Случай из практики. Цветок пустыни

— Даллаль-шодан, — она ухитрилась заглянуть ему в глаза снизу вверх, хотя они были почти одного роста, — мне бы только посмотреть, пускай даже издалека... Я сразу пойму, по силам мне такое дело или нет. Если шанс есть, как думаешь, разрешат мне попробовать?

— Надо спрашивать начальника порта, — покачал он головой, но тут же не выдержал: — Поедем! Он наверняка сейчас там...

— Заодно и познакомимся, — кивнула Фергия и свистнула Ургуша: — Приведи-ка мне лошадь, а сам езжай к Оталю-шодану и отдай... Ты знаешь, что.

— Сию минуту, шади, — вздохнул он и пошел сквозь толпу к коновязи.

Мешок с головой Ургуш уже привычно закинул на плечо. И правда, когда имеешь дело с Фергией, проще смириться и попытаться получить хоть какое-то удовольствие от происходящего. Я вот предвкушал беседу с начальником порта и придворными чародеями... Что мне еще оставалось? Разве что надеяться, что чужестранке не позволят вмешиваться! Я не представлял, как она намерена поднимать корабли без моей помощи, но мне вовсе не хотелось показываться во всей красе. Ведь Фергия права: замаскировать дракона не так-то просто, особенно если следить станут не обычные стражники, а маги!

И еще я не хотел думать о том, как отнесутся маги рашудана к такой дерзкой и хваткой конкурентке...

3.

Придворные чародеи, как и следовало ожидать, вовсе не обрадовались визиту заморской коллеги, которая к тому же вдруг начисто лишилась хороших манер.

— Что это у нас здесь такое, шоданы? — весело спросила Фергия, когда после долгих переговоров Даллаля с начальником порта, Шанналем, и моего ручательства ее все-таки допустили на мыс, где собрался весь цвет адмарского волшебства.

В глазах рябило от ярких кафтанов, сияли кипенно-белые тарбаны, перевитые черными с золотыми письменами лентами — символом здешней магической гильдии. Лица, правда, были сплошь недовольными, и на Фергию маги подчеркнуто не обращали внимания. Кое-кто даже отошел подальше, брезгливо подобрав полы одеяния.

— А, вижу, — сказала Фергия, не дождавшись ответа, и сощурилась на сверкающую в солнечных лучах воду. — Одна галера лежит на скалах поперек входа в гавань, а вторая — прямо на ней, так? Экая замысловатая конструкция!

— Ныряльщики сказали, так, — согласился Шанналь.

— Как это вышло, не знаешь, шодан?

— Они спешили укрыться от бури, — ответил он. — На первой был опытный штурман, я знал его, и он решил рискнуть и пройти в гавань без лоцмана. По высокой воде сумел бы... Но увы! Те немногие, которым повезло выплыть, говорят, галера миновала горло залива и уже была близка к спасению, но ее вдруг закружило, будто невесть откуда появился водоворот! Штурман успел бы выправить курс, он бывал и не в таких переделках, но...

— Вторая галера решила проскочить следом и... гм... догнала первую? — подсказала Фергия.

— Именно так, — нехотя ответил Шанналь.

Ему не хотелось общаться с чужестранной колдуньей, но, с другой стороны, избавиться от препятствия было необходимо, и как можно скорее. Придворные же маги привыкли действовать вдумчиво, неторопливо, величественно, изрядно играя на публику, чтобы простые смертные, не приведи боги, не подумали, будто колдовское ремесло слишком легко дается. Чего доброго, рашудан тоже так решит и перестанет щедро осыпать своих чародеев милостями и драгоценными дарами...

Но порой нет времени ждать, покуда эти почтенные шоданы насладятся осознанием собственного достоинства и величия, проведут все мыслимые и немыслимые ритуалы, настоящие и выдуманные, и Шанналь прекрасно это понимал. Конечно, ситуация пока еще была не критической, но еще немного, и возмущение хозяев запертых в гавани кораблей достигнет предела. Нет, самого Шанналя оно едва коснется — никто не пожелает портить отношения с начальником порта, понимая, к тому же, что от него сейчас мало что зависит, — но скандал все равно выйдет громкий. А уж когда подойдут разбросанные бурей, но уцелевшие корабли, которым необходим ремонт, у которых на борту вполне могут оказаться раненые... Положим, раненых можно перевезти в порт на лодках или послать лекарей оказывать помощь на месте, но что, если корабль едва держится на плаву и вот-вот пойдет ко дну с грузом вместе?

