Броманс (братский романс). Рабочее название

А придя в свою комнату в одном полотенце, обнаружила, что опекунша устроила большой шмон, сбрасывая в мусорный мешок всю найденную новенькую косметику.

— Ты что делаешь?! Это, между прочим, моя комната!

— А это — мой дом! — рявкнула тетка, потрясая пойманной в черный мешок добычей. — И пока ты живешь здесь, будешь соблюдать мои правила!

— Да я только их и соблюдаю! — завопила Сэмми. — Я не пью, не курю, не колюсь, с парнями не гуляю, хожу в школу, возвращаюсь домой к десяти, чего тебе еще надо-то!

— Вот тебе еще одно — никакого намазанного лица!

— Ты в каком вообще веке живешь?! — орала Сэмми уже вниз, перегнувшись через перила. — Ну давай я еще наголо обреюсь, чтобы все парни от меня гарантированно шарахались!

— Саманта Коултер! Замолчи и иди немедленно в свою комнату, пока я не посадила тебя на неделю под домашний арест!

Сэмми чуть не рявкнула в ответ: ну и подумаешь, сади! Но сдержалась: тетка ведь и впрямь может сдержать слово, и тогда завтра никакого кино с Принцем. Злость Сэмми традиционно выместила на двери — уже в свою комнату.

* * *

— Понимаешь, она вечно ставит знак 'равно' между мной и моей матерью! Наследственность, и все такое. Типа я так же пью, употребляю наркотики и...

— И что еще?

Вместо ответа Сэмми откусила большой кусок мороженого. 'Малолетняя проститутка' Хиро, конечно, порадует, но... Продолжила неопределенно:

— ...и всякое такое.

Фильм был никаким. Дохлый триллер. Как они, в общем-то, и думали: и по описанию, и по актерам, и по трейлеру.

Но бывают дни, когда уже просто невозможно оставаться дома. Когда вдруг резко надоедают родственники, старые друзья, привычные дела. Когда хочется просто встать и уйти. Идти-идти без цели неизвестно куда... и никогда уже не возвращаться.

Хорошо, если рядом оказывается тот, кто тебя в этом деле стопорит.

Как сейчас Хиро — ее.

Как она — Хиро.

Парень ел мороженое, словно сытый домашний кот — лизал, разглядывал и снова лизал. Это называется: лакомиться? А если откусывал, то очень аккуратно, оставляя на брикете ровный след ровных же зубов. Глянув на нее, Хиро неожиданно заулыбался.

— У тебя усы белые!

Она смахнула со рта вафельные крошки.

— Всё?

Хиро затряс головой.

— Нет, ниже!

Сэмми вытерла рот тыльной стороной ладони.

— А теперь?

Не переставая улыбаться — и чего скалится непрерывно, в школе-то у него не лицо, а неподвижная индейская маска! — парень потянулся, мизинцем тщательно протер контур ее губ, бормоча: 'как кот молока напился!' Сэмми только моргала. Губы пощипывало, словно она только что откусила ломтик ананаса. Встретившись с ней глазами, Хиро внезапно перестал улыбаться и отдернул руку. Поглядывая по сторонам, хапнул сразу треть мороженого.

Сэмми на всякий случай снова протерла рот. На два раза. Надо запомнить, что в компании этого чистоплюя нужно иметь при себе салфетку, а то и вовсе носовой платок! Есть у нее привычка съедать все сразу и безо всяких изысканных манер, да. Просто всегда хочется есть. Даже жрать. В кино умяли большой стакан карамельного поп-корна, а в желудке опять пусто. Бешеный метаболизм, говорит Клара с завистью.

— Я тебя понимаю, — неожиданно сказал Хиро. — Очень хочется пойти по пути наименьшего сопротивления, да?

— Чего?

— Однажды устаешь доказывать, что ты не такой. Куда легче стать таким, каким тебя видят взрослые.

— А... и у тебя?

— Ну, у меня тоже имеются родственники... А-а-а, ладно, пошли лучше поиграем? — Хиро кивнул в сторону 'одноруких бандитов'.

