиной всегда присутствует её дворецкий. Она же не идёт на контакт, абсолютно.

— Дворецкий? — блондин удивлённо приподнял бровь.

— Да, дворецкий. На мой вопрос: "Зачем он тут?" — эта Моль, сказала: "Чтобы уберечь Вас, милорд, от опрометчивых поступков".

— Злопамятная, зараза, — хохотнул блондин. — Не может забыть вашу первую встречу. А как она объяснила своё поведение на балконе?

— "Ах, милорд, я так испугалась, так испугалась... в моей жизни был неприятный момент, после которого я несколько нервно воспринимаю мужчин. Мой приёмный отец подарил этот маленький стилет и научил им обращаться, для отпугивания слишком настойчивых ухажёров", — передразнил темноволосый. — Можно подумать, что у неё их тьма. Просто не успевает отбиваться.