Нет, расчистить вход в гавань нужно как можно скорее! И в таких случаях все средства хороши...

— Верхнюю мы пытались сдвинуть буксиром и оттащить подальше, — сказал Шанналь, — чтобы хоть бы легкие суда могли пройти. Не вышло — она слишком тяжело нагружена. Наверно, придется поднимать по частям, если многоуважаемые чародеи соблаговолят разбить корпуса на дне морском. Вернее, кое-что и само всплывет, но...

— Наваш-шодан будет в ужасе, — покачала головой Фергия, а я только диву дался: когда она успела узнать имя торговца в лиловом тарбане? Вроде бы оно прозвучало в разговоре, но я его не уловил. — Такая хорошая галера, быстроходная, совсем новая, ей и трех лет нет... Подумаешь, борт пробит и мачта потерялась? Поднять судно и починить всяко выйдет дешевле, чем построить новую, не так ли, шоданы?

— Да уж, это сломавшую ногу лошадь лучше прирезать — всё равно не поскачет, как прежде, если только ее не вылечит чародей, — не преминул сказать Даллаль, — а корабль могут залатать и обычные люди.

— О, видел бы ты, шодан, на каких чудовищных посудинах порой выходят в море северяне! — тут же подхватила она. — На иной лодке живого места не сыщешь, сплошь латки, однако не тонут же, а очень даже весело бороздят волны! Кое-какие передают из поколения в поколения со словами: "Гляди, киль вытесал твой прадед, уключину вырезал дед, мачту, неведомо какую по счету, поставил отец, парус соткала бабка, залатала мать, веревки плели все женщины в семье... Ну а если тебе нужны весла по руке — поди и сделай сам!".

— Хороший подход, шади, — Даллаль подкрутил ус и зыркнул в сторону Шанналя, словно чуял возможного соперника. — Мне нравится.

Впрочем, тот был лет на десять старше коллеги, и сомнительные прелести Фергии его совершенно не занимали. Он, я бы сказал, не чаял избавиться от всех магов скопом, и чем скорее, тем лучше.

— Это никак не выйдет! — каркнул вдруг один из придворных чародеев.

Небольшого росточка, с кожей цвета крепкого ойфа, сморщенный, он ухитрялся смотреть на всех свысока. На всех, кроме Фергии: она вдруг опустилась на одно колено.

— Невежливо разговаривать, когда собеседник видит только мою грудь, — непосредственно пояснила она. — Я привыкла общаться лицом к лицу, но вряд ли нам удастся удобно рассесться на этих камнях, поэтому я, как самая младшая из всех вас, потерплю неудобство.

Я мог бы сказать, что Фергия себе льстит: природа, конечно, оделила ее чуть более щедро, нежели Флоссию, но в адмарском мужском наряде волшебница легко сошла бы за юношу, если бы помалкивала — голос не спутаешь. Но, возможно, она вовсе не имела в виду те части тела, которые поэты любят сравнивать со спелыми дынями, крепкими яблоками, сочными гарнами и прочими дарами природы, а просто обозначила высоту? Не говорить же уважаемому магу: "Ты мне в подмышку дышишь"!

Даллаль, посмотрев на нее, присел на корточки по-бардазински: кочевники могут просидеть так немыслимо долго, а у меня ноги не выдержат, привычки нет. Ну ничего, я могу и на камне пристроиться.

— Почему же невозможно задуманное мной, почтенный шодан? — спросила Фергия. — Прости, не имею чести знать твоего имени, а нас не представили...

— Перед тобой Руммаль одда Лурра инна Саммаль, женщина, — сурово произнес маг помоложе. — Обращайся к нему почтительно!