Сэмми проинспектировала в уме свои финансы. Карманные деньги ей выдаются скупо: тетка подозревает, что она обязательно потратит их на что-нибудь запрещенное. Считает свою племянницу идиоткой, ага. Так что недельный запас почти подошел к концу, хорошо, старший Лоу кормил ее вчера в кафе за свой счет.

А младший каким-то образом сейчас понял, отчего она тормозит. Сказал бодро:

— Угощаю! Я же еще не прописывался!

— Скажи это всему своему классу! — буркнула Сэмми. Упираться не стала — когда еще такой случай подвернется? Да и вообще в следующий раз она его выручит. Она хорошее помнит.

За сорок минут потратили, наверное, все принцевские карманные деньги. Зато Сэмми убедилась, что парень в школе действительно носит маску. В зале игровых автоматов Хиро был совершенно другим: азартно играл, искренне расстраивался, когда проигрывал, прыгал, как сумасшедший, при выигрыше. Как он умудряется прятать свой бешеный — добермановско-семейный — темперамент?

А потом произошло то, чего Сэмми и боялась. О чем предупреждала Клара.

Дурачась, они как раз выбирали на выигранные жетоны какой-нибудь приз из залежавшихся в витрине дорогущих сладостей и игрушек, а то и вовсе дебильных кукол, когда за спиной раздался знакомый тягуче-нудный голос:

— Ты гляди! Наш Сэм наконец-то завел себе дружка!

Джонни. Джонни-Бык. Вернулся, значит.

Одно время Сэмми тусовалась с местной районной... бандой это все-таки не назовешь... компанией. Они кучковались у центрального рынка, трясли мелкую школоту, умеренно приставали к местным или залетным слабакам, распивали спиртное, приобретенное старшими или просто выглядевшими взрослыми товарищами. Подворовывали по мелочи, не то чтобы серьезно или организованно — со скуки. Пока тусовка не развалилась. Старшие кто уехал, кто в армию пошел. А Бык Джонни однажды залетел по-крупному, серьезно травмировав кого-то в драке. Отправился в тюрьму для несовершеннолетних или исправительную школу, что-то вроде этого.

А теперь — вот он. Со своими вечно сонными глазами и толстой вислой нижней губой. Стал еще выше и толще, просто гора мяса и сала. За спиной тройка шакалят. Из тех, кто ее не знает-не помнит, а потому наглых. Угодливо не по теме хихикающих.

— Привет, Бычара, — сдержанно сказала Сэмми.

Они обменялись незабытым, отработанным до автоматизма традиционным приветствием — ладонь-кулак-локоть-плечо-бедро. Хиро смотрел во все глаза: со стороны, наверное, это выглядело по-дебильному. А ведь когда-то казалось крутым неимоверно!

— Давно вернулся?

— Да пару недель назад, — Бычара все не сводил с Принца сощуренных бесцветных глазок, и это начинало сильно напрягать. — Ты-то как?

— Так же.

Джонни сдвинул за щеку свою вечную жвачку (будь он девчонкой, прозвище бы у него точно было Корова) — и ткнул Хиро в грудь толстым коротким пальцем.

Почти ткнул.

Потому что тот уклонился. Не шарахнулся, не отступил, а еле заметно, на какую-то долю дюйма, подался назад. Джонни засопел громче. Не понравилось.

— Вот гляжу я на тебя, парень, — начал своим тягучим монотонным голосом. — Гляжу и не понимаю — пацан ты или девка. Мордашка смазли-ивая... Мож, наш Сэм себе не дружка завел, а подружку, а?

Сэмми глазами показала Принцу: не лезь! Когда тот, окинув их взглядом, по ее еле заметному кивку отступил за спину, почувствовала одновременно облегчение и разочарование. Но хорошо: и на рожон не полезет и под ногами путаться не будет в случае чего.

Надо было или спускать дело на тормозах, переводить разговор в шутку или держать лицо. Вон и шакалята подтянулись ближе, от возбуждения чуть хвостами не виляют. Сэмми краем глаза заметила, как сообразительная продавщица уже взялась за трубку: ага, тогда тянем время до прихода охраны молла! Оскалила зубы в улыбке:

— Бычара, мы уж сами разберемся, кто тут мальчик, кто девочка... С кем из наших уже виделся?

Джонни неожиданно густо захохотал:

— Да в курсе я: желтопузым же без разницы, с кем трахаться — с бабой иль с мужиком! Так ведь, милка узкоглазая?

...Хрясь!

Сэмми с оторопелым изумлением наблюдает, как ее собственная рука летит вперед в отработанном не хуже недавнего приветствия хуке и с хрустом врезается в уже не раз перебитый нос Бычары. Толстая огромная ладонь Джонни накрывает этот самый нос, а вторая толкает ее так, что Сэмми врезается спиной в витрину. Продавщица визжит, Сэмми кашляет: кажется, что в грудину врезался целый молот и все осколки ее и ребер застряли в легких. Из-за этого кашля — и витрины — она не успевает увернуться от кинувшегося на нее шакала. Ах ты ж гнида мелкая!

Но Сэмми забывает все бранные слова, когда видит, как Хиро взлетает в воздух...

* * *

— Ты крут!

Слова выходили невнятными — Сэмми прижимала к скуле намоченную в реке куртку. Хиро пожертвовал. Текло за шиворот, Сэмми шипела, но больше с досады, чем от боли и жжения.

— Круче только тучи, — согласился Хиро. Он расслабленно сидел рядом, подставляя солнцу целую и невредимую физиономию. Что ж за гадство такое: какой-то безвестный шакаленок умудрился заехать ей в морду и после этого уйти безнаказанным! А Хиро мало того, что цел и невредим, так еще и...

— Ты первый сумел сбить Джонни с ног!

— Мне теперь за это полагается медаль или что? — лениво поинтересовался Лоу. Он настолько пригрелся и расслабился, что стянул майку и прилег поверх, раскинув руки, на теплые бетонные плиты берега.

Сэмми все не успокаивалась:

— Понимаешь, он же бык!

— Я слышал прозвище.

— Это не просто кликуха. Это... это как должность в каждой уважающей себя банде. Тот, которого все боятся — и свои и чужие. Он выколачивает долги и все такое... Если бы у него мозги имелись, вообще бы весь город под себя подмял.

— А, так это банда?! — оживился Хиро. — А я думал — твои старые приятели и вы всегда так развлекаетесь.

Сэмми глянула с подозрением: издевается? Повернув голову, Лоу ответно рассматривал ее из-под ресниц. Ребра мерно поднимаются-опускаются. На гладкой груди — пара каких-то амулетов на цепочке и шнурке. Весь длинный, поджарый. Парень похлопал себя по впалому животу.

— Что, рассматриваешь мое желтенькое пузцо?

— Ага, — проворчала Сэмми, сползая к реке. — Прям наглядеться не могу.

Вновь погрузила куртку в воду.

Вовремя, буквально из-под носа охранников, уволокла она Хиро, задумчиво взиравшего сверху на поверженного сквернословящего Бычару. А то бы сидеть ей в полицейском участке второй раз за неделю — и уже не в качестве свидетельницы.

— Знаешь, по-моему, этот твой компресс совершенно бесполезен! — деловито заключил Принц. — Давай пойдем домой...

— Чего я там забыл!

— ...ко мне.

Сэмми опять чуть не повторила свое 'чего я там забыла?', а Лоу уже принял вертикальное положение, надел майку и протянул ей руку.

— Пошли-пошли, — повторил нетерпеливо. — У нас такие бальзамы и пластыри имеются — ни в одной аптеке не купишь! Назавтра ни следа не останется. Или что: шрамы и морщины украшают труп мужчины?

Да уж, явиться домой, а завтра еще и в школу с фингалом совершенно не улыбалось. Во-первых, тетка, во-вторых — Марси. Клара, конечно, поймет, когда она ей все расскажет, но тоже не порадуется.

— Прямо ничего не останется? Ох...

Сэмми попыталась встать и поняла: придется-таки хвататься за протянутую руку Хиро. И выпрямляться при этом ме-едленно, потирая отбитый крестец. Парень неожиданно задрал майку на ее спине и присвистнул.

— Вот это он тебя швырнул!

— Лучше не напоминай! — Сэмми с досадой одернула одежду. — А брат дома?

— Нет, он сегодня по делам уехал.

— Ну так давай шевелись быстрей, чего ты как бабка старая!