— Куда уж почтительнее? — удивилась Фергия. — К слову, почтенный шодан, а некто Уммаль тебе не родственник? "Инна", если я ничего не путаю, означает "внук", так вот, выходит, он назвался внуком Руммаля. Да и на лицо вы похожи...

Я присмотрелся — и правда! Но ведь Уммаль, когда говорил о пророчестве, упомянул, что его знал и отец, и дед... Почему же этот почтенный волшебник никак не отреагировал на нас с Фергией? Может, он просто не знает, что я — дракон? Крылатый, как сказано в пророчестве? Вполне вероятно! Я ведь не вращаюсь в высшем свете, как сказали бы в Арастене, не приближен ко двору рашудана — что я там позабыл? Живу спокойно, мало с кем общаюсь, да и то по большей части с простым людом...

Кудесник Уммаль с базара — совсем дряхлый на вид, а Руммаль всяко старше внука. Ему тоже на вид лет сто, а на самом деле — наверняка больше, он же волшебник. Конечно, он моложе меня, мы даже не знакомы, но неужели до него никогда не доходили слухи обо мне? Или тем, кто живет во дворце, попросту нет дела до сплетен черни? Обо мне ведь не кричат на каждом углу, если и обсуждают, то потихоньку... Даже обидно как-то! С другой стороны, зачем рашудану знать обо мне? Решит еще привлечь к какой-нибудь бессмысленной войне, магов пришлет, придется или сражаться с ними, или улетать глухой ночью, захватив самое ценное — Аю.

А может, Руммаль что-то и знает, только помалкивает из тех же соображений: кто знает, что может начудить рашудан, представив себя верхом на боевом драконе, повергающем в страх и трепет врагов? Но прежде, чем побеждать кого-то, дракона сперва предстоит оседлать, а прежде того — изловить, и кому придется этим заниматься? Правильно, магам! Сомневаюсь, что их тянуло на подобные авантюры, следовательно, они помалкивали.

Ну а в пророчество Руммаль мог вообще не верить. Даже странно, что пересказал сыну, а тот — Уммалю. Впрочем, последний прав: с годами слова предсказаний теряют смысл, им перестают придавать значения... покуда они не сбудутся, а семейный обычай есть семейный обычай. Какой вред от пары ничего не значащих фраз? Верно, никакого, зато совесть перед предками чиста.

— Ты об этом паршивце, забывшем родство? — скривился старик, переварив слова Фергии. — Он всё так же возится с бедняками и заливает вином мысли о том, что мог бы возвыситься, мог когда-нибудь сменить меня при дворе рашудана, да живет он вечно?

— Если это тот самый Уммаль, который без боли выдирает зубы всем желающим, то мы говорим об одном и том же человеке, — кивнула Фергия.

— Позор на мои седины... — Руммаль прижал ладонь ко лбу.

— Ты же лысый, шодан, — сказала Фергия прежде, чем я успел ее пнуть. — Это у вас семейное, похоже.

— Позор на мою лысину! — вспылил маг. — Говори, что хотела, женщина, и иди прочь, не мешай думать!

— Пф, много вы надумали... — Фергии надоело стоять коленопреклоненной, и она села на пятки. — Почему вы, могущественные чародеи, не можете вытащить корабли целыми? Если взяться всем вместе...

— Они разломятся, — мрачно сказал Шанналь. — Галеры груженые, вдобавок набрали воды. Незачем и пытаться — только силы зря тратить... Верно я говорю, Руммаль-шодан?

Тот кивнул.

— И только-то? — удивилась Фергия. — Я знаю, как вытащить корабли сравнительно целыми. Понятно, что главное — освободить горло залива, но владельцы галер ведь обрадуются, если получат свою собственность назад, правда, Шанналь-шодан? Я слышала, там и товар такой, что вряд ли испортился за пару суток в воде, особенно если его как следует упаковали. Впрочем, это уже не мое дело.

— А какое тебе вообще дело до того, как скоро освободится гавань? — догадался спросить начальник порта.

— У меня имеется корыстный интерес, — Фергия кивнула на шхуну, которую наконец-то отпутали от стальвийского корабля. — Груз портится. Если что, Шанналь-шодан, все пошлины уплачены, как полагается, можешь спросить капитана и проверить записи в своих книгах!

— Гм... — он погладил короткую бородку, в которой светилась ранняя седина. — Допустим... Но я не могу позволить тебе, шади, творить, что вздумается. Может, вместо того, чтобы спасти утонувшие галеры, ты поднимешь шторм и утопишь остальные корабли, а то и учинишь что-нибудь похуже.

Признаюсь, я рад был встретить столь здравомыслящего человека. Может, он все-таки не позволит Фергии творить безобразие? И маги против, по лицам видно! Неужели чаша весов склонится в сторону осторожных и предусмотрительных?

— Понимаю твою осторожность, Шанналь-шодан, — сказала Фергия, — но я скажу вот что: пускай погодная магия — не мое ремесло, но я все-таки выросла на севере и полжизни провела на корабле, а это что-то да значит! Не веришь — спроси рыбаков, как я обращаюсь лодкой и много ли смыслю в морском деле... Даллаль-шодан скажет, где та деревушка. И его человек тоже видел, как я уходила в море, не так ли?

— Ириш сказал, что Фергия-шади управлялась с парусом и веслами лучше, чем махаанская танцовщица — с покрывалом и веерами, — весомо произнес Даллаль. — Он спросил рыбаков — те уверили, что в этом не было колдовства, уж они-то различают.

— Благодарю, Даллаль-шодан, — сверкнула улыбкой Фергия.

— Ты не знаешь наших вод, шади, — гнул свое Шанналь.

Маги молчали, только переглядывались. Может, от возмущения, может, переговаривались мысленно — вдруг они и такое умеют?

— Что тут знать? — кажется, Фергии надоело его упрямство, потому что она выудила из кармана сложенный лист бумаги, расстелила его прямо на земле и указала пальцем: — Это я нарисовала по памяти. Может, пропустила пару рифов, но сейчас добавлю, только присмотрюсь получше. Вот это течение огибает мыс... так? Глубины проставила примерно, опять же, по памяти. Похоже на лоцманскую карту, Шанналь-шодан? Только не говори, что я где-то ее раздобыла и кое-как перерисовала!

— Вовсе не похоже... — проворчал он, присматриваясь, и вдруг отшатнулся.

— Что это с тобой? Муха укусила? — заботливо спросила она.

— Нет... Волны! Волны движутся! — Шанналь ткнул пальцем в карту.

— Конечно. Я же колдунья, забыл? Смотри, если бросить на карту сухую травинку, видно будет, как ее понесет течение. А немного погодя я разберусь в ваших ветрах как следует, добавлю их тоже... На Севере так многие развлекаются, — пояснила она. — Там много маленьких островков, течения сложные, ветра тоже, без таких карт никуда. Вот я и изобразила по старой памяти. Есть у тебя такая диковина, Шанналь-шодан?

Тот покачал головой, зачарованно глядя на нарисованные волны, которые разбивались о Врата — скалы, охраняющие вход в гавань. Те самые, у подножия которых затонули злосчастные галеры.

— Я ее тебе подарю, — продолжала соблазнять Фергия, — а себе другую нарисую. Сам посуди, разве я о многом прошу? Всего лишь попытаюсь вытащить галеры, а не выйдет... что ж, стыд мне и позор за то, что сунулась вперед уважаемых придворных магов! Продолжу заниматься своим ремеслом, а подобные деяния оставлю для тех, кто всю жизнь трудился и готов совершить нечто великое, как Руммаль-шодан...

— Что ты такое несешь, женщина? — нахмурился тот. — Сказано же: будем поднимать по частям!

— Ну так обломки выловить никогда не поздно, — пожала она плечами. — Может, я хотя бы попробую?

На лице Шанналя отражалось невероятное внутреннее борение. С одной стороны, он не желал ссориться с придворными чародеями, но с другой... владельцы затонувших кораблей наверняка приплатят ему, если получат свою собственность пускай и поврежденной, но не разобранной на части! Главное, намекнуть об этом заранее... А если еще и груз уцелеет...