Хиро хмыкнул, наблюдая, как она сама, старуха-старухой, ковыляет по плитам. Но комментировать не стал.

* * *

В доме было тихо и пусто — Хиро на всякий случай поокликал с порога своего негостеприимного братца. Скинул кроссовки и пошлепал по скрипящим доскам пола куда-то в недра жилища. Сэмми сунулась в кухню: запах яблок выветрился, пахло жилым, едой — видно, братья себе по-настоящему готовят, а не питаются фаст-фудом. А у них, если бы тетка не варила, основным мусором были б упаковки из-под готовой еды.

В гостиной на стене дремала телевизионная панель, на ковре валялись подушки, на столе — толстые журналы. Сэмми перелистнула пару страниц: иероглифы. У дальней стены обнаружилась полочка, украшенная пушистыми сосновыми ветками, заставленная фигурками и табличками из дерева и металла. Сэмми взяла одну табличку, повертела, чуть ли не понюхала. И тут иероглифы!

— Не трогай.

Хиро ссыпал на стол принесенный лечебный арсенал.

— А что это такое?

— Камидана.

— Чего?

— Ну... вроде домашнего алтаря. Тут талисманы с некоторых японских храмов и талисман бабушки — маминой мамы. Она умерла.

Сэмми быстро, но аккуратно поставила табличку обратно на полку. Очень надеясь, что старушка не обидится. Она же не со зла.

— Камидана немного неправильная, — продолжал Хиро, рассматривая свои чудодейственные средства. — И расположение, и ветки не с того дерева. Но Джейк велел мне не выпендриваться, так что я сделал, как душа захотела.

Душа! Странно слышать это слово от парня своего возраста. Если, конечно, он не свидетель Иеговы и прочий мормон. Принц и впрямь малость... нездешний.

Нездешний скомандовал:

— Сядь сюда и дай осмотреть твою морду!

Сэмми послушно опустилась на широкий подлокотник дивана.

— Лицо, Хиро! Даже очень симпатичное лицо. Мне говорили.

— Что ж ты это свое милое личико так не бережешь? — вопросил Хиро. Цапнул ее прохладными пальцами за подбородок, наклонился, изучая ссадину так и эдак. Сэмми поспешно задержала дыхание, но все равно успела ощутить его запах. Такой... мальчишеский. И терпкий и свежий одновременно. Еще, кажется, аромат шампуня, надо спросить, какой. Или он парфюмом пользуется? Странно, никогда в школе не чувствовала.

Наконец медбрат Лоу выдал свой вердикт:

— Ничего страшного.

— Ну и где твой супербальзам?

— Лучше давай я сам, а то еще весь вымажешь.

— Нечего зазывать было, раз теперь жаба давит!

— Сиди уже спокойно, а? И молча!

Выбрав из лечебного арсенала маленький зеленый тюбик, парень выдавил мазь на кончик указательного пальца и начал наносить на ее скулу крохотными порциями — слой за слоем. Теперь пахло еще аромомаслами и травами. Чтобы не таращиться в близкое лицо Хиро, Сэмми опустила глаза — и наткнулась взглядом на его губы. Довольно пухлые, сосредоточенно прикушенные — Джейк, кстати, такой же губастый...

И Сэмми вдруг сообразила, что сейчас они в доме совершенно одни. Что Принц рядом настолько, как никогда никто из парней. Ну, не считая ситуаций вроде забитой нетрезвыми подростками машины.

Что если чуть сдвинуться вперед — их губы соприкоснутся...

Сэмми сглотнула и испугалась, что получилось у нее это слишком громко и заметно. И Хиро услышит, поймет, что она волнуется.

Поймет, о чем она думает.

Бред, конечно.

Когда парень сказал: 'вот так хватит' и отодвинулся — наконец-то! — Сэмми поспешно наклонила голову, ероша волосы и молясь богам его синто, чтобы не покраснеть и не выглядеть откровенно взбудораженной и растерянной.

Глянула исподлобья — Хиро, к счастью, на нее не смотрел. Уронил тюбик, поднял, принялся закручивать крышку. Не получалось, он тихонько ругался, ну да, бальзам такой крохотный... Наконец справился и повернулся к ней с коварной усмешкой: